Сборник драбблов по вэньчжоу

***

      Чжоу Цзышу любил целовать шрамы Вэнь Кэсина.       Прикосновения всегда неожиданные – Вэнь Кэсин так и не смог привыкнуть к неприкрытому восхищению со стороны Чжоу Цзышу, ласкающим ощущениям на своей спине, освобождённой из множества слоёв красного шёлка его ханьфу, что служат ему словно коконом, способны спрятать все его слабости, злость и обиды. За множеством слоёв скрывается тот самый мальчик, что поневоле попал в долину.       Сначала лёгкие прикосновения мозолистых пальцев; Чжоу Цзышу медленно очерчивет линию лопаток, скользит вдоль позвоночника, надавливая, – Вэнь Кэсин знает, что там останутся следы и как же ему это нравится –, останавливается возле копчика и проделывает весь этот путь обратно; пальцы проходят по шее до линии роста волос слегка щекочут, опускаются ниже. Чжоу Цзышу склоняется к Вэнь Кэсину, его волосы, освобожденные от шпильки, водопадом скользят по плечам, спине Вэнь Кэсина, он поддаётся вперёд и накрывает губами выпирающей косточку. Вэнь Кэсин под ним дрожит, прерывисто выдыхает. Чжоу Цзышу это нравится. Ох, как сильно ему это нравится.       Ощущения немного холодных пальцев пропадают – они оставляют после себя приятное покалывание и желание чего-то большего. Мысли так и копошатся, они бьются, словно ручей, стремясь вырваться наружу.       А потом это ощущение заменяют тёплые губы.       И уже не хочется думать ни о чём, кроме этих губ, ласкающих спину Вэнь Кэсина.       Горячее дыхание оседает влагой на спине Вэнь Кэсина, влажная дорожка от шрама до шрама – где-то Чжоу Цзышу задерживается, прижимается, а руки крепко сжимают талию Вэнь Кэсина, прижимая его к себе, притираясь бёдрами к его ягодицам. Вэнь Кэсин чувствует как же сильно Чжоу Цзышу его хочет. И это разжигает неумолимый пожар в нём самом. От этого прикосновение лишь усиливаются; где-то касание совсем лёгкое, но Вэнь Кэсин каждый раз замирает, забывая, как дышать. Его переполняет нежность и любовь к этому человеку. Мысль о том, что Чжоу Цзышу принял его таким, сводит с ума. Вэнь Кэсин хочет развернуться в его крепкой хватке и жадно сжать губы Чжоу Цзышу в жарком поцелуе. Хочется впиться когтями в это сильное податливое тело и поймать первый несдержанный стон. Но пока что Вэнь Кэсин может лишь наслаждаться ощущением чужих прикосновений, сладко выдыхая.       Чжоу Цзышу смотрит на самый глубокий шрам, тот, что был словно метка у каждого, кто попадает в Долину. Позорное, как считает Вэнь Кэсин, клеймо – знак монстра, которым стал Вэнь Кэсин, попав в Долину.       Но Чжоу Цзышу…       Чжоу Цзышу всегда так трепетно касался этой метки, его прикосновения были нежные и успокаивающие, он его… жалеет? Нет, точно нет.       – А-Сюй… – выдыхает Вэнь Кэсин, когда Чжоу Цзышу разворачивает его к себе лицом.       – Ты красивый, – с улыбкой – такой, которую достоин только Вэнь Кэсин – говорит Чжоу Цзышу и касается основания шеи, прикусывая зубами нежную кожу.       – А-Сюй… – снова тихо выдыхает Вэнь Кэсин.       – И я буду говорить тебе это каждый раз, – Чжоу Цзышу смотрит на Вэнь Кэсина, зарывается пальцами в его волосы и тянется к его лицу, невесомо касаясь родных губ, улавливая очередной удивленный вдох. – И приму тебя любым – со шрамами, с твоим прошлым, со всем, что ты готов дать мне сейчас и в будущем. Я приму тебя, А-син, – А-Син – звучит так нежно – А-Син… А-Син! – Потому что я люблю тебя.       – А-Сюй… – Вэнь Кэсин тянется к Чжоу Цзышу, словно росток к солнечным лучам. Чжоу Цзышу для него то самое солнце. Чжоу Цзышу для него – свет.       – Я знаю, А-Син, – говорит Чжоу Цзышу, позволяя Вэнь Кэсину спрятать лицо в его шее, – Я знаю.       Вэнь Кэсин поднимает на Чжоу Цзышу голодный взгляд и утягивает в поцелуй. С этим человеком ему нечего стыдиться, с этим человеком ему нечего скрывать и бояться. Этого человека хочется любить.