Когда я смотрю на тебя, то вижу как меркнет галактика.

«Когда я смотрю на тебя, Рэйн, то вижу, что даже галактика меркнет на твоём фоне. Потому что ты — мой свет миллиона звёзд и солнц. С днём рождения!» — такой пост я увидел в ленте инстаграма, когда проснулся в день своего рождения. Пи’Пхайю выложил у себя на странице мою фотографию с нашего совместного отдыха. Я на ней очень широко улыбался. Глаз не было видно совсем. Мне казалось, что Пхайю нравится это фото даже больше, чем я сам. Я взял с него слово и даже пригрозил обидой, что он никуда и никогда не выложит его, но, как оказалось, мои угрозы были напрасны. Под постом было уже комментариев тридцать. Я открыл их и зажмурился. «По-любому Скай написал что-то колкое и конечно же не забыл отметить мои пропавшие глаза!» — подумал я и приоткрыл один глаз. «Какое милое фото! Дружище Рэйн, твой парень так любит тебя! С днём рождения!» — это был комментарий Ская. Я удивился. Пролистал немного вниз. «Но глаза-то мог немного и открыть! Не надо так сильно показывать всем своё счастье!» — второй коммент от друга стёр с моего лица удивление. Продолжив читать дальше, я заметил, что улыбаюсь так же широко и удовлетворенно, как и на фото. — Ты проснулся, Рэйн? — в дверь просунулась голова Пхайю, и я слегка вздрогнул от неожиданного вопроса. — Ага, — радостно кивнул я ему в ответ и отложил телефон. — Даю тебе пять минут. Умывайся и снова залезай в постель, — серьезно сказал мой парень и скрылся за дверью. Я снова удивился, но быстро подорвался с кровати и побежал умываться. Забравшись обратно, я сел, скрестив ноги, и включил камеру на телефоне. Что бы он там ни подготовил, я обязан был снять это на видео. Через полминуты дверь открылась и в комнату вошёл Пхайю. У меня отвисла челюсть и пропал дар речи. На моего парня были надеты только набедренный фартук и боксеры. В руках он держал поднос с завтраком и кофе. — Завтрак в постель заказывали, Кхун’Рэйн? — томно улыбаясь, спросил Пхайю и двинулся ко мне. Меня удивил не сам завтрак, а манера подачи. Пхайю часто устраивал мне сюрпризы утром, но чтобы в таком виде — никогда. — Какой ты красивый, — сказал я вслух, а хотел только подумать. Пхайю остановился. — Правда? Я выбирал между горничной и фартуком. Не прогадал, — он покрутится на месте и засмеялся, — выражение на твоём лице лучше всяких ответов и похвал! Такой забавный. Он подошёл ко мне, поставил поднос на кровать и приблизился к телефону в моей руке, про который я уже забыл. — Сегодня день рождения моего любимого парня Рэйна. Ох, простите — Кхун’Рэйна. Я весь день буду в его распоряжении. Прошу, не беспокойте нас. Мы выйдем на связь завтра. Кхра~ап! — сказал он, забрал у меня телефон и выключил видеосъёмку, — с днём рождения, любимый. Кушай, — чмокнув меня в губы, а потом в щеку, нараспев промурлыкал Пхайю. Потом он на несколько минут пропал в моем телефоне сам. Оказывается, выкладывал снятое мною видео в мой же инстаграм. Я, все ещё пребывая в какой-то супер приятной неге, начал есть. Пхайю растянулся поперёк кровати на боку и смотрел на меня. Мы болтали — я кушал. Он смотрел на меня с таким обожанием в глазах, и я на секунду подумал, что все это неправда. ••• До сих пор, когда вспоминаю тот день, а в особенности утро, зажмуриваюсь и щипаю себя, чтобы проверить, не сплю ли я. Мы встречаемся уже год, но я все ещё не могу иногда поверить в то, что Пхайю мой парень. Что такой замечательный, горячий, сексуальный и крутой парень стал моим. Хоть он и говорил, что узнав его получше, я могу разочароваться в нем и всякое такое. На сегодняшний день я знаю о нем всё, как и он обо мне. Да, мы много разговаривали в течение этого года. Пхайю, он, требовательный, честный, добрый, но иногда строгий. Требует много внимания и так же много дарит его в ответ. Не терпит недомолвок и тайн от меня. Не любит, когда я грущу и всегда старается поднять мне настроение. И я понимаю, что он часто прибегает к манипуляции в отношении меня, но никогда не делает этого для своей выгоды. С этих манипуляций всегда больше выигрываю я. Что же ему остаётся делать, если мне очень часто нужен хороший такой пинок под зад. Но и сам я не простачок, знаете ли. В постели, например, руководство переходит в мои руки. Хоть ему и надо всего-то обнажить свои идеально ровные, красивые зубы в улыбке, и я уже готов сорвать с себя одежду, но он прислушивается к каждому моему последующему вздоху, стону, движению. Чем я успешно пользуюсь. Он настолько мною любим и обожаем, что никакие трудности меня не пугают. Иногда мне кажется, что я одержим любовью к нему. ••• — Пи’Пхайю, медленнее, прошу~у, — простонал я, и мой парень замедлился настолько, что почти перестал двигаться. — Я готов тебя сожрать, Рэйн, почему останавливаешь? — прошептал Пхайю, вылизывая мою искусанную им же шею. — Просто у тебя такой… оо~ох… большой, что я могу кончить в первые секунды, — прошептал я в ответ и услышал сладкий стон. — Рэйн, пожалуйста, — толкаясь глубже, простонал Пхайю. — Ты же не хочешь, чтобы твой любимый кончил быстрее тебя, — лукаво улыбаясь, ответил я. Он вошёл так глубоко после моих слов, что я закричал и вцепился в его спину, царапая горячую кожу. Пхайю зашипел от этого, но я знал, что ему нравится, когда я не контролирую себя и пускаю в ход ногти. После таких ночей он обычно ходил по дому без футболки несколько дней и демонстрировал всем, кто приходил к нам в гости, мои шедевры, заставляя меня пунцово заливаться румянцем. Обычно, зрителями являются Пи’Прапай и Скай. — Ты кончишь сегодня подо мной ещё много раз. Будь уверен, — заверил меня Пхайю и снова глубоко вошёл. — Да! Трахни меня, Пи’Пхайю! Аа~а! — закричал я, загубив попытку поиздеваться над ним дольше. — Можно? Серьезно? — с легким сарказмом в голосе спросил мой парень. — Не издевайся, — простонал я. — Как-то перехотелось… Теперь я хочу тебя помучить, — проурчал Пхайю и вышел из меня совсем, заменив, правда, член своими пальцами. «Я знаю, что за игру ты затеял, Пи’Пхайю! Как и ты знаешь, что все зря, начни я умолять! Ну, хорошо, сегодня я позволю тебе поиграть» — подумал я. Пи знал мое тело, как своё, и быстро нащупал пальцами нужную точку. Обводя ее по кругу подушечкой среднего пальца, он целовал мой член. Мне и играть мольбу было не нужно, потому что все, что он делал, сводило меня с ума. Я держался, когда он стал интенсивнее массировать мой комочек счастья, лишь тихо постанывая. Я терпел, когда его язык начал творить на моем члене невероятные вещи, комкая простынь. Я держал себя в руках, когда он взял мой член в рот и стал делать самый настоящий горловой, только тихо поскуливая в подушку. Я сохранял относительное спокойствие, когда к его пальцам стал наведываться язык, глубоко вторгаясь в пульсирующее отверстие моего входа. Но я сорвался, услышав его тихий стон, когда он отстранился, чтобы посмотреть на меня. Я сделал маленькую ошибку, которая разгромила все мои тщедушные попытки окончательно и бесповоротно — тоже посмотрел на него в этот момент. Охваченный нежной похотью его взгляда, я начал стонать о том, чтобы Пхайю вошёл в меня. Взял жёстче. Выбил из меня здравый смысл. Заполнил меня собой. — Пи’Пхайю, умоляю, — прошептал я, цепляясь за его руку, как за спасительную соломинку, — я был послушным мальчиком. Твоим послушным мальчиком. «Ну все, дорогой. Игры закончились!» — промелькнуло в моей голове. Я потянул его вверх. Он поддался. Я обхватил его лицо ладонями и потерся носом о его нос. Пхайю тяжело дышал. Его глаза были прикрыты, и он улыбался моим словам немного измученно или отчаянно. — Твой любимый хочет настоящего вознаграждения за своё хорошее поведение, — с каждым словом мой голос все больше переходил на стоны, — ты же не обидишь своего мальчика, Пи’Пхайю? Что мне сделать для тебя ещё? Только скажи, любим… ыы~ыйй, — я застонал в конце от того, что Пхайю вошёл в меня сразу весь, судорожно целуя и сжимая меня в своих сильных руках. — Если не замолчишь, я свихнусь! — прохрипел он после того, как высосал из меня душу своим глубоким и страстным поцелуем. Он ослабел надо мной, на мгновение его тело расслабилось, когда он вошел. Но потом я почувствовал его напряженную дрожь, трепет ресниц на своих щеках, рваные касания губ. Самое обезоруживающее ощущение я испытал, когда он, после нежных, почти что целомудренных поцелуев, начал жадно кусать мои губы. Пытаясь не причинить боль, сдерживался и бился в экстазе от охватывающего оргазма. Судорожно, пробуя расслабиться, льнул к моему торсу, но дрожь только охватывала его сильнее. Чувствовать каждый раз его оргазмы всем своим телом — это самое восхитительное из того, что со мной случилось за всю сознательную жизнь. Пхайю входил в меня размеренно, толкаясь в конце каждой фрикции глубже и замирая на пару секунд. Я восхищался его выдержкой и самоотдачей. Он любил меня так, как нравилось именно мне. Его руки и губы были везде. — Я хочу быть сверху, Пи’Пхайю, — прошептал я ему на ухо. Замерев на мгновение, он немного завалился на бок и потянул меня на себя. — Не хочешь даже на секунду покидать меня? — спросил я, ухмыляясь, когда мы полностью перевернулись, а его член и на сантиметр из меня не вышел. — Именно, — с нажимом произнёс он в ответ, подгибая свои колени и резко в меня толкаясь, — можно было бы жить, оставаясь в тебе, я бы жил. Он не дал мне выпрямиться и сесть, а только теснее прижал к себе и начал трахать. Крепко держа одной рукой меня за талию, другой вцепился в шею. Это было моей самой любимой частью из всех любимых. Грязный трюк, который Пхайю освоил недавно, поняв, что это делает из меня самую настоящую шлюшку. Пара минут быстрого соития в этой позе заставляла меня извиваться на члене Пхайю, когда он отпускал мой торс и закидывал руки за голову, предоставляя свои член и тело в качестве сексуального тренажёра или, если уж совсем опошлить — секс-машины. А сам с удовольствием наблюдал, как я схожу с ума и заведенно скачу на его члене. Но я тоже знал один маленький секрет, который успешно стирал с его лица довольное выражение, заставляя не улыбаться, а стонать. Вдоволь напрыгавшись, я глубоко насадился и замер в ожидании. Его глаза сверкнули, а ресницы дрогнули. Я ждал, вообще не двигаясь. Он попытался толкнуться в меня, но я надавил руками на его ноги и не дал этого сделать. — Чего ты хочешь, Рэйн? — шёпотом спросил Пхайю, глядя своими чёрными от возбуждения глазами в мои. — Милой просьбы и сладкого стона, — ответил я, чуть-чуть виляя попой и ласково проводя рукой по его животу к груди. — Доведи меня до оргазма, пожа~алуйста, Рэ~эйн, — слегка растягивая мое имя и слово «пожалуйста», мягко попросил Пхайю. Он прекрасно знал, как на меня действуют его подобные милые выходки. А вкупе с его твёрдым, восхитительного размера членом внутри меня, чуткими касаниями и нежным голосом это было подобно издевательству над самим возбуждением. Потому что Пхайю в такие моменты был просто нереальным. Сладкий стон в итоге вырвался из меня и не замолкал. Я стал двигать попой вперёд и назад, кайфуя от заполненности и туго сжимая своим входом член парня. Заведя правую руку за спину, я нащупал его яички и начал их массировать. — Да, ох, Рэйн, да, спасибо, — прошептал мой парень. — За что? — спросил я, зная ответ. — За то, что ты моя галактика. За то, что любишь меня и позволяешь мне любить тебя в ответ. За то, что ты мой, — продолжал шептать мой парень, перебивая слова стонами. Его руки лежали на моих бёдрах и помогали мне двигаться, ускоряя толчки. Делая их жёстче и чаще. Моя рука продолжала слабо ласкать его яички, хотя сам я уже почти не соображал. Пхайю резко поднялся и обнял меня, прижимаясь правой щекой к сердцу. Мои руки тут же обвили его шею и плечи, обнимая. «Как же я его люблю. Без него я не смогу» — пронеслась эта мысль в моей голове и заставила сердце дрогнуть. Несколько минут, и мы, наконец, ощутили на своих воспалённых телах сжигающий оргазм. Это было похоже на чувство, когда сидишь под водой, дурачась и сдерживая дыхание, в соревновании с друзьями, а потом выныриваешь и глубоко вдыхаешь полной грудью, до головокружения, до боли в лёгких и спазма в сухом горле. Что может быть лучше зрелища, лежащего под тобой любимого в оргазме? Только разделить этот оргазм с ним и подарить такое же ощущение дурманящей легкости, которое получил от него. Смаковать экстаз кончиками языков, жаля ими друг друга в послеоргазменных, ненасытных поцелуях.