У всего есть цена

      Иссиня-чёрный небосвод был украшен хаотичной россыпью ярких звёзд. Луна гордо заняла главенствующее место на просторах бескрайней черноты ночного неба, освещая все вокруг своим серебряным светом.       Словно тень, по крышам скользила стройная фигура, облачённая в серый латекс. Узоры на костюме были практически идентичны окраске Фрола. Однако было то, что значительно отличало ее одежду, от одежды известных супергероев. У неё были настоящие хвост и уши, которые она чувствовала. В первое время превращения, по чувствительным барабанным перепонкам новых ушей ударило с небывалой силой. А с хвостом она и вовсе чуть не подралась. Этот пушистый нахал полностью отказывался слушаться новую хозяйку, вцепившись в ножку стола.       Мире даже пришлось детрансформироваться, чтобы выслушать новые наставления квами. В частности, по управлению своими новыми частями тела.       За спиной находился посох-копье, на вершине которого красовался большой светящийся полумесяц. А фазы Луны на кольце почернели. Фрол объяснил это тем, что после использования супер силы, каждая из них будет гаснуть в соответствии с пятью минутами до обратной трансформации. Мира с некоторым сомнением перепрыгнула через пару крыш, испытывая ощущение небывалой легкости. Словно она ничего не весила. Она легко отталкивалась ногами от фасадов крыш, а ветер подхватывал стройное тело, в результате чего девушка будто плыла по воздуху.       Ещё через несколько минут исчезло и напряжение. Голова опустела, сердце ритмично билось в груди, а душа наполнилась спокойствием. Она чувствовала себя частью вселенной. Она жила, и в тоже время ее не существовало. Не было тревоги, нужды притворяться и постоянно обдумывать каждый шаг. Она свободна.       Это словно глоток чистого воздуха, после очень долгих лет непрерывно связанной тугим корсетом груди. Она и не знала, что когда-нибудь испытает что-то подобное.       Мира остановилась на верхнем ярусе Эйфелевой башни. Главная достопримечательность столицы Франции мерцала тысячами огней, освещая добрую десятку соседних площадей, скверов и парков.       Девушка вцепилась пальцами в перила и громко мелодично завыла. Вместе со звуком из неё выплеснулись все злость, боль и отчаяние. После громкой растянутой гласной, из груди вырвался счастливый смех.       Она вскакивает на перила и прыгает. Ощущение свободного падения ее ничуть не пугало. Уже в нескольких метрах над землей, она выставляет одну ногу и отталкивается от мягкого воздуха. Лёгкими, скользящими шагами Мира поднимается по пустоте и добегает до широкой крыши собора Парижской Богоматери. Совсем рядом находилась пекарня, в которой она недавно встретила Маринетт. В люке, около балкончика на крыше, горел свет. — Наверное Мари живет там. Интересно, чем она сейчас занимается? — размышляла вслух Мирослава, садясь на выступ возле статуи химеры. Взгляд ее падает в окно какого-то многоэтажного дома. Там женщина отчаянно пыталась укачать плачущего малыша. По выражению лица мамы можно сказать то, что вместе с ребёнком скоро начнёт плакать и она сама.       Мира растягивает гласные, начиная напевать колыбельную. Без слов, лишь лёгкие завывания, что красивым эхом отражались от арок собора.       Малыш, виднеющийся из окна, начал понемногу успокаиваться. А через несколько секунд он и вовсе уснул крепким сном, будто не было никакой истерики. Мама облегченно выдыхает, аккуратно укладывает ребёнка в люльку, а сама устало плюхается в кресло рядом, блаженно закрывая глаза, погружаясь в не менее крепкий сон, чем своё чадо.       Героиня не перестаёт улыбаться. Кажется сегодня она превысила годовую норму счастья.       Ее острый волчий слух улавливает тихие крики, примерно в нескольких кварталах от собора. Вскакивая на ноги, волчица несётся к месту, по мере приближения к которому мольбы и стоны становились громче.       Она останавливается на крыше одного из зданий, возле тёмного переулка. Двое пьяных и грязных мужлана зажали миловидную девушку в джинсах, что уже были порваны в нескольких местах. От беленькой футболки не осталось ничего, кроме грязных лоскутов. Красивое лицо испещрено ссадинами, одна щека опухла.       Уже собираясь бросится на помощь, ее останавливает холодный голос вошедшего в переулок юноши. Лица было не видно, но фигура и голос моментально выдали их обладателя. — Не стыдно вам в двоем на одну беззащитную и хрупкую девушку нападать? Вроде взрослые мужчины. — юноша шёл в одной рубашке, рукава которой была закатаны по локоть. Стрелки на брюках уже не так сильно выделялись, что указывало на его активное времяпровождение. Пиджак он перекинул через плечо, а недавно зачёсанные волосы совсем растрепались, из-за чего прежнее положение удерживали лишь пару порядок. — Катись отсюда, пока цел, малец. — Да, не мешай нам развлекаться! — оба мужика не обратили на появившегося парня никакого внимания. Мира не решалась вмешиваться. Может он сможет уладить все мирно? Однако посох из-за спины все-таки достала. — Не подобающе вы себя ведёте, господа. — в голосе явно читалась усмешка, но знакомые черты лица холодно ожесточились, говоря о том, что их хозяин находится вовсе не в доброжелательном расположении духа. — Слушай, пока у тебя целы ноги, вали отсюда! Не испытывай свою судьбу и наши нервы! — один из преступников начинает злиться из-за того, что его отвлекают от весьма занимательного дела. Светловолосая девушка продолжала тихо плакать и умолять о спасении у появившегося Феликса.       Юноша хмыкает и разворачивается. — Нет! Пожалуйста! Умоляю, спасите! Пожалуйста!!! — драла горло светловолосая. Феликс останавливается, убеждённый в том, что на него перестали обращать внимания. Он показывает девушке знак «тихо», прикладывая палец к губам. Светловолосый совсем тихо подходит к одному из мужиков.       Тело Миры максимально напряглось. Стоит ли ей вмешаться?       Феликс накидывает пиджак на голову одного из преступников и со всей силы дёргает его на себя, в результате чего, дезориентированный влетает в стену, большой массой падая на асфальт. Второй тут же отскакивает и достаёт раскладной нож. Парень внимательно следит за движениями противника, уверенно уклоняясь от вспарывающего воздух лезвия. В очередной такой раз, когда запястье с оружием было в нескольких сантиметрах от его лица, он хватает чужую руку, отводит ее в сторону, делает шаг ближе и бьет ребром ладони по гортани амбала. Тот падает на одно колено и пытается вдохнуть воздух. Феликс хватает его за копну волос и с силой прикладывает головой, как и его сообщника, об кирпичную стену.       Однако очнулся первый, чего, к сожалению, зеленоглазый не заметил. Юноша начал медленно подходить к истерически кричащей девушке, показывая пустые ладони, в жесте «я не причиню тебе вреда». Мужик медленно подходит к спине светловолосого и заносит руку с таким же ножом, как и у его сообщника.       Мира поняла, что при всей своей скорости, Феликс не сумеет отразить или увернуться от удара. Действуя молниеносно, и, если честно, рефлекторно, она перехватывает посох так, чтобы острый край оказался спереди и метает его вниз, словно копье. Наконечник попадает точно по лезвию, выбивая оружие из рук мужика. Она спрыгивает вниз, приземляясь перед лицом противника, одновременно загораживая собой спину молодого человека. Тот поворачивается и в полном недоумении смотрит на неизвестную героиню. Но ей сейчас не до этого.       Мира садится на корточки и делает подсечку. Пока громила падает, она успевает ударить его ногой в челюсть с разворота. Все ее движения четкие и молниеносно-быстрые. Она вынимает застрявший в стене посох и прокручивает его в руке. — Мгла кошмара...— устрашающе спокойным тоном промолвила брюнетка. Серые ушки сильно прижались к темным волосам, а длинный пушистый хвост, не прекращая, дергался возле колен. Она направила месяц, находящийся на вершине посоха, сначала на того, кто лежал возле ее ног, а затем и на его друга, уже приходящего в себя. С острого краешка луны срывается чёрно-фиолетовая дымка, окутывая обе фигуры. — Что это? Почему я ничего не вижу?! Что ты сделала, мразь?! — завопил тот, что только-что очнулся, а второй свернулся калачиком и начал хныкать. — Слушайте, что я говорю. — это был не тот мелодичный и звонкий голос, которым она совсем недавно напевала колыбельную. Сейчас он был похож на нечто темное, словно искажённый кошмарами, таящимися в самых страшных уголках вселенной. Это был не рык, и не ледяное спокойствие. Это невозможно описать словами. Даже Феликс, на которого эта магия не была направлена, немного стушевался. Ее голос навевал самые жуткие воспоминания, о которых он предпочёл бы позабыть. — Эти кошмары будут преследовать вас ещё очень долго. Но есть один выход. Пока вы не придёте в полицейский участок и не признаетесь в том, что только что пытались сделать, они вас не покинут. Однако если все сделаете правильно, то я сниму проклятье. — Да пошла т...ААААААА!!! ПОМОГИТЕ!!! — первый мужик вскочил на ноги и побежал наугад, со всей силы врезаясь в стену и, по видимому, ломая нос. — КАК МНЕ ДОБРАТЬСЯ ДО ТУДА?! Я НИХРЕНА НЕ ВИЖУ!!! — он продолжал вопить и шарить руками по стене. — Я покажу вам путь. И только вам решать, оставаться в темноте со своими самыми потаёнными кошмарами или согласиться на наказание, которое вам вынесут на суде. — оба мужика тут же вскакивают на ноги и убегают прочь. — Ты их отпустила?! — тихо шипит Феликс, наконец придя в себя от развернувшегося представления. Мира оборачивается и спокойно осматривает немного помятого блондина. Растрепавшиеся волосы, лихорадочный блеск в глазах, измятые рубашка и брюки. Но он все ещё был чертовски красив. Мира отдёрнула себя. — Они не видят ничего, кроме дороги ведущей к полицейскому участку. Поверь, не многие способны посмотреть своим страхам в глаза, тем более, их преодолеть. И эти двое не из таких людей. Они выберут что угодно, лишь бы не видеть того, что увидели сейчас. — кареглазая трясёт длинными темными волосами и подходит к девушке. Она забилась в самый угол переулка, не прекращая плакать и кричать. — НЕТ! Не подходите! Пожалуйста, не подходите! Пожалуйста! Пожалуйста, не подходите!... — полный боли и страха крик не затихал. Феликс хотел было сделать шаг, но Мира выставлял руку и ее тыльная сторона ладони упирается в мускулистую грудь. Она усилием воли прогнала лишние мысли. — Ты парень. — юноша моментально соображает. Девушку только что пытались изнасиловать. Представителю мужского пола сейчас к ней лучше не подходить. Светловолосый кивает и отходит подальше, поднимая с земли пиджак, отряхивая его от грязи и пыли.       Мирослава, не найдя другого выхода, начинает напевать колыбельную. Феликс уже который раз за этот вечер недоуменно вскидывает брови.       Мелодичный голос эхом отражается от высоких кирпичных стен. На фоне распева гласных, усиливается голос ветра, падающие где-то с крыши капельки, приземляющиеся в лужи, пение птиц и тишина ночи.       Феликс невольно прикрывает глаза, чувствуя в душе небывалую легкость и спокойствие. Сердце перестаёт биться с немыслимой скоростью, а руки сами самой прекращают сжиматься в кулаки.       Начали затихать и крики со всхлипами. Через несколько секунд, девушка уже просто тихо сидела, прислонившись затылком к кирпичам.       Мира постепенно прекращает петь и медленно подходит к светловолосой. — Как тебя зовут? — совсем тихо и нежно начала черноволосая. — Лана... — Они не успели ничего сделать, Лана? — Н..нет...— да это же даже не девушка, а еще совсем девочка. Ей лет пятнадцать. Мирослава сжимает руки в кулаки. — Почему ты шла одна так поздно? — Мама с папой уехали на два дня по работе. Я одна дома. — А у тебя есть кто-то, кому ты можешь позвонить, чтобы он побыл с тобой до приезда твоих родителей? — Да, у меня старший брат в другом доме живет. Я думаю, что он согласится побыть со мной этой ночью. — Замечательно. Давай я отнесу тебя домой? — Мира встаёт и подаёт руку девочке. Она принимает помощь и указывает на стену, у которой только что сидела. — Это и есть мой дом. Я не успела добежать совсем чуть-чуть. Они затолкали меня в этот переулок. — только-только успокоившийся голос снова начал ломаться. Мира сжимает ее ладони в своих. — Все обошлось. Не переживай. — уверенно произносит кареглазая, смотря в голубые зрачки Лары. Светловолосая кивает. — Спасибо вам большое. Я обязана вам всем. И тебе тоже большое спасибо. — она оборачивается к Феликсу. Тот снисходительно улыбается и делает шаг навстречу. — Позволишь? — он немного трясёт пиджаком. Девочка кивает. Юноша подходит к ней и набрасывает на худенькие плечи дорогую чёрную материю, прикрывая изодранный светленький топик и испачканное нижнее белье. — Спасибо. Я не знаю, как выразить свою благодарность. — Носи с собой перцовый балончик. Этого будет достаточно. — улыбнулся парень, пытаясь пошутить. Лара улыбается в ответ и кивает. — До свидания. Ой, а ты ведь новая героиня? — обращается она к Мире. Кареглазая перестаёт улыбаться. И что ответить на это заявление? — Не...да. Я новая героиня. — решив не путать бедную девочку, и так натерпевшуюся за сегодня, соврала Мира. Лара кивает и скрывается за поворотом дома. Через несколько секунд пушистые уши улавливают звук домофона, и захлопывающийся двери, а абсолютное обоняние перестаёт чувствовать ее запах так четко, как если бы она все ещё находилась на улице. — Кто ты такая? — все-таки решается просить Феликс, внимательно осматривая девушку с ног до головы. Мира поднимает палец, призывая юношу замолчать. Она сосредотачивается на все ещё работающем проклятье. Глаза начинает щипать, а через секунду она начинает видеть то, что видят преступники. Они уже сидели в обезьяннике, вжимаясь в углы камеры.       Она трясёт головой. — Эти сволочи уже в участке. — Мира взмахивает посохом, отзывая заклинание и убирает его за спину. Поднимает глаза и натыкается на заинтересованный взгляд Феликса. — Ты чего? — У тебя глаза сейчас светились, и зрачок вертикальным был. Это всегда так? — она лишь неопределенно пожимает плечами, совершенно по другому глядя на юношу. Он не струсил и не убежал. Героически спасал девушку, готовый пожертвовать собой. Это был совсем не тот наглый лжец, что при знакомстве представился чужой личностью. Сейчас перед ней стоял мужчина.       Сколько же всего произошло за один чертов день. У нее за всю жизнь столько приключений не наберется, сколько за последние 24 часа. — Ты поступил очень храбро. Как твоё имя? — Феликс Грэм де Ванили. И я презираю таких людей. — он сжимает кулаки, хотя внешне остается абсолютно спокойным. — Ты так и не ответила на мой вопрос. Леди Баг теперь просто так раздаёт камни чудес? — Я не из команды Леди Баг. Она вообще не знает о моем существовании. А ты можешь звать меня Лýной. — То есть, как не из команды Леди Баг? Откуда ты тогда взялась? — Я сама по себе. Волк одиночка. Считай как хочешь. — Мира неосознанно начинает вертеть кольцо большим пальцем. — Тебя раньше никогда здесь не было. Значит и появилась ты недавно. Но как так получилось, что Леди Баг не знает о ещё одном пропавшем камне чудес? — Ты только что назвал меня воровкой? — без тени возмущения или претензии уточнила девушка. — Я этого не сказал. — он сложил руки на груди. — Но подразумевал. Из шкатулки Леди Баг не пропало ни одного талисмана. Я нечто иное, чем она и ее команда. — девушка наглядно помахала пушистым хвостом. — И в итоге, кто ты? — Я же уже сказала. Волк одиночка, появившийся из покрова тьмы. — она отворачивается от изумрудных глаз, продолжая теребить украшение на пальце. — Это некорректный ответ. — И тем не менее, это ответ. Иного у меня для тебя не найдётся. Думаю, тебе уже пора. — она решет напоследок взглянуть на собеседника, но, повернувшись, обнаруживает, что все его внимание сосредоточено на ее руке с талисманом. Широкие плечи максимально напряглись, а зрачки шокировано расширились. Он поднимает взгляд на девушку, начиная рыскать по ней глазами, будто не зная, за что зацепиться. Лýна также непроизвольно напрягается. Что такого шокирующего он обнаружил?       Серый хвост обеспокоено завилял из стороны в сторону, а уши прижались к макушке. — Мирослава..? — недоуменно прошептал Феликс. Девушка нервно взглянула на руки, убедившись, что на кольце осталось ещё три луны. Три минуты. Значит маска не исчезла. — Прости? Кажется, ты ошибся. — она делает шаг назад. Феликс же наступает. — Ты нервничаешь. — Когда тебя начинают подозревать в чем либо, это происходит непроизвольно. С чего вообще ты назвал чьё-то имя? Кажется, я не давала никаких намеков на то, что желаю раскрыть свою личность. Думаю, ты просто переволновался из-за драки. Возвращайся домой. — она уже хотела было развернуться и взмыть в воздух, как чувствует на запястье тёплую ладонь. Он держал ее крепко, но не делая больно. — Ты крутишь кольцо на пальце. — и вот тут-то ее прошибает. Когда они ехали в такси, он тоже украдкой поглядывал на неё. Она это видела, только в отличии от него, решила промолчать. Он наблюдал за тем, как она, нервничая, теребила золотое украшение. И сейчас она так глупо попалась. — Многие так делают, когда нервничают. Это ничего не значит. — Твоё тело уже все за тебя сказало. — ухмыляется юноша. Но в этой ухмылке не было самодовольства или победы, так же как и в блестящих изумрудах. Он просто улыбнулся. И ведь про кольцо это действительно была простая догадка. Своей реакцией она лишь подтвердила его предположение. — «Дура. Какая же ты дура, Мира!» — думала брюнетка, всматриваясь в зелёные глаза собеседника. Она так глупо подставилась. В свой первый же день. Но ведь Фрол сказал, что она может открывать свою личность, в отличии от Леди Баг и ее команды? Ведь так? — Не переживай, я не кому не выдам твою тайну. А уж их я, поверь, хранить умею. — Ты ошибся. — холодно и уверенно заключает девушка. Феликс лишь тихо смеётся и отпускает руку. — Главное, врать до конца. Что ж, как скажешь. До встречи... — последнюю фразу он бросил в пустоту, потому что Лýна уже на всех порах неслась к дому, пытаясь успеть до исчезновения последней фазы Луны на кольце.       И, благо, она успевает приземлиться на светлый ламинат до того, как ее окутывает серебряная с лиловым отливом дымка, и она снова оказывается в своём чёрном платье. Мира пытается отдышаться, а затем падает на кровать. — Я такая дура, Фрол. Пиздец. Это такое фиаско! Я в жизни такого стыда не испытывала! Первый день! Первый раз я вышла на улицу в образе героини, и я уже успела спасти девушку, пересмотреть свои взгляды на человека, который при первой встрече стал мне омерзительным и, как ты думаешь?! Я умудрилась раскрыть свою личность перед этим же человеком!!! — волчонок спокойно выслушивал свою хозяйку, медленно поедая плитку шоколада и тихонько посмеиваясь. Все это Мира говорила на русском, ибо без родного лексикона описать этот провал было невозможно. Фрол ответил на этом же языке. — Хочешь узнать, что я думаю? — девушка недоуменно уставилась на квами. — Я знаю все языки мира, не смотри не меня так. — Ну? — Вы друг друга стоите. — Фрол звонко рассмеялся, уворачиваясь от летящей в него подушки.