Стать миссис Манобан

Серый. Серый - единственный цвет, который приходит на ум, когда она стоит у окна и смотрит на улицу, как делала это каждое утро в течение последних нескольких месяцев. Горячая чашка кофе обожгла её грудь, когда она крепко прижала её к себе, но она едва вздрогнула от этого ощущения. Как она могла реагировать на то, чего даже не могла чувствовать? Ким глубоко вздохнула и задёрнула шторы, призывая тьму в свою обитель. Прошло три месяца с тех пор, как умерла Наён, но казалось, что это произошло всего секунду назад. - Дженни Ким? Дженни Ким? - она услышала крик доктора и почти сразу вскочила со своего места. Она могла сказать. Чувство вины преследует её по сей день, что это было первое, о чём она подумала, но могла сказать. Она могла сказать, что Наён не выжила, слёзы уже скатывались с её рубашки, прежде чем доктор Чимин успел открыть рот. - Мне жаль. - это всё, что он сказал. Первые несколько недель были самыми легкими. Она провела большую часть дней и ночей в слезах, устраивая похороны Наён. Многие люди пришли выразить свои соболезнования, она даже не знала, что Наён знает так много людей. Печаль вскоре сменилась ухудшением, депрессией. Пицца была завтраком, обедом и ужином. Она бросила работу и перестала отвечать на звонки и электронные письма. Она фактически закрылась от мира, переживая потерю. Джой и Венди с помощью миссис Пак добрались до неё как раз вовремя, прежде чем она смогла спуститься по нисходящей спирали, и оказали ей необходимую помощь. Терапия поначалу была болезненной. У неё было так много стыда, столько вины, столько сожаления, столько гнева, что было почти невозможно оправиться. Все знали, что она сделала, она была беременной женщиной, потому что хотела денег. В конце концов, она даже не смогла спасти свою сестру. - Как вы думаете, что является самым большим препятствием, которое вам нужно преодолеть, чтобы добиться прогресса? - доктор Шуга спросил её однажды на сеансе терапии. Она долго молчала, прежде чем сказать. - Доктор, я думаю, мне нужно перестать ненавидеть своего будущего ребёнка. Доктор Шуга кивнул, призывая её продолжать. - Я думаю, что я так боюсь признать тот факт, что подвела Наён и поэтому сожалею о своём ребёнке. Мне кажется, что если бы я не была беременна ею, то была бы для Наён сестрой. Я была бы там, чтобы дать ей то, что действительно имело значение, заботу, дружеское общение, пусть даже ненадолго. Я чувствую, что она была ошибкой, и я действительно не хочу так относиться к ней. - она расплакалась. Но Дженни полностью поняла, что это не вина её ребёнка. Она сделала выбор самостоятельно, полностью осознавая риски и затраты. Она сама подвела свою сестру. - Наён, никогда бы не стала винить тебя. - Джой сказала ей однажды ночью, когда нанесла ей визит. - Она была бы в конечном счёте сбита с толку той жертвой, которую ты принесла. Жертвой, которая каким-то образом дала тебе второй шанс на счастье. - добавила Джой. Все думали, что она не собирается отказываться от своего ребёнка. Лиса Она оставила ей тысячи голосовых сообщений и смс. У неё не было желания отвечать. Лиса была напоминанием об одной из одновременно и лучших и худших ошибок, которые Ким когда-либо совершала в своей жизни. Лисе казалось, что она не может видеть её припаркованной прямо напротив улицы в какой-нибудь якобы инкогнито машине большинство ночей. В те дни, когда она не могла быть там, Бэмбэм заменял её. Сначала она была очень взбешена этим и пыталась сделать всё возможное, чтобы заставить её уйти, но Дженни просто нашла более разумные способы обойти это. Она начала жить так, как будто Лисы никогда не существовало, и в течение нескольких месяцев у них не было контактов. До нынешнего момента. - Почему ты здесь? - тихо спрашивает Дженни, ставя чашку на кофейный столик и садясь напротив Лисы. Лиса выглядела утомлённой. На Лисе была мятая классическая рубашка и простые джинсы, её волосы были в полном беспорядке. Впервые их образы хорошо дополняли друг друга. - Дженни, пожалуйста, умоляю, не закрывайся от меня больше, я не могу так продолжать. Прошли месяцы. Лиса наклонилась вперед, и Дженни инстинктивно отпрянула. - Зачем ты здесь, Лиса? - снова спросила она, и их взгляды встретились, как раньше. Она могла видеть столько боли, она могла видеть поражение. Она могла видеть что угодно, кроме могущественной женщины, которую когда-то знала. - Мой папа умер, Марко... - начала Лиса, но затем нерешительно сделала паузу, прежде чем сделать глубокий вдох. - Прежде чем я начну что-то объяснять, и я знаю, что это прозвучит как полный бред, но чёрт с ним. Это я рассказываю тебе всё в какой-то жалкой попытке что ты найдешь во мне хоть какую-то ценность и дашь мне второй шанс полюбить тебя так, как я должна была. - Довольно, Лиса. Я не хочу ничего слышать. - Дженни встаёт и начинает двигаться к двери, побуждая Лису быстро перевернуться как раз вовремя, чтобы помешать ей. - Пожалуйста, выслушай меня. Умоляю тебя, твоё внимание - это всё, о чём я прошу. Я знаю, что ты мне ничего не должна, на самом деле, ты мне абсолютно ничего не должна, вообще ничего! - беспорядочно продолжает Лиса. Это самое грубое, взволнованное состояние, которое Дженни когда-либо видела. Лиса выглядела такой… такой неуправляемой. Дженни хочет её слушать, она хочет сесть и услышать всё, что разрывает её на части. Несколько месяцев Дженни сдерживала себя, но вот она, тень женщины, которой она когда-то знала. Женщина, которую она любила, которую до сих пор любит, и она чувствует, как её контроль ускользает. Дженни тоже так долго винила Лису. - Дженни, я потеряла всё. Абсолютно всё. Но впервые в жизни у меня так много ясности. Мне пришлось потерять всё, чтобы понять, что я никогда не заботилась о них в первую очередь. - Потеряла всё? Что значит потеряла всё? - глаза Дженни блуждают по её лицу. - Говори разумно, Лиса, что случилось? - Я люблю тебя, Дженни, это неправильно, но опять же это единственное, что правильно. Я пыталась держаться месяцами, пытаясь дать тебе пространство, в котором ты нуждалась, потому что я причинила тебе столько боли. Я пыталась быть сильной, зная, что я никогда не увижу тебя снова, зная, что ты можешь ненавидеть меня вечно, но я больше не могу. Я должна сообщить тебе, что я влюблена в тебя так, что весь остальной мир исчезнет в небытие. Я совершенно и полностью преображена тобой, и это заставляет меня чувствовать себя такой же бесполезной, как и всегда, когда я думаю о том, чего ты на самом деле заслуживаешь. Ты самая сильная, самая смелая, самая стойкая женщина, которую я когда-либо встречала. Я знаю, что я всё испортила, я знаю, что всё началось с того, что я захотела ребёнка, чтобы заявить права на наследство от человека, который, как оказалось, даже не мой отец. Я знаю, что была эгоистичной и нечестной, но чего я не ожидала, так это влюбиться в тебя так, как я влюбилась. - Лиса… - вмешивается Дженни, вытирая лицо тыльной стороной ладони. - Нет, пожалуйста. Слушай, - Лиса делает паузу, а затем продолжает. - Мы обе пережили столько потерь и боли в этом. В основном ты, и я прошу шанс хотя бы попытаться всё исправить с тобой. Если есть какая-то часть тебя, которая всё ещё чувствует то, часть тебя, которая всё ещё держится за надежду на то, кем мы могли бы быть, тогда, пожалуйста, прими во внимание мою скромную просьбу, и каким бы ни было твоё решение, я буду уважать его. Независимо от твоего решения, я всегда буду любить тебя, и у тебя всегда будет дом в моём сердце. Лиса кладёт руку в карман, прекрасно понимая, что рискует самой большой жизнью, но ради кого лучше рискнуть всем, чем не ради Дженни Ким.