Ответственный подход к шпионажу

Шоквейв был удивлен подобной просьбе, а двухколесник шокирован и испуган. Гладиатор же оставался уверен, что держит ситуацию под полным контролем.       Ученый отключил оковы, дав возможность закрыться грудной клетке. Но подопытный не сразу ей воспользовался, с ужасом начав разглядывать монструозную конструкцию внутри.       — О Праймус, о Праймус, — зашептал он. — Что вы со мной сделали?! Как это исправить?!       — К сожалению, разделение Искр на данный момент невозможно, — ответил Шоквейв. — И вряд ли будет возможно за время твоего актива.       — Кажется, ты хотел испытать судьбу и сразиться со мной? — Мегатрон начал разминать кулаки. Ландмарк, поняв, к чему идет дело, стал пятиться, понимая, что лучше не лезть.       Трехрежимник немного опешил, он потом гордо развернулся и сказал:       — Тебе конец, Ведроголовый.       Очевидно, что драка не прошла долго. Очень скоро дерзкий подопытный оказался вдавлен лицом в пол, да с такой силой, что у того выбило одну дентопластину. Боль была соответствующая. И, как любой только активировавшийся бот, он ощущал это чрезмерно ярко. Но всё равно продолжал держаться, не желая показывать слабость.       — Хватит... — контроль взял спокойный. Мегатрон отпустил его, позволив подняться. У бедолаги все еще была активирована интерфейс-система и он пока даже не думал ее закрывать. Одной рукой он схватился за разбитый затылок, а несколькими пальцами другой начал ощупывать челюсть и глоссу. Немного высунув ее, он сплюнул отломанную деталь вместе с каплями энергона, а после начал со страхом вытягивать орган дальше, сжимая его когтями и тем самым выдавливая антисептик. Но вскоре лишился возможности что-либо делать...       — А меня-то за что? — усмехнулся чокнутый, даже не втянув обратно глоссу. При этом говорил он довольно четко.       — Для профилактики.       — Могу продолжить звать тебя Ведроголовым, или у тебя есть еще более нелепое имя?       — Мегатрон достаточно нелепое? — на самом деле наглость этого существа начинала забавлять. Гладиатор все больше проникался творением Шоквейвa. Все же этот поехавший иногда был способен выдавать настоящие шедевры. Причем совершенно внезапно. И Ведроголовый каждый раз чувствовал себя так, будто бы получал подарок ко дню активации (точной даты которой он конечно не знал, но выдумал ее, ибо скучно жить без праздника). В целом все три личности стали нравиться ему. Каждая по-своему.       Чокнутый заржал:       — Еще какое нелепое! Кто-то, кажется, несколько букв не знает!       — Мегатронус в прошлом. Сейчас настало время творить новую эру. И ты можешь к ней присоединиться. Или присоединиться к этим парням, завернутым в материю и разобранным на запчасти, — он указал на несколько платформ.       — Я присоединюсь к твоему вокалайзеру!       Внезапно контроль перехватил спокойный:       — Пожалуйста, не слушайте это! Я готов служить вам!       — Мне нужно согласие сразу трех. Я даю вам шанс.       Тело подчинилось агрессивному:       — Не знаю, какой ты лидер, но я уважаю твою силу. Однако, мне не нравится все, что происходит в этой вонючей дыре. Никто бы в здравом уме не стал бы запихивать три Искры в один корпус!       — Шоквейв может попытаться разделить вас. На запчасти...       — Я встану под твое знамя, или что у тебя там, урод, но помни, рано или поздно я отомщу тебе за все в честной схватке...       — Мы еще не договорились... Остался последний. Что ты там хотел сделать с моим вокалайзером?       — То же самое, что с твоими врагами. Разорвать на части, а потом превратить в конфетти!       — Будешь вести себя хорошо, получишь свободу. Настоящую свободу, которую заслуживает кибертронский народ!       После Шоквейв продолжил проводить тесты. На этот раз его интересовала психика испытуемого.       В целом он оказался прав. Личности не слышат мысли друг друга, они не чувствуют чужие Искры, только то, что ощущает внешний купол. Они ведут себя как полноценные боты, постоянно перехватывая контроль друг у друга.       Ученый начал считывать активность их процессоров. Они по очереди подключались к группе блоков, ответственных за контроль над корпусом. Как происходило это, было не совсем понятно, но из разговора с подопытным он понял, что власть над телом можно перехватить усилием воли, при этом эта способность напрямую зависит от времени, когда отдельная личность отключена или подключена к двигательному аппарату. Они постоянно считывали информацию, и понимали все, что происходит вокруг, но они теряли возможность управлять окулярами и даже фокусироваться на каком-то конкретном объекте. На процессор приходилась колоссальная нагрузка, но он исправно справлялся со всеми своими функциями. Некоторые блоки дублировались, становясь более компактными, но с виду были развиты одинаково. Тесты на интеллект показали, что все трое находятся в пределах нормы. И спокойная личность показала очень высокие результаты, в отличие от двух своих соседей, подойдя ответственно к решению задач.       Образец очень быстро начал испытывать голод. По расчетам ему требовалось в два с половиной раза больше топлива, чем обычному боту. В целом его магистрали могли вмещать в себя такой объём, но активировавшийся ощущал из-за этого дискомфорт.       Спокойная личность пыталась подавить негативные эмоции и вести себя, по крайней мере с виду, хладнокровно. Но не выходило от слова совсем. Постоянные отключения от собственного корпуса доводили до отчаяния. Это было невыносимо. К тому же, он очень быстро начинал ненавидеть своих соседей. Они оказались кончеными идиотами, неспособными вести себя адекватно. Их действия напрямую подвергали всех троих опасности. И эти Искры бьются в одной груди с его собственной?!       Наконец серия тестов была завершена. «Спокойный» был уверен, что останется перезагружаться в этом жутком месте, но Мегатрон сказал, что обеспечит ему жилье. Ученый согласился, сказав, что нет видимых признаков того, что жизни образца что-то угрожает. Это одновременно радовало и пугало. Все же было страшно в подобном виде оказаться на улице, там, где его могут увидеть другие боты. К тому же адекват сам мог опозориться, ведь из-за нервов начал ощущать тошноту.       Гладиатор вывел своего подопечного на верхние ярусы. Вывел, закрыв тому глаза, ибо лаборатория была спрятана из-за незаконности ее существования. Даже если начнется обыск в этом здании, то ее найти будет практически невозможно. Сенатор побеспокоился о безопасности своего хобби. Мегатрон был очень доволен, что имел такое знакомство. Сам он, являясь звездой арены Каона, имел очень мало личных средств. Его движению необходимы были спонсоры и связи в высших кругах Иакона. И Шоквейв оказался очень удачным экземпляром. Он сам пошел в политику, вдохновившись примером молодого гладиатора, у которого тогда еще даже не было имени. Главной его целью было просвещение кибертронцев утерянными научными знаниями, скрытым в архивах. Но... При старом строе это было невозможно. И, сразу же как у него появилась возможность встретиться со своим кумиром, он ей воспользовался, начав оказывать ему существенную материальную поддержку. Все же появление на свет в Иаконском активационном центре св. Солус Прайм и выпуск из лучшей Академии с отличием (тотальным отличием) дали ему перспективы на светлое будущее и легкую дорогу в сенат. Конечно, его программа была заточена под работу с научными знаниями, но, видимо, гений он гениален не только в своей специальности. Хотя было очевидно, к чему его Искра лежит больше, и то, что политическая карьера для ученого со странной внешностью — всего лишь инструмент для достижения его настоящей цели.       Активировавшийся шёл тихо, поскольку сейчас его действиями в основном руководил адекват. Две другие личности не особо горели желанием просто идти, свалив эту работу на соседа. А тот решил, что у него наконец появилось больше контроля, почувствовав капельку свободы, от которой становилось только больнее, ведь он прекрасно понимал, что все еще связан с двумя другими Искрами. Навсегда.       Его было решено расположить прямо в этом здании в гостевой комнате. На самом деле даже если бы результат чудовищного эксперимента решил вырваться, чтобы разнести все к Юникрону, то у него бы ничего не вышло — Шоквейв хорошо укрепил свое жилище.       Оказавшись в одиночестве (которого никогда не будет), адекват дал волю и так никак не сдерживаемым эмоциям, расплакавшись. Ему было стыдно, стыдно осознавать то, что за ним прямо сейчас наблюдают. Что кто-то видит, как он слаб, беспомощен и напуган. Он только активировался, а вся его жизнь уже была разрушена. Он не сможет быть полноценным и ему придётся существовать, как куску противного всему его естеству существа.       Контроль перехватил агрессивный:       — Задрал ныть!!! Проклятье, у меня весь фейсплейт мокрый, как у какой-то плаксы...       Он глубоко провентилировал. Его била бессильная ярость.       — Попрошу повежливее! — заткнул его адекват. — Это ты закатываешь бесполезные истерики, а не я!!!       — Не смей открывать мой энергоприемник, урод, иначе вырву тебя из МОЕЙ груди!!!       — Хи-хи, две подружки-истерички решили выяснить, кто из них ведет себя нелепее! — чокнутого, кажется, вообще не волновало то, что собственный корпус не полностью принадлежит ему. — Я хочу с вами!       Адекват понял, что и правда ведет себя как идиот, и портить отношения с существами, разделяющими твой же корпус, глупая идея.       — Давайте попробуем обойтись без склок. Мы только активировались и еще не успели привыкнуть... Быть живыми. Давайте не будем делать наш первый день еще ужаснее.       — Давай тогда ты заткнешься, свернешься в клубок и не будешь высовываться из своего сохранения, дав контроль над телом мне? — резко спросил агрессивный. Но потом понял, что и правда безумно устал, и споры ему сейчас не помогут. — А знаешь, что? — быстро затараторил он, боясь, что его оборвут на полуслове. — Забей. Я разберусь с тобой. С вами. Завтра.       — Замечательно! А теперь уж позвольте, мне плохо и я буду плакать, — омыватель снова потек по щекам. Тут активировавшийся понял, что все это время находился в пустой комнате и со стороны, наверное, выглядел как безумец, споря с самим собой.       Адекват добрался до платформы и сел на край. Мерзко. Как же мерзко... Его снова стало тошнить. Грудь горела. Горела из-за того, что в ней находятся инородные образования. В целом корпус ощущался очень неприятно, не соответствуя требованиям Искры. Бедолага чувствовал себя сикером. Не трехрежимником.       Он опустил крылья, разрыдавшись еще сильнее. В целом агрессивная личность никак не препятствовала ему, ведь разделяла эти эмоции. Ему тоже хотелось разреветься, как двухколесной фемке. Он даже начал представлять, что сам плачет, что это его слезы. Хотя это и так были его слезы.       Чокнутому же было как-то плевать. Прямо сейчас он не видел смысла вмешиваться в действия своей физической оболочки. Есть моменты, когда это гораздо интереснее делать...       В конечном итоге активировавшийся начал чувствовать страшную усталость. Он лег на койку, начав отключаться. Мысли в разделённых блоках процессора медленно затухали, пока он не ушел полностью в режим перезагрузки.       Очнулся бедолага от страшной боли в левом глазу. Он уже знал, что у него какие-то проблемы с приводами, но бронированный тип, активировавший его, сказал, что все нормально. Но казалось, что орган зрения одновременно выталкивает из посадочного гнезда и разрывает изнутри.       Молодой бот в панике вырвался в коридор. Причем это действие одобряли абсолютно все.       У входа стоял мех очень жуткого вида. Возможно, еще более жуткого, чем того уродливого ученого с выпученными глазами. Благо, лицо этой твари закрывала маска.       — Пожалуйста, помоги! — адекват чувствовал, что умирает, вцепился в его плоское плече.       Бот ничего не ответил, только молча наблюдал за мучениями жертвы чудовищного эксперимента.       Саундвейв по внутренней связи сообщил о том, что у подопытного возникли проблемы и требуется срочный медицинский осмотр.