Серьезно, Северус? Зелье времени?

      — Ты не можешь просто так уйти, Северус.       Гермиона распахнула глаза, услышав грубый голос Слизнорта.       Северус пытается уйти? Нет, снаружи идет битва, он не может уйти, не без меня.       Но спиной она все еще чувствовала теплое тело. Оглянувшись через плечо, Гермиона увидела Северуса, своего Северуса.       Тогда с кем же разговаривает Слизнорт?       Она трансформировалась в анимагическую форму и направилась в сторону голосов.       Дверь, разделяющая класс зельеварения и профессорский кабинет, была распахнута настежь. Слизнорт стоял у двери, ведущей в коридор, в то время как профессор Снейп рылся в шкафу с ингредиентами и небрежно бросал флаконы в саквояж.       — Северус, а как же студенты? Школа?       Профессор резко обернулся. Глаза его налились кровью, а каждое сухожилие на шее напряглось. Грубость его голоса подействовала на Гермиону непонятным ей самой образом.       — После того, что я сделал?! После того, что он умолял меня сделать?! Двадцать лет, Гораций. Двадцать проклятых лет и ради чего?!       — Северус, — Слизнорт сделал шаг в сторону своего бывшего ученика, и это было ошибкой. Профессор тут же воспользовался появившейся возможностью и покинул кабинет.       Гермиона последовала за ним. Она мчалась так быстро, как только могла мчаться лисица, и едва успела проскользнуть в следующую дверь, прежде чем та захлопнулась за Профессором. В комнате сильно пахло ее хозяином. Запахи бергамота, спиртовой основы для зелий и синих колокольчиков раскрылись запахом крови и темной магии и наполнили чувствительный лисий нос.       Так много крови.       Гермиона оказалась в покоях профессора Снейпа. Сам владелец жилья находился в другой комнате, где, судя по скрежету вешалок и шуршанию ткани, собирал свою одежду.       Но зачем? Куда он собирается?       Как он может нас оставить?       Она снова превратилась в человека и стала ждать. Прошло совсем немного времени, прежде чем профессор вышел из своей спальни и замер при виде ее.       Его саквояж был беспорядочно набит, рукав ночной рубашки торчал из кучи звенящих флаконов с ингредиентами. Мужчина выпрямился, и выражение отчаяния на его лице мгновенно сменилось фирменным снейповским взглядом.       — С этим помогли бы чары незримого расширения, — сказала Гермиона, кивнув в сторону саквояжа. — Если у вас есть несколько минут, я могу помочь.       — Эти чары запрещены, мисс Грейнджер.       Она осмелилась ухмыльнуться.       — Я никому не скажу, если вы не скажете, — Гермиона протянула вперед руку, и профессор с неохотой передал ей саквояж. Внутри зазвенели флаконы с ингредиентами.       — Присаживайтесь, я вас не задержу.       С ровной, как доска, спиной Профессор сел на диван, и она уселась рядом с ним.       — Битва окончена, — произнесла Гермиона спокойным ровным тоном, продолжая накладывать чары. Если бы Профессор мог слышать людское сердцебиение, то он бы понял, что ее спокойствие — ложь. На то, чтобы убедить его остаться, у нее было ровно столько времени, сколько требовалось на наложение сложного, но хорошо отработанного заклинания. В этом нуждалась не только она и другие слизеринцы, находящихся под ее опекой, но и Северус.       Особенно Северус, ему нужен профессор. Он всем нам нужен.       — Так и есть.       — Мы выиграли?       — Вы намеренно задаете тупые вопросы, мисс Грейнджер?       — Он не тупой, — возразила она. Первая часть заклинания заключалась в том, чтобы укрепить швы предмета. Гермиона медленно провела палочкой по каждой грани саквояжа, который был меньше чемодана, но больше сумки для книг.       — Я не буду сидеть здесь и препираться с ребенком.       — С ребенком, накладывающим незаконное заклинание на вашу сумку, сэр.       Гермиона осмелилась посмотреть на Профессора. Его поза оставалась такой же жесткой, как и тогда, когда он застал ее в своей гостиной, но сейчас на его лице стали четко видны следы последних прошедших дней. Изможденные глаза мужчины казались темнее, чем обычно, губы его были потрескавшимися и ободранными, а и так высокие скулы выглядели еще острее на фоне бледных щек.       Как долго он медленно умирал и никто этого не замечал? Как я не заметила того, что было у меня перед глазами?       — Вы тянете время, мисс Грейнджер.       — А вы убегаете, — парировала она.       — Вы не сможете меня остановить.       — Я и пытаться не буду.       Теперь швы саквояжа были укреплены. Следующим шагом было создание гравитационных якорей в карманах. Это была самая сложная часть работы. Якорей должно было быть достаточно для того, чтобы плотность внутренних карманов стала достаточно низкой и их можно было бы растягивать, но их (якорей) не должно было быть слишком много, иначе образовалась бы черная дыра, способная поглотить вселенную.       Никакого давления.       — Это лишь вопрос времени, когда все узнают о том, что произошло после того, как Блэк убил Волан-де-Морта.       — Блэк?       Существовал только один живой человек с фамилией Блэк, но Гермиона не могла представить, что Сириус способен сделать что-то правильное.       Профессор лишь кивнул.       — Гарри?       — Поттер доказал, что способен на смерть, — сказал профессор. Палочка Гермионы замерла.       Гарри умер.       — Но, как и в случае со всеми его способностями, Поттер доказал, что не способен ничего довести до конца, даже свою смерть.       — Это было неоправданно жестоко, профессор, — прошептала Гермиона. — Он жив?       — В последний раз, когда я видел персонал, он наконец-то перестал праздновать возрождение Мальчика-Который-Не Смог-Остаться-Мертвым, и вернулся к спасению жизней тех, кто не способен реанимировать себя после смерти.       — Северус тоже так делает.       Профессор поднял бровь.       — Становится излишне многословным и грубым, когда пытается скрыть неприятные для себя эмоции, — объяснила Гермиона. — Я не была уверена, что он это перерастет.       — Жаль разочаровывать вас относительно будущей личности вашего поклонника.       — Я не говорила, что мне это не нравится. В моем поклоннике не так много черт, которые мне не нравятся.       — Как ему повезло. Он нашел единственную ведьму, достаточно глупую для того, чтобы счесть его терпимым.       — Вы можете плеваться в меня ядом сколько хотите, — заявила Гермиона и перешла ко второму гравитационному якорю. — Но теперь, когда вы наконец свободны, вы могли бы найти кого-нибудь, кто сочтет терпимым вас.       Профессор закатил глаза.       Профессор Снейп закатил глаза.       Как подросток.       — Я совершенно серьезна, профессор. Вы молоды (несмотря на ваш нынешний вид), умны, и без вас эта война была бы проиграна уже несколько раз. Не перебивайте меня, вы же знаете, что я права.       — Я никогда не осмелился бы прервать невыносимую всезнайку, когда та разглагольствует о вещах, о которых ничего не знает, — профессор больше не был напряжен, он был зол и вскочил на ноги. — Через несколько часов студентов отправят по домам. Вы вернетесь, вытащите своих родителей из того маггловского убежища, в котором их спрятали, и пойдете дальше. Я уверен, что у ваших родителей не будет проблем с вашим любящим кавалером, который умен и явно боготворит землю, по которой вы ходите. Вы окончите школу и вольетесь в мир как желанное его пополнение.       — Прекрасная мысль, профессор, — прошептала Гермиона и продолжила работать над последним якорем.       Остается последний этап, и он уйдет.       Снейп усмехнулся и прошелся перед камином.       — Что? Ваши родители накажут вас за участие в войне? Ну так вы не воевали, вы были в безопасности. Я об этом позаботился.       — Я знаю. Но я не верну своих родителей этой зимой, — Гермиона сосредоточилась на якоре.       Я не могу допустить того, чтобы жжение в горле повлияло на работу над заклинанием.       — Они слишком довольны своим отпуском? Хорошо, вы вернете их во время весенних или летних каникул.       Гермиона перестала слушать размышления Снейпа в тот момент, когда тот перестал попрекать ее семью за богатство и престиж и начал рассуждать о том, что даже если бы она решит вернуться в маггловский мир, ей нечего будет бояться, ведь она поступит в университет только благодаря имени своих родителей.       Она работала молча до тех пор, пока не был закончен последний якорь. Затем она подняла глаза на разглагольствующего профессора.       — Я стерла их память, профессор. Я думала, вы знаете, — она сделала последний рывок, растягивая саму материю вселенной внутри саквояжа профессора Снейпа. И в качестве подарка, Гермиона, засунув палочку внутрь сумки, произнесла организующее заклинание их с Северусом собственного изобретения. Одежда сложилась, а ингредиенты для зелий выстроились в ряд на искусственных полках. В саквояже осталось еще немало свободного места.       Он сможет наполнить сумку всем необходимым для побега, куда бы он ни сбежал.       — Обливиэйт?       Гермиона кивнула.       — Полагаю, они в Австралии под именами Моники и Венделла Уилкинсов. Они не знают, что у них есть дочь, не говоря уже о том, что она ведьма.       — Вы… Вы стерли их память?       — Вы намекнули, что знаете, — Гермиона вспомнила состоявшийся пару недель назад разговор, хотя сейчас казалось, что прошла целая жизнь. Тогда профессор сказал, что Пожиратели Смерти знают, что ее родителей нет в стране, что они сели на самолет. Но…       …Он ничего не говорил об их воспоминаниях.       — Вы стерли себя.       — Это был единственный способ обеспечить их безопасность.       — Обливиэйт у магглов часто необратим, — прорычал профессор. — Вы знали об этом, глупая девчонка?       Гермиона сжала челюсти и протянула вперед руку с саквояжем: «Я сделала то, что должна была сделать, чтобы сохранить им жизнь. Я знала о риске. Я знала, что если Пожиратели Смерти доберутся до них, то родители умрут медленной и мучительной смертью, и это будет моя вина. Я знала, что если они поймут, какой опасности подвергаются, то откажутся отпускать меня обратно в школу. Гарри умрет, и это будет моя вина. Поэтому я сделала все, что могла, чтобы сохранить жизнь своим любимым людям, и я не буду за это извиняться. Возьмите свою сумку, сэр. Теперь вы можете бежать».       — Я не собираюсь бежать.       — Очень похоже на то. Я никому не скажу, что видела вас. Надеюсь, вы насладитесь своей новоприобретенной свободой. Вы заслуживаете покоя.       Челюсть Профессора заходила ходуном. Гермиона не была уверена, собирается ли он спорить или просто уйдет. Она надеялась, что Снейп останется и поспорит. Что он будет кричать и это даст время кому-то, кто ему нравился больше, чем она, найти их и вразумить этого мужчину.       Профессор открыл саквояж и кивнул. Затем взмахнув палочкой, снял все книги с полок, и те, как птицы, одна за другой полетели в сумку. Саквояж захлопнулся. Профессор зажег камин, шагнул внутрь и, не произнеся ни слова, исчез.       — Прощайте, Профессор, — прошептала Гермиона.

***

      Гермиона вернулась в коридор, где и была найдена ужасно выглядящим Северусом.       — Слизнорт сказал, что мы нужны в Большом зале. Ты в порядке?       Гермиона пожала плечами.       — Бывало и лучше, но могло быть и хуже. По крайней мере, у меня есть ты, верно?       — Всегда, — пообещал Северус.       — Слизнорт сказал, что мы победили, но умер Дамблдор. И я слышал, что Гарри погиб. Гермиона, мне очень жаль…       — Он вернулся.       — Надеюсь, — Северус притянул Гермиону к себе, и они поднялись по лестнице в Большой зал.

***

      Десятки, а может, и сотни голосов слились во всепоглощающий гул. Все студенты, авроры, члены Ордена и домовые эльфы были в Большом зале. Они стояли плечом к плечу вокруг больничных коек, на которых лежали участники боя, не способные стоять.       На помосте рядом с Министром Скримджером, одетым в аврорскую мантию, стояли сотрудники Хогвартса. Гермиона читала новость о назначении Скримджера на пост Министра, но, учитывая то, что он был в аврорской мантии, она задалась вопросом: не понизили ли его в должности?       Министр поднёс палочку к горлу и прочистил его. Раздавшееся эхо заглушило большую часть окружающей болтовни и сосредоточило внимание присутствующих на министре и профессоре МакГонагалл.       — Доброго утра и хорошего Рождества всем вам. Этот рассвет знаменует начало новой эры в истории Волшебной Британии. Вчера солнце зашло над миром, раздираемым темной магией и войной, а сегодня взошло над процветающим триумфом и светлой магией миром. Всем нам предстоит много работать для того, чтобы гарантировать, что случившееся никогда не повторится. Всем нам: аврорам, студентам, законодателям, преподавателям и чиновникам нужно объединиться и сформулировать основополагающие причины, позволившие опасной риторике перерасти в насильственные действия. Мои предшественники хотели бы, чтобы вы верили в то, что последователи Темного Лорда — лишь группа из нескольких злых, запятнанных тьмой волшебников и ведьм. Что теперь, когда он потерпел поражение, этого никогда не повторится. Мы верили в это после падения Гриндевальда, и все же Тот-Кого-Нельзя-Называть смог подняться. Мы поверили в это после его первого падения, и он воскрес.       Толпа начала перешептываться. Гермиона напряглась. Она, еще учась на четвертом курсе, выступала против институциональной дискриминации в волшебном мире, и над ней посмеялись.       Может быть, после этой речи они начнут всерьез относится к правам существ.       Министр Скримджер снова прочистил горло и продолжил: «Наши государственные институты были созданы так, чтобы быть коррумпированными до самого основания. В процессе послевоенного восстановления я прошу всех вас присоединиться ко мне в разработке, формировании и развитии нового общества. Нам нужна профилактика. Нам нужно образование. Нам нужна справедливость. Мы должны будем возместить ущерб. Но сначала мы должны оплакать. Оплакать не только тех, кого любили, но тех, кого ненавидели, и тех, кто ненавидел нас. Оплакать не только потерянные жизни, но и измененное будущее и загубленную невинность. Оплакать разбитые семьи и разорванную дружбу. Сегодня мы вернемся в наши дома, к нашим семьям и отпразднуем Рождество. Обнимите тех, кто у вас остался. Протяните руку дружбы тем, кого в противном случае игнорировали бы. Узнайте о традициях, над которыми обычно насмехались. Познакомьтесь ближе со своими магглорожденными друзьями и соседями-магглами. Участвуйте в их традиционных празднованиях. А когда закончится Рождество, начнется работа».       Скримджер кивнул профессору МакГонагалл, и та вышла вперед.       — Студенты, сотрудники, выпускники и друзья Хогвартса, с большой печалью сообщаю вам всем, что Альбуса Дамблдора больше нет с нами. Согласно его воле, сегодня днем состоятся похороны, после которых последует пир. Студенты, «Хогвартс-экспресс» доставит вас домой на зимние каникулы после окончания трапезы. Все, кто нуждается в жилье или желает помочь в восстановлении замка, могут остаться.       — Что ты думаешь, Гермиона? Мы остаемся восстанавливать замок или поедем домой? — спросил Северус.       — Остаемся.       У Гермионы не было сомнений в том, что она должна остаться. Она должна была помочь.       Речи закончились, и люди разделились на группы. Большинство взрослых начали готовить территорию Хогвартса к похоронам. Большинство студентов вернулись в свои общежития, чтобы собрать вещи. Гермиона и Северус же прочесывали толпу до тех пор, пока не нашли своих друзей.       Милли и Драко были в замке во время битвы. Драко стал потчевать Гермиону и Северуса рассказами о смелости, с которой они защищали коридоры подземелья от Пожирателей Смерти.       — Они подбирались к нам со всех сторон, — Драко присел на корточки, вытянув руки, держащие палочку. — Если бы они проникли в общежитие, то заставили бы студентов сражаться против света, а мы не могли этого допустить.       Милли, закатив глаза, пробормотала: «Он бросил четыре бомбарды и чуть не обрушил коридор».       — По итогу, Пожиратели Смерти смогли войти?       Милли с нежностью улыбнулась.       — Нет, не смогли. Действительно было несколько человек, с которыми мы дуэлировали. И я не знаю, что бы делала, если бы профессор не разрешил мне тренироваться с вами.       — Ты была в безопасности, — сказал подошедший Питер и обнял Милли. — Я так волновался.       — Ты был в Больничном крыле? — спросил его Драко. — Мы тебя не видели.       — Мне было поручено защищать Хаффлпафф и кухню, — пояснил Питер. — Мне и нескольким семикурсникам. Не думаю, что нам досталось столько же, сколько вам. Дайте угадаю, Сев и Гермиона были на передовой?       Северус покраснел.       — Мы варили зелья, — объяснила Гермиона. — Профессор заколдовал лабораторию, и мы не смогли из нее уйти.       — Но мы бы ушли, если бы могли.       — Нет, вы не должны были. Там вы были нужнее.       К ребятам подошли Ремус, Джеймс, Рон и… Гарри. Гермиона подскочила к другу и крепко обняла его.       — Я в порядке, — успокоил Гарри подругу. — Просто слегка нежить.       — Даже не шути об этом, Гарри! Я так волновалась.       — Я в порядке, правда. Все будет хорошо, — Гарри успокаивающе похлопал Гермиону по спине, но ту трясло от ранее сдерживаемого и теперь накрывшего ее страха.       — А все остальные? — спросила она.       — Перси был тяжело ранен в Министерстве, — заговорил Рон. — Он выпил целый ящик Крововосполняющего, и кровотечение только начало замедляться. Мама вне себя. Фред и Джордж тоже ранены, но незначительно. Луне поручено ухаживать за ними до тех пор, пока Помфри их не выпишет. Джинни с Невиллом защищали гриффиндорскую башню и слегка обгорели, прежде чем подоспевшие авроры смогли усмирить огонь. С ними тоже всё будет в порядке.       — Сириус убил Волдеморта. Снейп убил Дамблдора, — добавил Джеймс. — Э-э-э, старина Снейп. Дамблдор умолял его об этом. С тех пор я не видел ни одного из них.       — Профессор ушел, — прошептала Гермиона. — Не знаю, увидим ли мы его снова.       — Дамблдор и Темный Лорд — единственные погибшие? — спросил Северус.       — Я знаю имя только одного, — признался Ремус, потирая затылок. — Многие авроры получили серьезные травмы, закрывая собой студентов.       — Тонкс? — спросил Гарри.       — Вон там, со стариной Люпином, — указал кивком головы поморщившийся Драко.       Гермиона фыркнула при виде своего бывшего профессора, сидящего на больничной койке и дико, словно подросток, целующегося.       — Операция «Метавольф» прошла успешно, — Джеймс поднял руку, и Гарри неловко «дал пять».       — Так это все? Это и была большая битва? Теперь все кончено? — спросила Милли.       — Ты слышала Скримми, — ответил ей Джеймс. — Теперь мы займемся восстановлением замка. Чур, я буду передвигать лестницу.       — Нечестно, я хотел поработать над лестницей, — заныл Ремус.       — Вы оба можете работать над лестницей, — засмеялся Гарри. — Вы хуже малышей.