M.M.J.

«Вдохновение для татуировок мне даёт моя собственная жизнь»

❃ ❃ ❃

      Желтое такси останавливается около небольшого тату-салона. В то время, когда на улице уже стемнело, свет в помещении горит, а значит мастер еще на рабочем месте. Юнги и Чонгук, слегка пошатываясь, идут к стеклянным дверям, стараясь не упасть по дороге. Зайдя внутрь, они обращают внимание на девушку, что сидит за стойкой администратора и, причмокивая, жует жвачку, смотря какую-то дораму по телевизору. Она реагирует только тогда, когда парни подходят ближе.       — Добрый вечер, я Джесс! Вы по записи пришли? У мастера клиент, подождите немного, — пытается быть вежливой девушка.       — Нет, я пришел к… — Мин запинается и, подмигивая ей, заканчивает фразу: — к Чимину. Скажи этому негоднику, что Юнги пришёл, — бросает он и утягивает Чонгука присесть на кожаный диван, что стоит напротив стойки администратора.       — Да, сейчас скажу, пусть только клиент выйдет, — ехидно улыбается девушка и опять обращает своё внимание на телевизор, а парни расслабленно откидывают головы на спинку дивана и ожидают, когда освободится мастер.       Юнги знает, что Чимин всегда хотел стать тату-мастером и его мечта все-таки сбылась. Спустя некоторое время талантливого мастера оценили довольные клиенты, и молва о его популярности разнеслась по всему городу.       В тот момент, когда две пьяные тушки уже начали клевать носами, из комнаты выходит клиент, а следом за ним и тот самый популярный мастер, о котором всю дорогу слушал Чонгук. Юнги видит его и встаёт с места, а тот, замечая знакомое лицо, быстро прощается со своим посетителем и подходит ближе.       — Какими судьбами? Ты меня давно не навещал, — Чимин протягивает руку Мину и вскользь оглядывает парня, с которым тот пришел.       — Да вот, скучал по тебе, негодник, — приобнимет его Юнги, слегка похлопывая по спине, и шепчет на ушко. — Я привёл к тебе свой бриллиант и, ювелир ты хренов, не говори ему пока, что мы родня. Ты мой друг, — улыбаясь, отстраняется старший.       Чимин лишь кивает и хлопает Юнги по плечу. Пока те здороваются, Чонгук привстает с места и старается привести себя в презентабельный вид, поправляя куртку и слегка растрепанные волосы. Чон смотрит на Чимина и мысленно подмечает, что парень весьма красив и харизматичен, от него веет уверенностью и сексуальной энергией. Облегающая чёрная футболка и черные джинсы, которые выделяют подкачанные ноги, привлекают внимание ещё больше. Выпитый алкоголь только добавляет адреналина в крови, и Чон подмечает, какой же притягательный этот тату-мастер, мысленно благодаря Юнги за то, что потянул его именно в этот салон.       — Ты снова пил? — возмущается Чимин и морщится от запаха алкоголя.       — Вечно ты со своими моралями, я свободная птица, — улыбается Юнги.       — Птица, крыло не сломай, — Чимин переводит взгляд на Чонгука, что шуршит сзади Юнги.       В этот момент мастер видит, как незнакомец поправляет свои каштановые волосы и слегка шатается, видимо, он тоже пьян. Чимин мысленно утопает в этом ангельском личике, невинном взгляде карих глаз, розовых губах и родинке под нижней, что, как вишенка на тортике, украшает парнишку. На нём кожаная куртка, которая вроде не в стиле этого ангелочка, но все равно не портит его.       — Да, кстати, это Чонгук, мой друг и одногруппник, — Юнги замечает, как Чимин заинтересованно изучает Чона и собирается немедленно запустить свой план в действие. — Иди сюда, Гук~а, — Юнги протягивают руку в сторону друга и тянет к себе, обнимая за плечо. — Мы к тебе пришли по делу, нам нужна тату. Правда место нестандартное.       — И куда вы хотите, на лобок или на попку? — расплывается в улыбке Чимин.       — Нет, более интимное место, да, Гук~а? — отвечает Юнги, смотря на друга, и пальцами касается носика, на что Чонгук утвердительно кивает.       — Вы чего вообще?! На членах я татуировки не делаю, — возмущается он.       — Да какой член? Ух… — пытается возмутиться Юнги. — Чонгук не из отряда самоубийц, так что мы хотим на попе…       — Ну, это можно сделать! На какой из половинок, правая или левая? Или на обеих… Какой эскиз выбираете?       — Нам нужна лилия, — Юнги хватает Чимина за затылок и тянет на себя, ведь краем глаза замечает, как Джесс пристально смотрит на них и без малейшего стеснения слушает разговор. — Ну, мой друг хочет татуху прям у входа, понимаешь?       — Не понял… — Чимин действительно не понимает о чем речь.       — Мой друг из наших, понимаешь? Он зацелованный радугой мальчишка, правда принимающая сторона. И вот он хочет цветочек прям там… Теперь дошло до тебя, тормоз? — еле слышно ругается Юнги.       Он притягивает к себе Чонгука, благодаря чему между ними с Чимином остаётся пара сантиметров, они лишь поднимают глаза на друг друга, пристально изучая. Чонгук глаз не может оторвать от пухлых губ, обладатель которых обводит их языком, а Чимин — от ангельских глаз. Он бегает взглядом по лицу и подмечает, какая у того мраморная и гладкая кожа, но родинка под губой заставляет ещё больше заострить внимание. У Чимина появляется желание осыпать поцелуями ее владельца.       — Так это ты хочешь татуировку? — вопрос звучит хрипловато, на что даже Юнги обращает внимание.       — Да… — Чонгук снова опускает взгляд.       — М, да… — Чимина немного шокирует такое признание. За год своей деятельности он, конечно, повидал многих безбашенных, что желали набить себе тату в разных местах своего тела, но это реально что-то оригинальное и достаточно вызывающее. Он так устал от этих бесконечных розочек, сердечек, змей, тигров и прочих банальностей. Но глядя на парня, стоящего перед ним, он не может поверить, что этот милашка действительно готов набить себе тату в таком интимном месте.       — Ну так что, сделаешь для моего мальчика? — Юнги по очереди смотрит то на одного, то на другого, улавливая их заинтересованность друг в друге. Видимо, он не ошибся в том, что потянул Чонгука именно сюда.       — Ты ранее делал тату? — почему-то переживает за парнишку Чимин.       — Нет, это первый раз…       — Тогда придётся повозиться. Тебе нужно будет походит ко мне долгое время. Мы выберем эскиз, потом поэтапно я буду набивать рисунок. Если тебя все устраивает и ты согласен, я готов за тебя взяться… — звучит весьма двусмысленно, и эти слова пускают дрожь по телу Чонгука. Конечно, может это алкоголь так действует на него, пока нет ответа.       — Ну что, приступим? — выкрикивает Юнги. В его глазах загорается неприкрытый азарт.       — Сейчас? Да нет, конечно. Пусть придёт завтра на трезвую голову. Перед приходом пусть примет душ, побреет свой «цветочек», — Чимин намеренно выделяет это слово и слегка улыбается. — Может и завтра начнём, если он не передумает, — он игриво смотрит на Чонгука, словно ищет в нём сомнения.       — Не передумаю! — твердо отвечает Чон.       — Завтра посмотрим: действительно ты герой или это алкоголь говорил за тебя, — мастер смотрит пристально, будто обнажая этим его душу.       Юнги отдаляется от Чимина, хватает друга, прижимая его к себе, и тянет за розовые щечки.       — Мой маленький герой, — он не перестаёт его тискать. — Вот за что тебя люблю, за твоё умение доводить всё до конца, — Юнги целует Чонгука в щеку, что покраснела, видимо, от смущения.       Чимин смотрит на это и ощущает нотки ревности в своем сердце. Хочется убрать руки Мина и подтянуть Чонгука к себе, обнимая и целуя вместо Юнги. Что это? Странные чувства, которые у него впервые…       — Эй, парочка Твикс. Хватит обниматься тут и марш домой! Вам обоим не помешает выспаться, некоторым на утро принять таблетку и приехать ко мне, — Чимин подмигивает и добавляет: — да, Чонгук? — он хватает Юнги за руку и оттягивает, чтобы отцепить от парнишки. — Прекрати слюнявить парня, давайте, езжайте уже по домам.       Юнги внутренне радуется такой реакции и довольно хлопает в ладоши.       — Да, да… Мы домой. Чонгук, едем ко мне. Вызови нам такси, — обращаясь к Чимину, Юнги подхватывает Чона под локоть.       Чимин смотрит на Джесс и просит вызвать им такси, а пока машина едет, он не отказывает себе в удовольствии ещё немного насладиться Чонгуком. Перед уходом он вручает в руки Чонгука свою визитку и очень надеется, что завтра все-таки увидит его.

❃ ❃ ❃

      Утро добрым не бывает. Чонгук убеждается в этом тогда, когда открывает глаза и чувствует, как голова раскалывается от боли, отчего хочется взвыть. Он с трудом принимает сидячее положение, а потом оглядывается по сторонам и замечает, что это не его квартира. Это спальня Юнги, где Чон оставался не раз. Дверь открывается, и в проеме виднеется растрепанная макушка Мина, который при виде проснувшегося друга проходит в комнату и приближается к кровати. Он садится на самый край, протягивая Чонгуку стакан воды и какую-то таблетку.       — Ну и как ты? Голова сильно болит? — тыльная сторона холодной ладони касается лба Чонгука, отчего он чувствует секундное блаженство.       — Да, просто умираю, — хнычет младший.       — Держи, я принёс тебе таблетку. Выпей её, и тебе полегчает, — Чонгук немедленно принимает таблетку и послушно запивает ее водой.       Проходит почти пятнадцать минут, которые они молча лежат на кровати, пока головная боль отпускает, а мозг начинает здраво мыслить.       — Ты же помнишь вчерашний день, да? — решает прервать тишину Юнги.       — Ну так, обрывками. Не стоило смешивать, как ты и говорил, — Чонгук привстаёт с места и надевает свою футболку. — Мне бы душ принять.       — Ты же не изменил своего решения? Или все-таки дашь заднюю? — Юнги старается напомнить другу о вчерашнем дне и их затее.       — Если ты о татуировке, то я это помню.       — И ты не передумал? Гук-а, это реально очень больно. Может набьём маленькую для первого раза, чтобы ты понял, каково это? — Юнги по себе знает, как больно дается первая татуировка, потому что у него тоже есть, и не одна, которые набивал именно Чимин, но их пока никто не видел. Одна из них — слишком личное, чтобы делиться с кем-то, правда сейчас Мина одолевает непреодолимое желание показать ее Чону. Старший поднимает футболку одной рукой, чуть приспуская резинку трусов, и открывает взору татуировку в виде тигра, что набит рядом с тазовой костью. — Это первая работа Чимина, он так волновался тогда, но всё же сделал ее изумительно. Я влюбился в его работу. Ты первый, кто увидел ее, это слишком личное и достаточно дорогое мне.       — Она очень красивая, — Чонгук тянет руку и проходится пальцем по узорам, еле касаясь их. — У твоего друга действительно талант, если первая работа вышла такой красивой. Представляю, какими были следующие, наверное настоящие шедевры! — умиляется младший.       — Да у него талант от Бога, так что давай, прими душ и топай к нему. Я бы пошёл с тобой, но меня сегодня вызвал отец, ему нужна помощь, — на самом деле у Юнги нет никаких планов на сегодня. Он просто очень хочет сблизить Чонгука с Чимином. — Так, собирайся, я тебя подброшу к салону.       — Юн, как ты думаешь, после этого Джун вернётся ко мне? — теребя край футболки, Чонгук старается не заплакать. — Я же после этого перестану быть для него нудным и скучным ботаником?       — Гук, ты не нудный. Ты не скучный. Прекрати накручивать себя, пожалуйста. Ты самый лучший из всех, кого я знаю, ты мой ангелочек, — Юнги обнимает подрагивающего друга и прижимает к себе. — Теперь собрался и быстро в ванную, Чимин тебя ждёт. Раз решили, то нужно идти до конца. Не ноем, не отступаем.       Чонгук, слушаясь друга, уходит в сторону ванной, а Мин, подойдя к шкафу, начинает подбирать себе и Чонгуку одежду. По крайней мере, младшему уж точно нужно выглядеть заебись!

❃ ❃ ❃

      Юнги останавливает машину возле тату-салона и поглядывает на часы, убеждаясь, что они подъехали вовремя. Похлопав по плечу и пожелав удачи другу, он уезжает, искренне надеясь, что задуманный им план сработает.       Чонгук мнётся немного на месте, еще раз взвешивая все «за» и «против», а потом все-таки входит внутрь, где его снова встречает администратор. Он изучает ее взглядом, когда та лениво привстаёт с места и приветствует его. На ней белая блуза, что не до конца застёгнута, открывая вид на немаленькую грудь, и чёрная кожаная юбка, плотно облегающая бёдра.       — Здравствуйте, пройдёмте со мной. Чимин ждёт вас, — тонким голосом отвечает она и, выйдя из-за стойки, просит пройти за ней.       Администратор открывает дверь и заходит в кабинет первая, а Чонгук замирает у дверного проема, осматриваясь по сторонам, будто желая сбежать. На стенах черные обои, мебель такого же цвета, и лишь развешенные эскизы и пара картин украшают это место. В центре комнаты стоит большое кресло, а рядом маленький столик с рабочими инструментами. У стены расположен письменный стол, на котором разбросаны рисунки и карандаши. Чонгука накрывает паника, хотя это вполне объяснимо — он впервые в таком месте.       Чимин сидит за столом и, слегка покачиваясь на своём кресле, рисует новый эскиз, а на полу валяются несколько смятых в комочки листов. Он настолько погружен в этот процесс, что не замечает никого вокруг, продолжая задумчиво качаться и дорисовывать детали на очередном творении.       Девушка, в один миг выравнивая осанку, плавно подходит к нему и, оперевшись одной рукой на стол, чуть прогибается в спине и выпячивает свою задницу. Она приближается к уху тату-мастера и что-то шепчет, кладя вторую руку ему на плечо. Ничем неприкрытое заигрывание, от которого Чонгуку становится даже не по себе. Чимин поднимает на нее осуждающий взгляд, который в следующее мгновение переводит на Чона, что стоит у дверей как вкопанный, не зная, что ему делать.       Чимин перестает обращать внимание на Джесс, что всячески пытается поймать его взгляд на себе. Он опять изучающе смотрит на Чонгука, осматривая его с ног до головы. Бледное лицо прекрасно освежает белая футболка оверсайз, на которой изображён Спанч Боб, что Чимин находит весьма милым, а синие джинсы обтягивают весьма привлекательные бедра. Образ Чонгука одновременно совмещает в себе и детскую непосредственность, и сексуальность.       — Ты всё-таки пришёл! Не передумал? — Чимин встаёт с места и, обойдя Джесс, направляется к Чонгуку.       Тот продолжает стоять и пялиться, как зачарованный. Он и не может оторвать своего взгляда, бегло скользя от рельефной груди, облаченной в облегающую черную футболку на джинсы такого же цвета. Великолепный дерзкий стиль дополняют серебряные браслеты на руке и черные, слегка растрепанные волосы их владельца. Чимин такой властный в этом образе, и лишь розовые пухлые губы придают некую мягкость этому сексуальному парню.       — Если честно, я думал, ты не придешь, — властный, уверенный голос пускает табун мурашек по всему телу Чонгука. Он слегка вздрагивает, всё ещё не в силах отвести взгляд, как и сам Чимин от него. То, как они залипли друг на друге, прекрасно улавливает и Джесс. Она специально роняет со стола карандаш, чтобы обратить на себя внимание, демонстративно наклоняясь за ним, но опять остается проигнорированной, отмечая, что Чимин еще никогда не был так заинтересован кем-то.       — Я не передумал, — шепчет Чон. — Ну что, приступим? — наконец отводит свой взгляд и смотрит на девушку, что меняется в лице.       — Джесс, можешь идти, — Чимин поворачивает голову в ее сторону и приподнимает одну бровь, делая недовольный вид. Он прекрасно знает свою сотрудницу, и порой её действия выходят за рамки рабочих.       — Ничего не нужно?       — Нет, ты перенесла всех клиентов, что записались на сегодня? Если нет, то сделай это, как договорились. Мы с Чонгуком сегодня надолго, — он снова смотрит на Чона, мягко улыбаясь       — Окей, как скажешь. Всё сделаю, — она фыркает и выходит из кабинета, оставляя их наедине.       Чонгук проходит внутрь, он больше не может ловить этот обжигающий, властный взгляд. От Чимина так и веет харизмой, уверенностью и силой, что словно магнит тянет к себе. Мин, сев на своё кресло и взяв эскизы, придвигается к Чону и протягивает ему свои наброски.       — Вот цветок лилии, что ты просил вчера. Я тут нарисовал несколько, выберем один и приступим к тату. Я заранее помажу место татуировки обезболивающей мазью, чтобы тебе легче было вытерпеть боль.       — Это очень больно?       — Не стану врать, да, будет больно. Но мы будем набивать тату поэтапно.       Они выбирают один из набросков Чимина, и дело идёт к тому, что Чонгук должен раздеться и встать перед новым знакомым в очень откровенной позе.       — Ну давай, Гук, — говорит Мин пока готовит аппаратуру.       — Мне немного неловко.       — Гук, если ты передумал, мы можем отменить всё это, — говорит, но самому так этого не хочется.       — Нет! Я сделаю, — со всей уверенностью отвечает Чон и начинает снимать брюки.       Юнги специально для этого купил другу нижнее белье джоки, и пока он принимал душ, старший оставил их ванной. Чонгук, естественно, задумывался об этом, но голым стоять — это уж слишком. Поэтому это решение стало лучшим для Чонгука.       Чон, сняв брюки, забирается на большое чёрное кресло и держится за спинку, стараясь успокоить себя. Чимин подходит к нему и немного застывает от этой картины, крепкие бёдра, упругие половинки, что заставляют смотреть на эту красоту неимоверно долго. Но он понимает, как это неловко для Чонгука, поэтому, собрав волю в кулак, подходит к нему и наливает на руки мазь, растирая её между ладоней в черных перчатках. Касается входа и начинает медленно растирать лекарство, надеясь, что это поможет причинить меньше боли.       — Можешь пока присесть, подождём, пока мазь впитается в кожу, — Чимин садится на своё кресло.       Чонгук переворачивается и садится, выпрямляет ноги и смотрит на Чимина.       — Ну так может расскажешь о себе? Ты одногруппник брата, значит, будущий инженер. Хотя я думал, что они ботаники и ходят в очках, — улыбается Чимин.       — Кстати, я тоже думал, что художники — милые натуры, у которых на голове берет и они рисуют природу. Но ты другой.       — Я немного нестандартный художник. Ты — тоже. Тебе говорили, что ты похож на ангела? Мне бы не хотелось рисовать на твоей коже что-то этими чернилами, но это твоё желание. Почему ты решил набить такое тату? Обычно люди для первого раза набивают, не знаю, там, бесконечность или, ну, что-то маленькое, не такое масштабное.       — Это для моего парня, — не томя, отвечает Чонгук.       Чимин переменился в лице, это неожиданно. Хотелось бы иного ответа. Но увы, такой видный парень явно имеет рядом бойфренда.       — Если бы ты был моим парнем, я бы не пустил тебя делать тату у незнакомца.       — Мы чуть повздорили, и я хочу вернуть его, — как-то грустно отвечает Чонгук.       — Стоит ли он этого, — бубнит себе под нос Чимин. — Давай, мазь подействовала, мы можем приступать, — внутри будто кошки скребут, душу выворачивая наизнанку. Разве это нормально — ревновать парня, которого знаешь не больше суток?       Они приступают к делу. Да, Чонгуку больно, но он терпит. Терпит ради Намджуна. Хочет доказать ему, что он не просто ботаник-заучка, а есть в нём что-то интересное, что зацепит любого. Но он явно не подозревает, что его невинная душа и так попадает под радары Чимина, что не может не интересоваться им. Задавая вопросы, пока руки медленно набивают тату, он старается причинить меньше боли, дует на это место и понимает, насколько силён Чонгук, потому что он старается не издавать ни звука. Это и поражает Чимина. Он не такой уж и слабый, каким показался ему на первый взгляд.       Они до ночи с перерывами набили почти половину цветка лилии. Хотя Чимин хотел поэтапно, листок за листком. Но Чонгук уверял его, что лучше перетерпеть сегодня, а завтра уже будет намного легче закончить начатое, не растягивая то, что и так должно свершиться. Чимин прикрыл татуировку специальной заживляющей плёнкой и попросил прийти завтра, чтобы он мог наблюдать за заживлением и мазать мазью это место.       Чонгук встаёт с места и, чуть хныкая, надевает джинсы. Он, немного прихрамывая, направляется к выходу, за ним следует Чимин, что успел уже прибраться в кабинете, и выключает свет. Возле стойки администрации их встречает Джесс, хотя её и отпустили час назад, она всё ещё сидит здесь.       — Ты что тут делаешь? Я же вроде давно отпустил тебя, — недовольным голосом проговаривает мастер.       — Ну Чимин~и! — ластится девушка, приближаясь к нему.       Чимин выходит, следуя за Чонгуком, что уже стоит на улице. Джесс так же идёт за ним, закрывает салон и смотрит на парней.       — Тебя кто-то заберёт? — интересуется Чимин, смотря на Чонгука, что морщит носик, татуировка явно доставляет ему дискомфорт.       — Юн должен был приехать, но он почему-то не отвечает, — Чон продолжает набирать номер. — Видимо он снова в своём компе играет в игры, если так, то он про меня забыл, — грустно опускает взгляд.       — Чимин~и, может подвезешь меня, а? — Джесс, подойдя к чёрному байку, стоящему рядом с салоном, руками начинает водить по рулю.       — Я тебе миллион раз говорил не трогать мой Сириус, и ты прекрасно знаешь, что я никого не подпускаю к нему. Ни одна душа не сядет на мой байк, уясни уже ты это и прекрати крутиться перед ним, — Чимин отдергивает руку девушки и снова смотрит на Чона, глядящего на них в недоумении. — Гук, подойди ко мне, — твердый голос моментально меняется на ласковый, будто по щелчку пальцев, и даже властный взгляд смягчается при виде этого ангела. Чимин достает свой шлем.       Чонгук не спеша приближается к ним и уже стоит возле мотоцикла, взглядом изучая эту красоту.       — Какая красота! А что за модель? — подняв взгляд на Чимина, спрашивает Чон.       — Это Хонда cbr600rr matte black. Это спортбайк, Гук~а. Тебе нравится? — интересуется мастер, рассматривая его улыбку.       — Да, очень. Он красивый, мощный, да просто невероятный, — Чон не может скрыть свои эмоции.       — Я тоже люблю свой Сириус. Он мой путеводитель. Мой напарник.       — Ты дал ему имя? — удивился Гук.       — Да! Имя самой яркой звезды в моей жизни, — Чимин протягивает ему черный шлем. — Хочешь прокатиться на нём? — он противоречит сам себе, ведь минуту назад сказал, что никого не подпустит к своему Сириусу, но стоит Чону появиться рядом, любые законы в его жизни теряют всякую силу.       — Ты сам себе противоречишь, Чимин~а! Мне нельзя, а ему можно. Ты с ним познакомился вчера, а уже подпускаешь к Сириусу. А сколько я просила за весь год нашего знакомства, но ты ни разу не прокатил меня, почему? — Джесс явно злит такое поведение Чимина.       — Ты всё ещё здесь? Ты не ушла ещё? — удивлённо смотрит на неё Чимин.       — Ты сейчас серьёзно? — возмущается девушка. — Как я поеду, на улице слишком поздно! Может подбросишь меня? Чонгук и сам может добраться, он всё-таки мужчина, а даму оставлять одну не совсем правильно.       В этот момент подъезжает такси, что ранее вызвал Чимин для Джесс, ведь он прекрасно знает все её выходки. Она на протяжении целого года действует по одному сценарию, так что это не в новинку.       — Вот и карета для принцессы, — он, взяв Джесс за предплечья, тянет в сторону машины.       — Как так? Я хочу с тобой, Чимин~а… — возмущается девушка.       — Это невозможно, ты прекрасно это знаешь, — Чимин открывает дверь и тянет Джесс, что фыркая, садится в машину. — Всё, давай! — несмотря на её возмущение, он просто закрывает дверь и отходит.       Когда такси отъезжает, довольный Чимин возвращается к Чонгуку, который всё ещё рассматривает его спортбайк.       — Ну что, поедем? — Чимин садится на байк, отодвигаясь чуть вперед. Посмотрев назад, он берет из рук Чона шлем и надевает на него. — Теперь порядок! Давай, поедем!       Чонгук кое-как забирается на байк, но никак не может присесть, боль мешает ему это сделать. Чон укладывает руки на мотоцикл и держится за него, но мастер ожидает не этого, он хочет, чтобы эти нежные руки обвили его талию, а не держались за холодный металл.       — Может ты обнимешь меня? Всё-таки это опасно, — Чимин на ощупь находит руки Чонгука, но тот, слегка простонав, резко убирает их на прежнее место. — Вот так, да?       — Мне и так удобно, — бормочет Чон.       Чимин чувстует, как парнишка копошится позади и понимает одно: Чон сейчас не сможет насладиться поездкой в полной мере. И он решается на самый безумный поступок в жизни Чонгука. Мастер нажимает на газ и сразу же резко на тормоз, отчего Чонгука чуть откидывает назад, а от резкого торможения он подаётся вперед, из-за чего инстинктивно руками хватается за талию Чимина. Чон грудью прижимается к спине, голову укладывая посредине широких плеч.       — Нужно слушать старших, ангел, — чуть усмехается байкер.       — Ты старше всего на несколько месяцев, мы ровесники, — Чон щипает его бок. — Напугал, дурак, — он начинает немного постанывать от боли.       — Ангел, давай ты пересядешь вперёд ко мне на бёдра, так, думаю, тебе будет удобнее, — Чимин отвечает на полном серьезе.       — Но… Как? — краснеет Чонгук под шлемом.       — Никаких «но». Давай быстрее, сейчас начнется дождь и боюсь, ты не ощутишь всю свободу, что может подарить тебе мой монстр, — после того, как Чонгук слезает, Чимин отодвигается назад, открывая больше пространства для парня. — Идём, ангел, — взяв Чона за руку, что неуверенно тянется к нему, помогает сесть на байк. — Не бойся только, хорошо? Я буду держать тебя, — помогает уложить ноги парня на свои бёдра, и одной рукой прижимает его к себе за талию, этим держа на весу место татуировки.       — Ты без шлема? Как ты будешь видеть дорогу, это опасно, Чимин? Может оставим эту затею, мне страшно, — ёрзает Чонгук в руках Чимина.       — Малыш, не бойся, всё будет хорошо. К сожалению, шлем у меня один. Я же сказал, что никого не сажал на своего Сириуса, ты первый, ангел. Теперь доверься мне и крепко обними, чтобы я мог видеть дорогу. И ни в коем случае не отпускай меня, хорошо? — чуть поглаживая по спине, старается успокоить его.       — Хорошо, — Чонгук неуверенно тянется к нему руками, обвивая шею. Почему-то это признание, что он первый, пускает приятную дрожь по телу. Он был в учебе первым, на олимпиадах по предметам занимал лучшие места, но в любви еще никогда не был для кого-то первым. И сейчас это маленькое признание заставляет сердце биться в висках.       — А теперь поехали, — Чимин заводит свой байк и чувствует, как ноги крепко окольцевали его талию. Почему же это тепло чужого тела заставляет сердце биться чаще, словно вот-вот и оно просто примагнитится к сердцу Чонгука, оставаясь у него навсегда.       Они трогаются с места, Чимин медленно выезжает на дорогу и начинает давить на газ, разгоняясь. Он чувствует, как Чонгук всё больше прижимается к нему, и это заставляет хотеть большего. Его тепла. Чонгуковых объятий и стука сердца, что отдаёт в его грудь. Хочется слиться с ним и целую вечность держать такого пугливого ангела в своих руках.       — Малыш, не бойся! Ощущаешь эту свободу, этот ветер и безграничное небо над головой? — кричит во весь голос Чимин, но вряд ли Чон его слышит.       Подъехав к дому Юнги, Чимин медленно сбавляет скорость и останавливается у подъезда многоэтажного дома. Чонгук, несмотря на то, что они остановились, не отпускает Чимина, крепко вцепившись в мощное и накачанное тело. Мастер опускает ноги на землю и старается удержать баланс. Руки крепко обвивают талию и гладят по спине вдоль позвоночника.       — Ты что дрожишь, малыш, мы уже приехали.       — Это моя первая поездка, — он отпускает шею и, отстраняясь, смотрит на него.       Чимин снимает шлем, убирая его назад. Он поправляет черные пряди, и руки застывают на щеках, что краснеют под ладонями, теплом обдавая кожу.       — Это был и мой первый раз, — Чимин не может отвести взгляда от этой неземной красоты и не может понять, как парень этого ангела может оставить его одного. Если бы Чонгук принадлежал ему, он бы никогда не отдал его другим, берег бы от всего мира, крепко сжимая в своих объятиях.       — Как мог твой парень оставить тебя, если бы ты был только моим…       — Мне… Мне пора… — Чонгук медленно опускает ноги и слезает с байка. Хочет уже уйти, как крепкая рука хватает его запястье и тянет к себе, прижимая к груди байкера. — Ты чего, Чимин?       — Я просто озвучил своё желание, не бери в голову. Не хочу, чтобы ты после этого сбегал от меня. Не смей, завтра я жду тебя, хорошо? Еще следуй моим указаниям, ангел, — рука тянется к носику и сжимает его шутливо пальцами, губы тянутся вперед, и когда рука перемещается к щеке, Чимин оставляет легкий поцелуй на кончике носа.       Чонгук ничего не отвечает, лишь выбирается из объятий и направляется к подъезду. А Чимин ждёт, пока Чон войдёт в дом, и после уезжает домой.

❃ ❃ ❃

      Дни шли чередом, и они за два приема закончили татуировку. После этого Чонгук приходил каждый день, порой после пар мог задержаться допоздна, и Чимин не отпускал его одного, а подвозил на своём мотоцикле. Чем сильно удивлял Юнги, ведь младший даже брату не разрешал садиться на свой Сириус. Чимин так любил свой байк, что дал ему имя.       Чонгук жил у Юнги. Старший на следующий день перевёз все вещи из той квартиры, так и не встретив там Намджуна, но не просто ушёл, а испортил одежду и технику Джуна, оставляя ему «привет» от друга Чонгука. И, естественно, младший об этом не знал.       Чонгук и Чимин много общались, хоть обстановка во время сеансов не из самых лучших. Чон испытывал теплые и непонятные чувства к мастеру, но он отгонял мысли прочь, ссылаясь на дружеские отношения. Ему всё больше и больше хотелось быть рядом с Чимином. Такая внезапная тяга в одно время и успокаивала сердце, а в другое — наводила панику. Он боялся быть преданным даже в дружбе.

❃ ❃ ❃

      Чонгук посещал тату-салон все две недели, не пропуская и дня. Он принимал еще обезболивающее. Боль присутствует, но не такая, как после сеанса в первый день. Всё заживало хорошо. За эти дни Чимин и Чонгук сильно сблизились, общались на разные темы, шутили и раскрывались друг другу с разных сторон. Мин первым предложил Чону подружиться, а тот не стал отказывать ему и принял это предложение. Чонгук всё больше забывался рядом с Чимином, ему было комфортно и так весело с ним, что уходить совсем не хотелось.       Вот очередной визит, Чонгук сидит в кабинете Чимина и ждёт его, пока тот придёт с учёбы. Дверь открывается и входит Чимин во всём чёрном, как обычно, это в его стиле. Он скидывает куртку, а следом и шлем с эмблемой «JM», на нём кожаные брюки и футболка. Как же он красив в этом образе, просто сногсшибательный. Чонгуку в какой-то момент хотелось увидеть его на байке и может даже прокатиться с ним, сидя сзади, прижимаясь к грудью к его спине.       — Привет, ангел! — Чимин поправляет свои пряди, зачесывает их назад, пропуская между пальцев. — Ну, как идёт регенеративный процесс?       — Всё хорошо, у меня меньше болит, — улыбается Чонгук, смотря на Чимина.       — Я рад, малыш, теперь давай посмотрим на твой персик, и я сам лично увижу. Ок? — он снова надевает свои перчатки.       — М, хорошо, — Чонгук снимает брюки и привычно уже забирается на кресло.       Чимин смотрит на своё творение и не может отвести взгляда. Вряд ли этот эскиз его авторства выглядел бы иначе на другом парне, но Чонгук с этим тату так прекрасно смотрится, что не хочется его отдавать другим. Хочется навсегда скрыть этот цветок от мира в своих объятиях. Чимин решает прикоснуться к коже Чонгука и ощутить его тепло своей, снимает одну перчатку и скидывает её на пол. На вторую добавляет мазь и начинает размазывать поверх татуировки. Рука медленно касается поясницы и начинает поглаживать её, этим успокаивая Чонгука. Но чем больше он это делает, тем сильнее хочется ощущать эту нежную кожу. Он все растягивает момент, хотя мазь уже впиталась, пальцы нежно проходятся по ямкам Венеры.       Чонгук чувствует жар, что проникает в кожу, и это, как раскаленный уголь, обжигает всё изнутри. Приятно? Очень. Он закусывает нижнюю губу и закатывает глаза от удовольствия. Внизу живота так приятно скручивает, что хочется простонать, но он старается сдержать себя. Воздуха категорически не хватает, и он начинает часто дышать. Чонгук чувствует, как член медленно твердеет, хоть на нём и есть джоки, но стояк они точно не скроют. Почему же одно касание Чимина так действует на него? Мин прежде не позволял себе снимать перчатки, и сейчас жар его ладони, как клеймо, оставляет после себя след на нежной коже. Чонгук часто облизывает пересохшие губы и замечает, как рука проходится по позвонкам, поднимаясь всё выше и выше, и уже нагло массирует шею.       Чимин не может остановиться. Он не хочет убирать руку, ведь эта нежная кожа, как магнит притягивает к себе. Чимин отбрасывает и вторую перчатку, пока Чонгук переворачивается на спину и смотрит затуманенным взглядом на мастера, который уже без перчаток приближается к нему. Чимин нависает над ним и пристально смотрит на него. Чонгук не может отвести взгляда.       — Ты такой манящий, ангелочек, — между ними пара сантиметров, Чимин еле касается губ, — я не могу прекратить это наваждение. Если ты против, то останови меня, малыш, — он начинает нежно целовать влажные губы.       Чимин не может, ибо не хочет отрываться от Чона. Он так долго сдерживал себя, что сейчас весь контроль летит к чертям. Чонгук и сам не может понять себя. Почему он не останавливает его? Почему поддается? Стонет. Закрывает глаза от удовольствия и руками будто касается облаков, словно эти губы возвышают его над землёй. Пускают дрожь по всему телу, заставляя отдавать себя до последнего.       Руки Чимина блуждают по телу, забираясь под футболку. Он касается сосков и начинает ими играться, сжимая между пальцами. Чонгук нехотя отпускает пухлые губы, часто дыша, эти манипуляции пускают дрожь по телу.       — А-а-х, — лишь стонет, когда пальцы сжимают сильнее прежнего.       Чимин целует родинку под губой, прикусывает нижнюю и слегка тянет на себя. Губами мажет по подбородку, спускаясь к бархатной шее, и осыпает поцелуями. Задирает футболку и губами присасывается к ореолу соска, начиная посасывать. Чонгук прогибается в спине, пуская руку в черные пряди, и сжимает их пальцами, притягивая к себе. Чимин улыбается такой отдаче, понимая, что он автор этого безумства, что творится с Чонгуком.       — Мой ангел, — говоря это, он языком облизывает кожу, стремясь всё ниже.       — Ты демон, — мурлычет Чонгук.       Чимин рукой касается резинки джоки и пускает руку внутрь, проходится по возбуждённой головке и слегка сжимает ее в руке. Большим пальцем размазывает предэякулят по чувствительной головке. Чонгук стонет, дышит прерывисто, сжимая руками края кресла. Жар по телу отдаёт в пах, ему так хорошо, что он теряется в пространстве, словно открывая свои чакры, взлетает к небесам. Чонгук ранее не испытывал таких ярких эмоций и ощущений от одной лишь дрочки. Чимин приспускает джоки и языком начинает играть с членом Чонгука, проходясь по всей длине. Припадает к яичкам, засасывая каждое поочерёдно. Рукой продолжает скользить по возбуждению.       — Такая возбужденная детка, — он снова вбирает в рот член и начинает делать минет.       — Да… Да… — без остановки мычит Чон, выгибаясь в спине до хруста позвонков.       Чимин старается взять член как можно глубже, но так как это его первый раз, он не хочет рисковать и испортить этот момент рвотным рефлексом. Рукой он слегка сжимает яички, пока язык лижет дырочку уретры, собирая смазку. Чимин касается шовчика и начинает массировать, но дальше не идёт. Их обоих срывает. Ни один, ни другой не могут остановиться. А хотят ли они этого, когда организм так бурно реагирует на каждую ласку.       Чонгук весь дрожит, потому что он на грани и вот-вот кончит, извергаясь как вулкан, что дремал тысячелетиями. Чимин продолжает посасывать головку с большим удовольствием. Ему так нравится реакция Чонгука, что это заставляет удовольствие течь по венам. После пары движений Чонгук с криком на устах содрогается в неге оргазма. Чимин чувствует, как дергается член, пока рот заполняется спермой. Он отпускает член, который со шлепком падает на лобок, и не спешит проглотить белую жидкость.       Чимин снова нависает над расслабленным телом, что в эйфории наслаждается удовольствием, и когда карие глаза, наконец, смотрят на него, то припадает к слегка припухшим губам. Поцелуй выходит таким влажным и страстным, что Чонгук в какой-то момент ощущает, как в рот стекает что-то тёплое со слегка горьковатым привкусом, и понимает, что это его собственная сперма. Непонятные чувства накрывают его. Нет. Это не отвращение, но что-то новое.       — Ты такой вкусный, сладкий маффин, — Чимин отпускает губы и приближается к уху и шепотом говорит: — Я впервые делаю минет, и ты просто невероятный, ангел, — он снова начинает терзать любимые губы.       Мастер продолжает целовать, но тут звонит телефон и ему приходится отстраниться от желанных губ. Чимин смотрит на экран и хочет сбросить звонок, но не может. Звонит отец, и ему приходится ответить.       — Да, папа… — он продолжает беседовать.       Чонгук резко приходит в себя, разум яснеет, и он понимает, что натворил пару минут назад. Ему становится очень стыдно и перед Юнги, и перед чувствами к Намджуну, что терзали его сердце так долго. Видимо они не настолько глубоки, раз он поддался соблазну. Но Чимин другой, этот факт его прошибает словно молния, и он боится этого внезапного всплеска. Он не хочет снова быть обманутым. Разбитым. Убитым.       Чонгук не переживёт такого вновь…       Он быстро надевает свою одежду и выбегает из кабинета, оставляя Чимина в неизвестности. Только успевает застегнуть пуговицу брюк, как его путь перекрывает Джесс. Она, сложив руки на груди, пристально изучает раскрасневшееся лицо.       — Вижу, кто-то уже раздвинул ноги перед соблазном мастера Чимина, — ухмыляется она, — хотя знаешь, — она подходит к нему и длинными ногтями проходит по шее, где видны красные засосы, — ты продержался больше всех. Перед магией Чимина никто не в силах устоять. Ты оказался самым стойким. Но ты тоже не задержишься в его жизни, как все его бывшие.       — Вижу и ты не задержалась, раз я появился, — он отдергивает её руку. — Не смей трогать меня. Можешь подавиться своим мастером. Передай ему, чтобы не искал меня, — сказав это, он направляется к выходу.       Но Джесс не унимается, слова Чонгука сильно задели её гордость.       — Он шлюх не станет искать, особенно такую доступную, как ты…       Чонгук закрывает дверь и просто бежит, куда глаза глядят. Больно в душе. Очень. Хочется взвыть. Но он продолжает бежать, словно если остановится, то может умереть. Сердце предательски больно стучит в груди. Так больно еще никогда не было, даже когда бросил Джун. Чимин причинил самую адскую боль. Чонгук был прав, он Демон, что разрушил его полностью, оставляя после себя один пепел выжженного сердца, что и за век не вернёт свой былой облик.