Две стороны Владимира Давыдова

Первое утро порознь Вова и Володя встретили как нельзя лучше. Володя дал шанс себе поспать подольше после звука горна. Пойти умываться он решил, когда весь лагерь будет в столовой на завтраке. Его конечно не устраивало, что ему приходится скрываться ото всех в лагере, спать на чем попало и питаться чем придётся, но он хотя бы был свободен от обязанностей вожатого. Выбравшись из своего убежища, Володя направился в сторону общей ванной. Очень хотелось принять душ, после ночёвки в пыльной каморке и он молился, чтобы осталось хоть немного горячей воды. Раздевшись, Давыдов зашёл в одну из кабинок, покрутил вентиль и на него родилась чуть тёплая вода. — Ну хоть что-то. Пока вчера он отсиживался в комнате, то успел взять одну бутылку шампуня и сейчас им намыливал волосы. В мыслях была сплошная идиллия. Больше никаких споров и самоистязаний. Володя внезапно стал напевать песню любимой группы. Это ли не счастье? Быть в гармонии с самим собой. Выходя из душа он прошёл мимо раковин и резко остановился, чтобы посмотреть на себя в зеркале. Увиденное его шокировало. Он не отражался в зеркале. Давыдов подошёл ближе и умы лицо холодной водой, считая, что это как-то поможет, но тщетно. Его отражения просто не существовало. «Я всё ещё остаюсь лишь частью Володи, как бы сильно я не хотел быть самостоятельной личностью.» Увиденное довольно сильно подпортило хорошее настроение. Володя направился к младшим корпусам, чтобы забрать из своей комнаты фонарик. Проделал он это без лишнего шума, и его никто не заметил. После этого он направился в свою каморку, чтобы наконец-то заняться там уборкой. При свете фонаря хлама оказалось ещё больше, чем в темноте: какие-то коробки, картонные декорации, старое оборудование и костюмы. Всё это было решено выбросить на помойку, кроме декораций леса, они служили неплохой ширмой, если вдруг сюда кто-то нагрянет. Уборка заняла несколько часов и под конец в каморке стало намного просторнее. — Фух! Володя стер пот со лба и порадовался своей работе. Теперь оставалось лишь обустроить это место. Нужно было натаскать сюда пару матрасов, подушки и лампу. Выйдя на улицу, Давыдов отправился искать Пал Саныча. Нашёл он его в кабинете в администрации. Тот сидел за столом и разбирался с какими-то документами. — Пал Саныч, там у нескольких ребят в пятом отряде надо поменять матрасы. Директор даже не подняв головы, произнёс: — Я занят. Возьми ключи от склада и сделай всё сам. Володя взял связку ключей с доски и быстро ушёл. По итогу он смог взять со склада целых три матраса, да ещё и настольную лампу на батарейках прихватил с парой подушек. Кое-как втихаря донеся всё это до своего укрытия, Давыдов облегчённо выдохнул. Пока он всё расставлял, уже протрубил горн на обед. — Неужели я так долго провозился? Володя упал на импровизированный диван, состоящий из трёх матрасов и тяжело выдохнул. Ему казалось, что он весь день вагоны разгружал. Живот предательски заурчал, напоминая, что тот ничего не ел со вчерашнего вечера. После обеда должен был быть тихий час и в это время они договорились с Юрой встретиться. Конев подошёл к эстраде и оглянулся, пытаясь найти Володю. Внезапно, кто-то закрыл ему глаза руками и произнёс на ухо. — Угадай кто? Этот голос пионер узнает из тысячи. Он обернулся и увидел перед собой Володю. На его лице сияла радостная улыбка, хотя сам он выглядел немного уставшим. Давыдов взял Юрку за руку и повёл в каморку. Открыв дверь, которую Конев ни разу не видел, вожатый пропустил парня внутрь. Пройдя через картонные декорации, пионер замер. — Вау! Ты всё это сам сюда притащил? — Да. Потратил на это всё утро. Юра присел на диван и продолжал оглядывать небольшую скромную комнатку. Володя устроился рядом и положил свою руку поверх Юркиной. — Кстати, я тут тебе кое-что принёс из столовой. Ты наверное очень голодный. Пионер достал из кармана булочку с маком и протянул вожатому. Володя был очень польщен этим жестом и принял угощение из чужих рук. — Спасибо. Давыдов и не осознавал насколько был голоден, пока не понял, что съел всю булочку меньше чем за минуту. Парни долго смотрели друг другу в глаза. Не нужно было произносить никаких слов. Володя заметил небольшое количество веснушек на щеках Юры. Они были маленькими и еле заметными, но они придавали парню ещё больше очарования. И тут комсомолец кое-что вспомнил. Он достал из кармана ту самую кувшинку и протянул Юрке. — Это… Мне? — Да. Я её сорвал когда плыл от ивы в лагерь. Она напомнила мне тебя. Такая же красивая и редкая. От этих слов Юрка покрылся румянцем и принял подарок. Цветок уже успел немного завять, но прежняя красота все равно прослеживалась. Парень положил её в карман и поцеловал Володю в губы. Тот ответил со всей страстью и проник своим языком в чужой рот. Давыдов повалил парня на матрас, продолжая целовать. Его колено оказалось между ног Юры и комсомолец почувствовал чужое возбуждение. Они отстранились, чтобы перевести дыхание. Конев был красный как рак. Он прикрыл лицо рукой и отвернулся, чтобы не смотреть в глаза Володе. Колено прошлось по промежности, от чего Юрка не смог сдержать тихий стон. Володя убрал руку от любимого лица и тихо прошептал: — Не прячься. Мне нравится на тебя смотреть. Лёгкий поцелуй в щеку, затем в губы и медленный спуск к шее. В тех местах, где Володя касается своими губами, кожа начинает будто пылать. Пока Давыдов зацеловывает шею, его руки расстегивают ширинку Юркиных шорт и приспускают их вместе с нижним бельем. Комсомолец спускается ниже и принимается с особым любопытством рассматривать вставший член, проводя по нему рукой. — Действительно еврей. Не соврал. Володя проводит языком от основания до головки, при этом смотря Юре в лицо. У того от этого развязного взгляда всё поплыли перед глазами. На мгновение он был готов поверить, что это не Володя и даже не его часть, а дьявол в его обличии. Давыдов провёл языком вокруг головки и начал её посасывать. Горячий язык заставлял Юру метаться по матрасу, но Володя крепко прижал его ноги, чтобы тот случайно не заехал ему по голове. Конев пытался сдерживать стоны, когда вожатый заглотил его член на половину, но выходило довольно плохо. Теснота и жар вызывали бурю новых, ранее неизведанных эмоций. Руки пионера погрузились в чёрные волосы и не сильно сжали их. Небольшой цветок упал с головы на пол, но никто этого не заметил. Володя старательно работал языком, от чего Юрка дёрнул его за волосы, погружая свой член полностью в глотку. От такого резкого движения у Давыдова выступили слёзы на глазах и на пару секунд сбилось дыхание. Но он был решительно настроен закончить начатое. Он медленно двигался вверх вниз, особое внимание уделяя чувствительной головке. — В-Володя… я сейчас… Давыдов снова заглотил полностью и позволил горячей сперме попасть в его глотку. Тело Юры расслабилось и растеклось по матрасу словно желе. Володя отстранился, проглотил остатки спермы, провёл большим пальцем по губе, чтобы убрать слюну и с небольшой хрипотцой в голосе произнёс: — Тебе понравилось, Юрочка. — Ещё как. Конев всё ещё пытался отойти от невероятного оргазма. Володя устроился рядом и обнял возлюбленного. Пионера потянуло в сон, но он почувствовал возбуждение Володи. — А как же ты? Давыдов погладил его по растрепанным волосам. — В следующий раз. Отдохни немного. У Юрки не было сил спорить. Он быстро заснул от ласковых поглаживаний по волосам.

***

Парни проснулись под звук горна, знаменующий конец тихого часа. Юре нужно было вернуться в свой отряд, но он очень не хотел расставаться с Володей. В его объятиях было так хорошо. — Знаешь, я тут подумал, что именно ты должен сыграть «Колыбельную» в спектакле. От этого Юрка впал в ступор и вытаращился на Давыдова так, будто он сморозил несусветную чушь. — Ты сейчас серьёзно? — Да. Ты замечательно играешь и я уверен, что у тебя всё получится. — Но, я уже год не практиковался. Да и Вова скорее всего будет против. — С Вовой я сам договорюсь. — А если он снова тебя изобьет? — Юра очень волновался за Володю. — Ради того, чтобы услышать как ты играешь «Колыбельную», я готов пойти на любые риски. Конев крепко обнял вожатого и стал быстро собираться, а то Ира его уже наверное потеряла. На прощание пионер подарил возлюбленному поцелуй в щеку. — Я постараюсь тебе что-нибудь утащить с полдника. И после этого парень покинул каморку. Володя же счастливый упал на диванчик и смотрел в потолок широко улыбаясь. Он был по уши влюблен. А Вова тем временем заебался. Только старался не показывать виду. Постоянно надо было следить за малышней, готовиться к спектаклю, а там было ещё поле непаханное разных задач, которые требовали творческого подхода. Конев, вечно маячивший где-то рядом, довольно сильно раздражал. Только от мыслей, что этот пионер и его вторая половина целовались, вожатого знатно передергивало и чуть ли не вызывало рвотные позывы. Но с Коневым всё же приходилось контактировать. Во-первых, он находился у него в помощниках при подготовке к спектаклю. А во-вторых, мальчики не могли нормально лечь спать, пока Юра не расскажет им очередную страшилку. С Володей Вова не сталкивался со вчерашнего вечера и даже был очень этому рад. Наконец-то этот идиот перестал попадаться на глаза. Для Вовы сейчас была важна только цель — попасть в партию, уехать с дипломатической миссией в Штаты и остаться там. Его вторая часть только мешала ему и ставила весь план под угрозу. Даже сейчас, когда они находятся отдельно. Это очень раздражало и нервировало. Он знал Володю, как никто другой. Он очень легкомысленный и совсем неосторожный. Когда его застукают с Юрой, это всего лишь вопрос времени и с этим надо было что-то делать. На кону стояла и его собственная репутация. Во время тихого часа Владимир смог немного разгрузить голову. Утром, когда пошёл умываться, он увидел, что не отражается в зеркале. Это ему показало, что он на самом деле не отдельный человек и никогда им не будет. Вова от этого был в такой ярости, что чуть не разбил кулаком зеркало. Сейчас отряд строился на полдник, а Вова пытался их успокоить вместе с Леной. Всё же им удалось построить малышню и все ровным строем двинулись к столовой. После полдника актёры собрались в кинозале и началась репетиция. Вову постоянно что-то не устраивало, но он не мог понять, что конкретно. Некоторые стали замечать, что худрук изменился, стал более суровым и требовательным. Это списали на разнос от Ольги Леонидовны и поэтому выкладывались как могли. Когда репетиция закончилась, Вова уставился в свою тетрадь и делал очередные пометки. За спиной раздался женский голос: — Володь, я хотела у тебя кое-что спросить. — Если это не касается спектакля, то не трать моё время. Я очень занят. Маша была поражена таким холодным ответом, но не собиралась сдаваться. — Я просто хотела пригласить тебя на сегодняшнюю дискотеку. — Мне это не интересно. Свободна. Сидорова, чуть ли не в слезах покинула кинозал. В это время Володя прятался в кустах и наблюдал за входной дверью. Когда все актёры вышли он собирался пойти и поговорить с Вовой, но не заметил в этой толпе Машу и решил ещё немного подождать. Через пару минут Сидорова вышла, чуть ли не плача. «Что эта тварь ей наговорила?» Володя обладал очень сильной эмпатией и ему хотелось подойти и утешить девушку, но он вовремя осознал, что это будет выглядеть максимально странно. Когда Маша скрылась из виду Давыдов направился в сторону кинозала. Распахнув двери он громко крикнул. — Нам надо поговорить! И это не требует отлагательств! Вова шокированный встал со своего кресла и уставился на двойника. — Ты чего тут забыл? А если бы тебя Маша увидела или ещё кто-то? — Я сюда пришёл с одной единственной просьбой. Володя подошёл к второй половине и остановился на расстоянии одного метра. — Ты сейчас серьёзно? — Да. Я прошу, чтобы ты дал Юре сыграть «Колыбельную» в спектакле. — И с чего ты взял, что я разрешу? — Вова неприкрыто издевался над двойником. — Потому что, ты понимаешь, что Маша играет эту композицию просто отвратительно.- Володя был настроен максимально серьёзно. В его лице даже появилась строгость, что удивило Вову. Но он сразу взял себя в руки. — Нет не понимаю. Как я могу что-то понять, если вся наша творческая составляющая находится у тебя?! — Поэтому я и прошу прислушаться ко мне! Хотя бы раз в своей жизни, ты можешь послушать меня?! Вова решил всё же уступить в этот раз. — Хорошо. Володя впал в лёгкий шок. Он не верил, что второй вот так просто согласится. Тут явно крылся какой-то подвох. Уж слишком хорошо он знал Вову. — Но с одним условием. «А вот и подвох. Посмотрим, что он выдаст.» — подумал Володя. — Ты и Конев ведете себя предельно осторожно и не попадаетесь никому на глаза. Даже чтобы я вас вместе не видел. — Ладно. Я согласен. Они пожали друг другу руки и Володя покинул зал.