Следующий бар, пожалуйста!

Утром Ёнджуна будит яркий солнечный свет. Он быстро понимает, где находится. Отсутствие плотных штор в спальне — одна из причин, почему Ёнджун всегда ненавидел оставаться у Субина на ночь. Он долго не может поднять себя с постели — голова раскалывается, а тело не слушается. Ёнджун выпивает стакан воды, который находит на тумбочке. Там же лежит аккуратно сложенная стопка чистой сменной одежды. Он узнаёт в ней старые спортивные штаны Субина и лонгслив от Дизель, который сам дарил другу лет восемь назад. Ёнджун решает, что если встанет, оденется и умоется горячей водой, ему хотя бы станет теплее. Он ужасно замёрз, проснувшись в пустой постели. Мужчина поднимается с кровати, выходит из спальни и плетётся в ванную, натягивая вещи по дороге. Квартира выглядит куда лучше вчерашнего: воздух свежий, никакой грязной посуды и окурков. Комната освещена яркими утренними лучами солнца. Субин сидит за кухонным столом и печатает что-то на ноутбуке, не замечая мужчину. «Оно и к лучшему» — думает Ёнджун. Ему слишком неловко даже представлять, что он мог бы сказать другу сейчас. Он проскальзывает в ванную и долго отогревается, решив принять душ. Когда, спустя двадцать минут, мужчина возвращается на кухню, пахнет там уже овсянкой. Субин, стоя у плиты, оборачивается на звук тихого голоса. — Доброе утро. Пожелать доброго утра несложно для Ёнджуна, ведь это, всё ещё, его лучший друг. Он видел его сотни раз. Был в этой квартире сотни раз. Говорил и смеялся с ним много лет. И сейчас сможет поговорить, а в будущем — посмеяться над этим. Боже, как ему страшно, что будущего может не быть. — Доброе. Ты голодный, сможешь поесть? — Да, всё нормально. — Хорошо. Будешь кофе, чай? — Я сам. А тебе что сделать? — Кофе. Спасибо. Они доделывают завтрак в тишине, которую нарушают только звуки города за окном. Теперь утро кажется Ёнджуну очень медленным и спокойным. Такого не было уже давно. Он никуда не торопится, у него будет полезный завтрак, и он не станет курить на голодный желудок. Он чистый и вполне выспавшийся. Что бы не произошло вчера, ещё слишком рано думать об этом. На часах только 9:24. Ёнджун будет наслаждаться этим утром настолько долго, насколько это возможно. — Всё готово. — Спасибо, Субин-а. — Да, кхм- Пожалуйста. Сделать ещё что-нибудь для тебя? — Можешь включить телевизор. А ещё, расслабить очко, — Ёнджун окидывает взглядом напряжённое лицо друга. — Не хочу разговаривать с тобой, как со своим слугой — боюсь привыкнуть. — Тогда меньше пизди и ешь кашу. Я включу своё реалити шоу. Разберёшься по ходу. Они растягивают завтрак на полтора часа: доедают кашу, заедают фруктами и лепёшками, которых Субин заказал вчера слишком много, и пьют ещё по две кружки кофе, выкуривают несколько сигарет. Ёнджун предлагает пересесть на диван, когда серия шоу подходит к концу, и он запоминает имена почти всех участников. Ему кажется, что он уже отгадал все пары бывших, и смысла смотреть дальше больше нет.* Но они устраиваются на диване и смотрят ещё три серии. Так и проходит их день. Солнце начинает садиться за окном, когда Ёнджун говорит Субину: — Я не буду мучать тебя вопросами, пока ты сам не будешь готов поговорить со мной. Только не бегай от меня, как от огня, и прекрати заниматься хуйней за моей спиной. Договорились? — Да. Спасибо за всё. — Тебе тоже, за все пятнадцать лет. Ёнджун кладёт голову другу на плечо и включает следующую серию. Будущему — быть. Если только Чанбин не убьёт его завтра за то, что он прогулял работу. Хорошо, что хоть Субин на больничном. Но в четверг утром Чанбин, всё-таки, уничтожает Ёнджуна презрительным взглядом и всевозможными поручениями. Он проклинает его, заставляет переписывать скрипты всех эфиров, которые находятся в разработке, и просит больше не попадаться на глаза. Обедают они уже вместе.        Чанбин вспыльчивый, но отходит всегда быстро, особенно, когда рядом есть такой миролюбивый и понимающий Уён. Ёнджуну комфортно работать с ними. Пускай они будут ругаться, главное чтобы мирились. Атмосфера в их коллективе вполне здоровая. Поэтому Ёнджун не замечает, как за работой пролетает больше двух недель.

***

В последнее время, на радио много суеты — начинается рождественская пора. Для работников медиа сферы это всегда самое сложное время в году. В их обязанности входит один очень важный пункт — дарить атмосферу праздника. Порой люди не задумываются, как сильно волшебство рождества зависит от радио, телевидения и СМИ. Команда Ёнджуна ежегодно заблаговременно готовится к тому, чтобы чаще засиживаться на работе, воевать с начальством за свои идеи и оставаться в праздничном настроении. Слушателя сложно обмануть, проще и гораздо надёжнее — действительно наслаждаться своей работой. Даже когда ты выжат, как лимон. В понедельник, несмотря на всеобщий хаос по поводу того, что на дворе уже 14 декабря, а у них ещё не записано поздравительное видео, Ёнджуну удаётся улизнуть с работы раньше семи. Он решает, что свободный вечер не может пропасть даром, и звонит человеку, который точно никогда не откажет ему в компании. — Бомгю-я! — Привет, чертила. Ты вернулся, — Ёнджун никогда не перестанет утверждать, что Чхве Бомгю был послан на Землю, чтобы хамить ему. Это его главное предназначение. — Тебе, конечно же, не стыдно, а мне твои извинения и не всрались. Так что можем просто любезно поболтать. — Хорошо, что ты так думаешь. А как насчёт того, чтобы поужинать со мной? — Я закончу через полчаса и смогу выдвигаться. Куда пойдём? — Хочу к реке Хан и чуррос. — Звучит, как свидание. Даму свою туда веди, а мне нужно, чтобы было пиво. — Будет тебе пиво, — Ёнджуну стоило догадаться, что на машине к товарищу приближаться нельзя, но уже ничего не поделаешь, придётся довольствоваться чем-то безалкогольным сегодня. Мужчине надоело по утрам гоняться за своим транспортным средством по всему городу. — Я буду у клиники через полчаса, поторапливайся. — А ты джентельмен. К реке Хан они, конечно же, не идут. Друзья заваливаются в маленький ресторанчик с ттоками на Итэвоне. Тут душно и пахнет жаренным масло. Именно то, что хотел Бомгю. Ёнджуну тоже нравится. — Как твой английский? — подразнить Бомгю насчёт его интрижки с репетитором было планом, который старший вынашивал с того самого похода в YU. Наконец-то ему выпал шанс. — У меня В2. — Кому ты пиздишь? Давай, объясни мне разницу между future simple in the past и future perfect in the past. — Future… что? — Вот именно. Если бы ты учил со своим преподавателем грамматику, а не трахался — толку было бы больше. Я устал быть твоим неоплачиваемым переводчиком. — Раз так, Мистер Даниэль Чхве, пиздуй обратно в свой Майами и надевай кольца непорочности хоть на все пальцы. Считаешь, пожил два года в Штатах и можешь позволить себе умничать? Да пошёл ты нахуй! — Звучит, как тост, — Ёнджун довольно улыбается и поднимает свой бокал с безалкогольным пивом, а Бомгю — со своим весьма алкогольным (внутри бокала виднеется рюмка с соджу). Они чокаются, делают жадные глотки и начинают громко смеяться. Всё, как всегда. — Ты общался с кем-нибудь из ребят сегодня? Как у них дела? — Кай уехал утром в Пусан на съёмки для какого-то бренда пляжной одежды. При всём уважении, я мечтаю увидеть его фотки в плавках. Он подкачался. — Съёмки на пляже в декабре? Надеюсь, он ничего себе не отморозит. — Тэхён на каком-то деловом ужине. Может кто-нибудь уже сказать ему, что он — унылый офисный планктон, а не волк с Уолл Стрит? — Ёнджун думает, что Тэхён даже круче — Субин тухнет на работе, у него конец года. — Знаю, он жаловался мне сегодня, что готов сжечь своих подчинённых. Ёнджун заставляет Бомгю рассмеяться, и сам вспоминает, как во время обеденного перерыва Субин набрал его по фейс тайму, чтобы показать, как новенький мальчик-ассистент умудрился распечатать договор на сорок две страницы на розовой бумаге. В трёх экземплярах. Стол начальства выглядел, как рабочее место Барби. Субин, должно быть, четвертовал парнишку, но этого Ёнджун уже не видел. Они с лучшим другом снова созваниваются по поводу и без. Вроде как договорились на выходных сходить вместе за подарками к рождеству. — Короче, как всегда, все дохуя важные и при делах. Ты, между прочим, тоже редкий экземпляр в последнее время. Ну, — Бомгю прищуривается с хитрым видом и бессовестно пялит на друга. — Как дела с Сону? Ёнджун не знает, как у него дела с Сону, и вместе ли они вообще. Он не связывался с девушкой ни разу с момента представления, которое она устроила у Субина в квартире. Так долго они ещё не игнорировали друг друга за эти, без малого, полгода. Если честно, мужчина злится на неё, ведь так играть с чувствами людей было действительно жестоко. Он понимает, что у Сону на то были свои причины. Он сам — не образец для подражания, особенно в сложившейся ситуации. Но вспоминая её поведение в тот день, Ёнджуну становится не по себе. Если Сону считает, что это весело — это не так. — Не лучший период. Пока не знаю, что будет дальше. — Неужели ты наигрался в серьёзные отношения? — Это ещё что значит? Бомгю тяжело смотрит на старшего и отодвигает бокал в сторону. Он выглядит, словно учитель по химии в средней школе Ёнджуна, что является довольно справедливым сравнением, ведь в химии он совершенно не разбирается. Как и в отношениях. — Не обижайся на мои слова сейчас. Я люблю пристыдить тебя и поиздеваться, но не когда это действительно серьёзно. Мне не очень хочется говорить на эту тему, но и молчать не могу. Послушаешь, или мне остановиться? — Продолжай. — Хорошо. Я думаю, что идея серьёзных отношений в твоей голове — всего лишь попытка переложить ответственность на другого человека. В этом году с тобой произошло много дерьма, мы очень сильно переживали. Ты можешь этого не замечать, но мы, вчетвером, стараемся приглядывать за тобой всё время. И мне жаль это говорить, но я думаю, что ты ещё не способен держать свою жизнь под контролем. Ёнджуну не обидно. Он понимает каждое слово, которое Бомгю пытается очень деликатно донести до него, что совершенно не в его стиле. В этом году Ёнджун пережил судебное разбирательство и большой административный штраф за нарушение авторских прав, проблемы со здоровьем, попытку самоубийства брата и последующую тяжелую депрессию. Само собой, друзья видели его совершенно разбитым. Ёнджун понимает, почему они долгое время не могли доверять ему и волновались за его состояние. Но сейчас ведь стало лучше. Он чувствует себя бодрым, сильным и намного более уверенным в себе. И мужчина может держать свою жизнь под контролем. По крайней мере, так было до того, как появилась новая проблема. Чёрт. Бомгю прав. — В последнее время ты слишком отчаянно пытаешься доказать всем вокруг, что ты в порядке. Я вижу это по твоему поведению, твоим проектам на работе и даже по внешнему виду. Ты никогда в жизни не покупал столько дорогих шмоток, — Бомгю дёргает друга за рукав его нового кардигана. Он от Бриони, и Ёнджун прекрасно понимает, о чём говорит товарищ. Раньше он ни за что в жизни не решился бы отдать столько денег за кусок шерсти, который не планирует носить никуда, кроме офиса. — Но финальной точкой стали твои отношения. Ёнджун, послушай, ты никогда не хотел серьёзных отношений. Ты бежал от них, как от огня. Возможно из-за родителей или паршивой самооценки, я не знаю. Но когда ты приходишь, весь искалеченный, с фальшивой улыбкой на лице, и говоришь, что у тебя теперь серьёзные отношения… Тут и идиоту ясно, что это нездорово. Я боюсь, что ты наделаешь ошибок. Это было чистой и очень горький правдой. Ёнджун не просто не хотел серьёзных отношений — он их страшно боялся. И из-за родителей, и из-за самооценки. Мужчина всегда очень боялся быть брошенным. — Если ты боишься быть один… Послушай меня, этого не случится! Мы, твои друзья, готовы отдать тебе всё наше время. Ёнджун, мы будем рядом. Мужчина не смотрит на Бомгю, когда тот заканчивает свою речь. Он вглядывается в силуэты людей за окном, упорно пряча взгляд от своего друга. Ему стыдно, потому что в его глазах стоят слёзы. Ёнджун осознаёт, сколько боли принёс своим самым дорогим людям. Но они все равно остались рядом и готовы быть с ним дальше. — А ещё, — Бомгю прочищает горло, и Ёнджун переводит взгляд обратно на него. — У тебя есть человек, который сделает для тебя всё, что угодно. Разве это не лучше, чем игры в которые ты играешь? Просто приглядись получше. — Ты всё знаешь? — Я не знаю ничего, но всё вижу. Может пора начать ценить то, что уже имеешь? — Я ценю. Но я- Бомгю, я не могу даже поговорить с ним. — Так приложи усилия. Пускай ты пока не готов дать ему то, что он хочет — или ты вовсе не хочешь этого, неважно — помни, что он всё ещё твой лучший друг и заслуживает того, чтобы его чувства уважали. — Я понял тебя. Бомгю прав. Ёнджун должен уважать чувства Субина, даже если он не знает до конца, о каких именно чувствах идёт речь. Он пообещал, что дождётся, когда Субин будет готов. Но это не отменяет того, что сам он тоже должен быть готовым ко всему. И для начала, Ёнджун поступит, как взрослый человек, и разберётся со своими собственными чувствами. Они с Бомгю ещё немного болтают, уже на отвлечённые темы, допивают пиво и доедают свой вредный ужин. Расплатившись и выйдя на улицу, они прощаются и дарят друг другу тёплые и искренние объятия. Старший предлагает подвезти друга, но тот говорит, что его вечер только начинается, и с загадочным видом уходит в направлении самых злачных баров Итэвона. Ёнджун думает, что когда-нибудь Бомгю наиграется и захочет купить себе домик в пригороде. Он надеется, что к тому моменту кто-нибудь из его многочисленных любовников и любовниц будет рядом, чтобы делать его друга по-настоящему счастливым и любить таким, какой он есть. А пока, Чхве Бомгю проживает свою молодость так, как хочет этого сам. И кто Ёнджун такой, чтобы судить его? Он садится в машину и набирает Сону. Ёнджун готов разобраться со своими чувствами, чтобы больше не расстраивать любимых людей и стать счастливым самому. А потом уже и домик в пригороде.

***

Разговор с девушкой выходит натянутым, но они договариваются встретиться в офисе Сону. Он располагается в лофте на последнем этаже небольшого коммерческого здания неподалёку от работы Ёнджуна. Там творческая атмосфера и есть красивая терраса. Не такая большая, как в офисе радио-станции, зато с милыми фонариками. Навигатор показывает мужчине одиннадцать минут, и за это время он успевает собраться с мыслями и настроить себя на то, что это нормально — прощаться с людьми. Он — взрослый мальчик, ему вот-вот исполнится тридцать лет, как-нибудь справится. Когда Ёнджун добирается до места встречи, Сону уже ждёт его с двумя пледами в руках и молча провожает на крышу. Они даже не здороваются. — Мы не скажем друг другу и простого «привет»? — Привет, Джун-и, — девушка не выглядит расстроенной или нервной, как и всегда. Но по глазам всё видно — ей тоже грустно. Всё-таки, это были славные полгода. — Мы оба знаем, чем это закончится, но мне есть, что тебе сказать. — Мне тоже. — Кто начнёт? — Как тебе комфортно. — Ты — джентельмен. Я обожаю это в тебе. Сону смеётся и треплет его по волосам, а затем чуть отстраняется и облокачивается на парапет крыши. Вид тут потрясающий. — Знаешь, что расстраивает меня больше всего? Что, когда мои подруги спросят, почему же мы расстались — мне будет нечего ответить. Мы хорошо подходим друг другу, согласись? Нам было весело вместе. У нас похожие жизни, компании, интересы. Отношения с тобой могли сложиться во что-то действительно стоящее, но проблема была с самого начала, — по её щеке течёт первая слеза. — У меня есть человек, которого я очень люблю и пока не готова отпустить. Он изменил мне, и мы расстались. Мы встречались до этого семь лет, со школьных времён. Представь, как это больно. — Мне жаль. Правда, мне очень обидно за тебя. — Спасибо. Это действительно было ужасно. А ещё хуже то, что вместо того, чтобы двигаться дальше, я довольно долгое время продолжала мучить таких дурачков, как ты, называя бессмысленные связи серьёзными отношениями, к которым я всё ещё совершенно не готова. А ведь я всего лишь не хотела, чтобы меня оставили одну, — это совершенно не удивляет Ёнджуна. Скорее подтверждает все его былые догадки и переживания. Сону никогда не хотела открываться ему, поэтому у мужчины тоже не получалось. Теперь всё имеет смысл. Сону продолжает как-то слишком внезапно: — Но, в этот раз, мне достался мальчик, которого обманывать не пришлось. Он обманывал себя сам. Я думаю, что в этом заключалась главная причина нашей безупречной совместимости — мы друг другу были совершенно не нужны, Джун-и. — Не говори за меня. Я- — Разве это не так? Ты никогда не шёл навстречу ко мне, пока я не брала тебя за руку и буквально не тащила вперёд. Твои оправдания в духе «я не знаю, я не умею» — полная хуйня. Ты сам мучал себя, поэтому я и не чувствую вины. Если честно, мне даже кажется, что меня обыграли. — Для тебя отношения — это игра? — к чему бы ни вёл этот разговор, Ёнджуну всё ещё больно слышать такие слова. Провести столько времени с человеком, сблизиться насколько, на сколько это возможно, и влюбиться, чтобы просто выйти победителем — не то, чего он хотел. — Сейчас отношения для меня — способ забыться и почувствовать себя нужной кому-то. И за это я прошу прощения. — Я прощаю. Но поступать так — это жестоко. Разберись в себе, Сону-я. Ты — взрослая, сильная и красивая женщина, а занимаешься таким дерьмом. — Кто бы говорил, — глаза девушки заплаканные, но на лице красуется самовольная ухмылка. Что же ещё она оставит Ёнджуну после себя на память? — Всё ещё не хочешь знать, почему мы с Субином расстались? Конечно, хочет. Ёнджун отчаянно желает узнать, что случилось между ними, как он причастен к этому, и почему не знал ни о чём так долго. Он хочет понять всё, что творится в его жизни последние три месяца. Поэтому он разворачивается к девушке и смотрит ей в глаза. Он готов слушать, но давить не будет. Ёнджун получит только то, что она готова ему дать. — Мы познакомились в клубе. У меня был девичник, у него — корпоратив, — «тот самый от которого Субин отходил почти неделю» — Ёнджун помнит то время. Это было прямо перед карантином, во время которого они созванивались слишком редко. — Ему было грустно, мне — ещё хуже. Мы переспали в каком-то подсобном помещении только из жалости друг другу, а после, почему-то, разговорились. Ничего особенного в этом разговоре не было, кроме того, как он закончился. Я сказала ему, что люблю другого человека и просто хочу забыться. Субин сказал, что тоже. Так мы и договорились увидеться через пару дней. И виделись регулярно в течении двух месяцев. Нам было грустно, но вдвоём становилось легче. Ёнджуну нечего ответить на это. В голове не укладываются слова Сону. Субин любил кого-то так отчаянно и молчал. Зачем ему было молчать, когда у него есть столько друзей, которые могли бы выслушать его в любое время суток, поддержать, помочь? Сколько невзаимных чувств они впятером пережили за эти годы: Хюнин Лиа у Ёнджуна, первая и единственная любовь Бомгю — Суджин, однокурсница Тэхёна, соседка по паковочному месту Кая. Субин подтирал чьи-то сопли на протяжении стольких лет, и никогда не показывал своего разбитого сердца. Почему? Должно быть, потому что причиной этого разбитого сердца был один из них. Раньше Ёнджун об этом и подумать не мог бы. — Мне нужно говорить, по кому убивался твой друг, или сам уже всё понял? Ты же умный мальчик. — Да, я- Это необязательно, я понимаю. — Что, даже вслух произнести не можешь? Я сочувствую парнишке, ему досталась та ещё задачка, — Сону грустно усмехается и отводит глаза в сторону, смахивая слёзы вновь. — Субин ещё тогда сказал, что шансов у него нет. В тот вечер, когда мы решили прекратить наши бессмысленные отношения, он много плакал и очень стыдился себя. Не знаю, что за дерьмо у него в голове, но я бы хотела попросить тебя кое о чём. Сону отворачивается и смотрит вдаль: на ночной город, его яркие огни, шумные улицы и вечно спешащих куда-то обитателей. Она улыбается. Словно дарит свою улыбку Сеулу, и мужчина её понимает. Этот город значит много для них обоих. Именно он их и свёл. Здесь они встретили друг друга — здесь и разойдутся. Сону возвращает свой взгляд к мужчине. — Пускай, у нас не вышло, но я с уверенностью могу сказать, что неплохо тебя узнала. Ты — хороший человек, и ты очень любишь своих друзей. Помни об этом, когда будешь обдумывать сказанное мною сегодня. И не гноби человека за искренние трепетные чувства. Тем более, когда сам ты тоже не так прост, Джун-и. Смотри на мир шире. Ты, между прочим, теперь свободный человек. Сону заканчивает говорить, но продолжает ласково улыбаться, глядя Ёнджуну в глаза. Что, на самом деле, творится в голове Бан Сону — мужчина не знает, и, по правде говоря, не знал никогда. Но зла он на неё не держит. Он испытывает к девушке благодарность за прекрасно проведённое время и уважение за смелость признать свои ошибки и обнажить настоящие чувства. За всё время их знакомства прямолинейность и честность Сону он ценил больше всего, пусть та и не всегда была честна с ним, как оказалось. — Я тоже хочу дать тебе совет, можно? — Только если недолго, я начинаю мёрзнуть. И не люблю долго прощаться, — девушка сильнее кутается в плед и опускает глаза. Ёнджун думает, что видит её не в последний раз. Потерять такого необычного и, по-своему, очаровательного человека было бы большим упущением. Сону подарила ему много хороших воспоминаний, смеялась и радовалась жизни вместе с ним, пробовала что-то новое, делилась своим временем и эмоциями. Она, всё так же, десять из десяти и обязательно найдет того, кто оценит её по достоинству. — Будь счастлива. Пожалуйста, не закапывай себя в воспоминаниях и не вини за содеянное. Что было — то было. Двигайся дальше, и если тебе когда-нибудь нужна будет моя помощь — не стесняйся попросить. И не удаляй мой номер. Я не оставляю тебя одну, я просто остаюсь твоим другом. Ты не против? Девушка больше не сдерживает слёз и бросается в объятия Ёнджуна. Для них обоих это ново — оставаться друзьями после расставания. Ощущения необычные, но вполне себе приятные. — Я не против. И ты тоже, милый, будь очень счастлив. Так они расстаются за неделю до рождества. Но опережая события, следует сказать, что с праздником они друг друга, всё-таки, поздравят. Как и со всеми последующими. Также, они иногда будут выбираться выпить кофе вместе в обеденный перерыв и обсуждать новости из музыкального мира. У них в списках контактов останутся номера друг друга и в памяти — только добрые воспоминания. Пускай, их отношения оказались не самыми образцовыми, но зато расставание — вполне. Ёнджун всегда хотел, чтобы они с Сону были идеальными.

И то, что они стали идеальными бывшими — его нисколько не тревожит.