Между нами война

Раннее утро встретило Цзаньцзиня ночной темнотой и шумом дождя, крупными каплями бьющего по оконному стеклу. Он повернулся в кровати и посмотрел на спящего рядом мужа. Хайкуань спал, чему-то улыбаясь во сне, мягкие волосы рассыпались по подушке. Легкий аромат бергамота в воздухе создавал ощущение тепла и спокойствия. Цзаньцзинь осторожно потянулся, чтобы не разбудить его, затем аккуратно убрал упавшую на глаза прядь волос и тихонько поцеловал в уголок губ. Бесшумно встав с постели, он подошел к окну: темное небо, лужи на асфальте блестели в свете фонарей. «А ведь по прогнозу должна быть хорошая погода», — омега задвинул шторы и отправился в душ смывать остатки сна. Переодевшись в светлые домашние штаны и футболку, накинув сверху тонкий желтый свитер, Цзаньцзинь спустился вниз. Прислуга приходила к десяти, и в эти утренние часы лишь тишина наполняла пространство кухни — святая святых омеги. Завтрак он предпочитал готовить сам. Открыв дверцу холодильника, достал свежие продукты, разложил все на столе. И вскоре в воздухе уже пахло паровыми булочками, сладкий аромат рисовой каши с фруктами и ягодами смешивался с легким запахом зелени и пряностей. Хайкуань проснулся от звука будильника. Полежав пару минут с закрытыми глазами, он все же заставил себя сесть на кровати. В отличие от Цзаньцзиня, привыкшего подниматься ни свет ни заря, ранний подъем ему давался с трудом. Босыми ногами прошлепав к окну, он раздвинул шторы. Дождь прекратился, оставив после себя промозглость. В темных облаках, которые сплошь заволокли небо, появились просветы. Хайкуань поежился, потер ладонью заспанные глаза, и, широко зевнув, поплелся умываться и приводить себя в порядок. Во влажном воздухе ванной комнаты пахло гелем для душа с ароматом черной смородины, по стеклу душевой кабины, запотевшему от горячего пара, дорожками стекали капли воды. Хайкуань хмыкнул, в очередной раз удивляясь любви Цзаньцзиня мыться чуть ли не в кипятке. Он включил душ, наклонился, упершись руками о кафель, наслаждаясь стекающими по телу теплыми струями. Глубоко вдохнув, он почувствовал нотки лаванды, феромоны защекотали ноздри, тут же унося следы сна и устремляя мысли к воспоминаниям о прошлых ночах. Альфа внутри моментально встрепенулся и сыто заурчал. Хайкуань мысленно ругнулся: «Черт, Цзань-Цзань, чем ты тут занимался?!» Легкое возбуждение прокатилось вниз к определенной части тела. Он закрыл глаза, балансируя между инстинктом и разумом, затем резко окатил себя ледяной водой, приводя мысли и ощущения в порядок. Накрыв на стол, Цзаньцзинь поднялся в спальню. Мужа он нашел в гардеробной: тот, стоя перед зеркалом, пытался завязать галстук с таким по-детски сосредоточенным лицом, что Цзаньцзинь невольно улыбнулся. Узел упрямо не хотел поддаваться. Хайкуань нахмурился, пытаясь справиться с непослушным предметом гардероба, в итоге нервно сдернул галстук с шеи. — Доброе утро, — произнес Цзаньцзинь, оторвавшись от дверного косяка, шагнул в гардеробную. — Давай я помогу. — Доброе утро, — Хайкуань обернулся, раздражение на его лице быстро сменилось смущенной улыбкой, — не получается. Омега обхватил мужа за талию, прижался к нему всем телом. Альфа погладил его по спине и затылку, ероша длинные, густые волосы, против обыкновения свободно спадавшие на плечи. — В эти выходные к нам приедет Ибо с Сяо Чжанем, — Цзаньцзинь поднял ворот рубашки и повесил галстук на шею мужа, широкий конец опуская ниже узкого, — это традиционный послесвадебный визит к родителям. — Перекинул широкий конец через нижний. — Все должно быть по правилам, — пропустил сначала под узким возле шеи, затем — через петлю наружу, — я нашел несколько ресторанов, специализирующихся на ритуальных блюдах, хочу съездить посмотреть, — протянул широкий конец под узким возле живота, — и хочу нанять шеф-повара, чтобы он помог с традиционным ужином. — Нанять шеф-повара? — Хайкуань внимательно смотрел, как ловкие пальцы мужа превращают непослушный кусок ткани в строгий, элегантный узел. — Разве ты сам не сможешь справиться? Еще пара ловких, уверенных движений, и галстук был завязан. — Ну вот и все, — Цзаньцзинь поправил воротник рубашки, устраняя незначительные неровности. — Нет, не смогу. — Думаю, в этом нет необходимости, твои кулинарные способности не хуже. — Хайкуань посмотрел на себя в зеркало, — Спасибо. Магия какая-то… Как у тебя это получается? — дотронулся до идеально завянного узла. — К тому же наш повар может тебе помочь. — Дорогой, — омега выразительно посмотрел на мужа, — Сяо Чжань впервые придет в наш дом в качестве члена семьи, мужа твоего брата. Мы должны показать важность этого визита, а соответственно, подготовить все как положено, в том числе традиционный ужин. — Тут он вздохнул, опустил глаза, голос его дрогнул. — И, учитывая, из какой семьи сам Сяо Чжань, я боюсь сделать что-то не так, в таком особенном событии даже маленькие детали имеют огромное значение. — Хорошо. — Хайкуань достал из шкатулки для хранения часы, накинул на запястье, застегивая кожаный ремешок. — Зная тебя, могу предположить, что ты уже изучил этот вопрос до мелочей. Краем глаза он взглянул на мужа, тот на мгновение, как ему показалось, смутился, замешкавшись, снял с плечиков его пиджак. — Ты хочешь меня о чем-то попросить? Цзаньцзинь, помогая Хайкуаню надеть пиджак, вкрадчиво произнес: — Дорогой, мне нужны деньги. — Две недели назад я пополнил твой счет. — Хайкуань с недоумением оглянулся на него. — Да, но расходы на услуги шеф-повара ресторана, много всяких мелочей для церемонии… Подарки…. Плюс надо подготовить молодоженам комнату Ибо, кое-что заменить… Хайкуань нахмурился, отчего его брови почти сошлись на переносице. — О! Ничего такого, я не буду ничего трогать! — Цзаньцзинь, увидев недовольный взгляд мужа, замахал руками. — Просто навести порядок и купить новую кровать. Молодоженам спать на холостяцкой кровати омеги — плохая примета! — Сколько тебе нужно? — аккуратно поправил рукава пиджака и еще раз окинул взглядом свое отражение в зеркале. — В принципе я все примерно прикинул, но точно смогу сказать только после того, как поговорю с хозяином ресторана. — Ну хорошо. Скажешь потом, я переведу нужную сумму. — Спасибо! — омега кинулся альфе на шею, чмокнул в щеку. — Выглядишь отлично, — провел носом по шее, вдыхая аромат кожи, — и пахнешь потрясающе! — он отстранился, стряхивая невидимые пылинки с плеч мужчины. — Пора завтракать. Цзаньцзинь, слегка склонив голову вбок, кокетливо улыбнулся мужу, быстро крутанулся на носочках и выпорхнул из гардеробной. Но стоило ему переступить порог, как он, охнув, схватился одной рукой за живот, второй оперся о стену. Хайкуань в мгновение ока оказался рядом, его глаза расширились от испуга. Омега выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание. — Цзань-Цзань, что случилось? Тебе плохо? Больно? — с тревогой спросил Хайкуань, осторожно поддерживая мужа за талию. — Я вызову врача. — Не надо, все хорошо, просто… Цзаньцзинь знал: никакими словами невозможно объяснить то, что сейчас происходило внутри него. Он взял руку альфы, просунул ее под футболку и приложил к своему животу. Хайкуань замер. И вдруг он почувствовал, как что-то толкнулось ему в ладонь. Сначала тихонько, потом сильнее. — Это же?.. — слегка дрожащим голосом спросил Хайкуань. Щеки омеги порозовели, пушистые ресницы застенчиво прикрыли глаза. — Чувствуешь? — прошептал он, и его голос дрожал от нежности и страха одновременно. Хайкуань сильнее прижал ладонь к животу, малыш, словно почувствовав тепло руки, вновь толкнулся. Альфа ощутил, как сердце бешено застучало в груди, наполняясь трепетом и радостью. Благодаря биению этой маленькой жизни, слово «ребенок» стало приобретать реальные очертания: маленькое чудо, частичка его самого. Он нежно обнял мужа и мягко поцеловал в губы. Аромат бергамота окутал омегу теплым душистым облаком, свежая лаванда тихонько вплелась в его ноты. — Я пришлю тебе своего водителя, ты больше не будешь ездить сам, — альфа погладил аккуратный животик. — Но мне еще нетрудно водить машину, — стараясь сохранить уверенность в своем голосе, попытался возразить Цзаньцзинь. — Не спорь. Огромное количество автомобилей на дорогах, интенсивное движение, волнение. Я не хочу рисковать. — Но… — Никаких «но», — перебил его Хайкуань. — Не заставляй меня отозвать разрешение на вождение. Мин Тао будет в твоем полном распоряжении. — Хорошо, — выдохнул омега. После завтрака, проводив мужа, проследив взглядом за выезжающим из ворот автомобилем, Цзаньцзинь, прихватив свой ноутбук, в ожидании водителя уютно расположился на диване в гостиной, чтобы еще раз просмотреть свои записи. Перед этим он потратил весь день, штудируя в Интернете информацию о лучших ресторанах города, предлагающих свои услуги по организации традиционных торжеств, отмечая названия ритуальных блюд, которые планировал заказать, и схемы подачи. Он сравнивал меню, читал отзывы, в итоге выбрал несколько мест, где старинные рецепты гармонично сочетались с современными кулинарными подходами. Пролистав еще раз по списку сайты выделенных накануне ресторанов, окончательно отобрал наиболее понравившиеся. К тому времени, как приехал автомобиль Хайкуаня, Цзаньцзинь успел переодеться. Глянув на себя в зеркало, подправил прядь волос в прическе и, оставшись довольным своим внешним видом, удовлетворенно кивнул. Машина ожидала его у парадного входа. Водитель, вежливо поздоровавшись, открыл дверь. Цзаньцзинь уселся на заднее сиденье, удобно устроившись. — Господин Чжу, куда Вас отвезти? — спросил Мин Тао, глядя в зеркало заднего вида. Цзаньцзинь назвал адрес. Мин Тао кивнул, и двигатель автомобиля мягко заурчал. Прежде чем удалось заключить договор на услуги шеф-повара, Цзаньцзиню пришлось объездить все рестораны из своего списка. Первый был очень стильным, но аппетитный аромат блюд обернулся разочарованием — меню не соответствовало ожиданиям. Во втором блюда были потрясающе вкусными, красиво оформлены, но цена за услуги повара, как оказалось, была захватывающе высока. Цзаньцзинь с сожалением покачал головой, покидая третий. Хорошая кухня и приятные условия сделки, но внешний вид шеф-повара не соответствовал его представлению о профессионале. Другой ресторан ему понравился всем, но, увидев шеф-повара, он тут же передумал: стройный омега лет двадцати семи, с тонкой талией, выгодно подчеркнутой поясом фартука, изящно выгнутыми бровями, придающими лицу выражение кокетства, чувственные губы и аккуратная стрижка — казалось, он только что сошел с обложки модного журнала. Пускать козла в свой огород Цзаньцзинь точно не собирался. Были и такие рестораны, где ему отказывали без объяснения причин, лишь только слышали его предложение. В одном хозяин прямо и довольно жестко заявил, что он не станет подписывать договор на оказание услуги с омегой, даже несмотря на наличие у него юридической доверенности, дающей ему право заключать подобного рода мелкие договоры. Промотавшись полдня по городу, изрядно устав, Цзаньцзинь сидел на заднем сиденье автомобиля и, прикусив губу, вычеркивал из списка все места, где он уже побывал. Водитель тактично курил на улице в ожидании, когда его пассажир решит, куда отправиться дальше. Оставались еще два ресторана — оба с хорошими рекомендациями, десять звезд из десяти. Рассматривая их, он вспомнил о любимом блюде папы — пельменях, которые он готовил с такой любовью. Сердце наполнилось теплом. Цзаньцзинь отложил ноутбук и, опустив стекло, решительно произнес: — Поехали в «Луну». Мин Тао, кивнув головой, затушил сигарету и сел в автомобиль. По пути в ресторан Цзаньцзинь не мог избавиться от воспоминаний о детстве, когда вечером они все собирались за столом. Аромат домашних блюд, теплый свет лампы, хрипловатый смех отца, папино довольное ворчание… Тогда эти простые радости казались вечными. Тоска прокралась в его сердце. Потеря родителей стремительно унесла его прочь от тех безмятежных дней. Автомобиль тихо припарковался на стоянке ресторана. Цзаньцзинь тряхнул головой, прогоняя образы прошлого. Хозяин «Луны» не зря получил в прошлом году звание «Бизнесмен года». Как человек предприимчивый, он быстро сообразил, какую выгоду может принести ему заключение договора. Этот ужин обещал стать не просто традиционным визитом, а настоящим событием, способным привлечь внимание всей индустрии. Успешное проведение этого ужина для двух столь уважаемых семей откроет двери в мир новых возможностей, сделает его заведение еще более популярным. А потому владелец ресторана решил сделать все для удовлетворения капризного клиента. Через полтора часа Цзаньцзинь абсолютно довольный сел в автомобиль. Отправив мужу электронный вариант подписанного договора и смайлик поцелуя, он со спокойной душой отправился в мебельный центр, где накануне уже присмотрел кровать, очень похожую на старую кровать Ибо. Лю Хайкуань до конца недели наблюдал за безудержной энергией и хлопотами своего омеги. Цзаньцзинь со всей серьезностью отнесся к организации традиционного визита. Его тщательно составленный список дел, казалось, не имел конца: вызванная им клининговая компания выдраила все до блеска от пола до потолка, маленькие и большие коробки привозились службой доставки, мебельщики, закупка продуктов, телефонные звонки, выбор нарядов, переговоры с прессой… И за всем нужно было проследить, все проконтролировать. Когда Хайкуань начинал ворчать, Цзаньцзинь отвечал, что каждый элемент этого бесконечного списка очень важен. Он старался учесть все нюансы, даже музыкальное сопровождение к ужину, выбрав классические мелодии, тщательно перебирая цветы для декора, остановился на белых пионах и орхидеях, которые выбирать в оранжерею поехал сам лично, никому не доверяя это дело. В итоге Хайкуань махнул рукой, понимая, что не имеет смысла противостоять желанию мужа все организовать идеально. Вечером третьего дня этого безумства он вернулся домой и застал Цзаньцзиня лежащим в гостиной на диване. Тот, свернувшись калачиком, подложив руку под голову, спал. На полу валялась страницами вниз выпавшая из его рук раскрытая книга «Семейные традиции Китая. Руководство», которую он, видимо, читал. На журнальном столике стоял ноутбук. Хайкуань тронул мышку, на экране высветилась электронная почта, он завершил работу системы, поднял книгу и положил ее на столик. Осторожно тронул мужа за плечо. Цзаньзцинь открыл глаза, сонно сощурился, потом, еле выныривая из сна, забормотал: — Ой, прости, я уснул, — осоловело глядя на мужа, засуетился: — Ты голодный? Я тебя сейчас покормлю… Он встал и, сунув ноги в мягкие тапочки, хотел пойти на кухню, но, сделав пару шагов, покачнулся. Сильные руки тотчас подхватили его. Хайкуань, развернув омегу к себе, взял его за подбородок, приподнял голову и строго посмотрел: лицо бледное, темные круги под глазами… — Ты сам ел сегодня? — Ддаа… Утром… — Цзаньзцинь испуганно заморгал. Хайкуань молча поднял его на руки, отнес на кухню. Усадив за стол, также молча согрел стакан молока, достал печенье, сыр — все это поставил перед мужем на стол. — Ешь сейчас же! Цзаньзцинь послушно съел то, что ему дали, только сейчас почувствовав, как на самом деле он голоден. Затем Хайкуань помог ему подняться в спальню, придерживая за талию. В ванной он затолкал его в душ со словами: — Я сам тебя помою. Не хватало еще, чтобы ты тут грохнулся в обморок и убился. Он покорно позволил себя вымыть, стоя тихо, опустив голову, делая то, что ему велят делать. Затем его вытерли большим полотенцем и отправили одеваться. Когда Хайкуань вышел из ванны, он увидел мужа, уже лежащего в постели. Он, не говоря ни слова, натянул пижаму, лег на свою сторону кровати, отвернувшись к нему спиной, и потушил лампу. Цзаньзцинь почувствовал терпкий древесный, с привкусом горечи аромат бергамота. Альфа был зол. Омега осторожно придвинулся к мужу и кончиками пальцев робко коснулся его плеча. — Хайкуань… Альфа резко развернулся и с силой прижал омегу к постели. — С завтрашнего дня ты будешь питаться, как сказал тебе доктор, будешь гулять в саду на свежем воздухе, наш повар будет приходить теперь к семи утра и готовить завтрак. Я дам тебе помощника, переложи на него часть дел из своего бесконечного списка, — глаза грозно прищурились. — И не вздумай ослушаться — пожалеешь. Ты меня понял? Цзаньцзинь утвердительно закивал головой. Хайкуань, почувствовал, как от страха омега под ним напрягся, плотно сжав губы. Он ослабил хватку и уже чуть мягче произнес: — Ты должен хорошо заботиться о нем, — альфа погладил живот, малыш, словно почувствовав отцовское прикосновение, легонько толкнулся ему в руку, — и о себе тоже. Хайкуань отвернулся, тем самым дав понять, что разговор окончен. В комнате воцарилась тишина. Но в ушах Цзаньцзиня еще звучали эхом слова, сказанные альфой. Он глубоко вздохнул. Хайкуань был довольно спокойным человеком, мало что могло его вывести из себя, и эта его вспышка холодного гнева испугала Цзаньцзиня. Вдруг его пронзила мысль: Хайкуань был зол, но в его строгости скрывалась забота! Омега, радуясь этому, не смог сдержать улыбку. Он придвинулся ближе к мужчине и, уткнувшись лбом в его спину, прошептал: — Прости… Ответа не последовало. Тонкая рука робко скользнула по талии. Губы коснулись позвоночника нежно и осторожно. — Прости… Ты прав… Я был беспечным. Это не повторится… Еще один поцелуй. — Спи… Хайкуань так и остался лежать, отвернувшись от Цзаньцзиня, но руку с талии не убрал, лишь поправил подушку под головой. Сердце омеги заливалось от радости. Он прижался к альфе, потерся о спину ласковым котенком. Терпкость и горечь сменилась цветочным тоном. И омега, вдыхая аромат альфы, вскоре умиротворенно уснул. Наутро Цзаньцзинь не посмел встать раньше мужа и, проснувшись, как всегда, рано, просто лежал в постели. Все утро, пока Хайкуань не уехал на работу, он вел себя тише воды ниже травы. Но стоило только тому выехать за ворота, как повар тут же огреб претензий: в рисовой каше конджи мало крабового мяса и имбиря, зеленый лук порезан слишком крупно, булочки совсем не пышные, не та кастрюля использовалась… Вскоре приехал молодой человек, обещанный помощник, и Цзаньзцинь, придирчиво его оглядев, быстро дал ему поручения, на его взгляд, которые могли быть выполнены без его непосредственного участия. «Не вздумай ослушаться — пожалеешь». Цзаньцзинь и не думал. Сказано было хорошо питаться — он это делал. Гулять — значит, гулял в саду. Прогулка не безделье! А потому, прихватив с собой булочку и чай, он устраивался в беседке с ноутбуком и телефоном, решая все важные дела. Наличие помощника значительно облегчило его подготовку к этому традиционному визиту. И вскоре тот уже проклинал себя за то, что согласился на эту дополнительную работу, предложенную господином Лю, вынужденный выполнять задания, которые сыпались на него, как снег зимой. А вечером к возвращению Хайкуаня Цзаньцзинь превращался в мягкого, нежного омегу. Утро пятницы выдалось туманным, серые облака повисли над городом, грозя пролиться холодным дождем. Еще с вечера Хайкуань почувствовал, как с каждым часом нарастает внутри него напряжение. Ему так и не удалось встретиться и поговорить с братом. Он вспоминал о детстве Ибо, о совместно проведенном времени, о смехе, который звучал в их доме, и о той безмерной привязанности, которую они разделяли. Хайкуань надеялся, что им удастся наконец-то поговорить и размышлял о том, как начать этот разговор, как преодолеть барьер, что вырос между ними. С этими мыслями он уехал утром в «Van-perfumery». * * * Вэньхань, проснувшись, с облегчением выдохнул при виде пустой комнаты. Мо Фэй уже ушел, его кровать, как всегда, была аккуратно заправлена: подушка лежала ровно, ни единой складочки на покрывале. Он потянулся, растягивая затекшие мышцы после сна. Вчерашний ночной разговор с менеджером оставил странное послевкусие, Вэньхань не мог избавиться от ощущения, что ему совсем не прозрачно намекнули на их маленькие шалости с алкоголем. Парень, прежде чем пойти в душ, открыл свой шкаф: коробочка с конфетами лежала там, где он ее спрятал, никаких следов того, что ее трогали не было, край футболки был загнут так же, как он ее и загнул. Вэньхань успокоился, но тут же его щеки опалило жаром. Устыдившись своих мыслей о том, что Мо Фэй мог шариться в его вещах, он быстро схватил чистую одежду и рванул в душ. Пар поднимался, заполняя пространство душевой кабины теплым облаком и помогая расслабиться: «Эти конфеты он же сам положил нам в короб вместе с контейнерами с едой, чего я так переполошился…» Он закрыл глаза, подставляя лицо струям воды. Мысль о том, что их однозначно кто-то сдал, не давала ему покоя. Он снова и снова прокручивал в голове слова менеджера Мо. «Ребята обязательно должны об этом знать», — произнес он вслух. После душа, Вэньхань быстро высушил волосы и оделся, прихватил рюкзак и уже собирался уходить, когда внезапно его телефон издал уведомление о сообщении в их групповом чате. Менеджер Мо: «Доброе утро. Жду вас всех после завтрака в своем кабинете». «Вот черт…», — пробормотал он, ощутив, как неприятно засосало под ложечкой. В прихожей на комоде он обнаружил записку от Мо Фэя с таким же текстом: «Доброе утро. Жду вас всех после завтрака в своем кабинете». Что-то ему подсказывало, что разговор будет не о рабочих планах. Ибо сунул термос с горячей водой в рюкзак, покосился на телефон, лежащий на кровати. Экран вспыхнул входящим сообщением, он было уже дернулся взять его, но остановил себя. Это непроизвольное движение не ускользнуло от внимания Исюаня, следом и его телефон, лежащий на прикроватной тумбочке, завибрировал, громко стуча о деревянную поверхность. Парень открыл WeChat. — Это менеджер Мо, он ждет нас после завтрака у себя. — Исюань внимательно посмотрел на друга. — Ибо, ты думал, это он, да? — Ты готов? Пошли, — Ибо закинул рюкзак на плечо, — ребята, наверное, уже ждут нас внизу. Едва открыв дверь, Ибо сразу же увидел телохранителей, ожидавших его в коридоре. Он некоторое время просто смотрел на мужчин, мысленно оценивая их: как себя с ними вести и чего от них ожидать. Те в свою очередь тоже рассматривали парня. Ибо первым нарушил молчание. Он сделал шаг вперед и произнес: — Доброе утро. Прошу меня простить за мое поведение вчера вечером. Меня предупреждали, что у меня будет охрана, но, признаюсь честно, я забыл об этом. Я сожалею. — Несмотря на вежливые слова, в голосе его отчетливо слышалась холодная отчужденность. Тот, что повыше, кинул быстрый взгляд на своего товарища, затем кивнул головой, как бы говоря: «Все в порядке». Ибо продолжил: — Скажите, пожалуйста, как мне к вам обращаться? Мужчины по очереди представились. В их голосе не слышалось даже намека на недовольство. — И что, вы будете меня сопровождать на все занятия? — скривив губы в усмешке, поинтересовался Ибо. — У нас есть четкие инструкции от господина Сяо. Да, мы будем присутствовать с Вами везде. — Ладно… Скажу откровенно: я вам не рад, — парень поправил рюкзак на плече, представляя, как будет выглядеть его обычный день. С появлением охраны все обретало другой оттенок. — Нам пора на завтрак. С этими словами он развернулся, и, схватив Исюаня за рукав, быстро зашагал к лестнице. Вэньхань сидел в холле на диванчике в ожидании друзей. Ибо с Исюанем едва успели спуститься, как услышали: — Шагай быстрее, сколько можно крутиться перед зеркалом, — на лестнице появился Сынен, подгоняемый тычками Сонджу. — Я хочу выглядеть идеально, — Сынен недовольно фыркнул и поправил волосы. — Кому ты тут нравиться собрался? Здесь одни омеги. — А что если тебе? — Сынен подмигнул другу, за что получил очередной тычок в плечо. — Иди ты… Парни, наблюдавшие за этой перепалкой двух друзей, не могли удержаться от смеха. — Ребят, надо поговорить, давайте отойдем, — Вэньхань махнул рукой в сторону, покосившись на двух телохранителей Ибо. Они отошли к дальнему окну, где никто не мог их слышать. Вэньхань вкратце передал им свой ночной разговор с менеджером. — Ты хочешь сказать, что нас кто-то сдал ему? — Исюань посмотрел на Сынена: — Кто мог еще знать, что ты смог пронести в лагерь алкоголь? — Я никому не говорил, ты думаешь, я идиот? — Сынен обиженно прикусил губу. — Знали только мы. — Прости, я не это имел в виду. Надо подумать, может, кто слышал… Хотя мы не обсуждали это при посторонних. — Исюань задумчиво потер подбородок. — Подождите! — Сонджу взволнованно оглядел друзей. — Помните, мы накануне приезда Ибо были в бассейне, и Сынен как раз нам рассказал, что привез из дома вино в коробке из-под сока. Мы обсуждали, что отметим возвращение Ибо. Вспоминайте, кто тогда зашел в раздевалку из душевой!!! — Бля… — Вэньхань прикрыл рот рукой, — Ху Чуньян. — Как он мог слышать? — Сынен удивленно заморгал. — От душевой наши кабинки были далеко, и разговаривали мы тихо. — Подслушивал… гаденыш… — Исюань еле сдержался, чтоб не выругаться матом. — Значит, не зря я ему навалял… — усмехнулся Ибо, — надо было больше. — Кстати, ты знаешь, где живут твои телохранители? — Вэньхань вопросительно взглянул на Ибо, тот отрицательно покачал головой. — В комнате напротив твоей, там, где до вчерашнего дня как раз жил Ху Чуньян. Я сегодня видел, как они выходили оттуда. — Так, ладно, коробку и стаканчики я еще вечером выбросил в мусоропровод, так что в любом случае никто не докажет ни-че-го, — уверенно произнес Исюань. — Теперь завтракать, а ты, — он тронул Ибо за плечо, — держись от этого парня подальше. Компания друзей дружно выдвинулась в сторону столовой. Двое мужчин на расстоянии десяти шагов следовали за ними. Их молчаливое присутствие давило на Ибо, напоминая о том, что свобода, которая у него была здесь, в лагере, теперь находилась под угрозой. Они шли за ним, как тени, и его раздражение росло с каждой минутой. Стоило им войти в столовую, как взгляды всех присутствующих обратились в их сторону. Послышались шепотки: «Смотрите, это тот самый Ван Ибо», «Это тот омега, что избил Ху Чуньяна?», «Бедный Ху Чуньян, у него сломан нос, ему будут делать операцию», «Его муж приставил к нему охрану», «Это не его надо охранять, а от него», «Он такой красивый…», «Пф… ничего особенного», «Я слышал, он талантлив, компания делает ставки на юников», «Ерунда… с деньгами его альфы даже глухонемой и хромой станет звездой», «Говорят, это брак по расчету, и он мужу неинтересен», «Фигня… я видел фотки в интернете, они точно влюбленная парочка», «Счастливчик, отхватил себе такого альфу!» Кто-то смотрел с любопытством, кто-то со страхом, в глазах некоторых читалась явная неприязнь и неприкрытая зависть, были и те, чей взгляд был полон восхищения. Парни молча, не глядя ни на кого, прошли к своему столу и, не сговариваясь, сели таким образом, чтобы закрыть Ибо от посторонних взглядов. Охрана расположилась за столиком по соседству, также частично лишив присутствующих удовольствия лицезреть своего подопечного. Исюань наклонился к Ибо и тихо прошептал: — Все в порядке? — Все норм, не парься. Меня больше напрягают не эти разговоры, а наличие вот этих двух, — Ибо взглядом указал на телохранителей. Мо Фэй проверил скорректированное расписание, уже в который раз приходилось вносить изменения. Каждый день приносил новые непредсказуемые события. Удостоверившись, что все верно, он запустил документ в печать. «Почему мне досталось работать именно с этой группой? Если бы не…» Его размышления прервал стук в дверь, которая тут же приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Вэньханя: — Можно? — Молодые люди, вы опаздываете, — мужчина жестом велел им войти. Парни робко уселись вокруг стола, невольно съеживаясь под холодным, проницательным взглядом своего менеджера. Мо Фэй вытащил из принтера распечатанные листы. — Вэньхань, раздай. Ваше новое расписание на эту неделю. Рекомендации косметолога я отправлю каждому из вас на электронную почту. Обратите внимание на изменения в графике тренировок и… уделите особое внимание своему здоровью. — Мо Фэй строго оглядел подопечных. — Все стремления и усилия должны быть направлены на успех, вы не можете позволить небрежного отношения к себе. Далее последовала нудная лекция в духе их менеджера о вреде алкоголя и недостатке сна с приведением данных научных исследований, статистики и историй из жизни. — Я надеюсь, вы меня услышали. — С этими словами он развернулся и, подойдя к окну, приоткрыл створку. — Далее я вас больше не задерживаю. Идите на занятия. Дважды повторять не было необходимости. Не прошло и нескольких секунд, как парней словно ветром сдуло из кабинета. Пока кофемашина готовила очередную порцию кофеина Мо Фэй отправил по электронным адресам документы, полученные от косметолога, задержавшись на одном файле. Еще раз пройдясь глазами по тексту, он запустил его в печать. Кофемашина издала знакомый звук, в воздухе запахло свежесваренным кофе. «Надеюсь, на этой неделе больше не придется перестраивать расписание». Скоро его рабочий стол снова окажется завален бумагами и стикерами, а телефон будет разрываться от звонков и сообщений — обычный рабочий день… Но сначала — кофе. Поздно вечером вернувшись в общежитие, Мо Фэй удивился мягкому свету настольной лампы, льющемуся из комнаты в прихожую. Обычно в это время Вэньхань уже спал. Мужчина прислушался: в ночной тишине слышались непонятные шорохи и редкие вздохи. Он осторожно приоткрыл дверь. Парень действительно не спал: сидя на кровати, он закинул в рот таблетку, запил ее стаканом воды и, закутавшись в одеяло, выключил свет. — Что случилось? — Мо Фэй вошел в комнату. — Ничего, — произнес Вэньхань, плотнее закутываясь в свой кокон из одеяла. Мужчина сел на край кровати парня, включил настольную лампу. Свет вспыхнул, и молодой человек тут же укрылся с головой. — Не надо. Идите спать. Мо Фэй сдернул одеяло, и без того красное лицо Вэньханя покраснело еще сильнее. — Да ты весь горишь! — мужчина коснулся рукой лба и щек парня. — Ты заболел? Вэньхань попытался отвернуться, пряча горящие щеки в подушку и зажмуривая глаза. — Потушите свет. Пожалуйста. Только сейчас мужчина обратил внимание на небольшой флакон, стоящий на прикроватной тумбочке рядом с настольной лампой, тут же лежал блистер жаропонижающих таблеток. Он потянулся за флаконом — название лекарства на этикетке заставило его отвернуться, пряча смущение. — О… — свет потух. Мо Фэй, чувствуя крайнюю неловкость, старался говорить спокойно: — Почему ты не остался в медицинском блоке? — Там как в больнице, — парень снова нырнул под одеяло, несмотря на то что теперь в комнате стало темно. — У меня хороший препарат, и я легко переношу. Я уже принял. — Но… — мужчина осекся на полуслове. — Пожалуйста, я не хочу в медицинский корпус, — пробормотал Вэньхань, не вылезая из своего укрытия. Мой внутренний омега еще не знает альфы, а там… — на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая только шумом его дыхания. С трудом перебарывая застенчивость, он забормотал: — Вы… но… если… в общем… Со мной может пожить Ибо. — Нет! — Мо Фэй резко поднялся с кровати. — В этом нет необходимости! Он быстро собрал кое-какие вещи. Развернувшись на пороге, внимательно посмотрел на парня, до сих пор прятавшегося под одеялом. — Ни о чем не беспокойся. В ванной он долго сосредоточенно смотрел на свои пальцы, затем включил воду и тщательно вымыл руки с мылом. Только после этого надел куртку и, выйдя в коридор, тихонько захлопнул дверь. Эту и последующие ночи Мо Фэй провел в своей городской квартире. Поздно вечером после изматывающих тренировок Ибо, наскоро приняв душ, завалился в постель и уснул мгновенно, не успев даже коснуться подушки головой. Тренировки от рассвета до заката — это, как оказалось, вовсе не миф. Возвращаясь около полуночи в свою комнату, он еле находил в себе силы смыть пот, наскоро проверить электронную почту и сообщения в телефоне и тут же замертво падал в кровать. Каждое утро его выдергивала из сна настойчивая мелодия будильника, обещая еще одну порцию изнуряющего труда: хореография, занятия в спортивном зале, вокал, актерское мастерство и медиа-поведение, иностранный язык. Помимо обычных занятий для всех стажеров компания еще определила его на курсы макияжа и этикета для омег, которые он благодаря брату успешно избегал в интернате и от которых, как бы сильно он ни хотел, в силу подписанного контракта, не мог отказаться. Он с возмущением ворвался в кабинет менеджера Мо, но тот с совершенно невозмутимым видом ткнул его в пункт контракта: «Курсы начнутся завтра, не опаздывай». Ибо, что называется, жопой чувствовал, кому он должен сказать спасибо за эти курсы. Ему оставалось только чертыхаться и выплескивать свое негодование друзьям, но теперь уклониться от этого не представлялось возможным. Ни один преподаватель не делал юникам поблажек, наоборот, все как будто сговорились всячески прессовать их, проверяя на стрессоустойчивость и выносливость. Вэньхань из-за течки пару дней не был на занятиях, и парням приходилось работать вдвое усерднее. Ежедневно они должны были выступать перед строгими наставниками, оценивающими не только их навыки, но и способность быстро адаптироваться к разного рода обстоятельствам и условиям. Ко всему прочему менеджер Мо постоянно придирался к своим подопечным по поводу и без. Особенно доставалось Ибо. Но он молчаливо терпел, стремясь к совершенству, погружался в занятия с упорством. Физическая усталость смешивалась с гордостью за каждый тренировочный день. Утром, выходя из своей комнаты, Ибо неизменно видел уже ожидавших его в коридоре телохранителей. Он молча кивал им и, делая вид, что они не имеют к нему никакого отношения, уходил. Мужчины отправлялись за ним, держась на почтительном расстоянии, их присутствие было хоть и ненавязчивым, но все равно раздражало. Другие стажеры после случая с Ху Чуньяном избегали общения с Ибо. К тому же всюду следовавшие за ним двое крепких мужчин тоже вызывали опасения у молодых людей, поэтому на групповых занятиях юников словно окружала невидимая стена, черта, которую никто не решался пересечь. Несмотря на это Ибо все равно представлял для всех интерес, за его социальными сетями следили, обсуждали на Weibo. Он хотел закрыть все свои аккаунты, но «Yuehua Entertainment» потребовала открытости для фанатов. Дни летели, Сяо Чжань так и не звонил, не писал. Лишь однажды вечером после тренировок один из телохранителей, постучавшись в комнату Ибо, передал ему пакет, затем, не говоря ни слова, развернулся и ушел. В пакете оказалась упаковка очень дорогого брендового шоколада. Поначалу Ибо еще думал о муже, об этом предстоящем традиционном ужине, но потом напряженный график занятий вытеснил эти мысли из его головы. Получив от Цзаньцзиня письмо с назиданиями и подробным описанием церемонии послесвадебного визита к родителям, он скачал файл на телефон и благополучно забыл о нем, полностью погрузившись в тренировки. *** Всю неделю Сяо Чжань напряженно работал до глубокой ночи, рано вставал, чтобы снова погрузиться в работу. Дела компании требовали постоянного внимания и усилий. Его мысли были сосредоточены на стратегии, разрабатываемой для расширения производства. Он предпочитал лично на месте все проверять, смотреть, во все вникать, а не только читать отчеты, справки, доклады своих сотрудников, поэтому мотался между офисом, заводом, лабораториями. Дома допоздна засиживался в кабинете. При этом необходимо было еще все приготовить для визита к Лю Хайкуаню… Сяо Чжань, прикрыв глаза, сидел, откинувшись в кресле. Со стороны могло показаться, что он дремал. Его мысли унеслись далеко от дел. Несмотря на накопившуюся усталость, он чувствовал легкое волнение. Сегодня он наконец-то увидит Ибо. Мысли о встрече с мужем заставляли его сердце биться чуть быстрее. Он вздохнул, открыл глаза и посмотрел на часы. До вечера оставалось еще несколько часов, но он уже не мог сосредоточиться на работе. Сяо Чжань встал из-за стола, потянулся и подошел к окну. За стеклом кипела жизнь: люди спешили по своим делам, машины двигались в потоке, город жил своей привычной жизнью. Он скучал по этому мальчишке. Каждый вечер исправно ему приходил отчет от телохранителей Ибо, подробная сухая информация. В течение дня он получал фото и видео. Сяо Чжань видел, что, следуя составленному компанией расписанию, невзирая на трудности, его муж погружался в занятия, стараясь не упускать ни одной детали. Каждое задание становилось возможностью проявить себя, сложные задачи вызывали в нем азарт. И мужчине нравилась упертость этого парня. Его мысли внезапно были прерваны звуком селектора, он нажал кнопку. — Господин Сяо, — раздался голос его секретаря, — пришел ювелир и доставили наряд для господина Вана, который Вы заказывали. — Хорошо. Принеси. Дверь открылась, и в кабинет вошел Юй Бинь, в одной руке держа портплед, в другой маленькую черную коробочку. Сяо Чжань медленно расстегнул чехол и провел рукой по ткани: белый шелк был прохладным и гладким. Он прищурился, оценивая детали: нежная, мягкая ткань блузы с простым принтом в черный горошек легко струилась и плавно стекала с рук. Светло-голубые брюки с изящным поясом должны выгодно подчеркнуть тонкую талию и узкие бедра. Секретарь молча наблюдал, как босс разглядывает наряд, и наконец протянул ему коробочку. Сяо Чжань поднял крышку: на черном бархате лежали изящные серьги: платиновые пусеты, инкрустированные бриллиантами исключительной чистоты, сверкающими в свете ламп, словно капля утренней росы в солнечных лучах. «Ибо заслуживает только лучшее,» — Сяо Чжань улыбнулся, предвкушая встречу. — А обувь? — Обувь доставят ближе к вечеру по Вашему домашнему адресу. — Юй Бинь подождал немного, ответа не последовало, и он тихо вышел из кабинета. У Сяо Чжаня мелькнула мысль позвонить Ибо, но он вовремя остановился. Лучше оставить все как есть и встретиться вечером дома. Он собирался еще немного поработать, но желание увидеть мужа не давало покоя, и он то и дело отвлекался, поглядывая на часы. Да, в галерее его телефона было много фотографий и видео Ибо, но сейчас ему нестерпимо хотелось посмотреть, что делает этот парень в настоящую минуту времени. Поняв, что сосредоточиться на делах у него не получится, он, вздохнув, отложил документы в сторону и вытащил из папки расписание юников. Бегло взглянув, набрал номер одного из телохранителей, буквально тут же последовал ответ: — Добрый день, господин Сяо. — Добрый. Ибо уже на занятиях? — Нет, преподаватель задерживается. Молодые люди ожидают в репетиционной. — Хорошо. Видезвонок в WeChat, я хочу посмотреть на своего мужа.- Он сбросил вызов и перешел в web-приложение. Двое мужчин переглянулись: хорошо, что они расположились в большой комнате таким образом, что угол обзора получился максимальным. Буквально через минуту поступил входящий видеозвонок. Сяо Чжань, крутя между пальцами карандаш, оперся локтями о стол, наблюдая за происходящим на экране. Двое парней, делившие одни наушники на двоих, сидели за столом перед монитором компьютера. Еще один парень лежал на полу, положив руки под голову. Ибо что-то напевал и пританцовывал перед парнем, сидящим на высоком табурете. Камера услужливо приблизила изображение, сфокусировавшись на молодом человеке. — Парни… Сынен, ну вы там скоро? — Ибо обернулся и окликнул друзей, находящихся у компьютера. — Сейчас… — крикнул Сынен, не отрываясь от экрана. Ибо, все так же пританцовывая, достал из кармана шоколадную конфету, развернул фантик и наполовину положил ее в рот, подмигивая парню на табурете. — Эй, бро, поделись! — крикнул парень с табурета, протягивая руку. — Сам доставай, — усмехнулся Ибо, продолжая двигаться в такт напеваемой мелодии. Сяо Чжань подался вперед: — Приблизьте. — Это Вэньхань, — кратко пояснил голос за кадром. Легкая лукавая улыбка играла на губах Ибо. Он медленно подошел к парню, поставил ногу на перекладину табурета и, держа конфету во рту, наклонился, протягивая оставшуюся половину. Вэньхань потянулся, с одной стороны рукой обхватил Ибо за шею, притянул его к себе ближе, затем второй слегка приобнял с другой стороны и осторожно губами взял угощение. «Хруск…» — Сяо Чжань сжал в ладони обломки карандаша. Стало нестерпимо жарко, обломыши полетели на пол, он дернул узел галстука, расстегнул верхние пуговицы рубашки, тяжело дыша, запустил пальцы в волосы. Прервав видеозвонок, он зажмурился, пытаясь утихомирить бешено бьющееся сердце от нахлынувших эмоций, но картинки из видео всплывали снова и снова. Сяо Чжань достал из мини-холодильника ледяную воду и жадно, большими глотками осушил бутылку. Ни о какой работе на сегодня уже не могло быть и речи. — Юй Бинь, — рявкнул он. Секретарь мгновенно появился на пороге. — Мою машину. Я еду домой. В это же время еще один человек замер перед монитором компьютера, его рука потянулась к ящику стола, достала пачку сигарет. Щелкнув зажигалкой, он затянулся, выпуская струйку дыма. Его взгляд не отрывался от экрана. Сигарета догорала, пепел осыпался на стол. Он затушил окурок и потянулся за следующей сигаретой, пытаясь справиться с хаосом внутри. В голове роились мысли, каждая тяжелее предыдущей, а сердце билось так, будто пыталось вырваться из груди. Пальцы нервно постукивали по краю стола. Затем он резко поднялся, отключил монитор и, подхватив спортивную сумку, быстро зашагал в сторону спортивного зала. Утро дня икс началось, как и любое другое — с завтрака, затем тренировки. Ибо не мог расслабиться весь день и по итогу ошибался несколько раз на репетиции. Вечер неумолимо приближался, и теперь, когда последнее занятие на сегодня было завершено, он с большой неохотой поплелся к себе в комнату. — Господин Ван. Ибо уже привык к тому, что за ним по пятам следуют два здоровых амбала. Он повернулся и, приподняв бровь, выжидающе посмотрел на них. — Господин Сяо просил нас поторопиться. — Я должен принять душ и переодеться. — Он медленно зашагал к выходу. — Тем более это всего лишь поездка ко мне домой, а не к его отцу. Телохранители переглянулись, но не стали ничего говорить. За эти несколько дней они уяснили, что этот омега может быть как спокойным и разумным, так и ужасно капризным и взрывным. Исюань молча наблюдал за тем, как Ибо собирал вещи. Тот пару минут постоял перед шкафом, тупо пялясь на полки с одеждой, затем в рюкзак полетели пара трусов, носков, футболок, спортивные штаны, зубная щетка. Наскоро приняв душ, он закинул рюкзак на плечо: — Что время тянуть… Сколько ни тяни, ехать все равно придется, — то ли обращаясь к себе, то ли к Исюаню, пробормотал Ибо и двинулся к выходу. Исюань только успел крикнуть: «Бро, помни, о чем мы говорили: спокойно и конструктивно!» Раздалось угрюмое «Угу», и, не оборачиваясь, Ибо шагнул за порог. В машине телохранители периодически с интересом посматривали на Ибо: он всю дорогу залипал в телефоне, судя по всему, играя в какую-то игрушку. Только когда автомобиль въехал на подземную парковку, мобильный был убран в карман. На нужный этаж он поднялся в сопровождении двоих мужчин. «Решили сдать из рук в руки», — мысленно скривился Ибо. Он хотел было уже набрать код входного замка, но один из охранников позвонил в дверь. Она тут же распахнулась. — Добрый вечер, — Сяо Чжань чуть посторонился, давая Ибо пройти. — Спасибо. Вы свободны до понедельника. Я сам отвезу мужа утром в тренировочный лагерь. Ибо кивнул, проходя мимо Сяо Чжаня, и, сняв куртку, сразу направился в гостиную. Кинув рюкзак на диван, он сел, устало потянувшись. Сяо Чжань появился на пороге комнаты с легкой улыбкой. — Как прошел день? — спросил он, подходя ближе. — Как обычно, — буркнул Ибо, не поднимая глаз. — Ты же знаешь, как это бывает. Сяо Чжань сел рядом, положив руку на его плечо. Ибо слегка напрягся. — Устал? — Немного. — Может, чай, с медом? — предложил Сяо Чжань, придвигаясь почти вплотную. От него пахло горьковато-сладким гелем для душа и свежесваренным кофе с легкой, едва уловимой нотой корицы. Под его взглядом спина Ибо вдруг начала зудеть, тело налилось жаром, появлялось непреодолимое желание сбежать. Он резко вскочил. — Да, чай. Пожалуйста. Я… я в душ. — Ибо, — окликнул его Сяо Чжань, — на кровати лежит твой сегодняшний наряд. Парень кивнул и, изо всех сил сдерживая шаг, вышел из комнаты. Сяо Чжань довольно ухмыльнулся, небрежно откинувшись на спинку дивана. Ибо закрыл за собой дверь ванной, облокотился на раковину, чувствуя, что весь взмок. Его сердце все еще билось чаще обычного. Чертыхаясь, он быстро разделся и залез под воду: «Что происходит? Как лучше всего себя вести?» Мысли роились в голове, не давая покоя. Обернув полотенце вокруг бедер, Ибо опасливо высунул голову в приоткрытую дверь. Удостоверившись, что в спальне никого нет, он вышел из ванной, растирая слегка влажные кончики волос руками. На лице его читалась тень смущения, когда он бросил взгляд на входную дверь в комнату. Однако стоило ему взглянуть на кровать, где лежала одежда, которую ему приготовили, как смущение и неуверенность мгновенно исчезли. Сначала у него на лоб полезли глаза и отпала челюсть, а потом его окатило волной злости: «Что???» Стиль одежды, который ему подобрали, был явно не его. Белая шелковая блуза с принтом в черный горошек, светло-голубые брюки — образ нежного омеги. Все это выглядело, на его взгляд, как насмешка. Ибо сжал кулаки, чувствуя, как гнев поднимается из глубины души. Он подошел к кровати, сжав зубы, схватил блузу: «Почему он решил, что это подойдет мне?» Мягкая гладкая ткань заскользила по руке. Ибо резко бросил ее обратно, словно она обожгла его пальцы. «Ну нет, — прошептал он, — я не надену это. Я не стану тем, кем он хочет меня видеть». Конечно, Ибо понимал, что муж мог спокойно надавить на него, но все равно не собирался подчиняться его воле. В гардеробной он, внимательно перебрав свою одежду, остановился на простой и удобной, такой, которая всегда помогала ему чувствовать себя самим собой. Сяо Чжань задумчиво размешивал ложечкой мед в чашке с только что заваренным зеленым чаем. Он чувствовал, что Ибо не просто так сбежал, от него не ускользнуло, как тело парня отозвалось на его прикосновение, а ноздри уловили еле слышные нотки сандала. «Сколько еще ты будешь убегать? Сколько еще ты будешь противиться своей природе?» — прошептал он себе под нос, машинально отхлебывая глоток горячего чая. Порой казалось, что он смог найти подход к Ибо, но этот мальчишка снова и снова ускользал от него. Мысленно он вернулся к тому моменту, когда они впервые встретились, к моменту, когда он почувствовал аромат своего омеги. И его феромоны тут же разбушевались. Сяо Чжань капнул в нос двойную дозу подавителя: «Даррен меня убьет». Войдя в спальню, Сяо Чжань сразу заметил лежащую на кровати одежду, которую он приготовил для мужа. И это, в принципе, было ожидаемо. Он даже не удивился. Ибо вышел из гардеробной, одетый в темные джинсы, простую белую футболку, поверх которой была накинута плотная черная рубашка. Увидев мужа, он остановился. Несмотря на чувствовавшуюся легкую нервозность, смотрел он дерзко. Сяо Чжань поставил чашку на прикроватную тумбочку и холодно улыбнулся, Ибо внутренне поежился. — Тебе не понравился мой выбор? — спросил он, слегка наклонив голову. Его голос звучал обманчиво мягко. — Ты знаешь, что это не мой стиль, — ответил он, стараясь говорить спокойно. — И я не собираюсь его менять. Сяо Чжань вздохнул, его холодная улыбка исчезла. — Твой гардероб в некотором плане оставляет желать лучшего… Нет, все эти вещи тебе, конечно, идут, но, — он медленно приближался к Ибо, — я решил купить более подходящую для этого случая одежду. Я прошу тебя переодеться. Ибо почувствовал, как его сердце забилось быстрее. — Мы всего лишь едем ко мне домой, — возразил он, стараясь сохранить уверенность в голосе. — И для этого мне не обязательно наряжаться. Я не хочу переодеваться, тем более надевать вот это. Сяо Чжань остановился в шаге от него. В его взгляде промелькнуло что-то неуловимое, уголков губ снова коснулась улыбка. — Боишься? — прошептал он, слегка наклонившись вперед. — Боишься, что если попробуешь что-то новое, более соответствующее омегам, то поймешь, что тебе это действительно подходит? Ибо почувствовал, как внутри него все закипает. Мысль о том, что ему нужно соответствовать предъявляемым обществом стандартам, бесила его. Он отступил на шаг, стараясь сохранить дистанцию. — Это не страх, — сказал он, глядя прямо в глаза Сяо Чжаню. Сяо Чжань замер, его взгляд стал изучающим, словно он пытался проникнуть в самую суть Ибо. — Ты так уверен, что это только твое желание? — спросил он, слегка прищурившись. — Или это простое упрямство? Ибо сжал кулаки, чувствуя, как его терпение начинает иссякать. — Я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то что-то решал за меня, — проговорил он, стараясь сохранить спокойствие. — И уж тем более в том, чтобы кто-то пытался изменить меня. Я не хочу быть тем, кем меня хотят видеть другие: нежным, ванильным омегой. — Я просто прошу тебя переодеться соответствующе сегодняшнему событию. Ибо, одежда — это не предательство себя. Это только одежда. Ибо молчал, чувствуя, как его мысли путаются. Слова Сяо Чжаня задели его за живое. Каждый раз тот напоминал ему о том, что он омега. — Я не надену то, что ты купил, — наконец процедил он, не отводя взгляд от мужа. — Ты всегда такой, — произнес задумчиво Сяо Чжань, глядя куда-то в сторону, — упрямый, своенравный, — в его голосе появилась нотка чего-то неуловимого, почти нежного. — Может, именно поэтому я… Он не договорил и, вдруг резко приблизившись к Ибо, притянул его к себе за талию. — Тогда ты не оставляешь мне выбора. Я обещал, что не буду на тебя давить, но ты решил идти до конца в своем упрямстве. Ибо отвернулся, чувствуя, как его сердце продолжает биться в бешеном ритме. Он уперся руками в грудь мужчины, чувствуя что Сяо Чжань, устал от их противостояния. — Почему ты так настаиваешь? — выкрикнул Ибо, не выдержав. — Почему тебе так важно, чтобы я изменился? — Я не хочу тебя изменить. Я всего лишь хочу, чтобы ты понимал, — голос его стал низким, — что ты омега, нравится тебе это или нет, что ты теперь мой муж, хочется тебе этого или нет. Ибо попытался вырваться, но сильные руки крепко держали его за талию. Сяо Чжань некоторое время всматривался в его лицо, ища понимание, но все, что он увидел, — это высоко вздернутый подбородок и недовольно сжатые губы. — Повторю еще раз. Ты теперь член семьи Сяо, и у тебя есть обязательства по отношению к нашему браку. Ты обязан соответствовать положению, которое ты занимаешь в качестве моего мужа. И поэтому сейчас ты пойдешь и переоденешься в то, что я купил. Сяо Чжань решил воспользоваться своим преимуществом истинной пары: альфа выпустил феромоны, потихоньку надавливая на своего омегу. Неприятные импульсы пробежали по телу, отдавая в кончики пальцев покалыванием. Ибо понимал, что сопротивление приведет к боли, и он снова упадет в обморок, но не мог не попытаться воспротивиться этому давлению. Закрыв глаза, он старался успокоить дрожь в мышцах, пробежавшую по его телу. В висках заныло. Он ненавидел это чувство беспомощности, всякий раз возникающее, когда Сяо Чжань, используя силу, заставлял его сделать что-то. — Я не хочу, — прошептал он, но его голос звучал слабо. Сяо Чжань наклонился ближе, его дыхание коснулось уха Ибо. — Ты думаешь, я не вижу, как ты страдаешь? — его голос был тихим, но полным решимости. — Неужели трудно просто послушаться? Почему я должен применять силу в таких мелочах? Ты согласился на этот брак и теперь должен принять все, что с ним связано. Просто сделай, как я прошу. Ноги и руки стали ватными, голова закружилась. Он хотел оттолкнуть от себя мужчину и не мог. Хотел сказать «нет», но язык не слушался. Оставалось только подчиниться. — Хорошо, — выдохнул он, открывая глаза. — Я сделаю, как ты сказал. Сяо Чжань слегка улыбнулся, но в его глазах не было торжества. — Я знал, что ты поймешь, — сказал он, осторожно отпуская Ибо. — Мне тоже нужно переодеться, скоро приедет машина. И выпей чай. Ибо знал, что это только начало. Их противостояние не закончится так просто. Но сейчас у него не было сил продолжать борьбу. Он с ненавистью посмотрел на мужа и начал демонстративно раздеваться. Ни в чем неповинная рубашка и футболка полетели куда-то в угол. Сяо Чжань только покачал головой и шагнул в гардеробную. — Почему ты всегда заставляешь меня быть таким, чувствовать себя скотиной? — с горечью прошептал он. Через несколько минут в дверном проеме показался Ибо. Сяо Чжань, поправлявший перед зеркалом пиджак, оглянулся. Уложенные на прямой пробор волосы, легкая, безукоризненно сидящая белая блуза рубашечного кроя, голубые свободные брюки, выгодно подчеркивающие узкие бедра и стройность фигуры, светлые туфли — все это делало молодого парня чертовски привлекательным. — Ты доволен? — с вызовом бросил Ибо. — Подойди. — Сяо Чжань протянул мужу небольшой черный футляр. Ибо с легкой настороженностью подошел ближе, но брать коробочку не спешил. — Это подарок. Открой. Ибо, нахмурив брови, медленно взял футляр из рук Сяо Чжаня и аккуратно открыл крышку. Внутри на черном бархате поблескивали платиновые пусеты круглыми бриллиантами в духе минимализма. Ибо внутренне присвистнул: как бы там ни было, а серьги от ювелирного дома Harry Winston от обычных украшений он отличить мог. Не так давно он присматривал себе часы этого люксового бренда, когда брат попросил его выбрать себе подарок на совершеннолетие. Но в итоге отказался от этой идеи, слишком дорогие. — Я, так полагаю, должен сейчас с визгом броситься тебе на шею, осыпая поцелуями? — не удержавшись, съязвил Ибо. — Хм… думаю, достаточно будет простого «спасибо» и того, что ты их наденешь, — Сяо Чжань аккуратно вдел серьги в уши Ибо. — Посмотри на себя, — он развернул парня к зеркалу, встав позади него. — Я выгляжу ужасно, слащаво, — презрительно фыркнул Ибо, глядя на свое отражение. — Это не я. — Ты выглядишь потрясающе! — Сяо Чжань провел, оглаживая ладонями, по плечам Ибо, вниз по рукам. — Ван Ибо, одежда не сделает тебя слабым, не превратит тебя в нежного и беспомощного, как ты говоришь, ванильного омегу. Одежда не определяет тебя. Это всего лишь обертка. Даже если тебя одеть в пышные розовые рюши, это все еще будешь ты: дерзкий, упорный, уверенный в себе, сильный и непокорный. — Сяо Чжань посмотрел на часы: — Нам пора, машина уже должна ждать внизу. На подземной парковке их действительно уже ждала машина. Едва только открылись двери лифта, водитель тут же поспешил им навстречу. Учтиво поздоровавшись, он забрал их вещи и без лишней суеты уложил все в багажник. — Садись уже или думаешь, я тебе дверь буду открывать? — хмыкнул Сяо Чжань, слегка подталкивая Ибо к автомобилю. — Ну вдруг ты решил поиграть еще и в галантного альфу, — не удержался от сарказма Ибо. Он быстро обошел машину и уселся на заднее сиденье. Сяо Чжань, усмехнувшись, проводил его взглядом. — Поехали, — коротко бросил он водителю, устроившись рядом с Ибо. Автомобиль плавно тронулся с места, оставляя позади серые колонны паркинга. В салоне воцарилась тишина, прерываемая лишь мягким гулом двигателя. Ибо уставился в окно, игнорируя присутствие мужа. Сяо Чжань первый решил нарушить тишину. — Надеюсь, ты знаком с церемонией приветствия родителей. Пару секунд Ибо недоуменно моргал, пытаясь что-то вспомнить. — Вот черт! — Ибо полез в карман пальто за телефоном. — Цзаньцзинь мне прислал инструкцию, я совсем забыл… Сяо Чжань приподнял брови, приложил руку ко лбу и закатил глаза.