Игры богов

      Евлампий ждал их. Волхву был знак о возможных изменениях, потому он в задумчивости сидел на крыльце, глядя вглубь леса. Судьба изменила предназначение этих двоих, хотя фактом это и не было. Все-таки, решить они могли по-разному, хотя, зная Судьбу…       — Наставник, — Гарри прикоснулся к плечу Евлампия, обращая на себя внимание. — Гермионе сон приснился.       — Какой сон? — поинтересовался волхв, поняв, что это именно то, чего он ждал.       — Мне приснилась я-младшая, — негромко произнесла Гермиона. — Она почти ничего не видит и, видимо, не ходит. Сказала, что Гарри стал сквибом, а зная Дурслей…       — Вы хотите помочь, — констатировал Евлампий.       — Мы же педиатры, — улыбнулся юноша, — мы иначе не можем, но как им помочь, ведь вы говорили…       — Пойдем-ка, — с трудом поднялся волхв, понимая, что пришел час расставания.       Он пошел в лес, точно зная, что молодые люди идут за ним. Гермиона и Гарри переглянулись, двинувшись следом. Евлампий шел все дальше и дальше, забираясь в чащу, пока не вышел на поляну. Небольшое озерцо, холм, в котором угадывалась пещера, и тишина вокруг.       — Привел, — констатировал бархатистый голос, с мурчащими интонациями.       На поляну вышел огромный черный кот, ростом выше, чем по пояс Гарри. Гермиона сразу же заулыбалась, а Баюн вздохнул, подходя ближе, чтобы девушка могла его погладить, чем Гермиона и занялась.       — Дети к ним докричались сквозь миры, — объяснил Евлампий. — Там у них совсем плохо.       — Судьба вмешалась, — кивнул кот. — И что делать будешь?       — Будем искать тот мир и высматривать переход, — вздохнул волхв.       — Пойдем тогда, — Баюн двинулся к пещере.       Внутри обнаружились две купели, полные тягучей зеленой жидкости, и такой же зеленый шар, дававший довольно света для того, чтобы ни обо что не спотыкаться.       — Гермиона, возложи руки на шар и вспомни ту, с кем ты говорила, — попросил девушку волхв.       — Да, наставник, — кивнула девушка, двинувшись к шару.       Она сделал то, что просил Евлампий, отчего поверхность шара пошла волнами. В нем возникла серая комната, на продавленной кровати в которой лежала очень худая девочка, всматривавшаяся в окно почти белыми глазами. Этот симптом Гермиона знала, проблема решалась довольно просто — одним зельем, причем, не самым дорогим. Девочка была неподвижна, неодета, а тело ее выглядело так, как будто ее били чуть ли не постоянно.       — Мальчик жив и связан с ней, — заметил Баюн. — А вот девочка такими темпами скоро погибнет.       — Покажи-ка ее родителей, — вдруг произнес волхв.       В шаре возникли двое. Молодая внешне женщина выглядела старой. Она целовала фотографию и горько плакала. Рядом с ней сидел муж, в глазах которого была такая боль, что просто не было слов, чтобы выразить это. Гермиона легко узнала своих родителей. Женщина вдруг вскрикнула и упала с дивана, не подавая признаков жизни, за ней сразу же последовал и мужчина.       — Любил ее очень, — произнес Баюн. — Даже больше, чем дочь, вот и не перенес.       — Значит, Гермиону и Гарри можно поселить в них, — констатировал Евлампий, а затем повернулся к молодым целителям.       — Мы станем мамой и папой? — удивилась Гермиона.       — Да, — кивнул волхв. — Это единственный вариант, но теперь послушай меня.       — Слушаю, — кротко ответила девушка, ошарашенная новостью.       — Ваше целительство и дар привязаны к душам, появившись в новом мире, вы останетесь врачами, — Евлампий менялся на глазах, становясь выше, шире в плечах, в руке его появился посох. — В новом мире произнесите клятву для закрепления статуса, но это еще не все.       — Тоже верно, — кивнул Поттер.       — Погибнув или умерев там, вы вернетесь к своим телам сюда, ибо предначертанного вам никто не менял, — закончил выглядевший совсем уже не человеком волхв. — А сейчас раздевайтесь и ложитесь в купели.       — Догола? — удивилась Гермиона, тогда как Гарри просто молча принялся раздеваться.       Вздохнув, очень красная девушка последовала его примеру. Ей очень не хотелось обнажаться на людях, но она понимала необходимость этого. О подобном ритуале Гермиона слышала — их тела будут здесь, пока души отправятся в путешествие. Это значило, что рано или поздно они с Гарри вернутся сюда.       — Наставник, ты, получается, бог? — поинтересовался голый Гарри, помогая Гермионе.       — Получается, — хмыкнул аватар бога. — Готовы?       — Я люблю тебя, — прошептал Гарри.       — Я люблю тебя, — эхом ответила девушка. — Мы готовы, наставник.       Погрузившись в купель, Гермиона почувствовала тепло, а затем сознание погасло. Аналогичные ощущения испытал и Гарри. Волхв же призывал могущественные силы, готовясь отправить души юных врачевателей в совсем другой мир, оказавшийся намного страшнее родного мира детей.       — Ну, понадеемся, что они сообразят… — вздохнул Баюн. — Как бы эта судьба не была горше предначертанной.       — Чему быть, того не миновать, — ответил ему Евлампий, в данный момент игравший роль Перуна.       Посох ударил о каменный пол пещеры и мир содрогнулся.

***

      Гермиона открыла глаза, чувствуя отголосок боли в груди. Сердце билось ровно, что было, в общем-то, странно, учитывая, что тело только что умерло. Привычно махнув рукой, девушка сняла остаточную боль, стабилизировав сердце, и наложила общую диагностику на лежавшего рядом мужчину, в котором угадывался папа. Мужчина открыл глаза.       — И что? — поинтересовался он, наблюдая знакомую ему маму Гермионы.       — Чары, — коротко откликнулась девушка, ставшая женщиной. — Отложенная смерть, что ожидаемо — светлые. Правда, мотив неясен. Ради простой мести мне…       — Так, — Гарри медленно осознавал себя. — Откуда магия у магглов, я спрашивать не буду, но нам нужно нашими нынешними именами называться, а то запутаемся.       — Не хочется, — покачала головой Гермиона. — Но придется. В отличие от моей мамы, меня зовут Эммой, а тебя… хм… Марк?       — Марк, — кивнул осознавший память мужчины Гарри. — Переходим на новые имена. От того, что ты стала Эммой, меньше я тебя любить не стал.       — Я тебя тоже люблю, — ответила ему обновленная Эмма. — Погоди… Исцеляя пациентов своих, клянусь…       Гарри, то есть, Марк понял, проговорив вместе с женой стандартную колдомедицинскую клятву. Вспышка магии подтвердила прозвучавшее, заставив Эмму кивнуть — теперь они были целителями, со всеми проблемами и подарками. Обнаружив на руке неучтенное кольцо, женщина внимательно рассмотрела его. Это был маленький изящный перстень с изображением посоха Асклепия. Перстень едва заметно светился золотым светом, правда, что это значит, она не знала.       — Новый мир, новые правила, — вздохнул Марк, привычным жестом взлохматив шевелюру. Армейская стрижка лохматилась плохо. — Надо искать Гермиону и Гарри.       — Логично, — кивнула Эмма. — Как искать будем? Как люди или как маги?       — Глупый вопрос, — хмыкнул целитель. — Мы теперь неподсудны, так что искать будем по крови. Сначала Гермиону, а там и Гарри, с которым будет посложнее.       — Принимается, — кивнула Эмма. — Наставник сказал, что мы — действительно родители, а не как в прошлый раз, поэтому…       Нацедив немного крови, женщина провела над ней рукой, формируя поисковый запрос. Вставшая колом жидкость отреагировала не сразу, что тоже кое-что означало, но потом, все-таки, выдала координаты аппарации. Никаких авроров или чего-то подобного при этом не наблюдалось, из чего Эмма сделала вывод о том, что за Грейнджерами не следили.       — На Гермионе чары ненаходимости, — заметила она. — Это очень странно, да и пахнет дурно, поэтому пошли в темпе.       — Интересно как… — задумчиво ответил ей Марк, уже готовясь к применению старинного целительского секрета, о котором ему рассказал наставник перед отправлением.       Взяв мужа за руку, Эмма аппарировала с места. Прошедшие семь лет отучили Гермиону использовать палочку, ибо целителям она, скорее, мешала. Точка выхода находилась в непосредственной близости от серого здания, чем-то напоминавшего тюрьму. Это тоже было странно и означало чары, направленные на защиту от аппарации. То есть ребенка целенаправленно держали именно тут с какой-то серьезной целью, но теперь…       Не говоря ни слова, Эмма двинулась к дверям, оказавшимся закрытыми. Но дело в том, что целитель на своем пути к пациенту остановлен быть не должен, поэтому двери и часть стены осыпались прахом, а двое целителей шагнули внутрь.       — Интересно, — согласилась с мужем Эмма, когда направивший на нее палочку мужчина вдруг упал на пол, медленно меняя форму. — И что это будет?       — Похоже на крота, честно говоря, — ответил ей Марк. — На обратном пути увидим.       — Да, странности множатся, — вздохнула женщина. — Сдается мне, мы здесь не только Гермиону найдем.       — Предлагаешь поискать получше? — улыбнулся мужчина, открывая все двери по ходу следования и связывая всех, кто не походил на заключенного.       — А как ты их связываешь? — удивилась его супруга.       — За профилактику не накажут, — объяснил Марк. — А связывание — профилактика самоповреждения, понимаешь?       — О… — протянула женщина, глаза которой сверкнули. — Ладно, в первую очередь девочка.       Эмма избегала сейчас думать о девочке, как о младшей версии себя, иначе не удержала бы себя в руках, это-то она очень хорошо понимала. Марк же решил, что девочка может быть в самой дальней комнате, но у нее должно быть окно. Значит, скорей всего, второй этаж. Туда он и потянул супругу.       На втором этаже двери выглядели совершенно тюремными и очень толстыми, что наводило на мысли, а вот в коридорах было пусто. Это, пожалуй, удивляло бы, но сейчас целителям было не до удивлений. Двери медленно распахивались, за ними в большинстве своем было пусто, лишь за одной дверью обнаружился человек. Тут и была Гермиона. Она громко визжала, ее тело покрывали свежие полосы, а тот, кто мучил ее, как раз занимался обнажением себя. Озверевшая Герми… Эмма применила к нему методы профилактики психических нарушений — магический вариант лоботомии. Тело грузно упало на пол, а женщина рванулась к ребенку, но в этот момент дверь сделала попытку закрыться…