Культурные посиделки, или до чего доводят игры по пьяне

      Это был обычный субботний вечер, когда Аято и Люмин решили провести вместе «культурный» вечер. Хотя культурой там обычно даже не пахло.       Они устроились в спальне Люмин и начали делиться событиями, которые произошли с ними за неделю. Рассказы о забавных и интересных ситуациях в офисе, сплетни о коллегах и планы на следующую неделю.       Когда разговор постепенно подошёл к концу, и в комнате повисла тёплая тишина, они посмотрели друг на друга с тем самим пониманием, которое не требует слов: пришло время самого сладкого. Они начали с мягких поцелуев, словно стараясь выдохнуть все те чувства, которые накопились за время их разлуки. Эти поцелуи становились всё более настойчивыми и ревностными, как будто стремясь выразить слова, которые даже и не стоило произносить вслух.       Руки Аято с мягкою осторожностью начали исследовать линию плеч Люмин, опускаясь вниз вдоль изгибов ее фигуры, словно они были созданы для того, чтобы изучить каждый сантиметр. Люмин ощутила, как её руки также начали работать независимо от её сознания, скользя по спине Аято, чувствуя каждый рельеф его мускулов. Вскоре их пальцы начали цепляться за края одежды, стараясь убрать все препятствия на пути       Люмин отстранилась, чтобы встать и выключить свет. Но едва ее пальцы щелкнули по выключателю, как она ощутила, что к ней сзади прижалось теплое, уверенное тело. Легкое дыхание скользнуло по ее уху, мгновенно наэлектризовав обстановку вокруг.       — Ты слишком сладкая, — прошептал Аято. Эти слова прозвучали как нечто между комплиментом и обещанием. Каждое движение его бедер становилось все более требовательным, с каждым вздохом он погружался в атмосферу страсти всё глубже, вызывая у Люмин волну сладкого волнения, что тянулось нитями через всё её тело, начиная с живота.       В этот интимный миг, когда от эмоций воздух становился почти ощутимым, в спальню внезапно вошел Итэр. Завороженный удивительным зрелищем, он застыл на мгновение. Перед ним предстала картина: Люмин была полураздета, в то время как Аято прижимался к ней с определенной ясностью намерений. Осознав неловкость момента, Итэр инстинктивно прикрыл глаза рукой.       — Хотел вас позвать чай попить, но теперь понял, вам не до этого. Уже удаляюсь, простите, — его голос дрогнул, и не столько от неожиданности, сколько от внезапной волны чувств, которая захлестнула его.       Итэр не мог не мысленно выругаться. Он чувствовал, как его собственное тело, предательски выдавая давно неутихшую жажду близости, отреагировало на увиденное. Дело в том, что со времени разрыва с Аякой он не знал женского тепла. Их расставание произошло после той странной, наполненной похотью ночи, когда Аято брал на столе Аяку, пока он сам был захвачен влажным и горячим ротиком Люмин. Аяка не могла поверить, что ее окружали такие люди, поэтому в этот же вечер рассталась с Итэром, а через неделю уехала подальше от Аято в другой город       — Стой, Итэр, — на удивление, его остановила не Люмин, а... Аято. Вообще эта парочка была очень странной. После той развратной ночи с выпивкой они даже не обсуждали произошедшее, будто это было само собой разумеющееся. — На тебя смотреть больно. Присоединяйся.       — Что? — не понял он, округлив глаза. Предложение Аято никак не укладывалось в голове.       — Да ладно тебе, Итэр, не чужие люди же, — игривый, мелодичный голосок Люмин начал разрушать всю его выдержку.       — Да и тем более, это будет не в первый раз, когда ты будешь трахать нашу Люмин. Люмин, ты же готова помочь своему любимому братику?       — Конечно, ведь он один из самых дорогих мне людей. И видеть, как никто не может доставить ему удовольствие, невыносимо. Братья и сестры должны помогать друг другу, верно, Итэр? — Люмин ухмыльнулась, и взгляд ее сверкнул желанием.       Она отстранилась от Аято и подошла к Итэру, беря его за руки и подводя к кровати. В этот момент он окончательно сдался: сел на кровать и широко расставил ноги, расстегивая ремень.       Люмин опустилась перед ним на колени и начала помогать Итэру освободиться от одежды, в то время как Аято сжал её ягодицы, стал их поглаживать и мять. Приятно... Между ног все набухло и требовало внимания, а соски призывно заныли, реагируя на интимные касания. — Давай же, доставь братику удовольствие, — подгонял ее Аято и внезапно оставил на одной ягодице шлепок.       Итэр положил руку Люмин за затылок и направил к губам уже готовый член. Казалось, это была картина из потаенных фантазий, которые копились ночами, но теперь Люмин действительно чувствовала, как между губ проскользнула влажная головка, как двигалась глубже и заполняла рот. Это происходило, прямо сейчас. Итэр протяжно застонал и обхватил ее голову руками, заставляя двигаться вверх-вниз, Аято же все сильнее впивался в ягодицы. А затем одним движением он спустил ее трусики и погрузился пальцами в мокрые складочки. Неожиданное удовольствие ударило Люмин в голову и забрало власть над собственным телом. Клитор сладко запульсировал, а пальцы Аято все двигались, и она не могла терпеть, мычала и гладила языком член, позволяя управлять собой. Пыталась быстрее, пыталась получить еще необузданности, стонов и требовательных прикосновений. Аято двигал рукой из стороны в сторону, с силой растягивая мокрые стеночки и заставляя изнемогать. Люмин крутила бедрами, сжималась внутри и безмолвно просила еще, больше и сильнее. Парни откликались: Итэр яростнее насаживал ее голову на член, и тот проникал слишком глубоко, что Люмин даже не представляла о таких своих способностях. На всю комнату разносились влажные звуки, такие непристойные и, если вдуматься, такие приятные, если плюнуть на культурность. Люмин было очень хорошо, особенно от понимания, что терпение парней заканчивалось: прикосновения рук становились резкими, они вот-вот сорвутся, не пожалеют… как это сладко! Итэр рывком отстранил голову Люмин от своего члена, а Аято поставил ее на ноги. Близнец почти с яростью опустил бретельки бюстгальтера и впился в плечо жестким поцелуем, Аято же властно поцеловал ее в губы. Никакой нежности не осталось, только нестерпимое желание... И Люмин откликалась, выгибалась и не знала, что сделает в следующий миг. Она оживала, отбрасывала навязанные стереотипы и без остатка отдавалась страсти, их рукам, что трогали ее везде, источали жар и обещание большего. Как хотелось скорее окунуться в их необузданность, принять все и кричать от удовольствия, хотелось прямо сейчас! Комната кружилась, перед глазами мелькало лицо Аято с приоткрытыми губами и замутненным взглядом. Итэр провел языком вверх по шее и облизал ухо, обжигая его дыханием. В животе с силой потянуло, тело требовало еще. Люмин водила руками в воздухе, искала хоть что-то, что подарит новые ощущения. Ткань, неясные касания, пустота… наконец-то правой рукой она нашла член Итэра и принялась двигать вверх-вниз по стволу, от основания до самой головки, левой же пыталась расстегнуть пуговицы на рубашке Аято. С трудом, но это получилось, и пальцы заскользили по раскаленной коже; он часто дышал и показывал, как это приятно. Ее толкнули на кровать. Люмин упала на спину и почувствовала, как по бедрам и ногам заскользили две пары рук. Она улыбалась и сжимала ноги, между которыми было до неприличного мокро. В следующее мгновение Аято лег на кровать, его член оказался перед лицом Люмин: затвердевший, чуть подрагивающий, с красноватой головкой и выступающими венами, которые Люмин изучила уже до миллиметра. Намерения Камисато были ясны, и Люмин охотно подчинилась: обхватила член губами, начиная самозабвенно двигать языком, головой и ладошкой. Тем временем Итэр обхватил колени Люмин и рывком развел в стороны. Матрас соблазнительно проминался, шуршало покрывало, тяжелые вздохи и гул крови в висках. Люмин едва что-то понимала, чувствовала только твердый член между губ и мимолетные касания. А еще блаженство. Между ног Люмин почувствовала теплое дыхание Итэра, затем язык скользнул по клитору, отчего она сжала и так уже смятое одеяло в руках. Его язык вновь и вновь ласкал комок нервов дразнящими касаниями, прежде чем Итэр перешёл к более интенсивным ласкам. Он принялся слегка всасывать клитор, когда пальцы уже скользили внутри неё, давя на переднюю стенку влагалища. Люмин застонала и в этот же момент почувствовала поцелуи Аято на своей шее, оставляющие красноватые следы. — Знала бы ты, насколько сейчас прекрасна… — шепнул он, проходясь губами около ушка. Отпустив одеяло, Люмин зарылась в волосы Итэрв, давая понять, что ей больше, чем просто хорошо. Она была близка к кульминации. И, скорее всего, не первой на сегодняшний вечер. Поняв это, Итэр ускорился, а Аято стал помогать, прикусывая соски. Тело выгнулось, и Люмин почувствовала, будто внутри нее взорвались фейерверки удовольствия. Открыв глаза, она увидела, как парни поменялись местами — и теперь Аято расположился между её ног. Итэр же отошел на несколько секунд и вернулся с бутыльком смазки, который тут же кинул Аято, а затем наклонился, чтобы поцеловать Люмин. На его губах был её вкус, отчего всё внутри неё снова сжалось.       Она слегка дёрнулась, когда Аято прошёлся языком по ещё набухшему и сверхчувствительному клитору, но свести ноги ей не дал. Почти не надавливая, он кружил вокруг комочка нервов. Однако, когда Люмин перестала слишком резко дёргаться, к языку Аято добавил и губы, а после пальцами в смазке мягко стал надавливать на анус. У Люмин ни разу не было двойного проникновения, и от этого она ощущала легкое волнение, однако от неприличных картин, что вырисовывались в голове, возбуждения накатывало волнами. Приоткрыв затуманенные глаза, Люмин повернула голову в сторону Итэра. Он наблюдал, тяжело дыша и медленно скользя обжигающим взглядом по сестре и Аято. Хотелось дотронуться до него. Она неспешно провела ей вниз, очерчивая каждый кубик пресса, и, наконец, снова добралась до члена. Сжав ствол, она услышала желанный стон. Трудно было сосредоточиться и на своём удовольствии, и на доставлении удовольствия Итэру, однако Люмин пыталась сосредоточиться на двойной задаче. Хотелось большего, и Итэр это понял — сразу же подложил под голову подушку и позволил делать всё, что ей захочется. Люмин выгнулась, обводя языком вздыбленные вены на члене, и почти сразу заглотила всю длину. Рука Итэра сжала её волосы, и он толкнулся глубже, врываясь в горло. Люмин вновь задрожала всем телом. Пальцы Аято продолжали скользить и растягивать задний проход, а его язык выделывал что-то нереальное на клиторе. Оргазм импульсом распространился по всему телу, и Итэр застонал вместе с Люмин, чувствуя каждую вибрацию её горла. — Блять… Охуенно… Просто охуенно! — прорычал Итэр, выходя из её рта, чтобы не закончить раньше времени. Люмин почувствовала, как пальцы Аято покинули её, и он поцелуями поднялся выше, ненадолго останавливаясь на груди. А после захватил её рот. Она почти плавилась от его губ, казалось, не в силах нормально отвечать. Краем уха Люмин услышала, что Итэр зашуршал презервативами и смазкой, а Аято мягко потянул её на себя, заставляя подняться с кровати. Ноги дрожали. Без помощи сильных рук она вряд ли смогла бы долго оставаться в вертикальном положении. Аято окончательно избавился от своей одежды и мягко подтолкнул Люмин назад, отчего та уперлась в грудь Итэра.       Аято подхватил её под бедра и, скрестив ноги у него на пояснице, Люмин сразу же обняла его за шею, целуя кадык. Не медля, он толкнулся между влажных складочек внутрь, заполняя полностью до матки. Итэр же обхватил ягодицы, распределяя вес Люмин между ними равномерно, и очень медленно, сантиметр за сантиметром, вошёл в неё сзади. Парни в унисон застонали оттого, как она сдавливала их обоих внутри себя. Их первые движения сразу же разметали ей мозг, и она почти потеряла нить сознания. Хотелось навсегда остаться в этом моменте. Хотелось всегда чувствовать, как они толкаются в ней. Их руки на её теле. Губы на её коже, дарящие только наслаждение. Кажется, в какой-то момент Люмин заплакала от переполняющих чувств, бессвязно прося их не останавливаться.       Хлюпающие звуки и шлепки лишь сильнее заводили парней и, они уже никак не сдерживали себя. Люмин оставляла укусы на шее Аято, впиваясь ноготками в спину и заглушая свои слишком развратные стоны.       — Нет, — Итэр аккуратно оттягивает её за волосы, отстраняя от шеи своего друга. — Мы хотим слышать, как ты стонешь.       — Громче, милая, — Аято резко приподнял её за таз, но сразу же опустил и, прижимая за бедра плотнее, довольно улыбнулся. Из-за этого жеста Люмин сильно выгнулась в спине, блаженно вырывая из грудной клетки протяжный стон. — Вот так, именно. В какой-то момент Люмин поняла, что уже не находилась на весу, а лежала на груди Итэра, который мягко толкался в её влагалище, а Аято, наоборот, надавливая ей на поясницу и молча прося меня чуть прогнуться, надел защиту и добавил смазки, чтобы вновь заполнить её сзади. И они снова, теперь уже поочередно, задвигались в ней, подгоняя к ещё одному оргазму. — Я не могу-у бо-ольше… А-ах… Не могу-у… — простонала Люмин, зажмурившись. Всё тело сводило и ломило от гудящего напряжения. — Можешь. Давай же, еще разочек кончи для нас, сестрёнка, — сдавленно прохрипел Итэр. Громко застонав, Люмин запульсировала вокруг них, вместе с тем ощущая, как в ней часто задрожали их члены, извергаясь внутри неё в защиту. Было тепло, влажно, хорошо... После силы покинули Люмин, и она почти сразу вырубилась, расположившись на кровати между ними, совершенно не реагируя на их непонятные реплики и происходящее вокруг.              — Хотелось бы повторить, — лишь еле слышно промямлила она.