His Empire of Dirt

Генри Эмили обожает Рождество. Майк знает это не понаслышке. Каждый год в этот «священный» праздник его дядя становился источником хорошего настроения для всех вокруг. Как казалось Майку, его воодушевление было мало связано с религиозными причинами (хотя, безусловно, с этого всё начиналось), а скорее с безграничной любовью к своей семье. Дядя Генри готовил подарки для всех Афтонов, включая Майка, но для его единственной и неповторимой Шарлотты Эмили он был готов смести полки всех магазинов игрушек Америки. Пока он одаривал свою дочь любовью, Майку оставалось только с завистью смотреть на них со стороны. Папа, конечно, не собирался отставать от него в чем-либо, поэтому праздник превращался в странное, почти тревожное соревнование. Папа находил для мамы самое дорогое украшение, полностью выполнял список желаний Лиз, покупал Эвану его любимые плюшевые игрушки. И даже Майку доставалось что-то, хоть это и не был подарок из любви. А дядя Генри превосходил сам себя и врывался в дом Афтонов в костюме Санта Клауса и красным мешком за спиной. Сейчас же, по всей квартире раздается настойчивый стук по стене, такой силы, что Майк от неожиданности падает с кровати. Он тут же подскакивает на ноги и кидается в гостиную, но видит только чрезвычайно довольного Генри с красным колпаком на голове. В этот момент Уильям тоже прибегает на шум, но, увидев Генри в праздничном костюме, закидывает голову и раздраженно чертыхается. Генри, несмотря на это, радостно сообщает им: — С Рождеством, мальчики, — (вообще-то, сейчас только канун Рождества). — Господи Иисусе, — брюзжит Уильям. — Так точно! — отвечает Генри. Майк смеется, Уильям ворчит ещё недовольнее. Они ещё не отошли от вчерашней ночи. В честь конца семестра и удачной сдачи экзаменов ребята устроили небольшую вечеринку дома и немного перебрали с алкоголем (конечно), травкой (как же без этого) и в итоге очень поздно легли спать (в их защиту, их никто не остановил). — Что случилось? — заспанная Клара выходит из спальни Уильяма, потирая глаза. Майк смущенно отворачивается, и как раз в этот момент из ванной появляется Белла. — Ох, Рождество! — она радостно хлопает в ладоши и подбегает к Генри. Она целует его в щеку, и тот немного ненамеренно хохочет как Санта Клаус. На праздник Уильям и Майк собираются к семье Клары, потому что семья Генри уезжает к их дяде на все выходные (Уильям выглядел очень расстроенным, что не сможет отметить Рождество с Генри, но быстро приободрился, когда понял, что тогда избегает очередной атаки надоедливых детей и расспросов от родителей Генри). — Пора дарить подарки! Генри идет к себе в комнату и возвращается с мешком с подарками, которые он раздает всем друзьям. Майк получает новый скетчбук с толстыми страницами. На душе становится так тепло, и кажется, что от счастья у него буквально поднимается температура. — А теперь мой черед, — говорит Уильям. (Он смущенно прочищает горло, Генри подарил ему новые запонки в виде маленьких фиолетовых кроликов. Скорее всего, сделанные под заказ.) Он дарит Кларе ожерелье, оно выглядит прекрасно, и Майку остается только гадать откуда тот взял деньги на него. Белле (Майк давится от смеха) бонг для курения, Генри оранжевый свитер (Майк узнает в нем тот самый свитер, который дядя Генри постоянно надевал. Уже поношенный, но проверенный временем подарок), и затем отдает Майку его подарок. — С Рождеством тебя, Фриц. — С… С Рождеством, Уилл, — пока Майк открывает подарочную бумагу, Уилл неловко потирает затылок. — Это… Ну, мой дневник очень помогает моей голове, — он тыкает пальцем по своему виску, — так что я подумал… подумал тебе это тоже может помочь. Сделать мысли менее пугающими, и всё такое. Майк держит дневник в кожаной обложке, перелистывает мягкие кремовые страницы и на внутренней стороне мелким почерком написано: Собственность Фрица Смита. Майк улыбается. — Спасибо, Уилл. Мне… мне очень нравится. Спасибо. Уильям наконец расслабляется, словно переживал, что Майку придется не по вкусу его подарок. — Это… — он передёргивает плечами. — Это мое первое Рождество, когда я могу подарить что-то и получить взамен. Это… странно. — Но хорошо? Уильям тихо посмеивается. — Да. Очень хорошо.

***

Клара неуверенно встает, когда они останавливаются перед её домом. Она смахивает с плеч невидимую пыль и переводит тревожный взгляд с Уильяма на Майка. — Моя семья, — говорит она, перебирая пряди пальцами, — может быть очень шумной. — Они знают, что мы придем? — спрашивает Майк. Дом Клары находился всего в часе езды от колледжа, так что его напрягала не столько дорога, сколько перспектива встретить другую сторону его семьи. — Да, но, если честно, они, наверное, уже забыли. Это будет не такая вечеринка как была у нас в квартире. Боже, это была плохая идея… — Всё будет чудесно, дорогая, — Уильям успокаивает её, целует в макушку. — Давай. Покажи нас своему табуну. — Боже… хорошо, давайте сделаем это, — она стучит в дверь, и с третьего раза та распахивается. С той стороны стоят мужчина и женщина, которых Майк узнает по фотографиям, которые хранила его мама, как своих дедушку и бабушку. Женщина со светлыми волосами, мать Клары — так вот, в кого пошла Лиз — растрепанная, с ног до головы покрытая мукой. Её отец — высокий мужчина с круглым животом и торчащими усами, лицо его усталое. — Клара! Что ж так долго?! — она хватает Клару за запястье и тащит в дом. Увидев Майка и Уильяма, она оглядывает их скептически. — Мальчики, работать можете? — Да, мэм, — едва Майк не успевает договорить, как их гонят внутрь. — Вы двое, помогите Роберту и Лауре притащить коробки... АНДРЕ, БЫСТРО ПРОВЕРЬ ЧЕРТОВУ ДУХОВКУ! Мистер Капуто устало вздыхает и шагает на кухню. — Андре, пасту надо варить в воде, Господи помоги мне… — Не упоминай имя Бога всуе, Лоренцо. — Ах, прости, Камилла, ПРОВАЛИТЬСЯ МНЕ НА МЕСТЕ, БОЖЕ, ПРОСТИ МЕНЯ! Уильям притягивает Майка к себе. — Фриц? — Уилл? — Похоже, мы тут помрем. — Согласен. — Для меня было честью знать тебя. — Спасибо. А ты был так себе. — Пошел ты. — Ага.

***

Майк бросает попытки запомнить по именам всех кузин, кузенов, теть и дядь Клары, которые приехали к ним из-за границы. Обычно в доме живут только Клара, её родители и её бабушка, поэтому дом рвется по швам из-за толпы буйных итальянцев, которые требуют всего и сразу от Майка и Уильяма. Только когда Кларе удается спасти их от её матери, которая пыталась заставить их попробовать пасту в двести двадцать второй раз, и отвести их на второй этаж по узкой лестнице, Майк может перевести дух. Майк наконец понимает почему мама будет так привязана к папе. По этому крохотному домишке, где протекают трубы и счета тайком хранятся в вазе на кухонной стойке, видно, что семья Клары едва сводит концы с концами. Уильям Афтон дал ей спокойную жизнь в большом доме в хорошем районе, где они могли позволить всё, чего душа желает. Майк больше не находит в себе силы винить её. Он провел в этом доме всего два часа и уже чувствует себя как половая тряпка, выжатая досуха. — Я хочу познакомить вас с Нонной, — Клара вздыхает, вытирая пот со лба. — Единственное, что держит меня здесь. — Клара, любовь моя, — Уильям смотрит ей в глаза со всей серьезностью. — Ты настоящий супергерой. — Боже, Клара, да. — Я знаю, знаю, — она устало кладет голову на грудь Уильяма. — Простите, я думала, что из-за Нонны в этом году будет спокойнее, но всё оказалось ещё хуже. Лучше бы вы остались… — Пожалуйста, познакомь меня с матриархом Капуто, — просит Уильям, обнимая её. Клара вздыхает, кивает, потом надувает грудь и ведет их дальше по коридору. Она тихо стучит в дверь и открывает её, зовет Майка и Уильяма за собой. — Нонна, привет, — они видят спальню, у одной стены длинный шкаф с книгами, у кровати стоит проигрыватель, на нем крутится пластинка, старая итальянская песня, из огромного окна льется теплый свет. На инвалидной коляске сидит старая женщина, на ней светло-голубое платье, на плечи накинута белая шаль, она стучит костлявым пальцем в такт песне. — Нонна, — Клара зовет её чуть громче, садясь рядом с ней на корточки. Она хлопает Нонну по плечу. — Нонна. — Хм? — её бабушка поднимает голову и, увидев Клару, улыбается и слабым голосом говорит: — Клара. В глазах Клары мелькает облегчение. — Я привела своих друзей, — она разворачивает коляску к Майку и Уильяму. — Это мой парень, Уилл, и мой друг, Фриц. — Fratelli?— спрашивает Нонна, Клара качает головой. — Нет, Нонна. Просто друзья. — М-м. Fratelli. Клара вздыхает и кивает. — Да, Нонна. — Здравствуйте, мэм, — немного смущенно говорит Майк. Он, кажется, никогда не видел кого-то настолько старого, но Уильям тут же надевает очаровательную маску и делает шаг вперед. — Здравствуйте, bella, — говорит он. Она протягивает ему руку, и он целует её тыльную сторону. — Приятно познакомиться, миссис Капуто. — Луна, — её голос слаб. — Билл? — Хм, да, это я, Билл Афтон, — она смеется, наверное, над его акцентом, и Уильям смеется тоже. — А это мой уродливый младший брат — Фриц. — Рад встрече, Луна, — Майк бьет Уилла в плечо и неуверенно подходит к миссис Капуто. Бабушка Клары тыкает его в грудь пальцем и говорит: — Buono… Хороший мальчик. — Спасибо, миссис Капуто. — М-м. Клара? — она немного паникует, но успокаивается, как только снова видит Клару. Та мягко кладет руку на её плечо. — Моя девочка. I tuoi amici, Fiore? Клара выдавливает улыбку. — Билл и Фриц, Нонна. Мои друзья. — М-м. Окно, Клара. — Да, Нонна, — Клара разворачивает бабушку обратно к окну, наклоняется, чтобы прошептать ей что-то, а потом снова подходит к Майку и Уильяму. Майк спрашивает Клару, как пройти в туалет, потому что в этот момент ему не помешает передышка. Кажется, он провалился перед миссис Капуто и ему срочно нужно умыться. Клара указывает ему на дверь в конце коридора. Закончив, он не выходит из маленькой ванной, а подслушивает как Клара и Уильям разговаривают в коридоре. — Ей хуже, Уилл, ей становится хуже. — Всё будет хорошо, любовь моя. — Нет, я не… Уилл, наверное, мне придется бросить колледж, мы едва можем позволить себе няню, и ей легче только со мной, и я… я не хочу бросать учебу, но ей хуже… — Всё будет хорошо, — повторяет Уильям, Майк почти слышит, как он гладит её по волосам. — Я буду с тобой, дорогая. Я позабочусь о тебе. — Я не… — Да. Не спорь, Клара. Я здесь. Его слова успокаивающие, но Майк знает, Если Уильям свернет на скользкую дорожку, они станут почти угрозой, обещанием сломать её, разрушить её жизнь, превратить её в покорную куклу. Но теперь клятва Уильяма звучит слишком мягко для этого, и Майк только надеется, что он сдержит и это обещание, как и свое старое.

***

Клара Капуто ненавидит Рождество. Майк этого не знал, но в этом доме это становится предельно ясно. Она напряжена, словно шарик, который лопнет от малейшего прикосновения. Кажется, впервые кто-то готов поддержать её, пока Майк отвлекает её семью, а Уильям затаскивает её в тихий угол, чтобы шептать всякие глупости в её макушку и целовать в лоб. Клара Афтон полюбит Рождество, потому что её жизнь станет тише. Но в какой-то момент тишина станет слишком невыносимой, и она покончит с собой из-за этого. Это не было виной Майка. Папа виноват, и Майк ненавидит его за это. Майк смотрит как за окном кружится снег. Клара недовольно ворчит, потому что это значит, что дороги заметет и их машина может застрять, и тогда они застрянут здесь. Она не успевает пожаловаться на это, потому что её мама зовет всех за стол. Вокруг стола собираются где-то двенадцать человек, бабушка Клары в его главе, все молчат. — Ма, — миссис Капуто чуть ли не кричит на ухо своей матери, — мы прочитаем молитву, хорошо? — М-м. — Хорошо! ВСЕ ВЗЯЛИСЬ ЗА РУКИ! — Майк чуть не подпрыгивает и цепляясь за руку Уильяма, и чуть морщится, берясь за руку Клары, запачканную маринадом и потом. Все произносят, кажется, самую громкую молитву на свете, и громогласное «АМИНЬ» как угроза для Майка, что, если они останутся тут на все праздники, он точно оглохнет. Но по крайней мере ужин просто восхитителен. Буквально самый лучший ужин в жизни Майка, праздничный стол ломится от пасты и салатов со всеми видами сыра, известными человечеству. — Итак, — миссис Капуто прочищает горло и бьет кулаком по столу. — Билл. Фред. — Фриц, — поправляет Клара. Майка немного воротит от того, что его перепутали со штукой, которая убила его брата. — Кто из вас встречается с моей дочерью? — Уильям поднимает руку. — И что ты готов сказать в свое оправдание, только если не готов к тому, что мы тебя кастрируем? — Папа. — Что? — Мистер Капуто громко смеется. — Я просто шучу, он же знает, что я шучу. Ты знаешь, верно, Билл? — Конечно, сэр, — Уильям ухмыляется. — Видели вы бы остальных парней в кампусе, хвала Богу, что она выбрала меня. Мать Клары заливается таким хохотом, словно Уильям рассказал самую смешную шутку в её жизни. — О, Билл. На кого ты учишься? — Инженер, миссис Капуто. — Пытаешься сынжинерить путь в её трусы? — вставляет одна особо откровенных теть Клары, её кузины бессовестно смеются, а оба родителя возмущаются в один голос: — Ты чего несешь?! Клара краснеет до корней и низко опускает голову. Вскоре все начинают болтать обо всем на свете. Клара громко ворчит, демонстративно отодвигая от себя тарелку. Бабушка Клары скромно поднимает руку, и все моментально замолкают. — М-м, — она кивает сама себе. — Dov'è Luca? Клара хмурится, но натянуто улыбается. — Нонна, он пошел за мясом. Он скоро вернется, хорошо? — Нонна улыбается и снова беертся за пасту. Через пару минут тишины, голоса смешиваются в громких, бессвязных разговорах о политике, о спорте или просто ни о чем. — Мне нужен свежий воздух, — тихо говорит Клара и встает из-за стола. Никто не останавливает её. Уильям быстро встает и идет за ней, Майк следом. Никто не возражает. Клара стоит, облокотившись о кухонный стойку и сложив голову на грудь Уилла. — Я устала, — шепчет она. — Я всегда забочусь обо всем, я так устала. — Я знаю, любовь моя, — Уильям поворачивает голову, глядя в окно, и ухмыляется. — У меня есть идея. Одевайся. Клара выглядит настороженной, но Уильям ведет её за собой к входной двери. Он открывает её и морозный сквозняк проникает в дом. Майк надевает пальто и идет за ними. Выпало немного снега, стоит Майку сделать шаг за порог, как в лицо ему прилетает снежок. Клара визжит, когда Уильям замахивается ещё раз. — Сражайся насмерть! — вызывает он, Майк от неожиданности прыгает в ближайший сугроб и берет снежок. Он встает на ноги, готовый атаковать. Никого не видно, он опускает руку и оглядывается, за пеленой снега почти ничего не видно. Вдруг из ниоткуда на него выскакивает Клара с плотным куском снега, он вскрикивает и почти падает на колени, но успевает кинуть снежок в Уильяма. Уильям драматично падает на снег, словно раненый стрелой. — О нет, только поцелуй прекрасной леди может исцелить меня сейчас… — Поцелуй это! — она запускает снежок в грудь Уилла, он подскакивает, хватает её за талию и швыряет в снег. Они валяются в снегу как дети, Майк хватается за возможность закопать их в снегу и даже успевает кинуть в них пару снежков. Внезапно он вспоминает, когда играл в снегу в последний раз: с ним были Лиз, Эван и Шарлотта. Вспоминая это, его пробирает смех. — О, он думает, что побеждает? — волосы Уильяма мокрые, он встает с ухмылкой и загребает в руки целую кучу снега. Усмехаясь, он направляется прямо к Майку. — Последние слова, Смит? — Эм… пошел… ты… нахрен? Да, пожалуй, это… — он не успевает договорить, в него летит та самая груда снега, даже немного попадает ему в рот. Майк смеется, готовясь к реваншу. Клара берет снежок и пихает за шиворот Уильяма. Он визжит от холода, снова поднимает её и коротко целует, прежде чем засунуть снег в её платье в отместку. Их хватает ненадолго, они устают. Дрожащие и промерзлые они вскоре топают домой. Вся семья Клары тут же смотрит на них, как только они возвращаются. — Эй, Клара, вы ж тащите чертов снег в дом! — Да, дядя Роберт, — отвечает Клара, не сдерживая смех. Она не может, особенно, когда Уильям быстро целует её в затылок. Остаток ужина проходит гораздо более терпимо, особенно учитывая, что совсем скоро им разрешают встать со стола и уйти наверх. Клара ставит раскладушку на полу в своей комнате для Майка. Спать на полу рядом со своими родителями, ещё совсем молодыми, перспектива отталкивающая, но не то, чтобы у него был выбор. Пока Клара отлучается в ванную, и Уильям переодевается в пижаму, Майк вспоминает кое-что и тянется за своим рюкзаком: — Я совсем забыл. С Рождеством, Уилл. — Ты не… — Заткнись. Уильям фыркает и берет свой подарок у Майка. Он открывает его и видит рисунок. — Я не мог купить что-то дорогое, и не умею делать что-то как вы с Ген… — Замолчи, Фриц, — затаив дыхание, говорит Уильям. Он не отрывает взгляда от рисунка Спрингбонни и Фредбера в их предстоящем, законченном виде и будущую закусочную позади них. — Это… это прекрасно, — он прочищает горло и кладет рисунок на комод Клары. — У тебя, несомненно, талант, М… Фриц. Майк этого не ожидал. — Ты хотел что-то сказать? Уильям хмурится. — Нет. Думаю, просто перепутал твое имя, сорвалось с языка. Хм. Я уже забыл, что это было. Не важно, — он улыбается. — Спасибо, Фриц. Он чудесен. В такие моменты я… я не чувствую себя больным. Или испорченным, — он улыбается ещё шире. — Думаю, мне становится лучше, Фриц. — Мне тоже, Уилл. Мне тоже. Клара возвращается в комнату. — Пора спать, мальчики. — Есть, мэм, — Майк ложится на кушетку. Клара целует Уильяма, укутывая их одеялом, они теснятся в её маленькой кровати. — С Рождеством, ребята. — С Рождеством, Фриц. — С Рождеством, мальчики. Впервые за день их окутывает полная тишина. Когда он засыпает (перед этим он слышит, как Клара шепчет: «Я люблю тебя», и Уильям отвечает ей тем же), он не видит кошмаров, только воспоминания в вихре снега. Он щурится, пробираясь сквозь белую дымку и видит Эвана, который тащит Лиззи за руку, и Шарлотту. Она зовет его: «Майки, пошли играть!». И он видит папу, он добрее, и он говорит ему: «С Рождеством, сынок», и Майк счастлив, он так счастлив. И, когда он проснется после безмятежного сна, его наконец будет ждать настолько же безмятежное настоящее.