Ответственный подход к шпионажу

       Шоквейв вернулся, когда Старскрим уже спал, однако сикер проснулся сразу же как ученый вошёл в комнату. Лорд долго разглядывал повреждения на корпусе партнера, чувствуя, как Искра сжимается.       — Ты сейчас будешь ремонтироваться? — нервно спросил он.       — Нет... — устало ответил безголовый. Сейчас у него реально практически ничего не осталось от головы.       Увидев то, как Шоквейв чуть не напоролся на угол двери, Скрим заставил себя подняться и помочь ему дойти до платформы.       — Спасибо... — сказал раненый, но почему-то стоял рядом с койкой, переминаясь с ноги на ногу. Сикер бы взял его на руки и уложил, если бы мог поднять.       Ученый все-таки сообразил, как лечь. Лорд прекрасно знал, что такое нарушение координации в пространстве, Шоквейву видимо было даже капельку проще из-за того, что антенны давали ему трехмерное изображение окружающего пространства.       У бедолаги было разобрано плечо и Старскрим, сдвинув бронированную магистраль в сторону, положил голову ему на живот, слушая нарушенную, хрипящую вентиляцию.       — Как себя чувствуешь?       — Паршиво...       — Хорошо хоть у тебя не загорелся энергон.       — Скрим... Я... Хотел рассказать кое о чем... — он глубоко вздохнул. — Все-таки видимо где-то в моей программе ошибка. Ты пока не понимаешь, насколько все плохо. Меня полностью захватывает жажда знаний, это похоже не безумие. Я... Наслаждался, ставя опыты над белковыми!       Сикер не понял, чего в этом такого удивительного:       — Ну... — протянул он. — Ты - Шоквейв! В смысле ты всегда был поехавшим научным психом.       — Это ненормально.       — Ну и что? Кто в нашей команде нормальный?       — Ты прав. Просто... Я боюсь этого. Я не хочу проявлять излишнюю жестокость... Не хотел... — внезапно Старскрим понял, что ученый плачет. Сикер не ожидал, что это его реально беспокоит. Он взял партнера за дрожащую руку, не зная, что сказать.       — Не думаю, что могу придумать что-то дельное. Мне тоже в себе много чего не нравится, и я не знаю, что с этим сделать.       Шоквейв начал успокаиваться:       — Извини. Мне не логично обвинять себя в чем-то, и тем более вываливать это на тебя...       — Лучше вываливай. В конечном итоге мы конжункс.       — Я не мог рассказать тебе то, что делаю — знал, что ты придёшь мстить Мегатрону.       — Кто не рискует, тот не пьет заряженный энергон! Меня квинтит от того, что этот урод еще жив...       — За ним уже никто не пойдет. Особенно когда я закончу формулу.       Боты ненадолго замолчали, а потом Шоквейв сказал:       — Спасибо... Ты спас мою Искру. Если бы она сколлапсировала во время единения...       — Все в порядке. Да не так уж и больно было. Разве что губы теперь, наверное, ворн жечь будет...       — Ты попытался меня поцеловать?       — Прямо камеру Искры, но когда у меня потекло лицо, я понял, что это бесполезная трата времени.       — Я хочу тебя поцеловать.       Внезапно Старскрим понял, что под снятым окуляром находятся остатки вокалайзера.       Он осторожно перелез через грудь ученого, начав разглядывать месиво из переломанных, оплавленных деталей, что ни капельки не напоминали голову.       После он прикоснулся все еще опаленными губами к острым краям того, что когда-то было нормальным вокалайзером.       Шоквейв дернулся, видимо ему было больно. Сикер, немного подождав, провел глоссой по стенкам трубки, пытаясь не задевать сильно поврежденные участки.       Ученый положил руку ему на талию, тихо застонав.       Наконец Лорд оторвался от израненной детали, сказав:       — Гештальт закрыт. Ты как?       — Было даже приятно.       Старскрим не мог определить врет он или нет, просто сполз обратно вниз, начав вытаскивать из-под пушки ученого свое покрывало.       Сикер думал, что Шоквейв сейчас будет засыпать, но он сказал:       — Может нам нужно больше романтики в отношениях?       — Чего? — Лорд не понял, о чем он.       — Я тоже не понимаю... Наверное не романтик.       — Погоди, а то, чем мы занимаемся, разве не романтика?       — Не знаю. Как-то все... Пошло.       Скрим задумался.       — Ты имеешь в виду свидания, подарки и всякие нежности?       — Наверное... Музыка, фильмы, чтобы...       — Культурно проводить время? Знаешь, если я смогу закончить войну, то я знаю одно красивое место на этой планете.       — У тебя ведь есть план?       — Спрашиваешь?! Как у такого гениального стратега, как я, может не быть плана?!       Шоквейв безразлично хмыкнул.       — Я заставлю их подписать мир. Самое время для решения вопроса с помощью дипломатии...       — А с чего им соглашаться?       — Проул сказал, что они сломлены. А у нас численное превосходство и... Энергон...       — Понял, о чем ты.       — Беспроигрышный вариант!       — Что ж, остается надеяться, что твой дар великого переговорщика не подведет нас...       Шоквейв погладил шлем своей Звездочки. Старскрим прикрыл глаза, начав засыпать, чувствуя, как поднимаются и опускаются бронепластины на животе партнера. Главное, что он сейчас был спокоен...       Когда сикер захватил власть, список его обязанностей ни капельки не поменялся, ведь Мегатрон и так сваливал всю свою работу на него. Бывший Лорд не предпринимал попыток вернуть насиженное место, он вообще практически не выходил из своей комнаты. Лишь иногда его можно было увидеть в столовой. И вид некогда грозного повелителя десептиконов сейчас был максимально жалок. Он ни с кем не говорил, ни на что не реагировал. Иногда его пустой взгляд застывал в одной точке и не двигался на протяжении циклов. Живой мертвец.       Зачастую казалось, что бот, потерявший все, терял еще и свои воспоминания, не понимая кто он и где находится. Иногда Старскрим думал, что было бы проявлением милосердия убить его, но этот урод сделал ему слишком много зла.       Иногда, когда никто не видел, Лорд позволял себе издеваться над своим предшественником, правда делал это максимально осторожно, понимая, что это все еще один из сильнейших кибертронцев. Тем более был страх, что за этим может следить Саундвейв.       Сам связист стал меньше сидеть в серверной, часто выбираясь с Арси на вылазки за энергоном. У них даже произошла стычка с автоботами. Никого убить им не удалось, но топливо осталось за десептиконами.       Старскрим вернул Блицвингу должность заместителя, точнее Айсу. Шоквейв попросил относиться к ним как к разным ботам, и почему-то извинился пред... Ними?       Вроде как из-за неудачной операции безголового на поврежденном процессоре трехрежимника он и стал таким. Правда, все это выглядело странно и сикер решил, что это был какой-то эксперимент, о котором личности Блицвинга не хотят распространяться.       Арси пыталась влиться в новый коллектив, до этого большую часть времени будучи запертой в одной комнате. Теперь на ее крыльях красовалась десептиконская инсигния.       Стервозный характер, к сожалению, никуда не исчез, и она частенько встревала в склоки с новыми товарищами. Однако она довольно быстро приняла, что Хот, Айс и Рандом — разные боты.       Одного из людей, над которыми ставил эксперименты Шоквейв, было решено усыпить. Его сестра же не была зависима от темного энергона и могла прожить самостоятельно. Ее переправили туда же, куда послали ее друга.       Ученому тяжело далось последнее взаимодействие с людьми, особенно с парнем. Он был похоронен рядом с телом Мико. Безголовый чуть снова не начал плавиться, но Старскрим сумел успокоить его.       В остальном Шоквейв был как всегда спокоен, работая целый день до потери электропульса. Он больше рассказывал партнеру о своих исследованиях, а тот больше понимал, все так же ощущая в такие моменты максимальную близость с дурацкой консервой. Несмотря на отсутствие эмоций в голосе ученого сикер чувствовал, как горит его Искра.       Безголовый шел на поправку, довольно быстро восстановив себе оптику. Он все еще плохо ориентировался в пространстве, но это уже вряд ли получиться исправить. Также сильно пострадал зрительный блок.       Шоквейв обычно просил Нокаута ассистировать, но Старскрим тоже хотел помогать, начиная ревновать к тому, что кто-то другой работает с его Искоркой, пусть это было и нелогично.       У ученого часто сбоил окуляр, точнее не сам глаз, а те части процессора, что управляли им. Он то вспыхивал, то гас. Но что самое страшное, сикеру стало казаться, что окуляр безголового реагирует на его настроение. По крайней мере в это хотелось верить, чтобы хоть как-то распознавать его эмоции и оценивать состояние. Однако теперь у него реально «горела оптика».