Между нами война

Снова раздались короткие гудки, говоря о том, что на другом конце звонок в очередной раз был сброшен. Его в открытую игнорировали. Лю Хайкуань чувствовал себя ужасно и не находил места от переживаний. Впервые в жизни между ним и братом возникло разногласие. Он всегда старался быть честным и открытым с братом, они никогда ничего не скрывали друг от друга. Иногда Ибо приходил по вечерам к нему в спальню, забирался на кровать, и они часами разговаривали по душам. Хайкуаня всегда переполняло чувство ответственности за младшего. Как старший, он старался быть для него опорой и защитой, всегда помогал и никогда не оставался в стороне от его проблем. Он был во всем примером для Ибо, человеком, в котором были только положительные качества. Еще не было в жизни случая, чтобы они в чем-то солгали друг другу. Не было до сих пор… Лю Хайкуань подошел к огромному панорамному окну, занимавшему почти всю стену кабинета. Небо было серое, капли дождя стучали в стекло. От этих монотонных звуков сердце еще сильнее сжалось в отчаянии. «Что ты будешь делать, если позже, будучи уже женатым на Чжу Цзаньцзине, ты встретишь того самого человека, в которого влюбишься? — спросил его Ибо накануне свадьбы. Хайкуань тогда оставил вопрос без ответа, переведя разговор на отношения Ибо и Сяо Чжаня. Когда он познакомился с Ван Чжочэном, то решил, что это просто сексуальное влечение, пройдет. Но чем больше они общались, тем отчетливее он понимал, что Чжочэн становится очень важным для него человеком: оказалось, что у них общие интересы, альфе нравилось проводить время вместе с ним, разговаривать, им было хорошо и комфортно рядом друг с другом, когда они не виделись несколько дней, он скучал. А когда Хайкуань почувствовал, что испытывает нечто более глубокое и серьезное, нежели простое сексуальное желание, понял, что влюбился, по-настоящему влюбился. И он испугался признаться брату в том, что он тоже может быть слабым и эгоистичным. Впрочем, Лю Хайкуань чувствовал, что и сам Ибо был не до конца честен и откровенен с ним. Он не знал, что на самом деле произошло между его братом и Сяо Чжанем. Попытки выяснить ни к чему не привели. Он не верил, что младший так легко смог принять сам факт брака. Он что-то скрывал и упорно не хотел говорить правду. «Разве кто-то в силах заставить меня? Мы просто вместе обсудили все «за» и «против» нашей свадьбы. Подумав, я решил, что, в принципе, мне всё равно придётся когда-нибудь сделать выбор и выйти замуж. А Сяо Чжань хорошая кандидатура. Он принял все мои условия. Поможет тебе с бизнесом», — вот так ответил Ибо на расспросы. Да… Они с Ибо в последнее время начали отдаляться, стали скрывать свои чувства и мысли, и это сыграло не в пользу самого Лю Хайкуаня. Как же так получилось? Альфа тяжело вздохнул и вернулся к своему столу. Кофе уже остыл, а он так и не сделал ни одного глотка. В душе нарастала тревога и не хотела отпускать. Что делать, если брат больше не захочет с ним разговаривать, не даст возможность объяснить свои чувства? Не в силах ждать его возвращения альфа попытался в очередной раз связаться с Ибо, но безуспешно. Парень вновь сбросил звонок, и где-то в глубине души Хайкуань даже немного злился и обижался на него. Он надеялся, что несмотря ни на что брат будет рад за него, рад тому, что у него появился любимый человек. Ведь он сам безоговорочно любил Ибо только за то, что он его брат, и верил ему. Ибо вырос на его глазах, и он зачастую воспринимал его не как брата, а как сына. Хайкуань догадывался, что младший злится на него больше всего из-за того, что он, как альфа, предал своего омегу. И он надеялся достучаться до Ибо, нужно всего лишь объяснить все. Это заставляло его искать способ поговорить с братом. Лю Хайкуань был в замешательстве и не знал, как исправить ситуацию. Он понимал, что его поступок был неправильным, и ведь он в первое время пытался игнорировать свои чувства к Чжочэну. Держался, стараясь не пересекаться с ним, но как будто все было против этого — они были вынуждены каждый день встречаться в офисе. Он хотел объяснить Ибо, что его решение уступить своим чувствам не означает предательство с его стороны, а лишь отражает непростую ситуацию, сложившуюся в его браке. По сути, он никогда не врал Цзаньцзиню, и тот всегда знал, что сам Хайкуань его не любит. Но как ответственный человек он женился на беременном омеге. Несмотря на свои сомнения, Лю Хайкуань решил не отступать. Он написал Ибо длинное сообщение в WeChat, в котором раскрыл все свои чувства и объяснил свои действия. Он признал свою слабость и эгоистичность, подчеркнув, что любовь не всегда подчиняется логике и контролю. Но когда он закончил, то понял, что сообщение, скорее всего, так и останется непрочитанным. И даже если Ибо прочтёт, то, пожалуй, не поймёт его чувств и воспримет все происходящее не с точки зрения брата, а с точки зрения омеги. Хайкуань сидел, глядя на написанное сообщение, не осмелившись нажать кнопку «отправить». Звук открываемой двери заставил погрузившегося в свои мысли альфу вздрогнуть. В кабинет зашел Ван Чжочэн. Лю Хайкуань поднял голову и задумчиво посмотрел на мужчину, ради которого он изменил своим принципам, и вдруг остро осознал, что может потерять его, едва встретив и полюбив, или может потерять самого родного и важного в своей жизни человека — Ибо! Его страшила мысль, что придется выбирать между двумя самыми дорогими ему людьми, и какой бы выбор, он ни сделал… Все равно потеряет одного из них. — Ты закончил с документами? Ван Чжочэн зашел как всегда без стука и сразу же без каких либо ужимок и кокетливости приобнял его со спины, наклоняясь для того, чтобы поцеловать альфу в щеку. Именно это Лю Хайкуаню нравилось в Чжочэне. Ему нравилась эта открытость и честность, с которой его возлюбленный выражал свои чувства. Сильный и уверенный в себе, они были на равных во всем. На этого мужчину всегда можно было положиться. С ним Хайкуаню не нужно было контролировать себя. Он также любил Ван Чжочэна за его страстность и энергию, с которыми он подходил к работе и к отношениям. — Мне необходимо отвезти их на завод до окончания рабочего дня. Лю Хайкуань отложил телефон и устало потер глаза. — Подожди немного. Там еще пару подписей не хватает. Чжочэн выпрямился и, обойдя стол, сел напротив хозяина кабинета. Нетронутый кофе, нераскрытая папка с документами, темный монитор компьютера, все письменные принадлежности аккуратно лежат на своих местах — по всему видно, что Хайкуань с утра не прикасался к работе. С того рокового дня, как Ибо практически стал свидетелем их страсти, его любимый был беспокойным, угрюмым и замкнутым, тревожная складка залегла между его бровей. Темные круги под глазами говорили о бессонных ночах. Чжочэну казалось, что тот стал отдаляться от него, и это совсем не нравилось ему. Почему-то его не покидало чувство страха потерять любимого. Только не после того, когда они наконец-таки признались друг другу в своих чувствах! Чжочэн осторожно спросил. — Ты смог поговорить со своим братом? — Нет. — Хайкуань сразу напрягся и поджал губы. Альфа даже не взглянул на него, продолжая подписывать документы. — Ибо никогда не простит мне предательство. — Ты ошибаешься, ему необходимо успокоиться. В конце концов Ибо твой брат. Ему просто нужно время для осознания того, что мы любим друг друга, и он примет это. Подписав последний документ, Лю Хайкуань наконец посмотрел на него. — Ибо очень чувствительный к таким вещам, как преданность. Как бы тебе объяснить, чтобы ты смог понять…? — Лю Хайкуань вздохнул. — Родители Ибо будучи подростками влюбились друг в друга, а когда поженились, то были образцовой семьей. Но кто бы мог подумать, что несмотря на это отец Ибо изменял своему омеге и после его смерти продолжил встречаться с другими. Ибо, конечно же, не знал всего этого и верил, что его отец всю жизнь любил своего мужа и был ему верен всегда. Он так бы и остался в неведенье, но, разбирая бумаги после смерти отца, Ибо нашел некоторые письма, фотографии, компрометирующие моего дядю. Если бы не его сентиментальность, заставившая его хранить все эти воспоминания о любовниках, мы бы до сих пор ничего не знали, так как дядя умело скрывал все свои отношения. Даже я ни о чем не догадывался. — Хайкуань непроизвольно протянул руку к чашке с кофе, но потом, вспомнив, что тот давно остыл, отдернул ее. — Бесконечные измены своему омеге и отречение от сына, который не оправдал его надежды на наследника, — все это вместе взятое повлияло на мальчика. Я был единственным, кому Ибо еще доверял. Я был тем, кто был ему ближе всех после смерти родителей. Но теперь он разочарован и во мне… — Хайкуань налил себе воды, выпил, прежде чем продолжил свой рассказ. Чжочэн не смел его окликать. — Ибо для меня не просто мой кузен. Мои родители и папа Ибо вместе попали в аварию и погибли. Мне тогда только исполнилось восемнадцать, а ему на тот момент было шесть лет. Ибо толком не помнит всего того, что тогда произошло. Он был слишком маленький. Я старался оградить его от всего этого. Мой дядя первое время после смерти мужа винил себя и с горя с головой ушёл в работу и самобичевание, перестав уделять внимание своему сыну. Малыш остался совсем один. Все хлопоты о ребенке легли на мои плечи, но даже когда дядя вернулся к жизни, я продолжал заботиться о младшем. У меня ведь тоже тогда больше никого не осталось, только дядя и маленький брат. Теперь они стали моей семьей. У Ибо с отцом были очень хорошие отношения, близкие, брат, действительно, очень внешне и по характеру похож на своего отца. Дядя всегда говорил, что сын — это единственное, что у него осталось от любимого человека. Но так было лишь до того момента, как Ибо инициировался, сын-омега ему оказался не нужен. Ибо отправили в пансион. Опеку передали мне. Горе и одиночество очень сблизило нас с Ибо, и я был единственным человеком, кому он верил и слушался. Лю Хайкуань замолчал и отвернулся к окну. Струи воды текли по стеклу, словно слезы. Ван Чжочэн поерзал на стуле, осознавая весь масштаб произошедшего, от чего еще больше почувствовал свою вину. — Он не отвечает на мои звонки. — Хайкуань устало вздохнул. — Придется подождать их приезда. До этого момента Чжочэн не понимал поведения Лю Хайкуаня, считая, что он излишне опекает и беспокоится о брате. Теперь он боялся. Он переложил с места на место свой телефон, убрал несуществующие волоски с рукава пиджака и уставился в стол, не зная, что предпринять, а потом ему в голову пришла, на его взгляд, неплохая идея. — Может, мне стоит поговорить с Сяо Чжанем? Думаю, он сможет уговорить Ибо по крайней мере встретиться с тобой и выслушать. Глаза Лю Хайкуаня загорелись надеждой. — Было бы неплохо! Я бы смог ему все объяснить. Уверен, он меня поймет, когда мы поговорим. — Он собрал подписанные документы и с улыбкой протянул их Чжочэну. — Тогда я могу надеяться на тебя…? Ван Чжочэн взял бумаги и ободряюще улыбнулся в ответ, хотя в душу закрался липкий страх. Обнадежив любимого, он сам не был уверен, что сможет выполнить это обещание. — Конечно. Как только они приедут, я встречусь с Сяо Чжанем и узнаю, как можно уладить этот инцидент. — Чжочэн подошел к сидящему за столом Хайкуаню, положил руку ему на плечо, слегка сжимая его. — Все наладится, вот увидишь. Он же твой брат и любит тебя. Возможно, не сразу, но Ибо все поймет. — Спасибо. — Хайкуань потерся щекой о лежащую на своем плече руку, чувствуя, как бессильное отчаяние потихоньку сменяется робкой надеждой. Ван Чжочэн вышел от Лю Хайкуаня, размышляя над тем, что Ибо имеет куда большее влияние на его любимого, чем Цзаньцзинь, и это может стать большой проблемой для него. Почему-то сейчас он не сомневался, что именно Ибо может стать препятствием для их отношений. Вызвавшись поговорить с Сяо Чжанем в надежде уладить с его помощью разногласие, возникшее между братьями, он мог потерять доверие Хайкуаня, если у него ничего не получится. Сев в машину, он отправил сообщение другу с просьбой о встрече, когда тот вернётся. Ближе к вечеру автомобиль Сяо Чжаня въехал на подземную парковку элитного жилого комплекса, они наконец-то добрались до дома. Ибо почти всю дорогу проспал в машине. Сначала он смотрел фильм, стараясь не отвлекать мужа своими комментариями, тот и так постоянно поглядывал на него, аварии еще не хватало. Но потом погода стала постепенно портиться, солнце спряталось, небо затянули тучи, но было тепло. Монотонная езда по скоростному шоссе под лирические баллады, Сяо Чжань включил свой плейлист, и Ибо стал клевать носом. Начал моросить дождь. Чувствуя, что совсем засыпает, парень перебрался на заднее сидение и, уютно устроившись там, уснул. Его разбудил звук открывающихся ворот при въезде на парковку. Он чувствовал себя неважно. Возможно, сказывалось то, что они находились два дня под палящими лучами солнца, а также активный отдых. Но все же он, в принципе, был доволен отпуском: есть, о чем рассказать ребятам. Сяо Чжань припарковался. Ибо вышел из машины, растирая шею и поясницу. Он ощущал тяжесть во всем теле и, казалось, немного повысилась температура. Когда он включил кондиционер и направил поток воздуха на себя, Сяо Чжань предупредил, что его может просквозить. Тогда он посмеялся, а теперь действительно боялся, что мог заболеть. Совсем не вовремя, на его взгляд. Через два дня ему нужно было вернуться на базу для продолжения тренировок. Он и так отставал от ребят, теперь необходимо было наверстать. Сяо Чжань выгрузил вещи из багажника, Ибо забрал свой рюкзак и отправился вызывать лифт. Альфа немного отстал, проверяя телефон, а затем быстро что-то написал и выключил его. Зайдя в квартиру, Ибо плюхнулся на диван, откинувшись на спинку, и прикрыл глаза. — Я устал от дороги. — Вроде бы за рулём был я, ты большую часть проспал… — Сяо Чжань улыбнулся, увидев удивление на лице парня и, удовлетворенный реакцией, направился в спальню. — Я заслужил первым принять душ. Ибо завалился на диван. Можно было, конечно, воспользоваться ванной в гостевой комнате, но тогда получится, что они одновременно примут душ и Сяо Чжань снова озадачит его ужином. А так, пока он будет в ванной, альфа что-нибудь придумает, не будет же голодным сидеть в ожидании Ибо, поэтому парень решил, что может пока расслабиться и подождать, когда освободится ванная в спальне. «Надо разобрать вещи, а так хорошо вытянуть ноги, все же спать в машине жутко неудобно», — пришлось встать и тащиться в коридор за рюкзаком, оставленным у входа. Из бокового кармана рюкзака торчал кубок, который они получили за конкурс. Ибо невольно улыбнулся, вспоминая, как они участвовали в нем. Это был единственный раз за все время отпуска, когда Сяо Чжань принимал добровольное участие в его авантюре, и по всему было видно, что ему нравится это, так как улыбка не сходила с его лица. Ибо должен был признать, что улыбался он обворожительно, и эта родинка под губой совсем не облегчала парню задачу сохранять спокойствие. Ему все время хотелось прикоснуться к этой родинке поцелуем. Ибо тряхнул головой, прогоняя наваждение, достав из рюкзака кубок, повертел его в руках. — Куда бы тебя лучше всего поставить? — глазами пробежался по всей гостиной. Интерьер квартиры много говорил о ее владельце: характер, привычки, что любит делать и как проводит свои вечера. Обстановка гостиной очень стильная и современная, но, на взгляд Ибо, она выглядела нежилой, слишком чопорная, этакая холодная сдержанность белого, светло-серого и бледно-бежевого, здесь явно не хватало цвета. Огромные панорамные окна делали комнату еще светлее. Взгляд прошелся по расположенному в центре удобному дивану, явно изготовленному из ценных пород дерева (это же Сяо Чжань), остановился на стеклянном кофейном столике, на нем отлично будет смотреться чашка кофе, книга, но точно не их кубок. Парень обвел глазами стены гостиной: картины, фоторамки, придающие комнате немного индивидуальности хозяина квартиры. «Интересно, чьи эти картины, навряд ли самого Чжань-гэ, свои он запер в комнате родительского особняка», — размышлял Ибо. На противоположной стене большой телевизор на длинной низкой тумбе, по бокам которой почти до самого потолка стеклянные полки с разными предметами декора. Ибо улыбнулся: «Вот где ты идеально будешь смотреться». Он осторожно отодвинул бронзовую фигуру небольшого дракончика в сторону и поставил рядом свой кубок, на котором тоже красовался маленький дракон. Парень отошел на пару шагов и восхищенно улыбнулся, глядя на то, как хорошо смотрелся их приз на этой стеклянной полочке. — Идеально. — Он продолжал улыбаться, разглядывая полку. Отпуск, может, и закончился, но эта маленькая деталь в их гостиной будет всегда напоминать о прекрасных моментах, которые они провели вместе. — Кубок мы получили как раз за то, что сделали дракона, так что вы идеально смотритесь вместе. Ван Чжочэн возвращался в офис, где его должен был дожидаться Лю Хайкуань, когда телефон пискнул, оповещая о новом сообщении. Оно было от Сяо Чжаня, который писал, что они только что вернулись домой. Чжочэн резко развернул машину на первом же светофоре. Ему жизненно необходимо было поговорить с другом до того, как встретиться с любимым. Он верил, что только Сяо Чжань может повлиять на мальчишку. Сердце бешено билось каждый раз, когда он представлял, что все его усилия в отношениях с Хайкуанем окажутся потраченными впустую. Как оказалось, наибольшее влияние на альфу имел вовсе не муж, как он думал раньше, а брат-омега, на которого, в принципе, невозможно как-то повлиять самому Чжочэну. Сяо Чжань проверял содержимое холодильника, который он заранее попросил заполнить. Подумав хорошо, он пришел к выводу, что пока не готов умирать от ужасной готовки мужа. Даррен прав: легче нанять человека для этого. С чем тот и помог, пока они были на отдыхе. Все, что теперь нужно было, это подогреть готовую еду, и Сяо Чжань надеялся, что хоть с этим его муж справится. Он достал контейнер, стоящий ближе всех, в нем оказались креветки в панировке. Только он достал одну, как неожиданно раздавшийся звонок в дверь вынудил его отвлечься от еды, хотя желудок был категорически против этого. Открыв входную дверь, он увидел на пороге друга, стоящего, переминаясь с ноги на ногу. — Привет. Мы можем поговорить? — Мы могли бы и завтра поговорить. — Сяо Чжань отступил от двери, пропуская Чжочэна. — На работе. — Я знаю. — Чжочэн прошелся пятерней по волосам. Заходя в большую прихожую, заглянул в гостиную. — Но для меня это очень важно, чтобы дожидаться завтрашнего дня. Сяо Чжань указал на дверь своего кабинета. — Давай пройдем, там будет удобней разговаривать. Ван Чжочэн кивнул. Последовав за хозяином, он неуверенно спросил: — А где твой муж? Сяо Чжань налил им бренди из графина и протянул другу, усевшемуся в кресло, нервно растирая пальцы на руке. — В душе. — Сяо Чжань обошел стол и сел. — Я понимаю примерно, о чем ты хочешь поговорить, но, боюсь, ничем не смогу помочь. — Я не прошу тебя заступиться за нас перед ним. Просто прошу, попробуй уговорить Ибо встретиться с братом и поговорить с ним. — Знаю, что Лю Хайкуань звонил ему, я видел пару раз, как он скидывал звонок от него, и, скажу тебе, мы еще не настолько близки, чтобы я мог на него повлиять. — Сяо Чжань сделал глоток из своего стакана. — Ибо слишком упрям. Ты и сам мог убедиться, какой у него характер, когда готовил брачный договор. — Знаю. — Ван Чжочэн осушил свой стакан. — Вот поэтому и прошу. Он игнорирует своего брата, а меня и подавно не подпустит к себе. Для Хайкуаня это необходимо и очень важно. Я обещал, что попрошу у тебя помощь. — Ты зря обещал ему это. — Сяо Чжань не хотел огорчать своего друга, но и вмешиваться в проблемы семьи своего мужа не собирался. У них пока были не настолько глубокие и близкие отношения. — Ибо сейчас не готов говорить с ним, а я не хочу на него давить. — И что нам делать? — Мы ведь с Дарреном предупреждали тебя… — Да, предупреждали, но что поделать! Я его люблю, и он меня любит! Ты ведь тоже никого не послушал, когда решил жениться, хоть и понял уже, что этот омега — упрямый, строптивый мальчишка, который делает, что ему вздумается. — Да, но не сравнивай нас. Мы с ним оба были свободны, а Лю Хайкуань не был свободным. — Да, не был. И что? Теперь мы оба должны мучиться? Чтобы его омега, которого он совсем не любит, не огорчался? — Чжочэн повысил голос от несправедливости происходящего. — А как же наши чувства? Тебе не кажется это несправедливым? Разве я многого прошу? Просто скажи, что им нужно поговорить… Ведь они не чужие друг другу люди. Чжочэн тяжело сглотнул комок в горле, раздраженно нахмурился и с вызовом посмотрел в глаза друга. Сяо Чжань хорошо понимал его отчаянье, и ему искренне было жаль его. — Чжочэн, ты ведь понимаешь, они семья и со временем они снова наладят отношения. И… твой драгоценный Хайкуань под влиянием Ибо и чувством вины не сможет бросить своего омегу и ребенка. — Он изначально и не собирался бросать ни мужа, ни ребёнка… — Голос Чжочэна дрогнул, пальцы нервно мяли край пиджака. Он тихо добавил: — И я это принял. Смирился с тем, что мне придется делить своего мужчину с другим человеком. Что плохого в том, что мы иногда будем видеться? Как это может отразиться на его омеге и ребенке? Он даже не узнает о наших отношениях, если твой муж не проболтается. Сяо Чжань хотел возразить, но не успел. Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился Ибо. Глаза его пылали гневом, лицо побледнело. Ибо был счастлив, когда смыл с себя пот, дорожную грязь и усталость. Выйдя из душа, он, быстро одевшись в домашние штаны и свободную футболку, отправился искать мужа в надежде уговорить его заказать ужин, если тот этого еще не сделал сам. Ему совсем не хотелось снова готовить, прекрасное понимая, что из этого ничего не получится и они могут остаться голодными. Ему показалось, что он слышал звонок в дверь, еще когда одевался, но не обратил на это внимание. В гостиной, на кухне никого не оказалось. Заметив, что в кабинет мужа приоткрыта дверь, он решил зайти и уже взялся за ручку, но так и остался стоять, услышав слова Сяо Чжаня: «Мы ведь с Дарреном предупреждали тебя…» Было нетрудно понять, кто к ним пришёл и с кем его муж сейчас разговаривает. Улыбка сама собой исчезла с лица, хорошее настроение вмиг сменилось на глухое раздражение, переходящее в жгучую злость по мере того, как он, замерев, слушал их разговор. Постепенно до него доходило, что Сяо Чжань был в курсе с самого начала и ничего не сказал ему. Все вокруг обманывали его и держали в неведении. Но тут Ван Чжочэн произнес слова, которые заставили томившуюся в груди ярость в одно мгновение вырваться наружу. Ибо, не выдержав больше, распахнул дверь и, ворвавшись в кабинет, с порога заорал: — И ты считаешь, что это правильно? Оба мужчины вздрогнули от неожиданности. Ван Чжочэн уставился на парня не моргая, сердце его ухнуло вниз. Сяо Чжань встал, но не сдвинулся со своего места ни на шаг. Он прекрасно понимал чувства своего мужа, но не хотел ему потакать. Чжочэн был его другом, и он не собирался терять его из-за того, что его и не касалось. На какое-то время в комнате воцарилась мертвая тишина. Ибо был бледен, глаза горели, губы дрожали, он стоял, сжимая руки в кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Наконец Чжочэн пришел в себя и, поднявшись, растерянно сказал: — Ибо, я как раз просил Чжаня поговорить с тобой о твоём брате. Хайкуань… — Я не буду с тобой говорить о нём… Ибо гневно сверлил его взглядом. Судя по всему, он не был готов говорить о брате и Чжочэн решил, что лучше больше не провоцировать парня. — Думаю, я лучше пойду. — Чжочэн направился к двери и уже у порога посмотрел на Сяо Чжаня. — Извини, что так получилось. Ибо отошел, пропуская мужчину, провожая его ненавидящим взглядом. Когда входная дверь за ним захлопнулась, он снова посмотрел на мужа. — Почему ты разрешил ему прийти? — Он мой друг и имеет право ко мне приходить. — Он разлучник… — Ибо был так зол, что не мог нормально подобрать слова. — Он разбивает семью моего брата. Сяо Чжань, стараясь сохранять спокойствие, ответил ровным голосом. — Это их дело. — Хайкуань мой брат… — Вот именно. — Сяо Чжань повысил голос, теряя терпение. Он знал про отношения друга с Лю Хайкуанем задолго до того, как увидел их в кабинете, и сам был зол на альфу, который, зная о чувствах Чжочэна, женился и теперь мучает его. — А Чжочэн мой лучший друг, и они оба одинаково виноваты… Ибо и сам в глубине души понимал, что если бы брат не захотел, то его никто бы не соблазнил. И он злился на них одинаково. — То есть ты оправдываешь своего друга? — голос Ибо стих. — А как же Цзаньцзинь и ребенок? — Об этом должен был подумать твой брат, когда переспал с моим другом до своей свадьбы, обнадежив его, что между ними может что-то быть. Глаза Ибо округлились от услышанного. — Так у них это началось ещё до женитьбы брата? Гнев Сяо Чжаня сразу сошел на нет. В принципе, Ибо не виноват, что его брат не смог определиться, и теперь все, включая и его, страдают. — Прости. — Сяо Чжань подошел к мужу в попытке обнять его. Он не хотел ссориться. Тем более после тех дней, что они провели вместе. — Я не хотел вот так вываливать на тебя все это. Пойми, в их случае виноват именно Лю Хайкуань, а Чжочэн просто влюблённый дурак… Ибо резко отскочил, не позволяя к себе прикоснуться, и гневно посмотрел на него. — Ты с самого начала знал и не сказал… — Что бы я сказал? — Сяо Чжань снова рассердился. — Я думал, у них все закончилось после свадьбы твоего кузена. — А как же Цзаньцзинь…? — Ибо прислонился спиной к стене, слезы навернулись на глаза, но он сдерживался, не позволяя им скатиться. — Твой друг мог закончить эти отношения, когда Хайкуань женился! — Прекратить эти отношения должен был твой брат, у которого теперь семья и скоро родится ребёнок. В этом треугольнике незавидная участь именно у Чжочэна. Цзаньцзинь родит своего ребенка в семье и будет всем обеспечен. — Сяо Чжань повысил голос, бесшумно, шаг за шагом он приближался к Ибо. — Твой брат вообще в шоколаде: с одной стороны, муж и ребёнок, а с другой — преданный и влюблённый любовник. Мучится будет Чжочэн, получая урывками внимание от альфы, который всегда будет возвращаться к своему омеге. Не забывай, они связаны друг с другом не только законным браком, — альфа смотрел прямо в глаза, затем его взгляд медленно переместился на шею омеги, и он медленно, но твердо проговорил: — у Цзаньцзиня метка Хайкуаня! Думаешь, она просто так ставится? Ибо охватил испуг, он инстинктивно прижал руку к своей шее, словно защищаясь, глядя огромными глазами на Сяо Чжаня и еще сильнее вжимаясь в стену. Нет, Ибо так не считал. Как бы он сам ни относился к омеге брата, он переживал именно за него. Во всей этой истории пострадает Цзаньцзинь. Он вынужден будет терпеть любовника мужа, делить своего альфу с бетой, у него теперь нет возможности работать и иметь хоть какую-то подушку безопасности в случае, если их брак все же распадется. Разводы между альфой и омегой были крайне редки, можно сказать, исключительны. Разведенному омеге просто некуда деваться, так как теперь он полностью стал зависимым от мужа. А если они все же разведутся, то ему придется оставить ребёнка альфе. В законе это было четко прописано, если только альфа не согласится оставить ребёнка омеге и обеспечивать их. Но о таких случаях Ибо не знал. Альфа всегда после развода оставлял ребёнка себе: если ребёнок в последствии окажется омегой, за него можно получить хорошие деньги при заключении брака, если альфой, то это наследник и продолжатель рода, и уж родитель-омега, по мнению общества, точно не сможет воспитать достойного альфу. — Все альфы одинаковы, и даже мой брат не стал исключением, — прошептал Ибо, задыхаясь от негодования. — Ты тоже, как только получишь от меня желаемое, сразу вернешься к своей разгульной жизни и продолжишь менять любовников, как делал это и раньше. А мне придется с этим мириться, чтобы впоследствии не потерять своего ребёнка, которого ты захочешь исключительно для того, чтобы иметь наследника, — глаза его потемнели, стали совсем черными, он говорил медленно, зло выплевывая каждое слово. Сяо Чжань сначала оцепенел от таких обвинений, но потом жгучая обида разлилась в груди, и он не смог больше себя контролировать: злость вспыхнула и выплеснулась феромонами. Ибо почувствовал, как его сковывает страх и боль, дышать было трудно, не хватало воздуха, но он старался не показывать этого. — Ты захотел мою компанию, а я как приятный бонус. Красивая внешность — достаточно для того, чтобы на мне жениться. Не стыдно появляться со мной в обществе. Жажда обладать моим телом. Ты же привык получать то, что пожелаешь. — Ибо словно сорвался с цепи и теперь не мог остановиться. — И как только ты получишь желаемое, я стану тебе абсолютно неинтересен, — последнюю фразу он, захлебываясь, выкрикнул в лицо альфе. — Ты уже придумал весь сценарий нашей жизни… Всё, что бы я ни делал, ты так и будешь продолжать видеть во мне самое плохое? — Сяо Чжань резко шагнул к Ибо и, схватив его за плечи, с силой припечатал к стене. — Неужели ты не можешь понять, что если бы я хотел получить тебя, то НИЧЕГО бы мне не помешало?! — он чувствовал, как тело парня подрагивает. Альфа властно убрал руку с его шеи и провел носом по влажной коже от уха вниз, с шумом вдыхая его аромат, затем осторожно лизнул и слегка прикусил. — Я могу получить ВСЕ, что мне хочется вне зависимости от ТВОЕГО желания! Я могу просто ЗАСТАВИТЬ тебя! Ибо ошарашенно смотрел на него. Страх и одновременно злость не давали здраво мыслить. Сильный аромат кофе забивал ноздри, не давая дышать и лишая возможности шевелиться. Ноги стали ватными. — Ты и так это делаешь. Ты никогда не учитывал мои чувства. У тебя твои желания всегда будут на первом месте. Ты даже не подумал, что, возможно, я заинтересован в ком-то другом. Заставил меня принять наш брак… — Ибо судорожно облизнул губы, хватая ртом воздух, — а потом потребуешь наследника. И это все, что тебе нужно от меня. Слова Ибо ударили Сяо Чжаня наотмашь так сильно, что он, пошатнувшись, еле удержался на ногах. Каждое слово иглой прямо в сердце. Больно. Он попятился, отпуская парня, и некоторое время, замерев, смотрел на него, стараясь найти на его лице хотя бы немного сожаления от сказанного, но напрасно. Глаза Ибо горели гневом и ненавистью. Пряный сандал смешался с крепким кофе. Говорить было больше не о чем. Лучше остановиться сейчас, иначе дальнейший разговор может привести к трагедии. Сяо Чжань направился к выходу, не говоря больше ни слова. Что он мог сказать? Ибо никогда не примет его, никогда не полюбит. И самое страшное (в ушах звенели слова парня), что если Ибо, действительно, влюблен в кого-то другого, а он заставил принять себя и брак? «Ты даже не подумал, что, возможно, я заинтересован в ком-то другом». Он вышел из квартиры, словно в тумане нажал кнопку лифта. Спустившись на парковку, Сяо Чжань на автомате пошел к своему автомобилю, собираясь уехать. Он замешкался около своей машины, дрожащими руками шаря по карманам брюк. Обнаружив, что забыл взять ключи, он ткнулся лбом в прохладный металл, пытаясь унять взбунтовавшееся сердце. Так долго остававшееся холодным и расчетливым, оно вдруг вспыхнуло ярким пламенем, разгоняя по венам вскипевшую кровь. Альфа, успешно избегавший любви до двадцати семи лет, считавший ее главной иллюзией людей, оправдывающей их слабость и влечение к другому человеку, теперь же жаждал этой любви так остро, так нестерпимо! Жесткий, бескомпромиссный и волевой альфа, имеющий большой вес в деловых кругах, оказался беззащитным перед мальчишкой-омегой. Подниматься в квартиру не хотелось. — Вы уже вернулись? Сяо Чжань повернул голову и рассеянно посмотрел на Даррена, с улыбкой подходящего к нему. — А? Что?.. Да… Сяо Чжань не мог успокоиться, и, Даррен сразу почувствовал это, так как теперь с серьёзным лицом рассматривал его. — У вас все в порядке? Сяо Чжань ответил вопросом на вопрос: — Ты приехал или наоборот уезжаешь? — Я с работы. — Даррен всегда мог распознать настроение друга. Вот, как и сейчас, он сразу понял, что что-то произошло. Густой шлейф феромонов Сяо Чжаня красноречиво говорил, что его друг злится. И он в глубоком отчаянии. — Хочешь выпить? — Да. — Сяо Чжань вымученно улыбнулся. — Только давай к тебе. Мне не хочется никуда идти. — Конечно. Даррен видел Сяо Чжаня в таком состоянии только однажды. Когда тот пришёл к нему после ссоры с отцом полностью опустошенным и подавленным. Он глубоко переживал, что ни тогда, ни сейчас никак не может помочь другу. Все, что в его силах, — это составить компанию, выслушать, если, конечно, он захочет выговориться. Они вместе зашли в лифт, и за ними закрылась дверь. Никто из них не заметил, что за их разговором, спрятавшись за ближайшей колонной, внимательно наблюдал Ибо. Он видел, как Даррен похлопал Сяо Чжаня по плечу и обнял. На взгляд Ибо, слишком долго длилось это объятие и слишком нежно рука доктора поглаживала спину его мужа. Ибо срочно надо было выйти проветриться, он больше не мог оставаться в квартире, где стоял сильный аромат кофе, давящий на него. Выйдя из лифта и увидев на парковке мужа с доктором, он был вынужден спрятаться. Теперь, когда парень успешно смог избежать встречи с Сяо Чжанем, он продолжал стоять на месте, обдумывая, как поступить. Его мучило сомнение: уехать или вернуться? Решение пришло в виде сообщения о том, что такси, которое он заказал еще в лифте, ждет его на улице. Ибо снова вызвал лифт, чтобы подняться в вестибюль, так как спустился на парковку, впопыхах нажав не на ту кнопку. Выйдя на улицу, Ибо глубоко вдохнул свежий воздух. Дождь смыл пыль с асфальта и принес прохладу. Широкими шагами парень подошел к машине, уверенно сел и с силой захлопнул дверь. Он не станет прогибаться под альфу, а просто поедет на тренировочную базу, расположенную за городом. Ибо успокоил себя тем, что он всё равно должен был вернуться туда: «Подумаешь, приеду на пару дней раньше». Автомобиль, шурша шинами по мокрому асфальту, выехал со стоянки жилого комплекса, ворота закрылись. Парень откинулся на сидение, запрокинул голову и устало закрыл глаза, мысли снова вернулись к ссоре, к Цзаньцзиню. Посмотрев на часы, он решил, что еще не так поздно для звонка. Набрав номер, Ибо подождал пару минут и, когда решил скинуть вызов, ему ответил сонный голос омеги. — Алло… Ибо, услышав голос мужа брата, немного растерялся. Он даже не придумал, о чем с ним говорить, но, быстро взяв себя в руки, сказал первое, что пришло в голову. — Привет. — Ибо? Что-то случилось.? — Нет, ничего не случилось. — Чтобы не пугать Цзаньцзиня, Ибо решил придать своему тону веселые нотки. — Мне что нельзя позвонить просто так? — Можно… — Голос старшего омеги был растерянным и немного удивленным. — Просто ты мне никогда не звонишь, если только что-то не произошло. Он был прав, но Ибо не мог рассказать Цзаньцзиню правду. Судя по спокойному голосу он, скорее всего, не в курсе происходящего. — Я только хотел сказать, что мы вернулись. — Как отдохнули? — Теперь голос на другом конце звучал заинтересованно и бодро. — Тебе понравилось? — Да, было неплохо. — Ибо осторожно задал встречный вопрос. — Как у вас дела? — У нас все хорошо. Правда, твой брат в последнее время загружен на работе и редко бывает дома, но я не жалуюсь. Как только весь процесс на заводе настроят, у него появится больше свободного времени. Кстати, он знает, что вы приехали? Ибо, проигнорировав вопрос о брате, спросил: — Как ты себя чувствуешь? Некоторое время в трубке было тихо, но потом Ибо услышал вздох, и Цзаньцзинь капризно проворчал: — У меня все хорошо, если не считать, что я стал неуклюжим и толстым. Ибо невольно улыбнулся, представив это. — Ты преувеличиваешь, ты хорошо выглядишь. И потом, это временно. Родится ребенок, и ты снова вернёшься к прежней отличной форме. — Господин Сяо с тобой? Ибо замялся, не зная, как лучше ответить, но лгать не имело смысла, поэтому он честно ответил. — Нет. — Ибо, я слышу, что ты едешь в машине… — Голос Цзаньцзиня моментально изменился. — Куда ты едешь один? И где твой муж? — Я еду в лагерь. — Так поздно? — Кстати, я привез для твоего аквариума много красивых ракушек. — Такси затормозило у ворот лагеря, и Ибо был рад, что может завершить разговор. — Цзаньцзинь, я уже на месте. Как только меня отпустят на выходные, я привезу тебе их. Мы с Чжань-гэ, — Ибо слегка запнулся, произнеся имя мужа, — вместе их собирали. — Хорошо. — Пока. — Спасибо, что позвонил. В трубке раздались короткие гудки. В душу Ибо закрались смутные сомнения, что несмотря на спокойный голос старшего, его определенно что-то беспокоило. Парень боялся, что тот в курсе, но старается делать вид, что все в порядке. Голос таксиста вывел его из раздумий. — Мы приехали. С вас пятьдесят юаней. Только когда водитель озвучил стоимость проезда, Ибо понял, что в спешке забыл в квартире свой рюкзак, в котором был кошелек. — Извините, можете подождать пару минут? Он быстро набрал Исюаня. На его радость, ему сразу ответили. — Привет. — Привет. Исюань, можешь выйти к воротам и захватить пятьдесят юаней? — Жди. Я сейчас. Ибо обрадовался, что друг просто без каких-либо вопросов выполнил его просьбу. Спустя пять минут ворота открылись и показался Исюань в сопровождении сотрудника службы охраны. Друг заключил Ибо в крепкие объятия, пока охранник расплачивался за такси. — Пошли. — Исюань оглядел его и удивленно спросил: — А где твои вещи? — Я потом все объясню, давай сначала зайдем. Они молча добрались до общежития. Исюань с тревогой поглядывал на мрачное лицо друга, внезапно примчавшегося на ночь глядя в тренировочный лагерь без вещей, без денег и без сопровождения. «Что могло случиться?» — чем больше он думал, тем сильнее росло его беспокойство. Войдя в комнату, Ибо, осмотревшись, спросил: — А где все? Исюань в шутку ударил себя по лбу. — Я забыл, что ты здесь был один раз и то только на репетиции. — Он удовлетворенно улыбнулся. — Всех распределили жить по двое. Нас с тобой поселили вместе, теперь будем жить в этой комнате вдвоем. Больше никаких очередей в душ, у нас отдельная ванная! Ибо был даже рад этому. Перед ним не нужно было притворяться. Исюань потянул его к кровати и, усадив, сел рядом. — Ибо, что случилось? Вы смогли поговорить? Ибо молча кивнул. — И…? — Мы поссорились. — Из-за того, что ты не готов к… Ибо вскинул голову и помахал рукой в знак протеста. — Нет, нет. Мы это все обговорили, и Чжань-гэ сказал, что все понимает и будет ждать, когда я буду готов. — Тогда из-за чего вы поссорились? — Исюань хлопнул себя по бедру. — Из-за того, что ты решил вернуться в лагерь сегодня? — Нет. Исюань вздохнул и покачал головой. — Ты меня совсем запутал… Ибо и сам уже не понимал, почему так разозлился на мужа, но, когда он увидел любовника своего брата, у него словно помутнел рассудок. Он подробно рассказал, что именно произошло, и выжидающе уставился на друга. Исюань некоторое время молча переваривал услышанное, а потом посмотрел на него, сузив глаза, как он часто делал, когда собирался отругать кого-то. — То есть ты поссорился с мужем лишь потому, что его лучший друг — любовник твоего брата? — Ну не совсем… хотя… это тоже, — Ибо под пристальным взглядом Исюаня поёжился. — Я разозлился из-за того, что он знал об их отношениях и не сказал мне. — А как бы он сказал тебе? — Исюань возмущенно встал перед ним. — Ибо, ты правда думаешь, что про такое можно с лёгкостью сказать человеку, которого такая новость может ранить? — А узнать об этом вот так из чужого разговора, думаешь, легче и не обидней?! — Ибо, давай на чистоту. Ты зол на брата, но решил отыграться на Сяо Чжане, потому что он тоже альфа. Ты проецируешь случившееся на ваши отношения и ждешь, что твой муж тоже может так поступить. — Исюань внимательно вглядывался в его лицо, не позволяя отрицать очевидное. — Я ведь прав? Теперь когда его страхи были озвучены, до Ибо постепенно стало доходить, что он поступил как глупый мальчишка, понял, что Исюань видит гораздо глубже, чем он сам из-за своей злости. — Неужели так сложно признать свою ошибку? — проворчал Исюань. — Ты прав, — проговорил Ибо слабым голосом. Он действительно всегда ожидает от каждого альфы только плохого, а потому не может доверять. Ведь даже самые близкие из его семьи оказались не способны быть преданными своим омегам. Поэтому Ибо подсознательно и от своего мужа тоже ждет предательство. Сейчас, когда он смог выговориться, то понял, что очень сильно задел чувства Сяо Чжаня и был несправедлив по отношению к нему. Словно прочитав его мысли, Исюань сел рядом и взял его за руку. — Ибо, ты взрослый человек, и я думал, что ты умеешь лучше разбираться в своих эмоциях и чувствах. Я все это сказал не потому, что хотел тебя огорчить, — Исюань похлопал его по руке и продолжил: — Но ты ведь в глубине души и сам прекрасно понимаешь, что был не прав. Скажи мне только одно… Сяо Чжань после свадьбы относился к тебе плохо? Ибо отрицательно покачал головой. — Принуждал тебя к тому, чего ты не хотел или был не готов? Ибо снова помотал головой. — Нет. — Он пользовался тем, что вы истинные, подавлял тебе своей силой? — Нет. — Давал повод сомневаться в себе во время отдыха, заглядываясь на других? Ибо вспомнил продавца-омегу магазина LEGO в торговом центре, нисколько не стеснявшегося флиртовать с Сяо Чжанем, потом бармена на пляже, и его злость снова вспыхнула, но тут же быстро и угасла, стоило ему подумать, что тогда ведь Чжань-гэ, по правде говоря, остался равнодушным и к парню из магазина, и к этому омеге из бара, который открыто вешался на него, строя глазки и окутывая своими феромонами желания. — Нет… — он ухмыльнулся. — Хотя пытались завлечь его. И он вкратце рассказал Исюаню об этом. Тот с улыбкой покачал головой. — Ибо, Сяо Чжань очень красивый мужчина, сексуальный. Тебе надо понять, что многие будут страстно желать его, будут флиртовать, ухаживать, соблазнять в надежде завладеть им: омеги, беты, возможно, даже альфы. Но это совсем не значит, что все они окажутся в его постели. — Я понимаю. — Тогда понимаешь, что ты сегодня мог разрушить ваши отношения, которые только начали зарождаться, бросив ему в лицо эти обвинения? С лица Ибо слетела улыбка. Он виновато кивнул. — Хорошо, что понимаешь. Ибо, любовь и доверие — это зрелые эмоции, они требуют времени и стойкости. Нельзя обвинять других в своих страхах и сомнениях. Ты должен научиться доверять своему мужу и осознать, что каждый человек заслуживает шанса. Ты с ним поругался, но как ты сбежал? — Вообще-то он первым ушел из дома, когда я сказал, что он такой же, как все альфы. А я ушел следом. — И совсем тихо добавил: — Не хотелось оставаться в его доме, к тому же там его феромоны, они давят на меня. Исюань резко вскочил и начал взволнованно бегать по комнате, что-то ища, попутно ощупывая свои карманы, наконец схватил телефон, который он забыл на столе, когда помчался встречать Ибо. — Я сейчас же вызову тебе такси! Ты вернёшься домой, и я очень надеюсь, что успеешь до того, как он вернется! — В его голосе слышалось беспокойство и испуг. — Теперь, когда ты женатый омега, ты полностью зависишь от мужа. — Он посмотрел на него осуждающе. — Ибо, мы не можем знать, каких последствий ждать, если он узнает, что ты уехал, не предупредив. Ты можешь злиться, обижаться, но Сяо Чжань, в принципе, не был виноват в том, что происходит в семье твоего брата. И тем более не давал тебе повода, чтобы ты так его сегодня оскорбил. Ибо, обдумав все за и против, решил, что его друг прав и нужно вернуться в квартиру и будь что будет. — Ты прав. Я вернусь. — Ты должен извиниться за свои слова и сказать, что ты просто был расстроен. Исюань вызвал такси, оплатив заказ. Дежурившие этим вечером сотрудники охраны, недовольно оглядели двух омег, залетевших в служебную комнату с просьбой проводить до ворот. — Куда собрались? Поздно. Спать идите. Не положено! — Меня ждет такси! — с вызовом ответил Ибо. Один из охранников, ткнув в бок сидящего рядом крепкого бету, что-то шепнул ему на ухо, глазами указывая на Ибо. Крепыш хмыкнул в ответ: «Серьезно?» Затем нехотя поднялся, взял электронный ключ и, оглядев с ног до головы парней, задержав взгляд на обручальном кольце Ибо, скомандовал: «За мной!» Автомобиль уже ждал за воротами. Исюань затолкал друга в машину, взяв с него обещание дать знать ему, как только он доберется до дома, про себя молясь всем богам, чтобы Ибо вернулся домой раньше мужа. Слухи о крутом нраве Сяо Чжаня были небеспочвенны. С конкурентами и соперниками он расправлялся быстро и жестко, неповиновения не терпел, поэтому Исюань опасался гнева Сяо Чжаня и вполне справедливо беспокоился за друга. Снова пошел мелкий дождь. Прохожие попрятались, лишь автомобили сновали туда-сюда, увозя пассажиров каждого по своим делам. Ибо смотрел на огни ночных улиц, мелькающие за окнами такси: яркие вывески витрин бутиков модной одежды, кафе, бросающие блики на мокрый асфальт. Нервное напряжение спало, хотелось спать. «Скорей бы уже вернуться в тренировочный лагерь, окунуться в работу». Круто, что теперь они с Исюанем будут жить вдвоем, им было здорово вместе. Он достал телефон — никаких новых сообщений. С одной стороны, это даже хорошо, так как говорит о том, что его никто не потерял, значит, его муж еще отсутствует. А вот с другой… Автомобиль аккуратно припарковался у въезда в жилой комплекс. — Господин, мы приехали, — прервал его размышления водитель. Ибо осторожно зашел в квартиру и огляделся. В доме была гробовая тишина, свет горел во всех комнатах. Сяо Чжань все еще не вернулся. Он выдохнул с облегчением, но в сердце неприятно царапнуло, что его мужу все равно, каково ему… Он оставил его одного дома в расстроенных чувствах, а ведь прошло уже больше двух часов с момента ссоры. «Наверное, он неплохо проводит время с Дарреном». Настроение снова упало от этих мыслей. Ибо наворачивал круги по всей квартире, не зная, куда себя деть. Попутно он приоткрыл окно в гостиной и кабинете, впуская свежий воздух. Наконец желудок напомнил о себе громким урчанием, ведь они так и не заказали ужин. В поисках еды парень отправился на кухню. К его удивлению и радости холодильник был забит продуктами и контейнерами с уже приготовленными блюдами. Ибо наложил себе всего понемногу и вернулся в гостиную. Поставив тарелку на журнальный столик, забрался с ногами на диван, разблокировал телефон — на экране цифры показывали время 22:00. Тишина в квартире начинала напрягать, Ибо включил телевизор и, листая каналы, стал поглощать холодную еду, вкус которой он совсем не чувствовал. Не найдя ничего интересного, он отбросил пульт. Вспомнив, что обещал написать Исюаню, парень снова взял телефон, быстро отправил сообщение в WeChat, что с ним все в порядке. Тут же пришел ответ в виде улыбающегося смайла и большого пальца, поднятого вверх. От нечего делать он проверил свои социальные сети, поставил лайки под фото и постами друзей, ответил на сообщения. Открыв адресную книгу телефона, остановился на контакте «Сяо Чжань». Долго всматривался в два иероглифа, палец уже потянулся нажать иконку вызова, но вместо этого отключил звук и положил мобильный на столик. Отнес тарелку на кухню. Вернулся в гостиную, на канале телевизора шел какой-то фильм. Ибо снова забрался на диван, попытался вникнуть в происходящее на экране, но смысл ускользал от него. Проверил телефон — время 22:50, сообщений и пропущенных звонков нет. Сяо Чжань не возвращался. «Может, он вообще не придет до утра?» — внутреннее беспокойство потихоньку одолевало его. Сделал круг по гостиной, остановившись у кубка, потрогал его кончиками пальцев, легкая улыбка чуть коснулась уголков губ. Прошелся по кабинету: пнул ногой кресло, в котором несколько часов назад сидел Ван Чжочэн, на рабочем столе так и остались стоять два стакана, один с недопитым виски, оглядел книжный стеллаж — наряду с журналами, книгами по бизнесу и управлению была и художественная литература, поэзия. Удивленно приподнял брови. Заглянул в гостевую комнату — создавалось впечатление, что гости здесь были не часто. Зашел в спальню. На кровати лежало его полотенце, которое он бросил, выйдя из душа, и забыл отнести в ванную после того, как переоделся в домашнее. На прикроватной тумбочке часы Сяо Чжаня. «Сколько времени?» — потянулся к часам, но отдернул руку. Вместо этого взял полотенце и убрал на место. Жарко. Ополоснул прохладной водой лицо. Зашел на кухню, налил себе стакан холодного сока. Хотелось пить. Вернулся в гостиную. Сел на диван, снова пощелкал каналы, остановился на каком-то спортивном. Дотянулся до телефона, лежащего на журнальном столике, — время 23:30. «Неужели он не вернется?» — на сердце опустилось тревожное чувство. Ибо, чтобы отвлечься от дурных мыслей, открыл браузер и, переходя с одной страницы на другую, стал пролистывать новости: сердце его замерло: он увидел фотографию, сделанную кем-то, видимо, скрытно: на фото он и его муж, целующиеся на пляже. Внизу был прикреплен комментарий: «У кого то ещё остались сомнения, что этот брак недоговорной?» Следом шло еще одно фото, на котором они плескались в воде. Рассматривая фотографии, Ибо вынужден был согласиться с автором комментария, что они выглядели счастливыми. Он вдруг осознал, что им и вправду было хорошо и весело во время этого короткого отдыха. Обновив ленту, он увидел небольшой пост с заголовком: «Самый завидный альфа наконец повержен». Ибо чуть не подавился. К статье были прикреплены несколько свадебных фотографий, а также снимки с пляжа, которые были сделаны во время их участия в конкурсе, фото, где они, как дети, плещутся в воде, и самое последнее фото, на котором Сяо Чжань целует его. Ибо вернулся к началу статьи и с интересом начал читать. «Очень редко в мире встречаются события, способные так сильно захватить воображение, но в последние дни всеобщее внимание было сосредоточено на свадьбе самого богатого и влиятельного человека в Китае, известного бизнесмена Сяо Чжаня и айдола Ван Ибо, участника набирающей популярность группы «UNIQ». Это событие стало объектом различных сплетен и слухов. Одни утверждают, что их союз является результатом предварительного соглашения между богатыми и влиятельными семьями. Другие, однако, верят в то, что холодное сердце господина Сяо Чжаня наконец-то не смогло устоять перед великолепием и красотой юного омеги Ван Ибо. Независимо от поводов, приведших к браку, этот союз стал причиной головокружительного ажиотажа в медийных кругах. После публичного сообщения о помолвке репортеры искренне надеялись запечатлеть бизнесмена со своим избранником, но пара нигде не появлялась вместе, что привело к еще большим слухам о договорном браке. Официальная информация о церемонии бракосочетания и совместные свадебные фотографии не рассеяли слухи. В сети активно обсуждали тему, что эти фото — демонстрация семейной идиллии для журналистов. Как бы там ни было, но единственным омегой, сумевшим привести господина Сяо Чжаня к алтарю, стал Ван Ибо. Теперь самый завидный альфа во всем Китае, господин Сяо Чжань, наконец-таки окольцован. Накануне молодожены были замечены на пляже одного из самых престижных курортов, что буквально взорвало Интернет и вызвало поток комментариев от пользователей социальных сетей. И нет никаких сомнений, что эта история полна удивительных моментов и искренних эмоций. Многие до сих пор не верят в искренность чувств этой пары. Но всем скептикам я предлагаю взглянуть на представленные нам фотографии, поскольку они кричат о любви, искренних эмоциях и говорят сами за себя. Взгляды этой молодой пары наполнены нежностью, влюбленностью, их страсть неподдельна. Это так восхитительно! Желаем им огромного счастья! Пусть они будут примером, вдохновляющим всех нас на поиски настоящей любви». — Любовь…? — Ибо отбросил телефон на диван, лег поудобнее и прикрыл глаза. — Люди так наивны в своем желании видеть во всем хорошее и романтичное. Ему вспомнились моменты, запечатленные на фотографиях, выложенных в интернет. Несмотря на то что прошел всего лишь один день, ему казалось, что это было так давно. Потихоньку проваливаясь в сон, он подумал: «Почему так жарко? Я же открыл окно… Надо включить кондиционер…» Рука свесилась с дивана вниз, расслабившиеся пальцы выпустили телефон, и он упал на пол. Часы показывали 0:10. *** Цзаньцзинь положил трубку и улыбнулся. Наконец Ибо стал проявлять к нему хорошее отношение. Возможно, их разговор в день свадьбы или сам брак повлиял на мальчишку. Неважно. Главное, они теперь могли общаться по-человечески и у них налаживались дружеские отношения. Он посмотрел на часы. Время показывало половину девятого вечера. Он снова заснул на диване перед телевизором. В последнюю неделю он быстро уставал, его постоянно клонило в сон и, стоило сесть или прилечь, как он тут же засыпал. Хайкуань опять задерживался. Цзаньцзинь никогда не позволял себе звонить ему и беспокоить, отвлекая, возможно, от чего-то действительно важного. Или боялся узнать то, к чему он был абсолютно не готов? В любом случае, сейчас ведь у него есть повод позвонить и поделиться новостью, что его брат вернулся? Он набрал номер мужа и после пары длинных гудков услышал усталый голос Хайкуаня. — Что-то случилось, Цзаньцзинь? — Нет. Просто хотел узнать, как ты? Скоро будешь дома? — Я пока не знаю, — наступила пауза, потом Хайкуань вздохнул и сказал: — Не нужно ждать меня. Ложись спать. Я, наверное, буду поздно. Настроение Цзаньцзиня сошло на нет, но он все равно старался не показывать этого. — Я понимаю. Кстати, звонил Ибо. Они вернулись сегодня. — Как он? Что-то сказал тебе? У него всё хорошо? — Вроде голос был нормальный. Сказал, что хорошо провел время, привез мне ракушки для аквариума. Представляешь? Ладно, не буду тебя больше задерживать. Цзаньцзинь положил трубку и еще некоторое время просидел, задумавшись, в какой момент он упустил из внимания перемены в своем муже. За его спиной что-то происходило, он это чувствовал, но не мог понять, насколько все серьезно и что с этим делать. *** Даррен открыл дверь, пропуская друга в квартиру, и, закрыв ее за собой, сразу направился в кухню, так как желудок Сяо Чжаня издавал весьма недвусмысленные звуки. Вымыв руки, он снял пиджак и, закатав рукава рубашки, открыл холодильник. Окинув взглядом его содержимое, он тут же решил, что можно приготовить по-быстрому. — Проходи, иди умойся, чистые полотенца есть в ванной, а я приготовлю, что-нибудь сейчас. Голоден? — Даже не знаю… — Зато я вот голоден. — Даррен прекрасно знал, что его друг ни за что не признается в своих слабостях, даже в такой, на его взгляд, мелочи, как голод. — Я сегодня не успел пообедать. Сяо Чжань плеснул в лицо холодной водой и посмотрел на себя в зеркало. Что он делал не так? Что сейчас делает Ибо? Чем бы закончилось их ссора, если бы он не ушел? Умывшись, он вытер лицо полотенцем и, положив его на край умывального столика, еще раз взглянул на себя в зеркало, прежде чем вернуться на кухню. Даррен уже поставил небольшую кастрюльку с водой на плиту и промывал овощи. Сяо Чжань сел на высокий стул и облокотился на стол. Наблюдая за проворными движениями друга, он усмехнулся. — Если бы ты был омегой, то я однозначно женился бы на тебе. Ты умеешь готовить, всегда понимал меня и мои желания с полуслова. Ты, наверное, единственный человек во всем мире, который знает меня лучше всех, даже лучше меня самого. Рука Даррена, режущая помидоры, на минуту остановилась, он весь напрягся, спина окаменела. Медленно он поднял голову и пристально посмотрел на улыбающегося друга. Даррен прекрасно понимал, что Сяо Чжань пошутил, но как же ему хотелось, чтобы это было не шуткой, а правдой. Он даже готов был бы стать для него омегой. Взяв себя в руки, он скривил лицо и ехидно, как обычно, ответил: — Будь я омегой, то точно бы не выбрал тебя. Ты собственник, который не учитывает желания и чувства противоположной стороны. Улыбка сразу исчезла с лица Сяо Чжаня, и он вполне серьезным голосом произнес: — Ибо то же самое сказал. — Сяо Чжань выпрямился и спросил. — Ты правда так думаешь? — Ты просто не умеешь. — Любить? — Нет. — Даррен продолжил резать овощи. — Ты не умеешь различать чувства других. Не умеешь принимать то, что кто-то может быть в тебе незаинтересованным. А также не замечаешь тех, кто, возможно, любит тебя, если тебе самому этот человек неинтересен. Сяо Чжань снова сник. — Возможно, ты прав. Тяжело вздохнув, он замолчал, задумавшись. Звук закипевшего чайника вывел его из оцепенения. Он встал и начал помогать другу. Наконец ужин был готов. Даррен принес из бара бутылку Beauroy Chablis ler Cru, разлил в два бокала на длинной тонкой ножке. Сяо Чжань взял свой, покрутил, вдохнул нежный аромат зеленых яблок и груш, цитрусовых, белых цветов. — Отличное вино! — Не хочешь рассказать, что произошло? — Да… В принципе, нечего и рассказывать. Давай сначала выпьем и поедим. Даррен посмотрел на него исподлобья. — Ты бы сейчас был дома со своим мужем, если бы нечего было рассказывать. Поссорились? — И да и нет. — Сяо Чжань положил палочки и сделал еще глоток вина. — Перед отъездом на море мы заехали в офис, чтобы забросить кое-какие бумаги… Скажем так, поймали Чжочэна и Лю Хайкуаня на интересном моменте их общения. — Так и знал, что этот упрямец не послушается меня. Глаза Сяо Чжаня округлились. — В смысле не послушается тебя? — Он как-то был у меня после вашей свадьбы и просил совета, что ему делать со своими чувствами. — И что? — Я сказал ему не путаться с женатым человеком, но этот упрямец заявил, что будет бороться за свою любовь. Сказал, что сделает все, чтобы потом не жалеть об упущенной возможности. — Ибо теперь тоже в курсе их отношений. Он оказался не готов к этому, это сильно потрясло его, и теперь он старается отгородиться от брата, не хочет с ним общаться. Но сегодня, когда мы вернулись домой, Чжочэн приехал поговорить и заступиться за Хайкуаня перед Ибо, просил меня повлиять на Ибо, чтобы тот согласился выслушать брата. Когда он попросил о встрече, я сказал, что мы поговорим с ним завтра в офисе. Но этот придурок заявился сразу, как мы приехали… — И вы поссорились из-за этого? — Да. Ибо считает, что если даже его брат смог предать своего омегу, то все альфы поголовно такие же. Он даже не стал слушать меня. — Думаю, когда он успокоится, то поймет, что был не прав. Много ли альф он знает, чтобы так судить. Даррен встал из-за стола и начал убирать грязную посуду. Сяо Чжань помог ему. Наведя порядок на кухне, мужчины перебрались в гостиную, забрав с собой вино и закуски. Даррен видел, что его друга беспокоит что-то еще. Тот не выпускал телефон из рук, периодически проверяя его. Но он молчал, и Даррен не торопил его с разговором. Он ждал, когда Сяо Чжань справится с самим собой, со своими мыслями и, если захочет, расскажет. Сяо Чжань обреченно вздохнул, налил себе еще вина в бокал. — Возможно, не так и много, но у него, в принципе, есть основания не доверять нам. — Он подробно рассказал историю семьи мужа. — Теперь ты понимаешь? — Тебе не нужно было его оставлять одного. Будет лучше, если ты вернёшься домой. Тебе нужно спокойно поговорить с ним. — Даррен встал с дивана и открыл окно, в комнату потянуло прохладой. — Нельзя, чтобы Ибо оставался один и надумал еще большего. Сейчас он, наверное, решил, что ты после ссоры с ним пошел к своему бывшему или еще хуже — нашел нового. Сяо Чжань вскочил, понимая, что его друг прав и Ибо может накрутить себя без причин. — Ты прав. Я лучше пойду. Он вызвал лифт и нервно ждал, пока он приедет, а затем пока поднимется до своего этажа. Зайдя в квартиру, он услышал тихий звук телевизора из гостиной. Заглянув в комнату, увидел спящего на диване, свернувшись калачиком, Ибо. Скорее всего, он уснул, дожидаясь его. Сяо Чжань почувствовал вину. Ведь обидевшись на слова мужа, он совсем не подумал о том, что Ибо тоже чувствует себя плохо. Решив не тревожить его, он просто укрыл мужа пледом, выключил телевизор. Убирая пульт на полку, он заметил кубок, их приз, полученный в конкурсе: «Надо же, он уже пристроил его сюда». Сяо Чжань оглянулся на Ибо и, стараясь не потревожить его сон, приглушив свет, ушел в спальню. Поговорить можно и завтра.