Maybe one day...

— Раздвинь ноги!— Его голос звучит у самого уха, и звучит так тихо, тяжело и хрипло, что у меня сводит внизу живота. Не дождавшись ответа, Сережа опускает руки на мои бедра и, сжав, разводит в стороны, устраиваясь между ними. Я совсем не против. Устраиваюсь поудобней, прижимаюсь к Разумовскому, обнимаю за шею и стараюсь контролировать дыхание, которое начинает сбиваться, хоть мы еще и не начали, в то время как любимый целует ключицы, щекоча разгоряченную кожу. — Придави меня своим телом, не бойся, мне все нравится. Разумовский шепчет как в бреду ведомые лишь ему слова, вжимаясь сильнее. Раздвигаю ноги максимально широко, чтобы он мог устроиться между ними, чуть приподнимаю таз, поддаюсь навстречу, чувствую как Сергей вжимается пахом в мою промежность, имитируя половой акт. Жарко. Чертовски жарко. Жар расходится по всему телу, скапливаясь внизу живота, а между ног снова влажно и тепло. — Сереж....— Обхватываю его бедрами, хочу раствориться в нем, почувствовать каждую клеточку любимого тела, насладиться его хриплыми стонами, увидеть пламя страсти в его васильковых. — Любимая, — изголодавшийся по женскому телу Разумовский глухо рычит, наконец одарив меня требовательным поцелуем. От того, как он прижимает меня к своему телу, чувствую, как стало на порядок жарче. Его поцелуи глубокие, чувственный, полные страсти. Именно такие, как я хочу. Разумовский стонет и скользит губами по щеке, его руки исследуют мое тело, ладони осторожно сжимают грудь, а потом спускаются ниже. Я теряю голову, жадно хватаю ртом воздух, и пытаюсь дотянуться до него. Он рычит, а его руки проникают под ночную сорочку, оглаживают талию, животик, касаются внутренней стороны бедер.... — Я хочу тебя, прямо сейчас! — Разумовский приподнимается, усаживаясь между моих разведенных ног, заставляет свести их, лишь для того, чтобы стянуть трусики и снова разводит, касаясь меня там. — Боже.... — Задерживаю дыхание, когда его длинные пальцы давят на промежность раскрывая припухшие складочки, трут в районе клитора и, почувствовав, что я становлюсь непозволительно горячей и влажной, давит подушечкой среднего пальца у входа, от чего я громко вскрикиваю. — Сережа! — С губ срываются равные вздохи, когда любимый так нежно и трепетно, ласкает головку клитора, а затем вводит сначала один, затем — второй палец во влагалище, оценивая готовность двумя. Моих стонов вполне хватает, чтобы Разумовский чуть поддался бедрами вперед, желая почувствовать головокружительную, горячую тесноту не пальцами, а членом. — Будь громкой, ma chère .— Разумовский избавляется от одежды, нависая сверху. Дрожащими руками оглаживает мои ягодицы, звонко шлепает, заставляя меня тихо всхлипывать от нетерпения. — Сереж..— Не успеваю договорить, любимый целует, вжимая в постель. Иногда он мог быть груб в постели, но только с моего согласия. Он боялся сделать больно, боялся разочаровать из-за не столь большого опыта, но все это было не важно. Для меня это не важно. Важен лишь он. Он и его губы на моей груди, так правильно ласкающие чувствительные соски. Бедром чувствую его горячую плоть, хочу потереться о него. Перевернуть на спину, забраться сверху, опуститься горячей и влажной промежностью на его член. Боже. Стону громче, прогнувшись в пояснице, прикусываю губу, умираю от удовольствия, волнами растекающееся по телу. — Моя… любовь моя… — шепчет Сережа, прокладывая влажные дорожки поцелуев от груди до пупка. Целует горячо и развязно опускаясь все ниже и ниже. Дразнит. Раскрываю бедра, позволяю ему поудобнее устроиться между ними. Сергей смотрит на меня из под челки, показательно облизываясь. Внутри все горит, хочу почувствовать его теплый язык на клиторе. — Сережа, пожалуйста... Я больше не могу… Пожалуйста… — Скажи.... Скажи чего ты хочешь? — Проводит кончиком носа по внутренней стороне бедра и мое тело начинает трясти как в лихорадке. Он довел меня до исступления, заставив молить о большем. — Сереж... — Мм? — Продолжает дразнить, теперь уже откровенно сжимая и кусая мои бедра. Я знаю как сильно он любит их.~ — Сделай это,пожалуйста. Довольный собой, Разумовский засасывает в рот взбухший клитор, смачивая и переминая языком. Не помню себя, лишь громко вскрикиваю, бедра дрожат от перенапряжения, я готова кончить прямо сейчас, однако любимый не позволяет, прерывая эту сладкую пытку. — В чем дело? — Задыхаюсь, когда чувствую его язык внутри. Не произношу больше не слова, разве что с моих губ срываются рваные вздохи, переходящие в крики. Прелюдия затянулась, я понимаю это когда мое тело содрогается от очередного оргазма. Откидываюсь на подушки, привожу дыхание в норму. Сережа ложится рядом, жмется ко мне, прижимает к себе. — Дай перевести дыхание. — Отдыхай, милая, я не тороплю. — Его ладони опускаются на мою грудь, пальцы сжимают и оттягивают соски, а его влажные губы нарывают мои. — Мммм... — Чувствую собственный вкус, к щекам приливает кровь, неосознанно раздвигаю бедра, хочу большего. Смачиваю пальцы густой влагой, ввожу в себя, чувствую как пульсирует плоть. — Ты хочешь? — Сергей бодает меня носом, трется о щеку, нависает сверху, прерывая попытки добиться оргазма самостоятельно. — Войди, — подношу влажные пальцы к его губам, — я хочу тебя в себе, — Разумовский скользит языком вдоль пальцев, слизывает смазку, прикрыв глаза. — Сейчас. И он выполняет ее просьбу, входит без промедления. Протяжный стон срывается с ее чувственных губ, она запрокидывает голову, прогибается в спине, крепко обхватив его бедра ножками, цепляясь пальцами за крепкие плечи. Ее тело сводит сладкой истомой, покрывается мурашками, пропускает импульсы тока в капилляры под кожей. — Прошу, быстрей!— Вскрикиваю, когда Сергей начинает двигаться резче, вдалбливая меня в мягкую постель. Совсем потеряв контроль, кричу его имя, умоляя о большем. Разумовский стонет без стеснения, иногда порыкивает, то кусая, то сжимая губы. — Девочка моя... — Сережа склоняется ко мне,целует в губы, спускается к шее, прикусывает мочку уха, — Я так тебя люблю.... Чувствую, как его тело напрягается. Член внутри становиться тверже, а движения грубее. Нахожу в себе силы прижаться к нему как можно ближе, хочу слиться с ним воедино, почувствовать горячее семя внутри. Легкая боль пробежала вверх по спине, наверняка мне будет трудно встать с постели завтра, но сейчас это не важно. Последние толчки и горячее семя заполняет меня изнутри. Тело пронзает боль вперемешку с удовольствием, я кончаю следом, сжимая его пульсирующую плоть внутри себя. Обмякаю в его руках, не в силах пошевелиться. Мы оба тяжело дышим, наслаждаясь тишиной и друг другом. Он все еще во мне, кажется я чувствую каждую венку на его члене. Облизываю губы, целую его в висок, шепчу о безграничной любви, кажется мое тело сдается, как и моя нервная система. Всхлипываю, даже не пытаюсь подавить чертовы слезы, предательски брызнувшие из глаз. Я слишком устала. Разумовский покрывает поцелуями мое лицо, смахивает большими пальцами слезинки с раскрасневшихся щек. Мое рыжее солнце. — Я сделал больно? — Смотрит в глаза. Волнуется. — Нет. Тихий шепот ласкает его слух. Он обеспокоенно смотрит в любимые карие, пытаясь понять причину резкой смены настроения. — Тогда почему ты плачешь? — Мне хорошо, солнце мое, — касаюсь его щеки, — очень хорошо... — Я люблю тебя. — Люблю....