Последняя миссия

Цзышу не знал, насколько опасной будет с виду рядовая миссия. Проект Тяньчуан подготовил высококлассных военных специалистов в самый нужный момент: всего через три года после того, как Цзышу закончил учебу в военной академии, грянула война. Как и первые две до неё, начавшиеся из-за территориального конфликта, вскоре она, подобно опухоли, поразила все государства на Земле. Противостояние только первый год шло бодро, а последующие десять тянулось вяло, то тут то там вспыхивая мелкими конфликтами. Все ждали, кто первым пойдет на мирные переговоры. Тяньчуан сыграл большую роль в обороне своей страны, и пусть воспитанники проекта гибли как и все остальные военные, многие ещё остались в строю. Постепенно продвигаясь по службе, они взрослели… и занимали всё более важные посты. Чжоу Цзышу считался ценным кадром, и кураторы проекта неоднократно предлагали ему перейти на штабную должность, но Цзышу категорически отказывался. Небо, уже не такое романтичное и светлое, как в его юности, всё ещё манило его. Цзышу отказывался от новых званий, предпочитая командовать небольшим отрядом лётчиков, целиком и полностью преданных ему. Новая миссия не казалась опасной, хоть и была нерядовой. Для сбора информации о новом проекте подводных лодок нужно было пробраться на секретную военную базу, забросить диверсанта-разведчика и отступить. Все попытки подобраться к маленькой крепости с воды провалились, и остался самый нетривиальный вариант: по воздуху. Чжоу Цзышу и его самолёт под названием «Мастер», оснащённый самыми новейшими экспериментальными технологиями, подходили для этого задания лучше всего. Современная маскировка делала его невидимым даже для визуального наблюдения, а случайно обнаружившие его системы мог взять под контроль искин самолёта, Вэнь Кэсин. План был идеален. Миссия и шла по плану: диверсант был сброшен в расчетной точке, и осталось совсем немного: провести съёмку территории базы и вернуться на аэродром. Цзышу только закончил строить обратный курс, как его отвлёк сигнал тревоги. — Цзышу, нас засекли, — раздался обеспокоенный голос Кэсина. — Держись крепче, маневр уклонения. Цзышу скрипнул зубами, когда самолёт по собственной воле уклонился от ракеты и выпустил ложные цели. — Поднимаемся на рабочий потолок истребителей. Нельзя привлекать внимание. Как они нас засекли? — Не знаю, А-Шу. За нами вылетели. Может быть, стоит уйти в космос?.. Там не догонят, у них нет такой технологии. — Ага, чтобы они узнали, что у нас есть. Нас подстрелят космическим оружием, нельзя. Уклоняемся и отступаем, Лао Вэнь. — Есть, А-Шу. Характеристики «Мастера», специально разработанного для суперсолдата Цзышу, позволили им оторваться. Впрочем, одна из ракет царапнула по крылу, нарушая систему маскировки. Впрочем, они уже порядочно оторвались, и Цзышу не придал этому значения. Совершенно зря не придал. Их подбили из зенитки: глупо и просто, как во вторую мировую. Цзышу попытался увести самолёт, но вторым ударом уничтожили крыло и один из двигателей. Цзышу дёрнул рычаг катапульты, но… Заклинивший механизм не сработал. Да и должен ли он был работать? Им категорически запрещалось сдаваться в плен. Недолго думая, Цзышу направил стремительно падающий самолёт на виднеющийся внизу остров: так был хоть какой-то шанс, в отличие от бушующего моря… Земля стремительно приближалась, и страшный удар оглушил Цзышу. Сели. *** В себя Цзышу пришёл от обеспокоенного голоса своего искина. — А-Шу, отзовись. А-Шу, ты живой? А-Шу! — Хватит, Лао Вэнь, я живой, ты же видишь по телеметрии, — хрипло прошептал Цзышу, ощущая свинцовую тяжесть на груди. Как же так? С трудом разлепив залитые кровью глаза, Цзышу попытался пошевелиться, но… Ноги не слушались. Руки тоже, и только тупая боль в левой напоминала о её существовании. Бросив взгляд на правую, Цзышу даже порадовался, что не ощущает её… Торчащая наружу кость не вдохновляла. В случае ранения протокол поддержания жизнедеятельности включался автоматически, и поэтому Цзышу не ощущал страха и боли. По крайней мере, пока не закончится запас лекарств для автоматического введения… Цзышу ещё раз попытался пошевелиться, но ничего не вышло. Похоже, это конец. — Лао Вэнь, ты меня слушаешь? Что с оборудованием? — А-Шу, как ты… — Доложи о состоянии бортовых систем. Исполнять. После секундной паузы Кэсин ответил: — Большая часть систем выведена из строя, правое крыло отсутствует, двигатели уничтожены. Система связи повреждена, посылаю сигнал SOS по радио… — Нет! Не смей этого делать, я запрещаю. — А-Шу, ты ранен, тебе нужна помощь. Любая! Иначе ты умрёшь от ран! — Мы глубоко в тылу врага, нам никто не поможет. К тому же ты слишком ценен, Лао Вэнь. Нельзя, чтобы они обнаружили тебя и изучили наши технологии. — А-Шу, но ты погибнешь! Провожу сканирование… — Лао Вэнь, слушай команду прямого управления. Один, один, семнадцать, пять, одиннадцать, три, два, девяносто один, один, красный. — Команда принята, — тут же раздался безэмоциональный голос искина. — Две команды. — Готов к приему первой. — Запрет на сигнал SOS. Конец команды. — Готов к приему второй. — Отключить все камеры в кабине и на фюзеляже. Конец команды. — Две команды приняты к исполнению… А-Шу, что ты, черт возьми, творишь? Я не буду исполнять первую, твоя жизнь в опасности, это высший приоритет. Пожалуйста, отмени её. — Лао Вэнь, они все равно не успеют. Я слишком сильно ранен, я ничего не чувствую. — Я проведу сканирование. Но зачем ты отключил камеры? Я… я больше тебя не вижу, А-Шу. Цзышу криво усмехнулся, кашляя. Дышать тяжело, тело не слушается, и как бы ни старался костюм, вряд ли он представляет собой красивое зрелище. — Я хочу, чтобы ты запомнил меня красивым и здоровым, Лао Вэнь. Я не чувствую своего тела, и даже не могу посмотреть, всё ли на месте. Боль нарастает, боюсь, я скоро потеряю сознание. Лао Вэнь, когда я умру, постарайся покинуть самолёт и захватить кого угодно, в зоне твоего доступа. Вернись на базу и всё расскажи. — Сканирование окончено. Цзышу, ты… Точно хочешь знать? — Коротко, Лао Вэнь. Сколько мне осталось? Час, два?.. — Костюм поддержит твое существование ещё около двенадцати часов… Но это будет агония. Высокий уровень адреналина и аварийных стимуляторов приглушил боль, но, А-Шу, их действие на исходе. Мне очень жаль, протокол поддержания жизнедеятельности не отключить. — На море шторм, никто не успеет. Лао Вэнь!.. Цзышу вскрикнул, когда в шею безжалостно впилась игла. Инъекция была жгучей, но постепенно от места укола растекался холодок. — Лао Вэнь, что это? — Я вколол тебе весь запас обезболивающего. — Не поможет… Одного укола не хватит. — Сразу весь, А-Шу. Ты просто не почувствовал. Цзышу попытался расхохотаться, но вышло хрипло — вызванная параличом слабость не давала вздохнуть полной грудью. — Лао Вэнь, там хватило бы усыпить троих человек. Ты первый искин, что убил своего пилота. — Так ты не будешь мучиться, А-Шу. — Спасибо, Лао Вэнь. Команда на погружение… Хочу… в последний раз… *** Цзышу открыл глаза на знакомом ему поле, слабо освещённом стоящим позади домиком. Высокая трава колыхалась вокруг, в ней то тут то там вспыхивали огоньки светлячков. По ночному небу летели бесчисленные звёзды, как во время августовского звездопада. Цзышу обернулся, и увидел, что Кэсин сидит на ступеньках веранды. Длинные седые волосы были собраны в хвост, а глаза закрывала широкая белая повязка. Он не двигался, и Цзышу подбежал к нему. — Лао Вэнь, что это? — спросил он, касаясь руками края повязки. — Ты сам не захотел, чтобы я на тебя смотрел, А-Шу. Цзышу рассмеялся, и потянул за края белой ленты. — Только там. Я хочу, чтобы ты запомнил меня, а не то месиво в лётном костюме. — Чжоу Сюй, ты ни капли не изменился даже в новой жизни. Цзышу стащил повязку и сел рядом с Кэсином. — И снова я тебя покидаю, хоть и не по своей воле. Кэсин обернулся к нему, его глаза были полны печали. — Я убил тебя, А-Шу… Там… В реальности ты уже почти угас, — тихо прошептал тот. Цзышу поднял руку, лаская его щёку. Ему показалось, или он ощутил влагу. Кэсин плакал?.. Кому рассказать, довёл до слез компьютерную программу. — Я и так почти умер. Ты избавил меня от мучений, это было… Милосердно. Кэсин потянулся к нему, крепко обнимая и усаживая себе на колени. — У нас совсем немного времени, А-Шу. Но тут, в вирте, его чуть больше. Цзышу улыбнулся, запустив ладонь в длинные волосы и ероша их. — Обними меня, Лао Вэнь. И не отпускай до самого конца. — Я не оставлю тебя, А-Шу. Цзышу ничего не успел ответить: Кэсин поцеловал его, глубоко и настойчиво. Цзышу уселся поудобнее у него на коленях и сам помог Кэсину стащить с себя одежду, что в вирте всегда давалось очень легко. Цзышу позволил уложить себя на неожиданно теплую и мягкую траву, ничем не уступающую удобной кровати. Кэсин покрывал его шею и грудь поцелуями, пока Цзышу пытался раздеть его самого. Наконец, два обнаженных тела смогли сплестись в объятиях, где их уже ничто не разделяло. Цзышу счастливо улыбался и шептал Кэсину, как любит его, пока умелые ласки не заставили его забыть обо всем. Когда Кэсин развёл его ноги и неторопливо, слишком неторопливо вошёл, Цзышу со всем энтузиазмом потянулся к нему навстречу, чтобы крепко обнять за шею. Так двигаться было неудобно, но Цзышу не мог заставить себя расцепить руки. Каждое прикосновение было на вес золота. Цзышу прикрыл глаза и тихо стонал в такт настойчивым толчкам. Кэсин плавно подводил его в грани оргазма, и вот Цзышу выгнулся, когда волна удовольствия прошла через его тело. Через пару движений Кэсин замер, изливаясь глубоко внутри. Цзышу рассеянно схватил падающие ему на лицо длинные седые пряди и поцеловал его. Последний поцелуй длился долго, до тех пор, пока Цзышу хватало сил и дыхания. Закрыв глаза от усталости, он позволил себе провалиться в сладкую дрёму. *** Цзышу с трудом поднял голову, от земли тянуло холодом, и теплые объятия Кэсина не могли его согреть. — Лао Вэнь? Вдалеке что-то звенело и пели птицы, или это мелодия услышанной на радио песни?.. Цзышу приложил все силы и поднял голову, чтобы оглядеться, откуда доносился звон. Трава под порывами ночного ветерка то превращалась в воду, то в дюны белого песка, снова проступающего травой. В небе взрывались сверхновые и крутились вихри, как на картине Ван Гога. — Что происходит? Кэсин обнял его крепче и прижал к себе, не давая смотреть на фантасмагорические картины. — Ты умираешь… Сердце давно остановилось, и твой погибающий от нехватки кислорода мозг порождает такие колебания, что я едва могу их удержать. Не бойся, А-Шу, сейчас ты не один. Цзышу улыбнулся и прижался к груди Кэсина, покорно закрыв глаза. — Побудь со мной ещё немного, Лао Вэнь. Пока я не усну. Кэсин заботливо перебирал его волосы и шептал нежные глупости, пока тело Цзышу не вздрогнуло и не рассыпалось тысячами светлячков. Кэсин встал на ноги и проводил взглядом улетающий рой. Пора возвращаться в реальность. *** В кабине самолёта царила мёртвая тишина. Вэнь Кэсин внимательно следил за датчиками, которые фиксировали последние слабые всплески мозговой активности пилота, лёгкие и сердце остановились уже несколько минут назад. — Спи спокойно, А-Шу, я тебя не покину. Ты уже оставил этот мир, а мне остаётся только взойти на твой погребальный костёр, ведь тогда, возможно, я смогу последовать за тобой, — прошелестел в наушниках голос, который уже некому было услышать. В следующее мгновение с громким щелчком воспламенился первый запал: сработала система самоуничтожения, и один за одним срабатывали остальные. В считанные мгновения разбившийся самолёт был объят пламенем, а несколько мощных взрывов уничтожили и секретное оборудование, и тело пилота. Пламя долго бушевало, облизывая железный остов. Через несколько месяцев обломки самолёта были обнаружены поисковым отрядом. Сухие цифры отчёта расстроили только Цинь Хуайчжана, ведущего список погибших воспитанников Тяньчуан. В один день он потерял и дорогостоящий самолёт, и своего подопечного. Впрочем, он никогда не сетовал: на третьем десятке погибших воспитанников Тяньчуан он больше не испытывал боли. Только сожаление о зря потраченных силах.