sinful act

блядь. а другого слова и не подберёшь в этой ситуации. то, что сейчас происходит, смахивает на начало любительского порно видео, в котором тэхён и чонгук играют главные роли: чонгук — наглого соблазнителя, а тэхён… а тэхён просто ахуевает. чонгук, этот блядский мальчишка, не знающий предела, решил проверить его выдержку на прочность, решил поиграть с ним, прекрасно зная, что его ждёт потом. он нарывается, и это видно всем, кто достаточно хорошо его знает. чимин на действия младшего лишь ухмыляется и отворачивается в сторону, не желая смотреть, как его лучшего друга почти что седлают. чонгук попутал берега, но как хорошо, что тэхён может помочь ему с этим. концерт. америка. воздух плотный и тяжёлый. душно так, что хочется раздеться, но тэхёну хорошо. хорошо на сцене, рядом с мемберами, хорошо душой и телом, хорошо в голубых джинсах, потому что его крепкий венистый член не вперивается в ширирку от возбуждения. однако, что б его, чонгук решает исправить ситуацию на противоположную. в его распоряжении вся сцена. ему доступно буквально любое место, чтобы присесть, но вместо этого он выбирает крепкие бедра тэхёна. его красивого, и так не вовремя возбуждающего тэхёна. младший ликует от своей идеи внутри и непринужденной походкой подходит к тэхёну, бесцеремонно плюхаясь на него и продолжая слушать разговоры остальных. он старается не ерзать на чужих ногах, но не может пересилить себя, поэтому чуть проезжается задницей по чужому члену, пытаясь найти удобное положение. он просчитывает риски, даже не зная, что за его спиной на мгновение хищно улыбаются. чонгук любит тестировать его выдержку. что ж, тэхён готов дать ему это. он готов сидеть и игнорировать свой встающий член, тихие выдохи парня и желание выебать его прямиком при тясячах живых глаз. намджун точно дал бы ему по шапке за это, но, господи, как же ему насрать. и это действительно так: он игнорирует чужие, незаметные для других глаз, ёрзания, однако его глаза чертовски сильно раскрываются, когда чонгук вдруг наклоняется к нему, будто бы что-то сказать, но вместо этого скулит в ухо. блядь. его восхваленное самообладание трещит по швам. младший поскуливает что-то на ухо, едва едва двигая бёдрами, чтобы создать трение. юнги и намджун, наблюдая за всем этим, закатывают глаза. — что ты творишь? — злостно шипит тэхён, громко выдыхая и ещё больше расставляя ноги, чтобы его собственный член не грозился протереть дырку в одежде. — я так хочу тебя, хён. — тянет гласные парень, кладя свою голову ему на шею и не обращая внимания на чужой тон. — до невозможности. — до невозможности? — хмыкает старший, немного подкидывая бедра в поисках удобного положения. он делает вид, будто бы чонгук тяжёлый и ему не комфортен этот факт, хотя это совсем не так. ему пиздец как некомфортно то, что он не может натянуть парня на себя прямо сейчас. — да. — продолжает ёрзать чонгук, заискивающе смотря ему прямо в глаза. мемберы исподтишка наблюдают за этой сценой, пытаясь увести внимание фанатов на что-то другое. хоть они вдвоём и находятся на самом дальнем краю, откуда их почти не видно людям, фанкамы с ними всё равно разлетятся по сети и их дорогие невинные фанаты ужаснутся или порадуются за откровенное соблазнение одного кумира другим. — гук-и, — игриво шепчет тэхён, будто бы намереваясь рассказать парню страшный секрет. глаза напротив тут же загораются интересом. он ухмыляется, отстраняясь. — если ты сейчас же не встанешь с моего члена, я буду вынужден отодрать тебя прямо здесь. ты хочешь, чтобы весь мир видел, как я люблю тебя, конфетка? — блядь, нет. — шепчет младший, тут же вставая с колен с бледными щеками. тэхён смеётся. ему становится легче дышать. — хороший мальчик. — вы страх потеряли или уже совсем стали на голову отшибленные? — возмущается намджун через несколько часов в одном из номеров отеля. за окном темно-синее небо, висящее над стеклянным высотками, большие облака и люди, кажущиеся муравьями с этой высоты. жёлтый свет льётся в триста шестом номере, в котором кто-то смеётся с выходки младших, а кто-то желает провести добровольно-принудительную воспитательную беседу. — возможно. — хмыкает чонгук, сёрбнув своим кислотно-розовым бабл ти. его сучья натура не меняется даже с годами. лидер переводит тяжёлый взгляд с одного парня на другого, видимо поняв, что с самым младшим конструктивный разговор не прокатит. — а я что? — спрашивает тэхён, падая на подушки рядом с чонгуком и закидывая тому руку на плечо. — что мне ещё оставалось делать? — м-да, — тянет чимин, откинувшись на спинку дивана. — что-то я до сих пор не могу понять, когда наши милые не-разлей-вода младшенькие стали трахаться. — шутит хосок, обводя мемберов взглядом. — поправочка: когда они стали трахаться на сцене. — вносит свою лепту джин, тяня руку к закускам. на мгновение в комнате повисает тишина. шум машин за окном заглушается толстым стеклом, в коридоре кто-то чихает, в соседнем номере едва слышно смеются. тэхён тяжело выдыхает, наклоняя корпус вперёд. — я понимаю, что мы подвели вас, ребята. и мне действительно очень жаль, но я правда не думал о последствиях тогда, когда чонгук решил заняться фроттеризмом перед тысячами человек. кто-то глубоко вдыхает. вновь повисает тишина. — чонгук, ничего не хочешь сказать? — намджун гнёт своё. — не-а, — он оставляет пустой стакан на столик и резко встаёт, хватая тэхёна за руку, — кроме того, что я дико хочу трахаться уже третий час. будем громко, на ужин не придём, увидимся завтра. — какого хрена. — только и успевает сказать джин, прежде чем уверенный чонгук и волочащийся за ним тэхён скрываются в коридоре отеля. — и всё же, — продолжает хосок, выдыхая и недовольно косясь в сторону коридора, откуда становятся слышны звуки поцелуев, — до сих пор не могу понять.