Когда выпадет снег

      Синицы славятся своими песнями! Для людей это может послужить приятным и радостным будильником ранним утром, но у птиц же это самый обычный разговор! Они издают огромное множество разнообразных звуков, чтобы привлечь внимание партнёров, отметить свою территорию или же предупредить других о надвигающейся опасности.

***

      Несмотря на ранний подъём в шесть тридцать утра, Осаму выспался, даже кошмар ему не помешал. Он много раз оставался на ночёвки у Чуи (это настолько часто происходит, что подросток спокойно может сам себе приготовить завтрак и постирать вещи без помощи хозяина квартиры), но сегодняшнее пробуждение отличалось от остальных. Его глаза смотрят на Накахару, который, видимо, принял Дазая за матрас, по-другому положение друга и не объяснишь. Голова мирно покоится на груди Осаму, волосы растрепались и беспорядочно лежат на полосатой рубашке пижамы, одна рука обнимает за бок, а левая нога закинута на чужие бедра. «Удобно устроился, — усмехается в мыслях он. — Так Чуя ещё и в одних трусах спать решил, жарко ему». Дазай соврёт, если скажет о том, как ему удобно. К сожалению, юноша на нём не весит, словно младенец, поэтому лежать тяжело, не говоря уже о движениях. А ещё жарко, но это и плюс, ведь за окном морозная зима.       Накахара даже не шелохнулся от своего же будильника. Может, Осаму и дал бы ему сладко поспать несколько часов, зная о его пробуждении посреди ночи, но у них сегодня спектакль, и на него опаздывать никак нельзя. Их группа готовилась к этому четыре месяца, поэтому на выступлении нужно выложиться по максимуму. Дазай впутывает свои пальцы в рыжие волосы Чуи, медленно массирует голову. Ладонь переходит на шею, проводит линию и прикасается к плечу. Осаму старается не смотреть на спину друга, выглядывающую из-под одеяла.       — Просыпайся, тарзан, с добрым утром, — будит Осаму, осторожно дёргая его за плечо. Накахара недовольно мычит, переворачиваясь лицом к потолку и убирая ноги с чужих, потирает лицо ладонью.       — Почему именно тарзан? — Он зевает, прикрывая рот рукой.       — А кто ещё в одних трусах спит? — Дазай тихо смеётся.       — Так и скажи, что ты смущён, — Чуя закатывает глаза, продолжая лежать на чужом животе. — Как себя чувствуешь?       — Честно? Паршиво. Будто вчера из меня выпотрошили все эмоции, — Осаму громко вздыхает, смотря в окно. Тёмное небо усыпано звёздами. Оно завораживает своей загадочностью, так и хочется утонуть взглядом в созерцании его и параллельно рассуждать на темы, терзающие душу. Ефросинья всегда говорила: «Если много звёзд, значит, мороз будет». Чаще всего бабушка оказывалась права. — Нечего прохлаждаться, пора вставать. Нам ещё нужно успеть собраться и ничего не забыть, — парень шутливо взъерошивает волосы Накахары. — Не соизволите ли вы поднять свою голову с моего живота, месье?       — Нашёлся мне тут аристократ, — цокает Чуя, вставая с Дазая.       Собираются они размеренно. Со вчерашнего вечера осталась одна пицца, и сейчас она стала идеальным завтраком. Осаму не думал, что у него так разыграется аппетит. Если до этого есть не хотелось от слова «совсем», мысли были заняты другим, то сегодняшним утром ситуация изменилась. Он съел четыре кусочка пиццы и выпил одну кружку чая. Накахара же насытился двумя кусочками и одной чашкой кофе. Дазай всегда замечал, что Чуя ест меньше. Это не казалось чем-то странным до одного момента.       Осаму не скрывает свою наблюдательность и вечный анализ слов собеседника. В каждой фразе и шутке есть доля правды. Иногда подростки после школы заходили в кафе или в пиццерию, потому что после сложных уроков они проголодались. И совершенно невзначай Накахара заикнулся о том, что ничего не ел со вчерашнего обеда. Осаму в шутливой форме пригрозил ему: «Я запихну в тебя несколько порций бабушкиного пюре». Они посмеялись, но ситуация так и не вылетала у него из головы. Она поселилась в его мыслях перед сном, когда спать не хочется, но как назло заняться нечем. Впрочем, не напрасно. Через неделю Чуя вновь упомянул о своём голоде, и тогда Дазай не выдержал.       — Если ты не будешь нормально есть, я поселю тебя у себя в квартире. С бабушкой такой трюк не прокатит, — юноша говорил на полном серьёзе. Волнение за друга — норма, особенно, когда дело касается его питания. — А сейчас мы пойдём и закажем роллы! Ты же ответил правильно по русскому у доски. Неважно, что всего-то на два вопроса из семи.       Накахара улыбнулся, так и ничего не ответив. Подобных ситуаций больше не повторялось.       Как удобно, когда один — актёр, а второй — сценарист, ведь можно проверять друг друга на знание реплик. Когда речь зашла о персонаже Чуи, Осаму сразу понял, что хочет видеть его в роли какого-нибудь сильного героя. Не сопляка, но и не типичного добрячка-простачка. В голове вспыхнула идея о рыцаре. Не о таком, о котором слагают сопливые легенды для влюбчивых девушек. «Ты тот, кто защищает народ. Человек, скажем, с характером», — уточнял когда-то Дазай.       — О чём бунтуется народ в округе? Чем они обеспокоены? Выходишь на площадь, а все только о пропаже и твердят. Скажите же, кого похитили? — Голос Накахары становится твёрже, требовательнее.       — Все детишки и подростки, дошколята и ребята, мальчишки и девчонки твердят и плачут об одном: пропал наш Дедушка Мороз! Пропал, исчез, да потеряли! — Осаму никого не играет, но ради репетиции вместе с Чуей ему приходится отыгрывать роль. — Но вот какие слухи ходят: где-то за царством, за тёмным лесочком, за полем заросшим стоит домишка деревянный. Там ведьма угрюмая живёт. Она-то Деда Мороза и забрала!       — Чувствую, правду ты говоришь. Благодарю, добрейший человек! — Накахара просовывает голову в свитшот. — Пойду, найду и верну на радость детям!       — Наверное, тут лучше сказать «ребятишкам»… — Дазай задумывается, продолжая стоять с голым торсом. — Ладно, ошибкой это являться не будет, но ты запомни. Сколько у нас времени?       — Нормально, успеваем. И кто ещё из нас тарзан, да?       — Это навеки твоё прозвище, — Осаму подмигивает, надевая свитер. — В общем, всё прекрасно. Если на сцене так сыграешь, то будет замечательно, — на телефон двоих приходит уведомление. Секундная переглядка, как они тут же открывают мессенджеры. От: Кёка-умняшка Саша заболел. Скорее всего, это отмазка, но мне срочно нужен кто-то на его роль. Дазай, ты сможешь? У вас телосложение похожее, костюм подойдёт. 7:13       — Я так и знал, что на него нельзя положиться. Но разве ты сможешь после вчерашнего?..       — Я… — Осаму запинается, вновь рассуждая над ответом. Времени думать нет, но он точно сможет сыграть и передать эмоции? До этого он был актёром, безусловно, вот только сейчас его эмоциональное состояние настолько ужасно, что хочется не выходить из комнаты. Юноша и сделал бы это, не будь сегодня спектакля. — Смогу.       — Ты уверен? Не бери на себя слишком много, это плохо скажется на твоём эмоциональном состоянии.       — С каких пор ты сомневаешься во мне? — Дазай натянуто улыбается, выгибая бровь. Он подходит к Чуе и обнимает его, не прижимая слишком близко к себе. Наклоняет голову так, что ещё пару сантиметров — и его губы поцелуют мочку уха. — Беспокоишься обо мне, не так ли?       — Заткнись. — Накахара щипает его за бок, от чего тот неприятно морщится от боли.

От: кукумбер Да, я смогу. Всё равно сценарий весь знаю. 7:14

***

      — Осаму, ты пришёл! Смотри-и, мне Кёка губки накрасила! — Элис подбежала к только прибывшим Чуе и Дазаю. Девочка успела приодеться в костюм ведьмы для последней репетиции. Её блондинистые локоны были закручены на концах. И когда она уже успела? — Блеск ещё пах клубничкой! Хотите, дам вам понюхать? — Она подняла руку высоко вверх, чтобы Осаму смог взять. — Кстати, мой папа мне волосы закрутил! Красиво, правда? Он перед этим посмотрел кучу видео!       — М-м, и вправду клубникой пахнет, — Дазай открыл блеск, поднёс его к носу и вдохнул аромат. Сладкий, даже приторный. Впрочем, такое любит Элис. — Держи, Чуя.       — Сладкий…       — Что? — отзывается Осаму.       — Аромат сладкий, а ты — долбоёб. Элис, забудь последнее слово, которое я произнёс, иначе твой папа мне голову оторвёт, — общаться с ребёнком, запоминающим каждое нецензурное слово, услышанное из твоих уст, — пытка. Да, может, бедное дитя и сказало это слово при родителях, но виноватым всегда останешься ты. — Что такое? — спрашивает Накахара далеко не просто так. Девочка переминалась с ноги на ногу, словно у неё в голове вертелся какой-то вопрос, не дающий ей покоя.       — А почему вчера Осаму грустный был… Я видела вас, когда вы из школы выходили. Обычно вы друг друга убить готовы снежками, но в этот раз молчали… Вы поссорились? — Взгляд Элис опускается вниз, как будто она затронула то, что не должна была.       — Мы…       — Всё хорошо, солнце. Чуя в шутливой форме обозвал меня, а я решил построить из себя обиженного. Можешь не волноваться, — Дазай не даёт Накахаре договорить и перебивает его. Милая улыбка на лице и искусная ложь. Всё же девочке ещё ни к чему знать проблемы старших. Тем более сейчас им всем нужно сосредоточиться на выступлении.       Во время разговора Осаму всё разглядывал актовый зал. Его принарядили как никогда красиво. Снежинки с разными узорами из серебристого фоамирана пришиты к голубоватой и белой вуалям. По углам расставлены небольшие белые ёлочки, наряженные накануне. Сцена украшена разноцветными гирляндами. Если погрузить зал в полную темноту, то можно увидеть их мерцающее свечение. В центре находится самый главный атрибут Нового года — Ёлка. Шарики на ней переливаются на свету. Подойдя к ним поближе, увидишь своё смешное и искажённое отражение. Дети часто забавляются этим.       — Я вижу, что все в сборе.       Глаза юношей чуть округляются, потому что до этого они ни разу не видели Кёку в неофициальном стиле. Багровое платье идеально подчёркивает все изгибы худой талии девочки. Оно не облегает полностью её тело и, едва доходя до колен, становится пышнее. Вырез оголяет ключицы, показывая во всей красе тонкую шею. Рукава в форме фонариков смотрятся изумительно в этом платье. Завершают образ золотая цепочка и серьги.       — Кёка, ты выглядишь сногсшибательно! — Дазай не может не сделать комплимент ей. Его бабушка с детских лет научила тому, что, если человек красивый, ему будет приятно услышать хорошие слова о себе.       — Спасибо, Осаму, — Изуми слегка улыбается. — В общем, сейчас вы идёте переодеваться в костюмы, и мы проводим последнюю репетицию. Дальше у нас есть около часа до выступления. За это время мы как раз успеем расставить часть декораций. Другую же половину мы поставим за кулисы, чтобы наши помощники успели их вовремя поменять. Понятен план?       — Так точно, капитан Кёка! — восклицает Элис, прикладывая правую руку к голове.       — Хорошо. Ах да, Чуя, ты сможешь собрать свои волосы в хвост и немного закрутить концы?       — Да, без проблем.

***

      Двадцать минут. Осталось совсем немного до начала спектакля. Все взволнованы, сердце стучит, не давая покоя. Может, Елена Дмитриевна и сказала, что на сцене они должны расслабиться и спокойно отыгрывать роль, но разве перед зрителями это возможно? Неужели некий страх уйдёт под прикованными к выступлению нарядных школьников взглядами? Неужто мелодия оповещения о начале выступления с лёгкостью прогонит этот страх, поселившийся где-то под рёбрами? Бред, скорее всего, руководительница сказала это, чтобы все взяли себя в руки, успокоились. Ложь!       Мысли путаются в узел, словно все цепочки смешались в непонятное нечто, и ты изо всех сил стараешься хоть как-то в этом разобраться. Всё было хорошо несколько минут назад, но сейчас… Осаму сидит на ступенях, ведущих на третий этаж, где как раз таки и находится актовый зал. Людей здесь проходит совсем мало, потому что идти отсюда до места сегодняшнего праздника дольше. Сидеть в полном одиночестве, подперев к себе колени, — не самое лучшее времяпровождение перед спектаклем, хотя это не так важно для него. Юноша не боится сцены, нет, наоборот, он чувствует себя на ней достаточно уверенно. Невзначай он иногда даже смешит зрителей. Но сегодня явно не его день. Дазай вспоминает то, что было вчера. Раньше парень был бы бесповоротно уверен в том, какими же жалкими являлись его слёзы на глазах лучшего друга! Ключевое слово «раньше», потому что сейчас это мнение немного изменилось. Да, он ревел в плечо друга, будто ему четыре года и у него отобрали любимую игрушку. Только отчего-то стало не стыдно, а легче. Чуя своим присутствием вселяет в тебя тепло и заботу. И становится лучше. Не сразу, постепенно, но у него это получается. Фокусник, маг, колдун, да кто угодно! Осаму не сможет признаться себе, что ему правда нравится находиться рядом с Накахарой. Более того, он в мыслях боится произносить это. Дазай хочет проводить время с другом намного больше. Одиночество, когда он в пустой квартире, стало невыносимо скучным, хотя раньше было не так. Всё было по-другому, пока не появилась эта рыжая голова в продуктовом.       — Я тебя обыскался, — Чуя тяжело дышит через рот, наверное, запыхался при поиске друга. Он облокачивается на поручень. — Всё нормально? Ты чего тут один?       — Да так, мысли. Пошли, скоро уже всё начнётся, — Дазай встаёт и отряхивается. Лестница пыльная, а юноша на ней уселся, да уж.       Накахара понимает без слов, о каких мыслях идёт речь. Он не задаёт вопросов, понимает, что этим лишь усугубит ситуацию. А Осаму нужно настроиться на спектакль. Нет, Чуя не сомневается в актёрских способностях своего друга. Юноша навсегда запомнил, как тот искусно врал с поддельной, слащавой улыбкой Куникиде, говоря: «Понимаете, мы не прогуливали физику, мы были на собрании участников театрального кружка! Суть в том, что у Накаджимы, Изуми и Элис нет седьмого урока, а другое время мы назначить не могли. Елена Дмитриевна подтвердит!» Только преподавательницу пришлось упрашивать, чтобы она прикрыла школьников от гнева учителя. Ещё и конфеты надо было покупать в знак благодарности.       Подростки заходят за кулисы, где все собрались. Каждый волнуется. Кто-то повторяет сценарий, судорожно перебирая листы, кто-то репетирует в последний раз свои реплики, а кто-то старается болтать с кем-нибудь, чтобы чуть отвлечься и унять беспокойство. Совсем скоро всё случится. Дети уже стоят в актовом зале в ожидании представления. Глубокий вдох и…       — Да, всё уже приготовлено! Ёлка, гирлянды, игры, новогодняя программа для самых маленьких… — На сцену выходит барышня в распрекрасном платье. А какой кокошник у неё на голове! Ацуши понадобились две недели, чтобы создать этот головной убор и доработать уже существующий костюм. Стразы переливаются на свету, показывая роскошь молодой девушки. — Ох, ну и устала же я. Все уже в сборе, как я погляжу, — барышня взмахивает руками, смотря на детей в зале. Цокая красными туфельками, она идёт дальше по сцене. — Хотя… Нет, кого-то не хватает…       Осаму переглядывается с Чуей. Дазай видит, как друг волнуется. Это его первый выход на сцену. Парень обеспокоенно в очередной раз поправляет рюшной воротник рубашки. Губы без звука произносят сценарий.       — Ты справишься. Тарзан был крутым, значит, и ты тоже, — шепчет Осаму, подбадривая юношу. Накахара выходит раньше него, и это только добавляет волнения.       — Иди ты.

***

      — Не один? Кто же тут посмел явиться ко мне? Выдавай, коли меня не боишься! — Лаковые чёрные туфли ведьмы Элис звонко стучат по полу, когда она подходит ближе к благородному защитнику горожан Чуе. Эта сцена в какой-то мере кажется комичной, учитывая колоссальную разницу в росте, но кто сказал, что не бывает низкой коварной колдуньи? — Неужто новый экспонат в мою коллекцию?       — Нынче плохо отвечать вопросом на вопрос, — Накахара присаживается на одно колено сбоку «пострадавшего» Осаму, развязывая ему руки от толстой верёвки. Вся их группа лишь один раз репетировала эту сцену именно с Дазаем, да и с крайне непунктуальным Сашей прогонов было не сильно больше. — Так где Дедушка Мороз? — Чуя медленно встаёт, вальяжно подходя ещё ближе к ведьме. Парень полностью игнорирует секундное потемнение в глазах, стараясь сохранять равновесие. Не хватало ещё того, чтобы он в такую напряжённую сцену шёл, пошатываясь, словно он не распрекрасный рыцарь, а обычный пьяный бомж. — А вместе со мной, между прочим, моя верная собака, которая вышла на твой след!       — Ты про этого, который упал на колени передо мной, как только увидел меня? Насмешил! — Элис взглядом указывает на Осаму, вызывая у публики волну смеха. — Ах, прости, ты про животное! Уж лучше пусть оно останется за моей избой! Не потерплю животных! — Она крутится вокруг своей оси на пятках, становясь спиной к Чуе. — А Дедушка Мороз… Вы его не найдёте! Вдвоём позвать его невозможно! Я спрятала его далеко-далеко.       — А кто сказал, что нас двое? — влезает в разговор Дазай, отряхивая коричневые штаны и жилетку. — Нас много. И ребята нам помогут позвать не только Дедушку Мороза, но и Снегурочку!       — Давайте все вместе громко позовём их!       — Я посмеюсь! Ничего у вас не получится! — усмехается Элис, стукая своим посохом о пол.       — Вы готовы? — задорно спрашивает у зрителей Накахара, пока сам боковым зрением поглядывает на Осаму. Глаза и у одного, и у другого горят. Только у Чуи это радостное летнее солнце, опаляющее своими лучами всех, а у Дазая облачное небо с проблесками чего-то яркого. Да и радость разная. Накахара счастлив, что его первое выступление на сцене проходит успешно. Осаму же однобоко улыбается, смотря на своего друга, исполнившего спустя столько времени свою мечту. Начинают с малого!       — Де-душ-ка Мо-роз, Сне-гу-роч-ка! — в унисон кричат все присутствующие в зале.

***

      Кладовки, в которых хранятся различные костюмы и декорации к постановкам, гримёрками не назовёшь, но именно в них готовились ученики к предстоящему выступлению или, наоборот, отдыхали уже после него. Комнаты всего две, и одна из них больше другой. Во второй всё было более-менее упорядочено, кто-то даже удосужился найти зеркало в полный рост, которое теперь стоит в углу. Никто не знает, откуда оно взялось, но находке все были рады, потому что раньше приходилось выходить в коридор, чтобы удостовериться, хорошо ли сидит на тебе костюм. Маленький стол со стулом тоже имелся. Здесь обычно все красились и наносили грим. В остальном же стояли шкафы и передвижные вешалки-стойки.       Девочки переоделись самыми первыми и уже стояли в коридоре, обсуждая сегодняшнее выступление с Еленой Дмитриевной, а вот мальчики… Ваню, игравшего Деда Мороза, заставили фотографироваться не только со всеми классами, так ещё и с некоторыми личностями отдельно. Разобравшись с этим, он побежал переодеваться из этого душного и тёплого костюма. Он даже не дожидался, пока девочки выйдут из кладовки, поэтому пошёл в нормальную раздевалку около спортивного зала. Костя так же быстро свалил из кладовки, когда туда ещё никто не успел прийти. А Чуя и Осаму… Что же.       После выступления идёт дискотека, на которой также танцуют и актёры. Разумеется, Дазай и Накахара оторвались на ней по полной. Они и хороводы водили, и к «скучающим» подходили, и, боже упаси, пытались зазвать на танцы самого Куникиду. Он укоризненно на них посмотрел, из-за чего парни расстроились на целую секунду, после чего дальше пошли веселиться. Когда закончилась дискотека, девочки подходили к ним и просили дать свои социальные сети. Парни ловко обходили их просьбы. Хотя отнекивался лишь Чуя, потому что Осаму, по всей видимости, был с радостью готов дать им название своего аккаунта. Плюсом, некоторые фотографировались с ними, а это тоже заняло немало времени. Именно так они вышли из актового зала самыми последними.       — С одной стороны, я даже рад, что мы выступили один раз, а не три, как предполагалось ранее. С чего они вдруг сократили количество классов? — рассуждает Накахара, расстёгивая кожаный ремень на грязно-коричневых джинсах.       — Насколько я знаю, руководство школы решило, что пусть каждые классы сами готовят себе выступления. Хотя я не уверен в том, приготовили ли другие хоть что-то. Поэтому мы и сыграли только у восьмых, — Осаму снимает с себя жилетку. — И это к лучшему. Я помню, как отыгрывал один и тот же спектакль раз пять за день. Невыносимо устал, — он вешает вещь в шкаф, заостряя внимание на Чуе. — К слову, забыл сказать. Мне очень понравилось, как ты показал зрителям отважного рыцаря. Ты смог изобразить не типичную банальность и какую-то слащавость, а наоборот. Тебе бы пошла роль кого-то более жестокого. Ну, вампира, к примеру.       — Как Эдвард, что ли? — хмыкает Накахара, снимая рубашку. — Уж поверь, если бы я был вампиром, то я укусил бы тебя, чтобы ты страдал.       — Нет! Ты же нетипичный вампир! Ты бы прибегнул к оружию! — Дазай показывает пальцами пистолет, направленный на друга. — Ты такой: «Пиу!» — а я: «Ай», — а после звучит голос: «Стоп, снято!» — Парень хватается за голову и падает на пол как умирающий лебедь. — Классно придумал?       — Вставай, жалкий людишка! — подражая, говорит Чуя. Подросток поднимает подбородок, делая надменный взгляд, чтобы показать своё превосходство над Осаму.       — О, нет, вампир, во имя всех святых, пощадите меня, никчёмного дровосека! Я…       — Мальчики, заканчивайте там свои ролевые игры, — Кёка стучит в дверь кладовки, не давая Дазаю договорить свою трагичную речь. — Елена Дмитриевна хочет обсудить с вами выступление. Так что поживее там одевайтесь и выходите к нам.

***

      Когда Дазай и Ефросинья успели нарядить ёлку около недели назад, семья Накахары её даже не купила. Между прочим, число на календаре — тридцатое декабря. Завтра Новый год! А этот праздник не обходится без своего главного зелёного символа! Именно за украшениями и ёлкой они едут сегодня в Икею. Чуя настоял на том, чтобы за компанию взяли Осаму. Родители были не против, им буквально всё равно. Это и сыграло подростку на руку.       Сам магазин находился в другом городе неподалёку. Ехать около полутора часов, по пути они как раз проезжают мимо района Дазая, поэтому подобрать его не составило им труда. От: кукумбер Я подошёл к остановке!!! Вы сейчас где едете? Я замерзаю: ( 12:06       Чуя улыбается, смотря в окно. Ночью снова был снегопад, покрывший улицы сугробами. Накахара аж готов проявить сочувствие, потому что его друг стоит сейчас на морозе… Нет, не готов.

Вы: Мы больницу проехали, потерпишь, не умрёшь 12:07

От: кукумбер Ты жесток. 12:07       Чуя откидывает голову на сиденье, поправляя наушники, в которых играет Panic! At the Disco «High Hopes». И эта песня поднимает ему новогоднее настроение намного больше, чем надоевший хит Мэрайи Кэри, играющий по радио в автомобиле. «Как он ещё всем не наскучил?» — задаётся вопросом юноша. Самое главное, Осаму именно из тех людей, включающий эту композицию постоянно (Накахара намеревается его убить).       Снег всё так же продолжает идти, пусть и не такими хлопьями, как ночью. Кажется, он скоро засыплет весь этот серый город своей белой пеленой. Чуя хихикает, когда видит, как за женщиной — скорее всего, это мать — идёт как пингвин маленький мальчик в объёмной курточке, болоньевых штанах и шапке, завязанной под подбородком, с большим помпоном. А после эта картина сменяется Дазаем. Он одиноко стоит на остановке, сильнее кутаясь в свой зелёный шарф. Автомобиль останавливается рядом, и Осаму немедля открывает дверь и садится рядом с Чуей.       — Здравствуйте, — здоровается с родителями юноша. — Привет, суслик, — обращается он уже к другу, параллельно пристёгиваясь.       — Ага, привет, — не спрашивая, Накахара протягивает ему наушник. Это стало некой традицией — слушать вместе музыку, пока они куда-то едут.

***

      — Чуя, запомни, что у нас шестой ряд и двадцатое место. А то потом снова будем полчаса искать, где же мы машину припарковали, — говорит мама подростка, идя по рыхлому снегу и оставляя следы от чёрных лаковых сапог.       — Осаму, у тебя память лучше, — Накахара локтём толкает друга. — Хочешь, я тебе акулу куплю? Подарок на Новый год, так сказать.       — То есть ты собираешься подарить себя? Нет, такой подарок мне не нужен! — Осаму смеётся, ловко уворачиваясь от руки Чуи, которая намеревалась вот-вот оставить красный след на лице. — Смотри, чтобы тебя охранники не вывели за драку в общественном месте, — он подмигивает, и тут они входят в магазин, пестрящий разноцветными украшениями.       Кажется, на каждом углу стоит какая-нибудь нарядная ёлочка. Вокруг ходит множество покупателей, суматошно готовящихся к наступающему празднику. Играют новогодние композиции, везде расставлены разнообразные подарочные коробки и гномы с высокими колпачками. А сколько же новогодних игрушек! Их попросту не счесть! Стандартные круглые шары с огромным количеством вариаций раскраса, балерины, снежинки, звёздочки, шишки, олени и ещё многое другое! В воздухе так и чувствуется запах новизны и… горячего кофе с корицей?       — Когда ты успел? — задаётся вопросом Дазай, отошедший взять тележку для них с Чуей.       — Вижу автомат с кофе — не вижу препятствий! — восклицает Накахара. — Ну что, готов начать контрольную закупку? Родители пошли в мебельный отдел, а нам с тобой нужно выбрать украшения. За работу!       Осаму и не помнит, когда в последний раз был в настолько больших магазинах. После смерти родителей они с бабушкой редко выезжали из города, потому что собственного автомобиля у них не имеется, а ехать на автобусе долго, да к тому же многого не увезёшь. Такси Дазай не заказывал и вовсе. Можно сказать, что именно с Чуей он стал чаще ездить не на общественном транспорте. «Богатенький сыночек», — в шутку выражался подросток в мыслях. И в данный момент его глаза разбегались от обилия ассортимента.       Возможно, родители Чуи пожалеют о том, что доверили выбирать украшения двум импульсивным подросткам. В тележку летело всё. Прямо-таки абсолютно всё, без преувеличений.       — Ты только посмотри на эту гирлянду! — показывает Накахара Осаму, стоящему на другом конце стеллажа.       — Но она уже пятая по счёту… — Дазай вопросительно выгибает бровь, кладя очередную ёлочную игрушку гнома.       — Всего лишь пятая! — юноша наклоняет голову набок, поднимая указательный палец вверх.       Создаётся ощущение, что этих двух до этого момента держали взаперти. Ведь по-другому никак не объяснишь, почему сейчас юноши собираются скупить большую часть икеи. Некоторые вещи являются подарками для Осаму, и Чуя об этом старательно умалчивает. У Дазая наверняка все украшения ещё со времён СССР, а тут новые появятся. Но в данный момент лучше пусть он ничего не знает, иначе Накахара не вернётся домой живым. Осаму не любит, когда на него тратят деньги, а для его друга это, видимо, хобби.       Заходя в отдел с плюшевыми игрушками, подростки начинают задумываться о том, чтобы взять дополнительную тележку. Им определённо нужны эти чёртовы акулы, которые из-за своего размера не помещаются во всю эту кучу новогодних штук. И как же без маленьких крысят?! Они самая важная вещь в этом мире!       — Слушай, я знаю, как мы поступим. Мы купим по одной игрушке, но ты выберешь её для меня, а я для тебя, — предлагает идею Чуя, облокачиваясь на стойку. — А то мы скупим весь магазин и поселим у себя в квартирах зверинец.       — Отлично! Тогда я уже знаю, кого тебе подарю! — Дазай оборачивается назад и сразу же берёт в руки плюшевое чудо. — Хаски! Ты же собак любишь, да?       — О, тогда я тебе медведя, — посмеивается Чуя. — Обещай, что оденешь его в шапку-ушанку и сделаешь специально для него балалайку. По всем традициям! — они кладут игрушки в полную тележку. — Как хорошо, что некоторое я тебе отдам.       — Ты…       — О, родители идут! Пошли к ним навстречу! — Накахара уходит от ответа, взяв Осаму, держащего в другой руке тележку, за запястье.