Стань моим редактором

Мы были вместе неделю, ночуя то у меня, то у него. Всю неделю мы наслаждались компанией друг друга, вместе готовили, смотрели фильмы, гуляли. Он читал мне книги, а я была готова наслаждаться его голосом вечно. Но всё хорошее рано или поздно имеет свойство заканчиваться. У Антона были дела, как и у меня. Наша разлука продлилась всего несколько дней, но для меня они показались огромной непреодолимой пропастью. Хотелось бросить всё – к чёрту книгу, над которой я столько времени работала и которая нравилась мне во всём, к чёрту всё. Хочу к нему, в его объятья. Теперь для меня дом там – где Антон. И сейчас меня тянуло домой. Разобравшись практически со всеми делами, я решила съездить к папе. Мама, с которой мы вчера ходили по магазинам в поисках платья для неё, сказала, что в последнее время он сильно устаёт на работе и сильно скучает по своей дочери. Меня пронзил укол совести, ведь я в очередной раз забыла навестить или даже позвонить родителям. Собрав в термоконтейнер полноценный обед, я поехала в больницу. Отец в последнее время работал без выходных, потому что у них что-то там произошло, и главврач им был очень нужен. Мама давно привыкла к тому, что бывают периоды, когда мужа она не видит практически неделю, живя при этом под одной крышей – она вставала пораньше, чтобы приготовить ему завтрак и не ложилась допоздна, чтобы встретить его с работы – и это были единственные моменты, когда они могли побыть вместе. Небо снова хмурилось, а на улице дул прохладный ветерок, несущий за собой тяжёлые мрачные тучи. Оставив машину на парковке, я направилась в больницу. В холле на первом этаже было столпотворение. Врачи в белых халатах сновали туда-сюда, на диванчиках сидели люди разных возрастов, а к стойке администрации выстроилась очередь. Думаю, к отцу я сегодня не попаду, поэтому надо найти хоть кого-то знакомого, чтобы передать им пакет. Такая возможность появилась у меня, когда я поднялась на второй этаж, где было немного тише, но врачи то и дело бегали из одного коридора в другой. На горизонте показалась знакомая мне фигура – высокая красивая женщина, которая всегда убирала свои короткие рыжие волосы под шапочку. В её серых глазах отражалось тепло и доброта. Она работала здесь, сколько я себя помню, и была близка отцу – даже на семейных праздниках я видела её неоднократно. Но сколько ей лет, понять никогда не могла. Что-то среднее между 30 и 50. -Алла Генадьевна! – сказала я, стараясь казаться не слишком громко. Женщина подняла на меня глаза и, улыбнувшись, направилась в мою сторону, негромко шаркая резиновыми тапочками. -Юночка, привет. Ты к папе? – спросила она. -Да, обед вот ему принесла. -Он сейчас очень занят, у нас здесь чэпэ за чэпэ, не продохнуть толком. -Вы не могли бы передать ему, когда он освободится? – Я протянула ей пакет, который та сразу же приняла. -Конечно, передам, можешь не беспокоиться. Извини, Юн, поболтать не получится, надо бежать. Кивнув, она скрылась в одном из коридоров, который вёл к отцовскому кабинету. Здесь мне делать больше нечего, поэтому я вышла на улицу, вдыхая прохладный воздух. Солнце спряталось окончательно, теперь стало понятно, что будет дождь. Сейчас бы поехать домой, завернуться в плед и лечь спать, но на моё плечо легла чья-то тяжёлая рука. -Привет, Нали, – произнёс уже знакомый мне голос, и я резко дёрнула плечом, стряхивая его руку, и сделала шаг в сторону. -Чего тебе? – грубо спросила я, стараясь выставить наружу все свои иголки. Я не забыла, какую боль не причинили его слова. Это была правда, которую я не хотела слышать. Правда, которая пряталась в глубине моего сознания, спрятанная за высоким забором с колючей проволокой. И он снёс этот забор, так просто и бесцеремонно, отравив меня осознанием собственной никчёмности. Я выставляла свои иголки, надеясь, что он отступит, но тогда я не знала, что все мои иголки сломаются об его мечи. -К-а-ак гру-у-бо, – протянул он с улыбкой. Уверена, не одна девушка порезалась об эту острую улыбку. – Нали, я всего лишь хотел поговорить. -Не называй меня так, – произнесла я, разделяя каждое слово, словно объясняя что-то несмышлёному ребёнку. -Мне так нравится больше. Звучит красиво. – Он взял локон моих волос и обмотал вокруг пальца. – Хочу извиниться за прошлый раз. Я…погорячился. Извини, правда. Мне не стоило этого говорить. Многие считают, что я излишне прямолинеен, но такой, какой есть. Зато прямолинейные люди редко лицемерят, как думаешь? -Я думаю лишь о том, чтобы уйти отсюда, не продолжая этот бессмысленный диалог. -Нали, я прихожу сюда каждый день в час дня в надежде, что встречу тебя. -Зачем я тебе? -Мне хотелось поговорить с тобой. Ты…зацепила меня. В хорошем смысле, разумеется. У меня есть к тебе предложение делового характера. Давай сейчас съездим в один хороший ресторан – ты ведь на машине, да? – и поговорим там, на голодный желудок дела не решаются. Если ты откажешься от того, что я предлагаю тебе, то влезать в твою жизнь больше не буду, обещаю. Но сразу хочу сказать, не делай поспешных решений. Так что, поедем? Я задумалась, взвесив все «за» и «против». Один раз скататься с ним в какой-то ресторан, выслушать его бредни, зная заранее, что откажусь, и больше его не видеть, или раз за разом просить его отвалить? -Хорошо, поехали. Но недолго, у меня ещё дела сегодня. Конечно, дел у меня никаких не было, но терпеть его компанию слишком долго не особо хотелось. Мы приехали по адресу, который назвал Слава. Вокруг этого ресторана крутилось много разных слухов, вплоть до того, что в подвальном помещении владельцы ресторана держали бордель, которым не брезговали воспользоваться сливки общества. Слава, как оказалось, уже забронировал нам столик. Стены ресторана украшены роскошным белым орнаментом. Небольшие хрустальные люстры висели над каждым столиком, давая тёплый свет. На стенах – картины, некоторые из которых я даже узнавала – «Девятый вал» Айвазовского и «Портрет М.И. Лопухиной» Боровиковского. Круглые белые столы накрыты белой скатертью с золотистыми узорами. За каждым столом сидела около восьми-десяти человек, все в строгих костюмах, а женщины в элегантных платьях нейтральных цветов. Они пили вино, обсуждали что-то, женщины негромко и натянуто смеялись, прикрывая рот ладонью. Пальцы каждой дамы украшали золотые кольца с большими камнями, у каждого мужчины был перстень. Я мельком взглянула на своего спутника – на нём тоже был дорогой чёрный костюм, а волосы идеально причёсаны. Стало как-то неуютно от того, какие взгляды на меня бросали некоторые гости – одета-то я была просто – светлые свободные джинсы, чёрный ботинки, коричневая водолазка и пальто я оставила при входе. С другой стороны, мне-то какая разница, как они на меня смотрят. Я посижу здесь недолго и уйду, не запомнив лиц ни одного из этих людей. Слава же чувствовал себя как рыба в воде. Он гордо держал осанку, кивал некоторым посетителям в знак приветствия, даже пытался взять меня за руку, но я сразу же пресекла эту попытку. Наш столик находился в дальнем углу. Небольшой круглый стол, два стула, украшенные золотыми узорами, на столе столовые приборы на две персоны, золотой подсвечник с тремя горящими свечами и небольшой аккуратный букетик из нежно-розовых роз, поставленные в маленькую вазу. Парень отодвинул мой стул, но я гордо прошла дальше и села на второй, оставив Славу в небольшом замешательстве. -Смотрю, ты всё показываешь коготки, – с кривой улыбкой произнёс он, жестом подзывая официанта. -Нет, всего лишь показываю своё отношение к тебе. К нам подплыла миниатюрная официантка. Чёрные волосы убраны в хвост, юбка-карандаш доходила до колена, белая рубашка обтягивала бюст и подчёркивала осиновую талию. -Здравствуйте, Вячеслав Алексеевич. Вы будете как обычно? -Да, Венера. -Что будет брать ваша…спутница? – Венера слегка скривила губы, произнося последнее имя, но быстро натянула улыбку, сверля меня взглядом холодных зелёных глаз. -Я буду кофе. И чизкейк. С клубникой. -Это всё? – спросила Венера, делая какие-то заметки в своём блокнотике. -Да, это всё. – Я сделала самое невозмутимое выражение лица и улыбнулась. Когда официантка ушла, Слава спросил: -Неужели не хочешь заказать что-нибудь…нормальное? -Я заказала именно то, что хотела. А ты спишь со всеми официантками, которые тебя обслуживают? -Нет, только с красивыми. Будь ты официанткой, могла бы войти в их число. -Какой же ты мерзкий. - Произнося эти слова, я не переставала улыбаться, хотя всё моё нутро кричало о том, что надо бежать отсюда. Тогда я ещё не знала, чем всё закончится, продолжая сидеть здесь, в месте, где я была совершенно чужой, как серый голубь в стае гордых белых лебедей. Принесли мой кофе с чизкейком. Слава заказал стейк, какой-то салат и бутылку вина. -Не хочешь вина? Италия, Тоскана, красное. Рекомендую. -Нет, спасибо. Я за рулём. Чизкейк оказался очень вкусный, с ним я расправилась достаточно быстро. Кофе был крепче, чем я пила обычно, поэтому его отложила, сделав маленький глоток. -Какое у тебя ко мне предложение? Давай только без твоих загадок. Говори прямо. Слава отложил вилку с ножом, сделал глоток вина и улыбнулся. -Хорошо. Сразу к делу, так сразу к делу. Зря ты отказалась от вина. Я нахмурилась, непроизвольно сделав ещё один глоток кофе, который мне не понравился. -Понимаешь, дело в чём. Только дослушай меня до конца, не перебивай. Я, скажем так, ищу моделей для съёмок. Подбираю тщательно – чтоб красивые были и фигурка была. Мне понравилась и твоя фигура, и твоё личико. Только зажатая ты какая-то, но это исправить можно, со временем придёт раскованность. -Я не фотогенична. -Ничего страшного, это исправить можно. Мы делаем… не совсем обычные снимки. Откровенные, скажу прямо. Грудь, попа, ножки, всё крупным планом. -Нет, я отказываюсь в этом участвовать. Сниматься в таком я не буду! -Это только кажется, что сложно. На самом деле, всё очень просто, платят хорошо. -Я всё сказала. Резко поднявшись, я направилась в сторону выхода. Схватила своё пальто и выбежала на улицу, где меня догнал Слава, грубо схватив за руку, притянул к себе. -Не позорь меня перед знакомыми. Так просто от меня никто не сбегал, поняла, малышка? – прохрипел он над самым ухом и потащил меня куда-то. -Отпусти! – попыталась крикнуть я, но он зажал мне рот рукой. Спустя мгновение я поняла, куда он меня тащит – служебный вход в ресторан. Дверь открыта, значит, он готовился. Мы попали куда-то вроде склада, здесь было темно и тесно. Сердце бешено колотилось, а в голове билась лишь одна мысль: «Бежать!». Но куда бежать? Слава всё ещё крепко держал меня за руки, уверена, там останутся синяки от его крепкой хватки. -Отпусти меня! – закричала я, стоило ему убрать руку с моего рта. Но тут же получила удар. Губа горела, по подбородку стекало что-то тёплое, по вкусу – кровь. -Я сказал, молчи, паскуда! Его лицо перекосилось, он сжал зубы и стал похож на хищника, который смог поймать жертву, за которой долго охотился. В его глазах горели решимость и азарт. Стало не на шутку страшно. Игры кончились. Он настроен серьёзно. Славины руки начали скользить по моему телу, несколько раз удар пришёл по ягодицам, он больно сжал грудь и оставил мокрый поцелуй на шее, попытался приблизиться к губам, но я резко дёрнула головой вперёд. Удар получился сильный, Слава издал звук раненого зверя. Именно в тот момент он показал свою истинную звериную натуру. Стиснув от боли зубы, я вырвалась из хватки его мерзких рук и выбежала на улицу. Дальше свои действия я помню смутно – добежала до машины, на ходу доставая ключи, которые, по счастью, лежали в свободном кармане пальто. Села в машину и, не прогревая её, рванула с места, остановившись лишь на соседней улице, чтобы немного успокоиться. Меня всю трясло, губа и голова адски болели. В зеркальце на меня смотрела заплаканная и растрёпанная копия меня, с разбитой губой и начавшим появляться синяком на лбу. Я отказывалась верить в то, что это – моё отражение. Я никогда не была в таких ситуациях, никогда я ещё не выглядела более жалко. Новая порция рыданий обрушилась на меня, когда первый шок отступил, и до моего сознания дошло – меня только что чуть не изнасиловали. Я плакала и плакала, сгибаясь от рыданий пополам, меня всю колотило, было безумно страшно, что он найдёт меня. Найдёт, и закончит начатое, только теперь в нём будет ещё больше ярости, ведь его жертва посмела сбежать от него. Словно в бреду я набрала номер человека, который, я верила, сможет вернуть мне чувство безопасности. -Антон, – давясь слезами, проговорила я. – Ты можешь сейчас говорить? -Юн? Что-то случилось? – голос Антона был полон беспокойства. И это дало мне силы закончить. -Меня…меня чуть не изнасиловали. Антон, мне страшно, я не знаю, что мне делать, Антон. Антон, я…я боюсь, мне очень-очень страшно. -Юна, Юночка, слышишь меня? Ты где? Ты можешь сказать, где ты сейчас находишься? -Я…я сижу в машине. Я…не знаю, где я, я проехала несколько улиц и свернула куда-то…мне ст-т-р-рашно. Я…я могу доехать до тебя. Да-да, ты дома же? Я…я думаю, смогу доехать, только, пожалуйста, встреть меня, хорошо, Антон? Ты же встретишь меня, да? Пожалуйста. -Так, нет. Я сам к тебе сейчас приеду. Ты в таком состоянии никуда не поедешь, понятно? Юна, скинь мне твою геолокацию, я приеду сразу, слышишь меня? Только оставайся на месте, я очень тебя прошу, слышишь? -Х-хорошо, Тош, я скину, только приезжай скорее, хорошо, Тош? Я…я буду тебя ждать. Сбросив звонок, я как-то на автомате зашла в наш диалог и сделала то, о чём просил Антон. Происходящее дальше тоже вспоминается мне туманно. Я не помню, сколько просидела там, но Антон закрыл мою машину, посадил меня в такси, обнимая всё время за плечи. Я уткнулась ему в шею, чувствуя, как страх отступает. Только слёзы то и дело стекали по щекам, падая на толстовку Антона. Фиолетовую. У него дома он помог мне принять душ, потому что мой мозг словно отключился, не понимая, как выполнять даже базовые вещи. Антон укутал меня одеялом, прижал к себе и постоянно гладил волосы. Я рассказала ему всё разом, на одном дыхании, и в конце резко сделала вдох, словно всё это время находилась под водой без возможности сделать хотя бы один глоток воздуха. Антон обнимал меня, что-то говорил, но я его не слушала или не слышала, погрузившись свои мысли. Хотелось спать, и я не противилась этому желанию. И только одну фразу Антона я услышала, и она плотно засела в моей голове. Я засыпала, прокручивая её раз за разом: -Обещаю, я больше не позволю никому тебя обидеть. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, моя маленькая сильная девочка.