Язык Эзопа

Поднимая друзей на верхний этаж, лифт в Яриковом доме стонал и охал похлеще заправского порноактера. Парень, который опрометчиво зашел вместе с ними и не успел вовремя выскочить, отшатнулся к противоположной стенке и вжался в неё спиной. Ярик быстро оглядел себя и обнаружил причину столь бурной реакции. Из кармана его брюк свисала, красуясь, добрая половина десятизарядной ленты «нори». Изюминкой композиции служили два пальца Славы, которые тот продел в шлевку Яриковых брюк, уцепившись как мамонтенок за мамкин хвост в известном мультфильме. Вид у него при этом был донельзя умиротворенный, несмотря на всклокоченные волосы и красные после бессонной ночи глаза. — Это для готовки, — зачем-то пояснил парню Ярик. — Мясо запекать удобно. Воду замораживать в них… можно. Парень быстро и согласно закивал головой, будто опасаясь, что в противном случае к нему могут применить указанные предметы по назначению. — Да-да. Спички хранить, чтобы не отсырели. Резиночки еще хорошие получаются, если нарезать, и вообще, — забормотал он, вываливаясь из вовремя разъехавшихся дверей лифта. Металлическая коробка подъемного механизма натужно заскрипела и продолжила подниматься. Ярик положил ладонь на пальцы, что держались за его брюки, погладил ласково. — Знаешь, что-то притягательное в языке этого древнего грека, будь он неладен, все-таки есть. Я вот тут прочитал на днях, — он прилип взглядом к порозовевшим губам. — Мол, он измял её цветок. Пошлость, конечно, да и цветочки свои мы уже потрепали изрядно. Но вот смотрю на тебя и так хочется твои лепестки языком приласкать, что весь нектаром исхожу. Слава плотоядно усмехнулся и потянулся было удовлетворить озвученное желание, но лифт вдруг конвульсивно дернулся, забился судорожно и встал. В кабинке воцарился мрак. — Интересная притча получается, — Ярик достал телефон и потыркал кнопочки, связываясь с диспетчерской. Трубку не взяли. — Препятствие или возможность? Судя по пальцам, которые, трепетно пробежались по его животу и груди, а затем начали расстегивать пуговицы на рубашке, Слава выбрал второй вариант. Язык его нетерпеливо коснулся ямочки над ключицей, скользнул наверх по шее, прошелся по мочке уха. Ярик охнул от неожиданности — в темноте всё ощущалось особенно остро — и нашел руками в темноте Славкин затылок. Звякнула пряжка ремня. Дыхание Славы, от которого у Ярика кружилась голова и подкашивались ноги, ощущалось уже в районе груди. Подобно теплому Гольфстриму медленно и неуклонно оно обогнуло восточное побережье груди и снова двинулось севернее, к шее. Дрожащий от нетерпения Ярик был в секунде от того, чтобы, нарушив все законы физики, ухватить Гольфстрим за вихры и направить его прямиком к Южному Полюсу. Но в этом момент зажегся свет. Лифт тронулся, и почти сразу двери его предательски открылись, представляя взору стоящего перед ними лифторемонтника оригинальное воплощение картины «Леда и Лебедь». — Жарко очень! — выдохнул Ярик, путаясь пальцами в пуговицах рубашки. — Понимаю, — съехидничал их спаситель. Слава попытался прикрыть собой частичную наготу товарища, как единственный полностью одетый из присутствующих. Единственный потому, что вид техника напоминал больше чистильщика бассейнов из срамного видео. Кроме закатанных джинсов, удерживаемых тонкими лямками помочей, на нем ничего не было. Темные соски вызывающе торчали на широкой груди, укоризненно заглядывая прямо в душу нарушителям порядка в лифте. — Сами виноваты. Безобразие, до диспетчера не дозвониться, — Ярик справился со всеми застежками и победоносно шагнул наружу, утягивая Славу за руку. — Что с лифтом то? — С этим? Да он вообще теперь больше не будет работать. Не положено. Движение продолговатых предметов по узким проходам с сегодняшнего дня запрещено. А я не ремонтник. — Кто же? — Серега, — парень широко оскалился, обнажая белоснежные острые клыки. Будто бы это всё объясняло. — Кто-то должен был вас освободить. Ну, бывайте, дел у меня полно еще. Он повернулся и легкой рысью направился к лестнице. Ярику показалось, что сзади из его джинсов торчит серебристый волчий хвост. На двери квартиры висело объявление: «С 4 часов утра следующего дня и вплоть до особого распоряжения всем жителям дома не позволяется использовать душ. Душ включен в список запрещенных предметов из трех букв согласно…». Знакомый мир постепенно рушился, на глазах исчезая, словно кто-то с непомерным аппетитом равномерно откусывал от него по кусочку. Разрешенным пока что процессом нужно было пользоваться, и друзья занялись этим не мешкая. Ярик вылил в ладонь побольше бананового шампуня, намылил темные Славины волосы, распределил пену по груди, спине и всем прочим прелестям, до которых с удовольствием дотянулся. А смыв, задумался: — Вот скажи мне, есть такое расхожее выражение «отполировать ствол». А конкретно — это как? То есть, как можно определить, что процесс полировки окончен и идеален? — Надо, чтобы блестел, наверное, — немного смутившись, тихо произнес Слава. — Слушай, давай я попробую? А ты смотри и говори — достаточно блестит или нет. Ярик опустился на колени под теплыми стекающими струями и прикоснулся губами к предмету, которому предстояло быть надлежащим образом отшлифованным. По предмету сбегали водяные капли, он был нежно-бархатным, сладко пах тропиками и выглядел настолько аппетитно, что Ярик припал к нему с невиданным энтузиазмом, совершая активные полировальные движения. — Ну как? — через некоторое время он с надеждой посмотрел вверх. Пунцовый Слава, освободив закушенную губу, срывающимся хриплым голосом еле внятно простонал: — Почти, почти блестит, Яричек! Еще самую малость, родной. Раздался длинный звонок в дверь. Он бесновался, не прекращаясь, заставив Ярика выключить воду и взять полотенце. — Ж… дешь кого-то? — Слава хватал воздух, пытаясь пережить осознание того, что еще какое-то время ему придется ощущать свое оружие в недостаточно отполированным. — Роллы нам заказал, в лифте еще. Быстро они. Мрачный доставщик молча протянул коробку и с раздражением уставился на них, ожидая оплаты. Слава заглянул внутрь. Там обитал набор по типу «Сделай сам» — контейнер вареного риса, нарезанная ломтиками рыба, упаковка крабовых палочек и сыр филадельфия в баночке. — Это что такое? — Роллы, не видите разве? Возмущаются они. А я что? Комиссия так порешала — прежний вид роллов расшатывает нравственные скрепы. Теперь вкладывать начинку нельзя, крутить рулеты тоже. — Как же их есть? — Если свет выключить, под одеялом и ложкой, то можно, — разрешил посыльный. — Только без васаби этих ваших. Не положено. Удивительную коробку проигнорировали, решив разобраться с ней позже. Намеченная ими трапеза более не могла быть отложена. Истомленный ожиданием Слава, в гордой позе горного барса, нюхающего землю, помяукивал от нетерпения, пока великий охотник Ярослав Горячее Сердце потихоньку приручал свою добычу. — Котик проголодался. Котик хочет рыбки? — М-м-м, лос-с-сось… Постепенно дегустация становилась всё более безудержной, неистовой и громкой. — Как тебе, Слав, вкусно? — Да, Ярь. Ох, да. Ах, еще. Больше. — Тише, Славочка, не торопись. — Давно не ели, плохо тебе может быть если вот так сразу. Дай себе распробовать. — Ох, не могу. Сейчас голодный обморок будет, если не накормишь. — Думаешь, я не хочу? Да я бы сейчас две бамбуковые палочки подряд воткнул, не отрываясь. Перепробовали несколько самых популярных блюд, и, немного приглушив голод, вышли на балкон перекурить и полюбоваться пейзажными красотами. В одних труселях вышли, известное дело, к чему эти трудности с переодеванием. Не успели сделать по паре тягуче-обжигающих затяжек, как из-за перегородки балкона высунулась вихрастая голова соседа Борюсика: — Ребят, а вы где такие замечательные роллы заказывали? Я как ни возьму — есть просто невозможно. Пресные какие-то, аж скулы сводит, и лосося явно не докладывают. Ну никакой радости. А вам, я слышал, та-ак вкусно было. Стонали даже. Сижу и слюну глотаю, очень уж захотелось тоже попробовать такое. Не поделитесь, а? — Нет! — Ярик сразу заспешил, потушив сигарету и отпихивая Славу себе за спину. — Нет больше того поставщика, закрылся, лимитированная акция была. — Жа-а-лость какая, — многозначительно протянул сосед, рискуя заработать косоглазие в попытке разглядеть Славу за Яриковой спиной. — Смотрите, что это? — Ярик попытался отвлечь соседа, да и самому было любопытно, что за сооружение, похожее на огромную мясорубку, появилось у них во дворе. — А-а-а, — протянул Борюсик лениво, — это новый аттракцион, вчера установили. Каждый желающий может воспользоваться, и платить ничего не надо. Наоборот, семье всякие льготы и пособия выдают. — А в чем смысл? Что там делают? — Пока не разобрались. Из любопытных не вернулся никто. Мимо аттракциона сосредоточенно полз на карачках местный алкаш дядя Митяй. Но не он интересовал человека с папкой, который, перешагнув через Митяя, поспешил к двум грузовым фурам на стоянке. Вероятно, водителей ждал штраф. Их длинномеры были припаркованы друг к другу настолько близко, что явно намекали на что-то неподобающее. А ведь мимо них ходили ничего не подозревающие беспечные школьники. Водители фур стояли недалеко, рядом с палаткой «Счастливая сосиска». Видимо остановились перекусить, да не успели. Хозяин сосисочной находился тут же, в наручниках. Двое людей в костюмах химзащиты поливали его лавку из огнеметов. — А его-то за что? — Славик высунулся с балкона, пытаясь разглядеть, что происходит. — Это я пожаловался, — гордо заявил Борюсик. — Он меня развращал. Я всего лишь поесть хотел, а он как взял сосиску, как начал её между двух булок пихать. И майонез эдак: «Чвок, чвок!» Ясно же — намекает на всякое, рекламирует. Возвращаясь в комнату, друзья тщательно закрыли балконную дверь и даже зашторили окна. — Японские грузди, — Ярик боднул лбом Славу так сильно, будто пытался спрятаться в нем от всего происходящего. — Могу я еще порцию креветок взять? — Ярик! Перестань уже. Просто трахни меня. Да, прямо трахни, прямо членом, прямо в жопу. И никогда больше не пропадай так надолго. Обещаешь? — Обещаю. Вообще-то я уже давно хотел предложить, чтобы ты свой лотос насовсем в мой пруд пересадил. Монитор компьютера Ярика засветился. По черному фону быстро поползли зеленые буквы, словно кто-то неизвестный набирал непрочитанные пока сообщения: — Проснись, Ярик — Проснись, Слава