Две стороны Владимира Давыдова

Близился конец смены. Через пару дней все разъедутся по домам и Юрку стал волновать вопрос, что будет с Вовой и Володей. Их нужно срочно как-то вернуть в одно тело. Над этим Конев размышлял, когда репетировал «Колыбельную» для спектакля. Обычно он полностью погружался в музыку и ни о чем другом не думал, но сейчас он осознал как же сильно ему не хватает ЕГО Володи. В размышлениях он не заметил, как чьи-то руки закрыли ему глаза. Он сразу понял, кто это. — Володь, перестань. Я же ничего не вижу. Тот убрал руки и Конев запрокинул голову, чтобы увидеть его лицо. Давыдов улыбался, а его глаза блестели. Сам Володя не мог оторвать глаз от Юры. Ему очень сильно хотелось его поцеловать, но они были на эстраде и вокруг туда-сюда ходили пионеры. Юрка вернул свой взор на клавиши, а вожатый так и продолжил стоять за его спиной. Пионеру нравились его отношения с Володей. Он был таким тактильным, ласковым, чувствительным. Вова же был полной противоположностью. И у парня просто в голове не укладывалось, что эти двое были частью человека, которого он полюбил. Для Юры было шоком узнать, что Володя с четырнадцати лет страдал сильной внутренней гомофобией и подавлял эти чувства в себе, через мытьё рук в кипятке. Конев видел, что парни старательно продолжают избегать друг друга и никак не хотят идти на хоть какое-то примирение, поэтому он решил действовать самостоятельно. Он понял, что причиной была их ива и оставалось только заманить Давыдовых под неё и не выпускать, пока они не поговорят. Юра знал, что им обоим это необходимо. Закончив репетировать, парень отправился на поиски Вовы. Нашёл он его как обычно в кинозале. Тот сидел на одном из кресел, склонившись над тетрадкой. Юрка протянул ему сложенный в несколько раз листок и не сказав ни слова ушёл. Вова развернул лист и прочитал написанное «Приходи к иве после отбоя на тихий час. Надо серьёзно поговорить. Буду ждать. Ю.» Володю же заманить на место встречи было куда проще. Стоило только предложить прогуляться до ивы. После отбоя план Конева стартовал. Они встретились с Володей и направились до ивы пешком, весело болтая на отвлеченные темы. Когда они уже подходили к дереву, Давыдов заметил под кроной чей-то силуэт. Это его напрягло и он посмотрел на Юру. Тот не стал ничего объяснять, взял вожатого за руку и повёл к иве. Ветви расступились и Володя встретился взглядом с Вовой, который сидел на траве, прислонившись к стволу. Оба недоуменно посмотрели на Конева. — Юр, что всё это значит? — спросил Володя. — Прежде чем делать какие-то выводы, позвольте мне объяснить. Конец смены не за горами и мне что-то очень подсказывает, что ваши родители не будут в особом восторге, когда из лагеря вместо одного сына, вернётся два. Да и вам не помешало бы поговорить и разрешить наконец-то свои разногласия. — С чего это ты взял, что я хочу с ним говорить? — Вова поднялся и зло посмотрел на двойника. Володя тоже одарил его не самым радушным взглядом. — Я тоже не собираюсь разговаривать с этим мудаком. — Ты кого это мудаком назвал, пидрила?! Вова сжал кулаки и уже был готов ударить, как вмешался Юра. — Эй! Эй! Спокойней! Давайте не будем устраивать драк. Вожатые же нас учили, что «любой спор можно разрешить словами, а не кулаками». Просто попробуйте поговорить. Вы же части одного человека. Оба закатили глаза и фыркнули, но препираться точно перестали. Вова сел под стволом, Володя занял место в полуметре от него. — Если что, я буду у реки. Юра покинул иву, оставляя двойников наедине. Первые несколько минут прошли в молчании, которое нарушалось только шумом ветвей и пением птиц. Первым решил заговорить Вова. — Ты прости меня за всё. Я действительно был не прав.- он потирал рукой шею и было видно, как ему нелегко даются эти слова. Володя повернул голову и удивлённо посмотрел на него. — Скажи честно. Ты меня боишься? Вова взглянул на двойника и пару секунд обдумывал ответ. — Нет… Да… Я не знаю! Всё так сложно.- он схватился за голову и спрятал лицо в коленях.- Я по логике не должен тебя бояться, ведь ты — это я, а я — это ты, но мне всё ещё тяжело принять тот факт, что нам нравятся парни. Меня это… пугает. Когда я застал тебя с Юрой в лодке то почувствовал некую… зависть что ли? Мне было обидно, что ты можешь быть таким открытым и не стесняться своих чувств, в то время как я только и думаю головой. Володю тронули эти слова и он положил руку на плечо вожатого. — Знаешь, я тоже хочу извиниться. Я практически всегда слишком импульсивен и делаю что-то быстрее, чем успеваю подумать. Мне иногда не хватает холодного рассудка, который помог бы мне вовремя остановиться и не наломать дров. Мы оба не идеальны и поэтому прекрасно дополняем друг друга. Да, Володя особенный, но это по своему прекрасно и не стоит этого бояться. У любви нет пола, возраста, вероисповедания, нации и ориентации. Любовь — это любовь. И она прекрасна в любых своих проявлениях. — Я постараюсь больше не причинять нам вред. Если только ты мне в этом поможешь. Я тоже хочу, чтобы Володя был счастлив. — Я обязательно помогу тебе с твоей неприязнью. Ну так что? Мир? — Володя протянул двойнику мизинец. — Мир.- Вова впервые искренне улыбнулся. Их пальцы соединились, а после этого Володя заключил Владимира в крепкие объятия. У того по щеке скатилась одинокая слеза и он ответил на объятие. Ветки ивы закачались и парней окутало белое свечение. Юрка сидел на берегу и кидал в реку камешки. Внезапно он краем глаза заметил белое свечение и кинулся к иве. Отодвинув ветки, он увидел Володю. Единственного и не повторимого. Тот обнимал себя и улыбался, а из глаз текли слёзы. — Володя! Юрка бросился того обнимать. Давыдов засмеялся. — Я так рад тебя видеть целым! — Я тоже очень рад, Юрочка. Внезапно у Володи разболелась голова, что он даже за неё схватился. Воспоминания от двух его личностей медленно структурировались в голове. В этот момент Юра был рядом и гладил его по волосам. Только разделившись на две части, Владимир Давыдов наконец-то смог обрести целостность и гармонию с самим собой.