put house in order

Каким Чонгук представлял свой первый в жизни секс? Наверное, самым правильным и хорошим, чтобы последующий опыт в этом вопросе не вызывал отторжения или неприязни. Чонгуку хотелось, чтобы его омежья природа с радостью отзывалась вместе с душой на любые сексуальные ласки после, приняв первый оргазм с кем-то как что-то яркое, запоминающееся на подкорке сознания. Всегда поэтому почему-то казалось, что Чонгук впервые переспит с каким-нибудь надёжным альфой, сходив на сто пятьдесят свиданий, обговорив все плюсы и минусы постельной жизни, купив неловко презервативы, подготовившись на полную, сняв с ним номер в мотеле или опустошив чей-то дом. В интимной, романтичной и милой обстановке. А ещё секс должен быть самым нормальным. Хорошим. Чтобы без этих плёток, грубостей, вылизывания пяток, папочек и деток. Никаких грязных разговоров, ничего ужасного, пошлого, некрасивого, неприятного и просто звучащего сомнительно. Здоровый обычный секс в миссионерской позе на первый раз для его хрупкой омежьей души. Чонгук не многого хочет, он в этом абсолютно уверен. Однако, к сожалению, судьба не выстраивает такие грёзы по всем пунктам правильно. — Сону, мы можем пойти наверх? Чего только стоит смущённому положением, вопросом и обстановкой омеге произнести это перед альфой, в разговоре с которым он превращается в безвольное желе. Он краснеет как варёный рак, мнётся на месте, не поднимая взгляд, потому что очень стыдно смотреть в глаза Сону. Чонгук выпил совсем немного ещё час назад для храбрости. Его не мутит и не крутит из стороны в сторону. Он вполне даёт отчёт о своих действиях. И да, после практически восьми свиданий, семи прогулок, столько намёков от альфы, его друзей и своих собственных, Чонгук наконец-то решил, что… окей, его черничный цветочек сорвёт именно Сону. Но… Бывают в жизни огорчения. — Ох, ты же девственник, верно? — Сону неловко смеётся. — Прости, у меня гон близко. Мне может башенку сорвать и я выбью узел, а ты пополам разломаешься в первый раз, малыш. Может, потом попробуем? Когда с кем-то переспишь, и ты можешь уже принимать в себя всё. До последнего предложения Чонгук подумал, что альфа проявляет о нём заботу, поэтому его смущённая улыбка так же медленно и показательно сползла с лица. Разочарование пришло градацией. Как и любовь увядала по шажочкам, смакуя каждую трещину и врезающиеся в сердечко осколки. — Что? — Чонгук спрашивает тихо. Ему только что сломали сердце, вырвали все прекрасные воспоминания с этим альфой и потоптались, прежде чем вернуть на место. Конечно, он расстроен. — Боже, какой же ты идиот, Хан Сону, — говорит рядом стоящий омега, первым очнувшись из шокированной толпы их компании. Он передаёт альфе свой стакан с выпивкой. — Пойдём, — парень подходит к Чонгуку, у которого опустошённый взгляд направлен в сторону. Омега хватает другого омегу за плечи, разворачивая в сторону ванной комнаты, чтобы, видимо, привести в чувства. Чонгук ничего не слышит. Он даже не чувствует, как катятся слёзы. Понимает, что плачет только тогда, когда этот омега рассеянно выдыхает, начиная вытирать щёки большими пальцами, взяв его лицо в ладони. Парень гладит его по голове, наклоняет над раковиной, чтобы помыть лицо. Потом они просто сидят в ванной комнате, пока Чонгук ест принесённые старшим омегой сладкие пирожные. Первый секс, к которому он так долго физически и морально готовился, так и не произошёл в тот вечер, однако в самый ужасный момент маленький омега Чонгук познакомился со старшим и мудрым омегой по имени Тэхён. — Последнее, что нужно делать из-за этих альф — это плакать, черничка, — говорит Ким шёпотом, обнимая всё ещё расстроенного Чонгука. — Уверен, что и тебя они расстраивали, — Чон бурчит, шмыгая носом. — К счастью, я люблю таких цветочков, как ты, — Тэхён совершенно не стесняется, выронив это между делом, а у Чонгука в этот момент дисконнект с мозгом. — Люблю таких омег, которые никогда не сделают больно своему партнёру, так что… нет, не знаю эту обиду. Больно альфы делают мне только тем, что расстраивают прекрасных омег, — он вздыхает отчаянно, опуская взгляд на шокированного таким заявлением Чонгука. — Оу. Никогда не видел геев? — Эм… я… — младший омега краснеет, как не в себя. — Нет. Тэхён хихикает, погладив его с улыбкой по голове. Есть в этом эпизоде жизни Чонгука что-то настолько странное, выбивающееся из общей картины всех мечтаний и грёз будущего, что самому омеге пришлось затормозить свои мысли и серьёзно задуматься. С Тэхёном они начали общаться спонтанно и безо всяких основ на какие-то темы, так что Чонгук получил его номер лишь спустя два месяца после той злосчастной вечеринки у Сону. Старший омега учится, снимает квартиру, работает и умудряется все выходные тусить с компанией в клубах или у кого-то дома, если это прям попойка. Чонгук им искренне восхищён, потому что ему хочется быть именно таким омегой — мудрым, чистым, приятным, общительным и красивым. Тэхён источает ауру настолько правильного, что Чонгук иногда думает… а он сам, может, бисексуален? И Тэхён его привлекает в плане парня? Всё началось с обычных разговоров в чате, переросло в звонки, от них в совместные посиделки с дорогими аперолями Тэхёна. И, знаете, почему-то с омегой ты совершенно не стесняешься быть откровенным. — Сону оставил в моём сердце травму, — Чонгук отчаянно вздыхает. — Не хочу связываться с извращенцами. Хочу, чтобы первый раз был самым обычным, без узлов и всякого такого. Чтобы нормально, красиво и… — он перечисляет, показывая на пальцах, — и здорово. — Будешь так же мило делиться с партнёром всем — всё будет, — Тэхён спокоен, когда это говорит. Он кивает. — А… — Чонгук запинается, прокашливаясь, — а ты? — Мой первый раз каким был? — Тэхён хмурится, не уловив контекста ответного вопроса. — Нет, — Чонгук сглатывает. — Что ты думаешь о… о том, что… ну, — омега опускает взгляд. Он опять жутко стесняется, потому что произносить это, являясь омегой, другому омеге, оказывается, сложнее, чем предложить перед всеми на вечеринке альфе переспать наверху. — Ну… ты и я? Тэхён удивлённо смотрит на него, крутя в пальцах пустой бокал. Он выпрямляется, прокашливаясь. Видно, что немного смущён предложенным, а ещё у него глаза сразу загораются. Чонгук ожидает только кивка. Его хён в этом плане просто прекрасный. Чонгук уверен, что омега из него приятный, он опытен в сексе, он никогда не делает больно своим омегам, а ещё он такой нежный с ним, что сразу понятно — с ним Чонгук достигнет того, что мечтает получить от первого своего опыта. — Относительно я тоже извращенец, — внезапно выдаёт Тэхён, качая головой. — Ты хочешь этого? — Что? — Чонгук поражён сказанным. Он шумно выдыхает. — Но… а что… какие извращения? Ты не говорил о них. — Говорил, — Тэхён смеётся. Младший омега тут же поднимает глаза вверх, начиная вспоминать все их диалоги о сексе, о предпочтениях, о позах — обо всём. Нет, Тэхён не говорил чего-то настолько шокирующего, как, например «люблю сосать чьи-то пальцы на ногах». Вот это — извращение. Остальное — нет, конечно. — Я говорил: мне нравятся нежности. Чонгук даже не думает о сказанном. — Хён, это не извращение, — омега закрывает глаза, качая головой. — Почему ты так думаешь? — Тэхён поднимает брови. — Любить нежности — это не кинк. Это норма, — Чонгук говорит так, будто это очевидно. Да и звучит вполне понятно. Разве люди говорят о том, что они извращенцы, если любят что-то нежное, милое, когда проявляют особое внимание к партнёру во время секса? Нет, конечно. Чонгук абсолютно уверен, что и он сам желает нечто подобного в своих мечтах. Он не согласен с тем, что драгоценный и прекрасный Тэхён может быть сравним с тем же Сону, которому нравится узлы совать в омег, нет. У них совершенно другие начала в их понимании нормального секса.  Это другое. — К сожалению, наверное, это можно понять, только если прочувствуешь на себе, — Тэхён поджимает губы. — Ты запутался. Это не так! Ты не извращенец, хён, — Чонгук возмущённо и шумно выдыхает. — Но, может, я не совсем понимаю твои понятия «нежности». Можешь сказать, что ты подразумеваешь под ними? — он хлопает глазами. Когда старший омега неловко смеётся, Чонгук понимает, что сейчас… нет, ну, нельзя упустить такой шанс. — Ой, показать то есть. Покажи мне! — Чонгук интенсивнее кивает. — Давай займёмся сексом. — Так, моя черничка, притормози, — Тэхён поднимает обе руки, останавливая наполненного энтузиазмом младшего омегу. Чонгук читал про секс. Чонгук читал и про секс с омегами, когда понял, что иногда очень сильно хочет Тэхёна погладить, поцеловать взасос, а потом разложиться на его груди и довольно замурчать. В этих односложных литературах описывались поверхностно моменты соития, разные меры предосторожности, как быть с презервативами, если обе омеги любят проникать друг в друга и так далее. Ничего про то, что каким-то образом можно относительно определять степень извращённости партнёра. Чонгук поэтому отталкивается от своих собственных моральных и нравственных мироощущений, которые диктуют ему то, что человек, любящий нежный секс, любящий секс без грубостей, насилия и странных моментов, никак не может быть грязным. Вообще. Никак. Тэхён абсолютно нормальный омега со здоровыми пристрастиями и Чонгук это в нём безумно любит. Он не хочет, чтобы его ожидания как-то разрушились, если он углубится в понятия и, возможно, поймёт, что у Тэхёна «нежности» — это мягонько дать плёткой по лицу. Нет-нет-нет. Пожалуйста. Тэхён сидит перед ним, осторожно снимая одежду. Чонгук сглатывает. У него дрожат пальцы, ведь он очень сильно волнуется. Это его первый интимный контакт с кем-то. И это первый раз, когда Чонгук вообще перед кем-то полностью обнажится. Ему немного неловко и из-за того, что на улице сейчас солнце, никакой романтической ночи. Они не сильно пьяны, у них тут эксперименты с понятиями нежностей в контексте понимания друг у друга. Очень отличается от того, что представлял себе Чонгук. — Ты уверен, черничка? Тэхён этим вопросом заставляет Чонгука ощущать себя ещё больше уверенным, ведь… не каждый альфа уточнит. Забота старшего омеги о нём заставляет думать, что да, Чонгук ему полностью отдастся. — Да, я хочу, — младший омега глубоко вдыхает. — Хорошо. Скажи, если что-то не так, — Тэхён гладит его по волосам. — А то я могу ненароком скушать тебя. Настолько ты вкусно пахнешь, — и мычит, прикладываясь губами к щеке, шумно вдыхая. — Хён, — омега опять краснеет. Чонгук поворачивает голову, находя его губы своими. Он стонет в поцелуй, обнимая руками Тэхёна за шею, зарываясь пальцами в волосы, притягивая ближе и ближе к себе, мягко массируя кожу головы. Старший омега довольно улыбается в поцелуй. Чонгук и не замечал ничего странного в их взаимодействии. Прелюдия выходила нормально, омеги получали удовольствие от каждого прикосновения друг к другу, целовались после каждого жаркого ощущения в животе, стонали, перебирая пальцами мокрые узоры, оставшиеся после коротких вздрачиваний. Тэхён не шепчет грязные слова, он не смотрит на какие-то части его тела с вожделением. Ему не нужно что-то извне или дополнительно, дабы секс ощущался каким-то острым или просто хоть каким-то. Чонгук не замечает в их нежностях что-то обобщающее внутренние понятия «нежность» и «извращение». Младший омега удовлетворённо кивает про себя, думая, что Тэхён слишком самокритичен к себе из-за того, что имеет какие-то определённые предпочтения в сексе. Именно так. — Черничка? — Тэхён шепчет в ухо. — Я совсем осторожно. Можно? — он касается пальцами его ягодицы, намекая на то, что хочет войти пальцами. — Да, — Чонгук не чувствует никакого подвоха. — Нравится? — Тэхён наваливается на него сверху, придавливая к кровати спиной, сам зажимая их паховые области, проникая в это время указательным пальцем в Чонгука. — Не молчи, если больно. У меня действительно могут отказать тормоза. — Окей, — младший омега кивает, тут же выдавая: — ауч! — когда в него проникает весь палец. Он сглатывает, сжимая Тэхёна в себе, краснея, потому что это дискомфортнее ощущается, чем могло бы показаться в мыслях. Свои собственные пальцы не такие холодные, длинные, странные. Совершенно не так чувствуются. — Больно? Я слишком резко? — Тэхён целует в висок. — Я осторожно. Попробую снова, — он накрывает губами шею, снова проникая пальцем, но на этот раз делает это медленно, давая привыкнуть к обстановке, сцеловывая каждый стон, уточняя при каждом нажатии на стенки ануса, хорошо ли Чонгуку. И… Тут Чонгук понимает, что Тэхён звучит восторженно. Типа… когда уточняет, всё ли нормально. Его старший омега, оказывается, с красными щеками, взлохмаченный, возбуждённый до каменной твёрдости и отзывающийся дрожанием на каждое ответное прикосновение Чонгука. В собственном бреду удовольствия младший омега это не сразу заметил. Это и не замечается так отчётливо, ведь, кажется, что восторгаться или любить что-то вроде «комфортить партнёра» даже звучит обыденнее. Этому не удивляются. Однако такого в тех методичках о сексе не было. Тэхён в принципе реагирует на происходящее не так, как реагирует сам Чонгук. У того будто другое пространство в голове открылось. Он восторженно мурчит в шею, целуя, сам отзываясь медленными толчками на поглаживания Чонгука. Пальцы в омеге движутся медленно, осторожно. Он добавляет второй и третий, по тысячу раз удостоверившись на каждом, что всё нормально. Его отбрасывает с молчанием в иной мир. И когда он перестаёт уточнять, в нём будто что-то меняется. Секс не становится грубым или странным. Тэхён всё так же нежен, он всё так же осторожен. Чонгук не планировал утопать в римминге и плакать из-за стимуляции подобного рода, но Тэхён, наполненный пиком удовольствия, честно говоря, даже не уточняет. Не то чтобы младший омега был настолько против, но вот так вразрез это начинает приобретать иные оттенки. Тэхёну действительно нравится нежный секс с долгой прелюдией, осторожным отношением к проникновению, мучительными риммингами, минетом на перерывах, а ещё толчками в Чонгуке только после половины бутыли со смазкой. Это не ощущается странно до поры до времени, пока вопросы и разговоры полностью покидают их взаимодействие, оставляя только двух омег и их высвободившееся наружу удовольствие. Чонгук теряет контроль над ситуацией, ему не кажется, что его пытают, но сладостная истома так по-иному ощущается, когда Тэхён в таких нежных жестах преследует собственное удовольствие, не пытаясь основываться на мироощущениях своего партнёра. Кормить свои пристрастия в сексе, действуя по установкам, которые вызывают в голове возбуждение, иногда не думая даже о партнёре. Это и называется кинк. — Черничка, можно ты потом меня возьмёшь? — Тэхён толкается осторожно, ловит каждый стон Чонгука, поглаживая по пояснице. — Хочу поймать момент, когда ты совершенно неопытен и будешь действовать так осторожно, что я просто кончу от одного только вида. — Хён! — Чонгук звучит возмущённо. Он стонет в подушку. Омеги развлекаются до вечера. Чонгук просыпается ночью, поняв, что его вымыли мокрым полотенцем и уложили на чистых простынях. Чон встаёт с кровати, накинув покрывало на голое тело. Он выходит к Тэхёну, который готовит им поздний ужин. Тот сразу улыбается от вида сонного и довольного омеги, жестами приглашая подойти к нему. Чонгук понимает без лишних напоминаний абсолютно всё, когда поцелуй после такого секса и просто объятие, сопровождающиеся осторожным прикосновением к паховой области вызывают у Тэхёна шумный выдох с шёпотом: — Ещё один раунд пока варятся яйца? На самом деле, интересно открывать для себя что-то новое. Чонгук всегда воспринимал для себя здоровый секс чем-то однобоким и обычным. Он не сразу понял, что тот секс, который у них был с Тэхёном на той половине, когда тому, видимо, снесло башню, нельзя считать таким же здоровым в обобщённом понятии, даже если Чонгук на это был согласен и вполне понимал, что ему нравится. Нельзя отталкиваться от этого понятия, называя нежное проявление внимания в сексуальном взаимодействии правильным. Здоровый секс — это любой секс, где фигурирует понимание и внимание. Даже если вы сосёте чьи-то пальцы на ногах, если в этом взаимодействии оба партнёра огласили все нюансы и готовы доставить друг другу удовольствие любого рода — это здорово. Нежный секс — не основа этого понятия. Он тоже частный случай, как и грубый, спонтанный или медленный секс. Самый обычный, как и все другие. Тэхён был прав. В своём отношении к этому вопросу, честно говоря, он ничем не отличается от других извращенцев. А Чонгук, похоже, не разлюбил его даже со знанием того, что старший омега в этом «грязном сборище» участвует. Мечты о первом волшебном разе, конечно, не сбылись, но Чонгук не думает, что это плохо. Сфокусировавшись на одном моменте, он забыл, что в последующих соитиях всё новое прочувствованное и так будет казаться особенным. Омега не будет стремиться к чётко выстроенным ожиданиям. Ему нравится то, что Тэхён с ним на этом пути будет стремиться к чему-то такому же здоровому и обговорённому между партнёрами, как незнающий, даже имея кинк на нежнейший в мире секс.