Путь к алтарю

      После выходных, проведенных с детьми, Зоя вернулась в гимназию.       — Что нового, Зоя? — спросила подругу Ася.       — Вчера ездила к швее, заказала себе вечернее платье, — ответила Зоя. — А то как-то нехорошо получается: вдруг еще раз пригодится, а у меня его нет.       — И какое же у вас ожидается платье? — полюбопытствовала Ася.       — Цвет юбки ближе к темно-синему, верх со светло-голубой отделкой, — начала рассказывать Зоя. Верх на пуговицах, пуговицы идут до самого горла, до воротничка, но, сама понимаешь, так высоко я застегивать не буду. Немного рюшечек по верху, юбка гладкая. Вроде бы, все.       — Миленько, — ответила Ася. — А как так получилось, что у тебя до сих пор такого платья не было, даже одного?       — Когда с родителями жила, мне их не шили — не было повода, — сказала Зоя. — Когда вышла замуж, мы с Володей никуда не ходили, чтобы такие платья могли потребоваться. А после мне как-то полубезразлично было, что было, в том и ходила. Это я сейчас только ради Севастьянки нарядилась, чтобы он не чувствовал себя странно с сестрой, одетой не по правилам.       — Как по мне, Зойка, хотя бы одно платье надо иметь, много места не займет, — произнесла Ася. — А что с тем майором? Есть какие-то известия?       — Пришло письмо с приглашением на конную прогулку, — ответила Зоя. — Но так как кататься в мужском седле неприлично, а в женском страшно, хотя и в мужском тоже страшно, я написала, что согласна только сходить и посмотреть на лошадей, кататься не буду.       — Странно, но тоже выход, — сказала Ася.       — Проблема в том, Ася, что я совершенно забыла, как прилично проводить свидания с мужчинами, — вздохнула Зоя. — Да что там говорить, я даже об этом и не знала! Мне нетрудно, я могу пригласить Михаила Дмитриевича к себе домой, но он же может оскорбиться. А может неправильно понять мысль, помнишь того самого дурачка, который поддерживал декабристов, — он же полагал, что если женщина пришла к мужчине домой, значит, она пришла не кофе пить, а непотребством заниматься! А, может быть, он и сам непотребства от меня хочет, просто пока что прикрывает это благопристойными предложениями относительно верховой езды.       — Из пристойных свиданий сразу в голову приходит только театр, верховая езда, встречи вместе с другими людьми, — ответила Ася. — Из пошлых по этикету, но не совсем неправильных, могу предложить прогулки по улицам.       — В дождь нет особого желания, — сказала Зоя. — А потом и вовсе холод начнется.       В назначенное время Зоя пришла в манеж, чтобы полюбоваться на лошадей. Михаил Дмитриевич, увидев уже знакомую фигуру в амазонке с юбкой, сказал своей спутнице:       — Рад видеть вас, Зоя Михайловна.       — Взаимно, — ответила Зоя, протягивая руку для поцелуя.       Какое-то время прошло в разглядывании лошадей. После чего молодая женщина сказала:       — Михаил Дмитриевич, прошу прощения, что так сразу и резко. В мужском седле кататься неприлично, в женском боюсь. Лошади, безусловно, красивые, но манеж не предназначен для того, чтобы в нем просто стоять. Может быть, мы сменим место встречи?       — На какое же, Зоя Михайловна? — спросил Михаил Дмитриевич. — И, если я правильно понял, вы не против прокатиться в мужском седле?       — Если будете вести лошадь под уздцы, — рассмеялась Зоя. — Потому что иначе не получится. Лошадка будет чувствовать, что не сверху сидит хозяйка, а она хозяйка, и может поиграть с ней. В сторону дернуться, вперед побежать. А ездок возьмет и упадет еще.       — Могу и под уздцы лошадь провести, — ответил мужчина.       Зоя легко села в женское седло и проехала круг на лошади, которую вел Михаил Дмитриевич.       — И все же, Зоя Михайловна, я немного не понимаю: а почему вы выбрали именно женское седло? — спросил мужчина.       — Лошадь ведете вы, мне нет никакой разницы, в какой позе стараться не упасть, — ответила Зоя. — Зато эта поза более пристойна для того, чтобы вы на меня смотрели.       Молодая женщина аккуратно спрыгнула на землю и добавила:       — Благодарю вас, Михаил Дмитриевич, за столь приятное катание.       — А я благодарю вас за то, что согласились на эту конную прогулку, — сказал мужчина. — Зоя Михайловна, и все же, мы сможем где-нибудь сейчас поговорить?       — Если не оскорбитесь от такого предложения, мы можем поговорить у меня дома, — произнесла Зоя. — А чтобы мы оба были уверены, что все пройдет так, как нужно, в этой же комнате будут и дети, и няня. Неподалеку, так, чтобы не было слышно, о чем мы разговариваем. Либо можем сходить в кухмистерскую, Севастьян говорил, в какие можно ходить, а где людям предлагают то, что поросята есть не станут.       — Зоя Михайловна, я не хотел бы стать причиной лишних слухов, в которых вы можете стать главной героиней, поэтому приглашаю вас в одну кухмистерскую, которая здесь неподалеку, — ответил Михаил Дмитриевич.       — Благодарю вас, — кивнула Зоя.       В небольшом заведении Зоя сразу вспомнила Анатолия Георгиевича и их последнюю встречу.       — Михаил Дмитриевич, вы же знаете, кто я, — начала Зоя. — Нигилистка, героиня множества обсуждений в жандармерии, вдова дипломата — ну или некоторые говорят иначе, про чью-то другую вдову, несостоявшаяся невеста того, которого не успели сослать административным порядком, женщина, которая разорвала помолвку, хотя, если так разобраться, это со мной разорвали помолвку несколько раньше — начальство не одобряло подобную кандидатуру дипломату. Так вот, Михаил Дмитриевич, вы уверены, что ваше начальство одобрит ваш выбор? Если вы, разумеется, имеете какие-то далеко идущие намерения, а не просто ищете себе пассию.       — Как глубоко вы копнули! — удивленно произнес Михаил Дмитриевич. — Похвально. Но я, Зоя Михайловна, не слишком зависим от чужого мнения. Более того, обязан сказать вам, именно я убедил начальство обойтись без заведения дела по поводу вашего последнего высказывания. Так-то нетрудно было все оформить, согласно законодательству.       — Благодарствую, — ответила Зоя. — Однако к чему такое благородство?       — Зоя Михайловна, вы запали мне в самое сердце, — сказал Михаил Дмитриевич. — Я знаю вас достаточно давно, хоть и шапочно, и недавно понял, что хотел бы с вами провести всю жизнь.       — Это у вас розовая пелена перед глазами, — улыбнулась Зоя. — Жена, которую не интересуют наряды, которая сама себе зарабатывает на жизнь, обеспечивает детей, не наскучается днем и не будет досаждать вечером разговорами, а ночью придет в спальню мужа — сказка, а не реальность! А будет ли вас все так же радовать, когда я буду вам что-нибудь противозаконное рассказывать? Или точка зрения сразу же изменится. Или, может быть, когда я приду на прием в наряде, который этому приему не подходит?       — Зоя Михайловна, давайте же не будем торопить события, — ответил Михаил Дмитриевич. — Надеюсь, вы не будете против, если я вас приглашу куда-нибудь снова.       — Не буду против, — улыбнулась Зоя.