Толпа малолетних нигилистов

And to tell you the truth, sometimes I wish I was her

***

      Дни сливались в хаотичное месиво. Тетради пухли от конспектов, досадно часто терялись ручки. Сай — Сакура упустила, когда они стали друзьями — на уроках теперь подсаживался рядом. Иногда он захватывал ей приторного кофе из автомата в хлипком стаканчике. Было невкусно, но трогательно.       Наруто продолжал развлекать Сакуру историясм за обеденным столом, и Сакуре казалось, что она знает его уже лет сто. Саске, заподозрив в Сакуре академические амбиции, сам заводил с ней разговоры о заданиях по алгебре со звездочкой. Он сдержанно кивал, когда находил озвученную ею мысль неглупой. Сакура вспоминала каждый из этих кивков, сворачиваясь в клубок под одеялом. На душе было радостно и приятно. Пока она не вспоминала, что мечтает о парне своей лучшей подруги.       Сама Ино в школе продолжала сохранять приличествующею дистанцию и при посторонних удостаивала Сакуру одним только кивком головы. Почти незаметным. Будто боялась, что, если позволит себе больше, с неё свалится корона.       Всё менялось за поросшей плющом оградой дома Ино, где у неё была привелегия быть самой собой. Асума поначалу бурчал, когда вместо уроков музыки, за которые честно платил, девочки хохотали так, что слышно было с улицы. Потом начал ворчать для приличия, а под конец и вовсе перестал скрывать умиление. Особенно когда Ино, толком не притронувшись к клавишам, провожала Сакуру в дверях долгим, сердечным объятием.       Ино развлекала себя тем, что превращала Сакуру в подобие себя. Она обращалась с ней, как с живой Барби — и хоть Сакура шутила, что чувствует себя именно так, Ино не слушала. Знала: той это нравится. Юбки и платья, комбинезоны и кардиганы разных кроев и расцветок начали свое переселение из сияющей гардеробной Ино в по-спартански пустой шкаф Сакуры.       — Ему там будет темно и грустно, — сказала Сакура. Всё остальные причины не принимать в подарок самое первое платье Ино уже отмела.       — Тогда возьми ему ещё подружек. Бери говорю же, я всё равно ничего не успеваю носить, — рассмеялась та и сунула ей ещё пару вешалок.       Сакура ловила себя на стыдливом восторге. Чувствовала себя Золушкой — одновременно и в обносках сводных сестер, и в платье феи крестной. Дома, украдкой от самой себя, она примеряла обновки, вертелась перед зеркалом, не в силах отвести взгляд. Щёки пылали, в глазах прыгали искры, а улыбка — дерзкая, живая — сама собой появлялась на лице. Она чувствовала себя красивой. Нет — она чувствовала себя Ино Яманака.

***

             — Ты знаешь, кто ведет паблик со сплетнями? — спросила она как-то по телефону. Вода в кастрюльке на плите закипела, и Сакура, плотно прижав мобильный плечом к уху, закинула в нее ложку гранул даши и пригоршню сухих водорослей вакаме. Ей нравилось наблюдать, как они медленно набухали и заполняли собой кастрюлю       — Никто не знает, — ответила Ино на другом конце провода.       — И ты не пыталась выяснить?       — Не вышло. Да и зачем?       Об Ино никогда не писали ничего особенно мерзкого. Пару комментариев о природе её отношений с Саске, Хинатой, Тен-Тен, — ничего, что могло бы угрожать её трону.       Сакура уменьшила огонь на плите, закинула в суп нарезанный тофу и ложку пасты мисо, и принялась помешивать. Ино снова начала рассказывать о «сиреневой вечеринке» в честь своего дня рождения. Эти слова она произнесла за последний час примерно раз сорок.       — Я видела, как вы целовались с Акаши, — вдруг сказала Сакура. Ей давно хотелось спросить, но не хватало духу. На другом конце провода ответили сразу же.       — Ну да, а что?       Сакура несколько раз моргнула. С чего-то она решила, что Ино должна была рассыпаться в оправданиях.       — Вы же встречаетесь с Саске.       — Саске в сиреневом выглядит просто кошмарно. Он что, тебе нравится? Сбить с толку и идти в контрнаступление — излюбленная стратегия Ино.       — Кто… Саске?...       — Саске, конечно же! Впрочем, почему конечно же? Сай ведь тоже очень даже… Сама видишь, какое мучение из них выбрать кого-то одного.       — Опять издеваешься?       — Каюсь, — выдохнула Ино, — А если серьезно, у нас с Саске всё непросто. Всё! Не хочу больше говорить об этом. Расскажи-ка мне лучше, что у вас сегодня было на собрании старост.       Внеклассной деятельностью Сакуры Ино интересовалась с подозрительной регулярностью, и та догадывалась почему.       — Если хочешь узнать что-то про Шикамару, то можешь просто спросить о нем.       — «Про Шикамару?» — с усмешкой переспросила трубка, — С чего бы мне интересоваться Шикамару?       — А с чего бы тебе интересоваться собраниями старост?       Телефон издал драматичный вздох. Мол, "опять тебе всё приходится объяснять."       — Я интересуюсь не Шикамару, а вашим политбюро! Мне нужно знать, что происходит в моем королевстве, понимаешь? Не готовится ли против меня какого-нибудь гнусного заговора…       Её лепет Сакуру ни капли не убедил, зато здорово позабавил. Значит, правда. Раньше она ни за что бы не поверила, что у Ино вообще могут быть какие-то слабости. А сейчас, как светлячка в закрытой ладони, она держала одну из самых сокровенных. Сакура расхохоталась: тепло, но покровительственно. Так раньше смеялась только Ино. Молчание на другом конце провода звучало сконфуженно. В первые в своей жизни Ино Яманака не знала, что ответить.       Диалог этот закончился, а его смысл никуда не делся. Так и висел облаком всякий раз когда они оказывались вместе. Баланс невидимых весов сместился, уравняв их в глазах друг друга. Эту перемену чувствовали обе, а вскоре смогла лицезреть вся школа. Однажды утром, взяв Сакуру под руку, Ино Яманака, ранее избегавшая как её как прокаженную, прошлась с непопулярной новенькой по всей викторианской длине коридора, оставив за собой множество приоткрытых ртов, вытаращенных на лоб бровей и озадаченно почесанных затылков.

***

      — Эй, тебе не сложно пересесть?       Сакура спросила это собрав всё своё самообладание и в ответ не ждала ничего хорошего. Ханеда Тоске, хамоватый нападающий футбольной команды, развалился на её парте, водрузив ноги в грязных бутсах на стул. По комкам грязи на его поверхности было ясно, что он только что с физкультуры, где пинал мяч и тех, кому повезло оказаться рядом. Успех цивилизованной беседы болтался где-то ниже нуля.       Тоске поднял на Сакуру тяжелый взгляд. Шум класса стих, сделалось жутко. Сознательного усилия стоило не отвести глаз: каждый инстинкт кричал, что время стать маленькой и незаметной. Тоске неторопливо вернулся на пол, вальяжно поправил штанину брюк, а затем наклонился к стулу и принялся оттряхивать его от грязи.       — Прогибаешься под девочку Вайнштейна! — заверещал кто-то с задней парты,— Тебе контакты в Голливуде нужны, а, Ханеда?       — Завали, — мрачным басом отозвался он, — Ведешь себя как тупая малолетка. Ни улюлюканья, ни продолжения избитой шутки про Ванштейна. Сакура в оцепенении опустилась на своё место. К свиньям и шакалам среди одноклассников она привыкла, а вот к их превращению в людей оказалась абсолютно не готова. Было ли это частью жестокой шутки, или за эту учтивость придется чем-то заплатить? До конца урока Сакура нервно ерзала на стуле, не способная ни на чем сосредоточиться, как вдруг ей открылась перемена, вестником которой стал Тоске. В старшей школе ты — то, что в тебе отражается. И сейчас Сакурой были Ино, Саске и Наруто.

***

      Помимо гипотетической третьей ноздри у Какаши-сенсея имелась тайная страсть к Древней Греции. Кто-то попросил объяснить его отсылку в Шатобриане, и вот уже десять минут с малосвойственным ему жаром Какаши заливался о крахе древнегреческого язычества. Лирическое отступление затягивалось. Часы над доской не спешили подводить к концу эту пытку. Воображение Какаши рисовало всё более красочные картины: пикантное политическое закулисье, публичные казни… Толпы древних христиан в праведном экстазе бегают по языческим святилищам, круша памятники тысячелетней культуры. Прекрасное скульптурное изображение Афродиты в миртовых венках и золоте превращено в строительный мусор на мраморном полу.       Завораживающее зрелище, поспорить сложно. Трагическое, но приносящая странное удовлетворение частичке бездны в сердце каждого из нас. Смерть богини. Впрочем, богини ли? Постамент, миртовые венки и человеческая впечатлительность что угодно способны превратить в божество. Даже кусок глины.       Ход мыслей Сакуры прервал звонок, за которым последовало обращение завуча по громкоговорителю. По классу разлетелся встревоженный шепоток. Даже гипсовое лицо Сая выразило что-то, что человеку наделенному воображением, напомнило бы удивление. Сакуре Харуно просьба немедленно пройти в приемную директора.               — Как ты можешь объяснить, что на твоей флешке оказались варианты заданий полугодовых экзаменов вашего курса? — грозно спросила Цунаде без лишних предисловий.       Извечную узницу внутреннего кармана сумки Сакура узнала сразу же, и она честно призналась, что потеряла её неделю назад. Объяснение директриса приняла как команду фас и с каждым вопросом всё сильнее нависала над Сакурой через свой дубовый стол.       — Ты входишь в студенческий совет, не так ли? Дежурные учителя иногда дают вам ключи от всех помещений. В том числе и от учительской.       Объяснять что-либо Сенджу оказалось бессмысленным: она уже сформировала своё мнение о ситуации и любые попытки оправдаться принимала как сомнение в собственной проницательности.       — Как эти файлы могли оказаться на твоей флешке?       — Я не знаю!!       От бессилия хотелось заплакать, но Сакура проглотила слёзы, больно прикусив себя за щеку. Не сейчас, не здесь.       — От обязанностей старосты я тебя освобождаю. Поговорим с тобой после того, как выяснятся все обстоятельства. Думаю, ты осознаешь, если подозрения подтвердятся, то учиться в нашей школе ты больше не сможешь.

***

      — ДА У БАБУЛИ ТАМ ДЕМЕНЦИЯ, ДАТТЕБАЙО!       Наруто поедал тамагояки из десяти яиц и явно принимал ситуацию как личное оскорбление.       — Ты все свои вещи подписываешь? — спросил Саске, единственный за столом сохранявший спокойствие. Выгонят её из школы или нет: действительно, повод для бессонницы.       — Там были мои документы. Аттестат, свидетельство о рождении… Всё, что нужно было для поступления.       — И Сенджу реально решила, что ты вот так подставишься.       Сакура устало потерла лоб, на мгновение прикрыв глаза ладонью. Укрощать слёзы каждый раз становилось всё легче. Хоть что-то хорошее.       — В том-то и дело. Я флешку чистила. Видимо, она как-то восстановила удаленные файлы.       — Ну и даёт Цунаде, — усмехнулся Саске, — Сто лет в обед, а такие шпионские штуки умеёт. Может, онна и камеры додумается проверить?       — Камеры, даттебайо!! — озарило Наруто.       — Мы с Шикамару проверяли уже, — сказала Сакура, и Наруто сник. — Не сохранилось никаких записей из учительской на прошлой неделе — ни внутри, ни снаружи.       — Ни разу не подозрительно, — присвистнул Саске. За его спиной к их столу приближалась Ино, Хината и Тен Тен, триединое божество Конохагакуре-но-Сато. Они по-хозяйски опустились за тот же стол: утро выдалось дождливое, постамент Шекспира для их королевского сидения был непригоден. Следом подошел Киба, протиснулся на скамейку между Тен Тен и Наруто, где и сидел до конца обеда, зажатый между их локтями.       — Теперь меня точно исключат, — простонала Сакура, закинув голову к потолку, чтобы не видеть, как Ино повиснет на шее Саске. Как будто не обменивалась слюной на глазах всего ресторана с другим парнем ещё неделю назад.       — Пусть только попробуют, — сказала Ино, доставая свой зеленый салат из сумки, — Что у неё на тебя есть, одна несчастная флешка?       — Этого как будто мало, — мрачно заметил Саске.       — И не с такими доказательствами людей из-за решетки вытаскивали. Хината подтвердит.       — О чем это она?       — Не знаю, Наруто-кун.       — А ты, случаем, правда не крала эти варианты?, — поинтересовалась Тен Тен, — Потому что…       — Следи за языком, — одернула её Ино, тоном настолько ледяным, что каждый за столом, кроме Саске и Хинаты, невольно поежился.       — Я просто пытаюсь отмести все версии. Так в полиции всегда делают…— попыталась оправдаться Тен Тен.       — Ты не перестаешь меня восхищать. Как ты при твоей-то загруженности ещё находишь время на детективы?       Ино тепло рассмеялась, тронув её за плечо и словно по волшебству заставив вновь расслабиться. Сакура в очередной раз удивилась способности Ино одной своей интонацией менять температуру воздуха.       Саске многозначительно скривился и коротко взглнул на Наруто. Чувак, ты тоже это видишь? Тот не обратил никакого внимания. Он сидел, с головой погруженный в свой айпад и героически пытался нагуглить решение проблем Сакуры. Саске качнул головой. Ну что с тобой прикажешь делать.       — А что на это говорит Сабаку-но? — спросил он, повернувшись к Сакуре. Учтивое сопереживание в его голосе маскировало желание избежать того, чтобы Ино сказала очередную дикость.       — Ничего не знает. Мне кажется, она тоже во мне сомневается.       — Лучше бы в своей прическе сомневалась… — подмигнула Ино Хинате.       — Ино, — вздохнула Сакура, — мы с Темари подруги, как ты знаешь…       — Зато Шикамару точно не сомневается, — хихикнул Наруто. Ино метнула в него раздраженный взгляд, уже открыв рот, чтобы что-то возразить, но в последний момент закрыла его и вернулась к Сакуре.       — Не может же быть, что тебя выгонят из-за какой-то несчастной флешки. Это же так… нечестно?       — Первый контакт Ино с несправедливостью, — улыбнулась Тен Тен, — на шестнадцать лет позднее, чем в среднем по планете. Добро пожаловать в клуб.              Киба всё это время ел молча, глядя в телефон, будто вовсе не имея никакого интереса к предмету разговора. Но Хината чувствовала — тот только делал вид, внимательно приглядываясь к каждому из-за лениво припущенных век. Их взгляды встретились, и Киба ухмыльнулся с очаровательным нахальством. Я знаю, что ты что-то знаешь, и ты это знаешь тоже. Хината закатила глаза.              — Всё! Я нашел тебе адвоката, Сакура-чан — оповестил Наруто, — Это зверь, на ютубе куча видео того, как он разносит оппонентов на тяжбах, смотри…       — Знаете что? — сказала Ино, отставив в сторону свой салат, — Цунаде видимо что-то не так поняла. Я прямо сейчас сама всё улажу. Учитесь, пока я жива.        Ино вернулась ровно через пять минут. Рассказывать ничего не стала, но её обыкновенно довольный собой вид не потускнел, что Сакуру несколько обнадежило. Вдруг музыка, игравшая на школьной радио-волне прервалась. Из динамиков полился голос Цунаде. Суровый.       — «Внимание учеников и учителей Конохакагуре-но-Сато. В связи с чрезвычайным происшествием, с завтрашнего дня объявляется интенсивное расписание. Все уроки удлиняются на двадцать минут, а перемены и обеденный перерыв сокращаются до двух и до десяти минут соответственно. Осенние каникулы также отменяются…»       По столовой разлетелся гул негодования.       — «… Данные меры останутся в силе до того момента, пока виновный в недобросовестном использовании компьютеров в учительской не явится с повинной….»       — В каком ещё использовании? — крикнул кто-то, — Признавайтесь, кто качал порнуху с компа Цунаде?       — Дай дослушать, придурок!       — Любая информация об инциденте и том, кто может быть причастен, будет вознаграждаться возможностью сохранить осенние каникулы в индивидуальном порядке.       — Коллективная ответственность. Ну и мрак, — сказала Тен Тен.       — Что за тоталитаризм?! Сейчас все дружно кинемся писать друг на друга доносы, даттебайо.       — Уж лучше тоталитаризм, чем на каникулах с вами тухнуть здесь, — проворчал Киба. ё— Ино, — мрачно вздохнул Саске, — может, потрудишься рассказать, чем ты так её выбесила?              

***

      Шикамару предпочитал обедать в одиночестве. Обычно он брал в кафе через дорогу сандвич и поднимался в пустующую комнату старост. Пару раз ему случалось обедать с Наруто и Саске, и он был бы даже не против их компании, пока однажды во дворе он не услышал, как одна из его одноклассниц пересказывала другой детали их обеденного разговора. С тех пор тусоваться с популярными парнями он зарекся.       Шикамару задумчиво жевал багет с салями и маринованным огурцом. Возможность исключения Сакуры из школы его удручала. Он только начал к ней привыкать. От сидящей напротив Темари он ожидал той же реакции на последние известия, но её не наблюдалась. Переживает, подумал Шикамару.       Сакура ему нравилась. Поначалу она раздражала его своей наивностью и мягкотелостью. Полагая, что лежачего не бьют, она едва ли отклеивалась от земли. И всё же с течением времени из-за наносной робости вытачивался характер, и с каждым заседанием старост не признавать его становилось все сложнее. Очевидность имевшегося в этой розоволосой нюне стержня предстала перед ним во всей красе, когда она примчалась к нему после разговора с Цунаде. Он ожидал увидеть зареванной и разбитой, и даже (почти) не стал бы на это раздражаться, но нашел в такой тихой и яростной решимости, что на секунду даже испугался за директрису.        Темари методично поглощала свой жареный рис с брокколи. День выдался прохладным, и в комнате старост было настежь открыто окно, а она всё равно сидела без пиджака и в рубашке, расстегнутой пару лишних пуговиц. Взгляд Шикамару то и дело цеплялся за ложбинку между её грудей. Был бы он чуть менее умен, то мог бы решить, что она делает это нарочно.       — Думаешь, Сакура и правда могла украсть варианты? — спросил он.       — Я не знаю.       Голос у Темари был не по годам низкий и от природы сипловатый. Когда-то Шикамару прочел что низкий голос в природе обозначает сексуальное возбуждение, и частенько вспоминал об этом в паузах между её фразами.        — Из вашего курса только у двух людей был доступ к учительской. У тебя и Сакуры.       — Ты же не думаешь, что это я?       — Конечно, нет.       — Вот и Сакура не могла, — подытожил Шикамару. Вдох Темари отпечатался в тишине кабинета. За окном с крыши продолжали скатываться капли дождя. Какое-то время Шикамару молча жевал свой сэндвич, а Темари задумчиво ковыряла палочками рис.       — Я тут вспомнила.       — Что?       — На бранче мне показалось, что у вас с Ино Яманака какая-то история.       — Мы дружим с семи лет. Причем здесь это?       — Ты и Ино.       — Мы сами плохо понимаем, как так вышло, — усмехнулся Шикамару, — В чем дело?       — Пару недель назад она требовала дать ей доступ к компьютерам учителей.       Шикамару на мгновение застыл. Так бывало каждый раз, когда его оставляло его обычное безразличие, без которого он чувствовал себя таким уязвимым.       — И зачем ей это, по-твоему? — сквозь зубы процедил Шикамару.       — А ты не догадываешься.       Перед мысленным взором Шикамару предстала бессмыслица, которую Ино накарябала в своей тетради по физике вместо решения задачи у него дома. Если она продолжит в таком духе, то никакие экзамены она не сдаст. По крайней мере, уж точно не честно.       Он отложил в сторону сандвич, окончательно утратив к нему какой-либо интерес, вытер губы салфеткой.       — Ты хочешь сказать, что Ино, которая, если ты не в курсе, и так в топе нашей параллели, нашла способ выкрасть варианты, и вместо того, чтобы ими воспользоваться, решила подставить собственную подругу?       Темари потянулась к картонному стаканчику с кофе и принялась размешивать осевший на его дно сироп.        — Ничего такого я не хочу сказать. Просто это довольно странное совпадение…       — В том-то и дело, — впечатал Шикамару, не понимая до конца, кого именно пытался убедить, — Это лишь совпадение.