Невеста Полоза

      Мэттью в нос вдруг ударил запах сырости. Он чуть поморщился, приоткрывая глаза и сел. Его мутило. В ушах вдруг зашумело, и он снова зажмурился, стараясь спастись от этого чувства. Попытался осмотреться вокруг, пространство вокруг расплывалось, а воспоминания о вчерашнем дне никак не могли сложиться воедино. Тут, что-то белое и быстроe пронеслось в его сознании. Кот! Последнее, что он запомнил – гипнотизирующий взгляд белого кота. Но его образ был столь неточным и расплывчатым, что он списал это на сон. Мэтти аккуратно провел рукой рядом с собой, в поиске очков, слетевших у него с носа. Это было его собственное проклятие, несмотря на то, что по сравнению с братом он вел достаточно спокойный образ жизни, очки он терял и разбивал куда чаще. Альфред, с шилом в одном месте, к слову, очки разбил только один раз. По вине Мэтти. Косвенной, но все же. Ладонь парня слепо ощупала сырой бетонный пол, но вместо очков почувствовала что-то теплое и мягкое. Испугавшись на мгновение, он отдернул руку и распахнул глаза. Увидев, что это всего лишь Катя, парень облегченно выдохнул и улыбнулся, переводя дух. Потом он вздрогнул, подскочил, и с трудом удерживаясь на ногах из-за головокружения, принялся ее будить. Девушка, сначала не подававшая даже признаков жизни, вскоре села и с таким же непониманием, как ее гость пару минут назад, осмотрелась вокруг.       Екатерина сморгнула с глаз последние остатки сна и быстро поднялась на ноги. Отряхнув платье, она почти тут же наклонилась, чтобы подобрать с пола очки и водрузить их на нос парня. Он благодарно улыбнулся ей и обнаружил, что одно из стеклышек треснуло. Мэтти цыкнул языком. Ну, что ж, по крайней мере, они не разбились вдребезги как прошлые. А вот большинство банок с засолками, которые раньше аккуратно стояли на полках погреба, теперь валялись на полу грудами стекла. Катя громко чихнула. Мэтти вздрогнул от неожиданности и внимательно пригляделся к девушке, надеясь, что она не простыла. В конце концов, неизвестно как долго они пролежали на холодном полу в сыром помещении. Лицо хозяйки нельзя было назвать сердитым, слишком слабо, но и разгневанным оно не было, слишком сильно. Она определенно злилась, это было видно по ее светлым бровям, сомкнувшимся у переносицы. Она была расстроена, об этом твердили слезинки в уголках ее глаз. Девушка явно сдерживалась, чтобы не закричать, Мэтти заметил это по дрожащим полным губам. Он мог бы попытаться успокоить ее, но он не помнил, что вызвало у нее такую реакцию. А вдруг он сам в этом виноват? Мэттью побледнел. Да нет же, бред. Как он мог ее обидеть? Они же не по его вине оказались в темном погребе? А по чьей же? Он потер лоб, снова пытаясь сложить картинку вчерашнего вечера. Вот они сидят и рубят капусту, она никак не кончается. Альфред норовит сбежать на свое свидание. В подвале что-то гремит, Катя идет проверять. Ал убегает. Мэтти идет за Катей в подвал. Кот. Мэттью моргнул. Кот? Тот самый белый кот, которого весь месяц подкармливал его брат? В подвале? Но что… - Гилберт, сукин сын! – Голос Кати, наконец нарушавшей молчание, заставил парня прервать его мысленные рассуждения. - Гилберт? – Мэтти кашлянул в кулак, нерешительно подходя к девушке. - Кот, что вчера тут ошивался! – Она повернулась и топнула своей хорошенькой босой ножкой. Иностранец искренне старался сосредоточиться не на ней в этот момент, но в этом гневном жесте было столько искренней эмоциональной красоты, что он на мгновение запнулся, прежде чем снова заговорить. - У него имя есть? - Мить, - девушка подняла глаза на парня и неловко улыбнулась, явно заранее опасаясь услышать ответ на свой вопрос, - Ты что, до этого уже видел этого кота?

***

      Когда Альфред наступал на ступеньку, та издавала мелодичный звон. Динь-дилинь. Словно бы он поднимался вверх по большому золотому ксилофону. В абсолютной тишине эти звуки казались ужасно чужеродными как минимум, потому что Иван, чья непоколебимая широкая спина двигалась впереди, не издавал ни звука. Почему только его шаги заставляли лестницу так звучать? Динь-дилинь. Он с интересом остановился, вглядываясь в блестящую ступеньку, окруженную туманом облаков. Интересно, как это работает? А если он спустится на ступеньку назад? Звук будет такой же или другой? Решив, что он умрет, если не узнает, Ал аккуратно опустил кота на ступеньку выше, а затем, аккуратно наступил ногой в выжившем кеде на ступеньку ниже. Кот боязливо зашипел. Раздался глухой звук сломанного пианино. Ступенька покраснела, и его обувь вспыхнула огнем. Парень вскрикнул, скидывая с ноги второй кед. С сожалением наблюдая за тем, как тот исчезает внизу за слоем облаков, он почувствовал, как его грубо хватают за воротник и перетаскивают на ступеньку выше. Динь-дилинь. Альфред нахмурился и зло повернулся лицом к Ване, который теперь стоял позади него и сверлил его суровым взглядом холодных фиолетовых глаз. - Я просто проверил! – Американец вскинул руки вверх. – Нельзя просто сделать музыкальную лестницу и думать, что кто-то не захочет ее проверить! Полоз молча вздохнул и закатил глаза, отказываясь хоть как-то это комментировать. Смерив парнишку обеспокоенным и изучающим взглядом, он кивнул в сторону подъема по лестнице, указывая, что ему следует подниматься дальше. - Ты мне бойкот устроил? – Блондин нахмурился, вскидывая бровь и складывая руки на груди. Иван снова тяжело вздохнул, а потом просто снова развернул его к себе спиной и слегка подтолкнул вперед. – О, замечательно. Наказание молчанием, мое любимое. Тебе стоило бы познакомиться с моим отцом, у вас куча тем, которые вы могли бы обсудить.       Ал продолжал обиженно ворчать еще час, хотя идущему сзади Полозу, древнему и бессмертному божественному существу казалось, будто прошла целая вечность. Прежде чем они поднялись к золотым резным воротам, тот успел еще раз десять сказать Ване все, что он про него думает, поскользнуться на лестнице, пожаловаться, что в носках по ней ходить неудобно и вообще это глупо золотые лестницы строить, сказать, что ненавидит лестницы и им пора завести в Ирии золотой лифт или хотя бы эскалатор, что они все устарели и вообще он на них всех пожалуется в американское посольство, как только сможет. Да уж, если едва перешедший рубеж двадцатилетия Альфред был таким, то Ване было страшно представить, каков был его отец. Мысленно сделав себе пометку при возможности НИКОГДА не пересекаться с этим человеком ни при его жизни, ни после смерти, Иван наконец вышел вперед к воротам. Толпа человекоподобных существ, животные и птицы расступились, пропуская его вперед. Звякнул замок и раскрылись ворота. Подул приятный ветерок, обдавая щеки Альфреда приятным теплом.       Перед взглядом парнишки предстал самый настоящий райский сад. Таким, каким его изображали на картинах. Величественные зеленые деревья клонились к прозрачной речке под тяжестью своей густой кроны. Солнечный свет отражался от речки и обворожительными бликами падал на листву. Трава, сразу защекотавшая его палец ноги, была теплой и мягкой, на ощупь похожа больше на покрывало. В воздухе сладко пахло мёдом и цветочной пыльцой. Чуть вдали виднелся замок. Альфред тут же себя поправил, терем. Так это называлось у славян. Пусть он и появился в поле его зрения только в общих чертах, но он уже мог понять, что он действительно больших размеров.       Американец сглотнул, чуть отступая назад. Мысли покинули его голову, остался лишь инстинкт, который твердил ему «Беги». Рано ему было умирать! Однако, к его сожалению, пути назад больше не было. Отступив назад, он уперся спиной в холодно улыбающегося Ивана. Предательские мурашки поползли по шее. Заметил, что он снова задумал сбежать и теперь злится? Если так подумать, то он ведь до сих пор не знает, что на самом деле происходило с похищенными. Что он может с ним сделать? Нет, неправильно поставленный вопрос. Что он с ним сделает? Но, проследив за его взглядом, тот понял, что он обращен не на него, а на группу людей, идущих к ним на встречу. Людей ли?       Высокий блондин крепкого телосложения в чем-то похожем на военный мундир шел в сопровождении очень бледной девушки в белом платье, величественном кокошнике. Шла она, чуть покачиваясь, босая. Альфред бы мог назвать ее невестой, если бы не ее мертвенный вид и яростный взгляд, который она на него бросила. Выбирая с кем остаться в одной комнате, с голодным тигром или с этой хрупкой девушкой, парень скорее выбрал бы первое. Что-то на уровне интуиции подсказывало, что смерть в пасти тигра будет более милосердной. Мужчина же, идущий с ней рядом, пусть и выглядел грозно за счет своей массы, такого подсознательного страха у американца не вызвал. «Еще одно очко в пользу теории о том, что ты гей, Альфред.» - Цыкнул американец у себя в голове, опуская взгляд на свои ноги в носках и чуть усмехнулся, пошевелив большим пальцем, выглядывающим из дырки. - Долговато ты в этом году, - мужчина подошел к Полозу и подал ему фолиант, а потом перевел взгляд на нового человека в своем поле зрения, скользя по нему слегка оценивающим взглядом, - Этот пытался убежать? Альфред вскинул брови, смерив незнакомца ошалевшим взглядом. «Этот?! Ха!» - У меня есть имя, - хмыкнул тот, складывая руки на груди, - И да, пытался. И не перестану! Мужчина удивленно перевел взгляд на довольно улыбающегося Ивана, листающего фолиант. Тот лишь пожал плечами, отдал книгу обратно мужчине и сунул руки в карманы своего величественного кафтана. Судя по всему, его эта ситуация забавляла. - Ой, да больно ты тут нужен, - подала голос девушка. Тот был на слух таким же, какой она была на вид. Мертвым, холодным и потусторонним. - Наташа, - Ваня неловко улыбнулся, и Альфред почувствовал, что даже ему рядом с девушкой находиться жутковато, - Почему ты на ногах? Я же просил не тратить силы на то, чтобы меня встретить. Мужчина подошел и аккуратно обнял девушку, стараясь не причинить ей вреда. Та же стиснула его в объятиях так сильно, как могла и тот даже чуть захрипел, не ожидав от нее такой силы. - Я уже лучше чувствую себя на земле, чем раньше, - она хищно взглянула в сторону побелевшего от страха Альфреда, - так что если твой новый женишок мне не понравится, то ему следует остерегаться не только воды. Она звонко рассмеялась, отпуская Ваню и хватаясь за живот. Мужчина в военном мундире выдохнул, поворачиваясь в сторону Альфреда: - Ты её не бойся особо, это она пугать горазда, а вот утопить еще никого не утопила. - Тогда может зарезала? – Усмехнулся Альфред, поворачиваясь на незнакомца. Тот потупил взгляд и неловко почесал затылок. В горле у американца снова застыл твердый комок. Кот, всё это время крутившийся неподалёку в один момент пропал и на его месте возник альбинос, который вальяжно облокотился на мужчину в военном мундире и протянул Альфреду руку, по-кошачьи хищно улыбаясь: - Гилберт. Как тебя зовут я уже знаю, премного благодарен тебе за молоко, хоть и не сильно в нём нуждался.       Не дожидаясь пока остолбеневший от шока юноша соизволит подать хоть один признак жизни, бывший кот сам взял его за руку, крепко пожал, а потом громко рассмеялся, - Ладди, он ведь совсем ничего не понимает! Посмотри на него! Как котенок, которого в холодную речку окунули! «Ладди» закатил глаза, но Альфред заметил, что тот тоже слегка улыбнулся, поглядывая на его краснеющее от стыда лицо. Паренек действительно ничего не понимал. Ситуация казалась похожа ему на сон во время температуры. И он был бы рад, если бы это было действительно так. Его ноги подкосились, и он осел на траву, глядя перед собой пустым взглядом. У него не было сил даже злиться на оборотня и то, что он скрыл от него свою настоящую личность. Похоже, он уже начал привыкать, что в России все его постоянно обманывают. Иван оглянулся назад, замечая прибитого американца в траве и чуть улыбнулся. Это было вполне ожидаемой реакцией. Он подошел и помог ему подняться, после чего кивнул в сторону терема и молча велел идти за ним. Альфред за всю дорогу не проронил ни слова, что стало мёдом для ушей Полоза.       Терем вблизи оказался еще больше и величественнее, чем казался вдали. Внушительный дом был украшен золотыми узорами и искусной резьбой по дереву. Даже несмотря на то, что раньше журналист видел, как выглядели царские терема на фотографиях, с этим архитектурным искусством они даже рядом не стояли. Он выглядел по-настоящему сказочным, казалось, что в нём должна жить прекрасная царевна, но никак не страшный Полоз, похищающий людей. Альфред хмыкнул, поворачиваясь на Ивана: - Компенсируешь что-то? Мужчина шумно выдохнул, прощаясь с тишиной, которой он не успел насладиться. Ну почему этот настырный мальчишка не держит язык за зубами. - У тебя еще будет время осознать, что мне нечего компенсировать, Подсолнушек. Альфред вскинул бровь, не понимая контекст сказанного, а потом перевел взгляд на заливающегося смехом Гилберта, чуть смутившегося «Ладди» и смертельно хмурую Наташу, сразу же всё осознав и покраснев как спелый помидор. Да уж, ему всегда было тяжело понять шутки и намеки с сексуальным подтекстом. Обычно он осознавал подобное спустя какое-то время, думая перед сном и ужасно злился на себя за это.       Внутри терем был украшен так же богато, как и снаружи, если не богаче. В украшениях присутствовали змеиные мотивы. Змеи оплетали стены, оконные рамы и немногочисленные колонны. Стены были расписаны красочными цветами, американец с интересом провел пальцем по зелёной завитушке и с удивлением обнаружил, что она поменяла положение. Рисунки на стенах были живыми. Цветы цвели и медленно двигались, бутоны поворачивались вслед за ним. На его плечо легла тяжелая рука в черной перчатке с меховым обрамлением. - У меня сейчас есть дела, меня долго не было, нужно посмотреть, чего они тут натворили. Гилберт покажет тебе светлицу. И не вздумай бродить, где не попадя, попадёшь в беду. - Ну, этот урок я вроде как усвоил, - хмыкнул американец, отводя взгляд на красочные узоры. Спросить о том, что такое «светлица» он не осмелился. - Сильно в этом сомневаюсь. Будь осторожен, это тебе не Диснейленд, - выдохнул Иван, чуть улыбнувшись и потрепал его по голове, а после развернулся на каблуках и пошел в противоположную сторону, сопровождаемый Наташей и мужчиной в военном кафтане. Альфред закатил глаза. Между прочим, в Диснейленде одному ходить тоже было невероятно опасно. Целые толпы незнакомых людей, огромная территория, которую сложно понять даже с помощью карты и чрезмерно дорогие еда и аксессуары давали о себе знать и вводили его отца в состояние величайшей печали каждый раз, когда они бывали там всей семьей. К тому же маленький хулиган, в отличие от своего спокойного брата всегда норовил куда-то сбежать. Ну, это же уже в прошлом, верно? Альфреду в конце концов не пять лет. Он глубоко вздохнул. Его отец поспорил бы с этим. Рядом с его лицом около стены впечаталась чужая ладонь. Американец вздрогнул и обернулся, обнаружив перед собой вальяжно ухмыляющегося Гилберта. - Мне велено показать тебе твою светлицу. О-очень опрометчиво со стороны князя, - лицо долговязого парня оказалось в паре сантиметров от лица юноши и альбинос клацнул челюстями, - Я ведь могу тебя съесть по дороге. Альфред вскинул бровь, абсолютно не впечатленный данным выступлением и смерил Гилберта укоризненным взглядом, сложив руки на груди. - В горле поперек встану, не по зубам. - Он улыбнулся, увидев, что парень напротив немного ошарашен и легко вылез из «ловушки» его рук. – Показывай, где моя свет-ли-ца, чем бы это ни было. Гилберт пару раз моргнул, а потом снова громко рассмеялся, после смерив Альфреда другим, более уважающим взглядом: - Ну, авось приживешься. Пойдём, kleine Katze.