Sand in My Shoes

Им по шесть лет. Может, даже семь. Аня так радостно бежит по берегу, что волны практически не задевают её пятки. Языки морской пены едва касаются подошв её сандалий. — Бекки! Смотри, что нашла! — Девочка поднимает вверх ручку, а в её пальчиках переливается ракушка в перламутре. — Какая красота! — Глаза подружки сияют. — Придумала! Давай ещё таких найдём и сделаем украшение? Эта школьная поездка была организована учителем биологии, а значит, они сюда не развлекаться приехали. Впрочем, преподаватель лишь улыбался, зная, что в игровой форме информацию дети усвоят лучше. Он начинает рассказывать девочкам (и другим ребятишкам), что перламутр покрывает всю раковину, защищая её от пыли, паразитов и бактерий. — Можете поискать ещё ракушек, — говорит старичок и поправляет очки. — У каждой — свой узор, и каждая переливается по-своему. Берите всё, что найдёте, а потом мы создадим из них нечто прекрасное. Класс не сильно взбудоражился, но интригу учитель поселил в каждом ученике. И дети активно стали копаться в песке. — Все сандалики в песке, — пробормотала Аня и разулась. Ступни тут же ощутили тепло. Тут девочка заметила Демиана с друзьями, которые активно что-то обсуждали, ища ракушки. — Эй, второй сын! — Аня никогда не церемонилась. — Чего тебе? — нахмурился Дезмонд. Она протягивает ракушку от какой-то устрицы. — Нафиг мне твоя ракушка сдалась? Она вся в водорослях. — У меня таких много. — Дура, твои грязные ракушки никому не сдались, — заявил Эмиль. — Вот именно, — поддакнул Юэн. — Невоспитанные придурки. — Бекки, подошедшая к подруге со спины, гордо вздёрнула подбородок. — Пошли, Аня, пусть дальше песок впустую копают. — Да мы такую крутую ракушку найдём — обзавидуетесь! — Ха! Ты только попусту языком трепать можешь. Аня не влезала в перепалку. Только обула сандалии обратно. — Опять песочек… Демиан показательно фыркнул, но краем глаза всё равно наблюдает за ней. Им по одиннадцать-двенадцать лет. Море шумит так же, как и тогда. И Аня так же радостно бежит по берегу, едва задевая пятками языки морской пены. У неё на ветру развевается подол клетчатого сарафана, а голову покрывает косынка, завязанная на манер банданы. — И зачем мы тут? — Демиан искренне не понимает, что тут забыл. Аня просто так позвала его с собой, не слушая отговорки об учёбе и что-то там о грядущем срезе по астрономии. — Закат ловить будем, — ответила Аня. — Я тут по твоей глупости, между прочим, — фыркнул Дезмонд и скрестил руки на груди. — Ничего ты не понимаешь, второй сын. Идём. Аня всё так же бесцеремонно схватила его ладонь и потащила за собой. У неё мягкая кожа. Демиан краснеет, сравниваясь цветом с закатом на горизонте, и послушно идёт за девочкой. Ещё девочкой. — Ой, подожди. — Аня резко тормозит и скидывает сандалии. — Песка набрала… Она хватает обувь в другую руку и блаженно улыбается. — У тебя сейчас лицо дурацкое, — бубнит Демиан, но глаз не отводит. — Песочек такой тёплый, — тянет гласные Форджер. Она запрокидывает голову назад и подставляет лицо уходящим лучам солнца. Демиан думает, что Аня сейчас очень красивая. Отлив уже вовсю начинался. Им семнадцать лет. Или восемнадцать. После вручения дипломов весь поток поехал на море — отмечать выпускной. Аня с самым сияющим взором пробегает пару метров по береговой линии. Морская пена немного задела каблуки босоножек. Демиан признаёт: Форджер так и осталась тем маленьким ребёнком. И он всё ещё живёт где-то внутри её маленькой и светленькой головки. Девушка пританцовывает в компании Бекки. Девочки уже успели выпить изрядно пунша, и теперь потихоньку поддавались желанию потанцевать. Кто-то захватил бумбокс с дисками и пару мощных колонок. Постепенно Бекки отделилась от Ани, танцуя с Юэном. А Форджер снова повела Дезмонда по берегу во время отлива. Над пляжем гордо распласталось ночное небо, усеянное звёздами. Они присели на песок, что ещё сохранил тепло солнца. — Блин, опять… — пробубнила Аня, разуваясь и вытряхивая песчинки. — Может, будешь босиком ходить, а? Или более закрытую обувь брать на пляж? — вздохнул Демиан. — Когда-нибудь. Тишина какое-то время висит в воздухе, лишь прерываясь шумом волн. Демиан не знает, стоит ли говорить ей о чувствах. А надо ли? Уже столько лет прошло… Неизвестность пугает. — Знаешь… — начала Форджер. — Я в последние годы часто стала думать о семье. — Про маму с папой? — Нет, не такой семье. О своей собственной. Муж, дети… И что мы тут, все вместе. Девочки растут быстро. Слишком быстро. — Мы бы гуляли вместе, держались за руки… Не знаю, я, наверное, фантазёрка… — Да уж. Самая что ни на есть. Её профиль в свете луны казался парню каким-то особенным. И сейчас он смотрит в её глаза — пленительные и яркие. Демиан целует Аню прежде, чем она успевает что-то сказать. Им по двадцать пять-двадцать шесть лет. Они вновь тут, на море. Аня уже не так резво бежит, как раньше. И пена так же едва касается её сандалий. Её сарафан всё так же развевается на ветру, а повязанная на манер банданы косынка закрывает голову от солнечного жара. — Ну что, — улыбнулся Демиан, подойдя ближе к супруге, — довольна? — Ещё бы! — хохотнула Аня. — А малыш — тем более. Дезмонд опустил взгляд ниже. Заметно округлившийся живот очень своеобразно красит девушку. Аня улыбнулась и, взяв мужа за руку, приложила её к животу. Она носит его ребёнка под своим сердцем, которое она навсегда отдала ему. И он сделал тот же жест в ответ, дав на церемонии бракосочетания своё согласие. — Помоги мне разуться, пожалуйста, — попросила Аня. — Песок опять в сандалиях… Демиан хмыкнул, но просьбу выполнил. А потом поцеловал супругу, пряча в её ладошке найденную ракушку, покрытую перламутром.