Серьезно, Северус? Зелье времени?

      Северус сидел за столом в слизеринской гостиной. Любому наблюдателю показалось бы, что путешественник во времени усердно выполняет свои задания. Казалось, что пальцем одной руки Северус водил по пергаменту, а другой делал аккуратные заметки или, может быть, писал эссе.       На самом же деле Северус был сосредоточен на карте, которую отдал ему Гарри Поттер.       С момента ее получения Северус тратил большую часть своего свободного времени на попытки выяснить, как его мучителям удалось ее создать. Это было блестящее колдовство. Это было не просто блестяще, это было гениально, в равной степени и потрясающе умно, и опасно.       Осознание того, что Мародеры создали ее с намерением его помучить, приводило Северуса в ярость. Он сидел и наблюдал, как Сириус и Джеймс расхаживают по гриффиндорской гостиной, в то время как Финниган, Уизли, Томас и Гарри Поттер остаются на своих местах, также находясь в Общей комнате. Самый терпимый из гриффиндорских шестикурсников, Невилл, прятался в теплицах с несколькими хаффлпаффцами.       Гермиона по-прежнему находилась там, где он ее оставил, в библиотеке.       Время шло, гриффиндорцы разбредались по своему общежитию, все, кроме Сириуса, который на мгновение исчез, а затем снова появился, но уже в общежитии для девочек… Его точка снова и снова менялась местами с точкой Лаванды Браун.       Чертовы гриффиндорцы.       — Снейп, тебя ищет Снейп, — прокричал третьекурсник.       Окружающие его слизеринцы захихикали, забавляясь ситуацией так, как могли забавляться только дети.       — У Снейпа неприятности, — прошептал первокурсник и рассмеялся.       Северус ничего не ответил. Первые пару учебных недель он наслаждался статусом неприкасаемого, но стоило ему слиться с пейзажем и перестать быть объектом благоговения и ужаса, как его тут же начали дразнить.       Как по расписанию.       Даже его близкая дружба с Малфоем не имела значения.       В Хогвартсе я всегда буду Нюниусом.       Хотя стоит признать, что сейчас, в девяностые, его так не называли, сейчас юного Снейпа считали неудавшейся версией ненавидимого всеми, даже его собственным факультетом, Профессора.       Северус пересек гостиную и направился к покоям главы факультета. Он не стал стучать, поскольку знал, что настроенные на Северуса Снейпа обереги не в состоянии отличить одного из них от другого.       В какой-то момент Профессор поумнеет, установит возрастную границу и перестанет пускать меня в свои комнаты.       — Ты опоздал.       — Я пришел, как только меня позвали.       — Я спрашивал о тебе после ужина.       — И кого ты спрашивал? Уж явно не меня.       Профессор вышел из спальни и завернул за угол, направляясь в сторону своей гостиной. Он был одет в более длинную, чем та, что обычно на нем видел Северус, черную мантию. Сверкнуло что-то серебряное, тут же спрятанное Профессором подмышку.       — У меня не так много времени. Меня призвали. Завтра утром я не смогу проконтролировать вашу отработку.       Северус прикусил щеку, чтобы не улыбнуться мысли о том, что впервые за последние несколько недель сможет как следует выспаться.       — Я полагаю, вы можете самостоятельно продолжить тренировки, не так ли?       — Да, сэр. Мисс Булстроуд попросила помочь ей в изучении Защиты… Можем ли мы пригласить и ее тоже?       Профессор выгнул бровь.       — Я думал, что тебе больше по вкусу мисс Грейнджер. Но полагаю, что гриффиндорка не решится опуститься до тебя, когда у нее явно есть другие варианты. Да, возможно, ты и мисс Булстроуд… это более логично. Она не самая умная ученица, но уверен, что у нее есть другие… привлекательные качества.       — Это не… Это просто…       — Заикание никого не убедит в твоих доводах. Я уже опаздываю.       Профессор шагнул в камин и безмолвно исчез во вспышке зеленого пламени.       — Вот же ублюдок, — прошипел Северус.       Какое он имеет право утверждать, что я ниже Гермионы? Или Милли? Неужели он действительно такого низкого мнения о своем собственном факультете? Разве это не показатель его профессиональности, как учителя и наставника, если мы не соответствуем его невозможным стандартам?       Его челюсть болела от того, как сильно он ее сжал. Северус опустился на диван и уставился на насмехающееся над ним пламя.       Куда вообще пошел профессор? Что может быть важнее его учительских обязанностей?       Его обязанности Пожирателя Смерти… Шпиона…       Если ночь пройдет неудачно, то он может не вернуться в Хогвартс. Что тогда будет со мной?       Унаследую ли я скудное имущество своего старшего «я»?       Оглядев гостиную Профессора, Северус обнаружил большую коллекцию магических артефактов и книг. Также имелось множество ингредиентов для зелий.       Даже если по закону все это достанется мне… Мне будет неприятно получить и пользоваться его наследством…       Однако, опять же… Я не унаследовал те гроши, которые наши мать с отцом успели оставить Профессору. Если он умрет, я останусь один в этом мире. Сирота, потерявшийся во времени и пространстве.       Я не могу вернуться домой, да и к чему мне возвращаться? Лили ненавидит меня и выйдет замуж за Поттера. Может быть, если бы Петтигрю тоже отправили обратно, это было бы не так ужасно, но захочет ли он этого? Он вернется к такому же одиночеству, как и я, если не к большему. Либо Мародеры не вернутся, и у Питера не будет друзей в Гриффиндоре, либо они вернутся, и ему будет еще хуже.       Не желая зацикливаться на своих быстро меняющихся мыслях, Северус снова достал карту. Драко и Питер были в спальне, каждый в своей кровати, и, скорее всего, спали.       Комендантский час уже давно наступил.       Милли была в своей комнате с другими шестикурсницами. Профессора на карте не было. Посмотрев в другую сторону карты, Северус не обнаружил Гермионы в библиотеке.       Проследив пальцем по карте за ее обычным маршрутом, Северус не смог ее найти. В спальне ее не было, а Сириус и Лаванда спали на одной кровати.       Вероятно, она не захотела делить с Блэком свою комнату.       Но где она?       Праздный просмотр карты перерос в безумие.       Где же Гермиона?!       Ее не было в гостиной Гриффиндора. Классы были пусты, за исключением нескольких семикурсников, вероятно, работающих над своими выпускными проектами, и первого курса хаффлпаффцев на Астрономической башне.       На кухне были только домовые эльфы. В Хаффлпаффе, Рейвенкло и Слизерине также не было никаких признаков потерявшейся львицы.       Осталось только одно место, которого нет на карте. Если Гермионы нет в Выручай-комнате, то она пропала, и мне придется бить тревогу.       Гермиона слишком важна, чтобы пропасть.       Она слишком много знает, чтобы попасть в чужие руки.       Она слишком ценна, слишком добра, слишком красива.       Красива???       Ведьма пропала, а не ушла давать интервью для «Ведьминского еженедельника»!       Северус зачаровал себя и помчался так быстро, как ему позволяли их ежедневные тренировки. В ту ночь Мерлин был к нему благосклонен — лестницы повиновались, значительно сократив его путь от подземелий до седьмого этажа.       Дверь в комнату была на месте.       Северус открыл ее и шагнул в лес.       — Гермиона? — Позвал он.       Вдалеке, за деревом, он услышал пронзительный лай лисы. Мгновение спустя из высокой травы высунулись ее большие уши.       — Уже наступил комендантский час, почему ты не в постели?       Ведьма трансформировалась обратно в человеческую форму и ответила: — «Лаванда и Блэк сделали мою спальню непригодной для жизни. Я попросила у комнаты удобное место для сна, и мне кажется, что она надо мной издевается».       Северус ухмыльнулся.       — Здесь действительно… уютно…       — Для лисы, — Гермиона пнула камень, и тот улетел в глубину волшебного леса. — Что ты здесь делаешь?       — Профессора призвали.       — Волдеморт.       — Ага.       — Ты волнуешься?       — Я не знаю.       — Как ты можешь не знать, волнуешься ли ты? Он — это ты, вроде как.       — Это сложно.       — Ну, если хочешь, то можешь остаться со мной здесь, в лесу… до задержания.       — Если ты все равно собираешься спать в образе лисы, то с тем же успехом ты могла переночевать в вашей Общей комнате.       — Таков был план, но я не могу. Вся комната провоняла мокрой псиной. Вообще-то, в этом году большая часть Гриффиндора воняет мокрой псиной, но Общая комната особенно сильно.       — Ну, с об… — его рот, все еще связанный проклятой клятвой секретности, с трудом пытался сформировать слово «оборотень». — Знаешь, пес-Блэк… Удивительно, что потребовалось столько времени, чтобы все провоняло.       — Верно, и вот… — Гермиона развела руками. — Я здесь.       — Пойдем, ты можешь переночевать в гостиной Слизерина.       — О нет, ни за что. Может, я и не против, но седьмой и пятый курсы все еще меня ненавидят.       — Тогда останься у нас. Питер достаточно маленький, ты сможешь свернуться калачиком в изголовье его кровати или моей… если хочешь. Ты могла бы прижаться к Малфою, но не думаю, что тебе это так уж понравится, он пинается.       — Правда? Ты позволишь мне спать в твоей кровати?       — Не удивляйся, Грейнджер, ты все лето позволяла мне спать в твоем доме.       — О, только не ты! Я только заставила Малфоя называть меня по имени.       Северус ухмыльнулся.       — Ну же, Гермиона, где твоя сумка?       Она похлопала по карману, отвечая: — «Я ее уменьшила».       — Тогда преобразись, я понесу тебя.       Северус проигнорировал мягкость ее меха и то, как тепло ее лисьей формы наполнило его грудь. Добравшись до подземелий, он успел пожалеть, что предложил Гермионе спать на других кроватях. Он хотел, чтобы она осталась с ним. Хотя Питер и был объективно лучшим выбором. Обычно он, как в своей анимагической, так и в человеческой форме, прижимался к Живоглоту, так что на его кровати всегда было свободное место.       Войдя в спальню, Северус усадил Гермиону на свою постель.       — Остальные спят, — прошептал он, надеясь, что Питер и Драко не сочтут его лжецом и не помешают. — Ты можешь остаться здесь.       Лиса медленно покружилась на его кровати, опустилась на одеяло меховым кольцом и прикрыла морду хвостом.       Северус быстро переоделся в пижаму и забрался в постель, стараясь не потревожить лисицу.       Как он заснул той ночью, Северус, наверное, никогда не узнает. Зато он точно знал, что проснулся оттого, что лицом утыкался в мех, а руками обнимал лису, словно плюшевого медвежонка.       — Боже мой, разве это не восхитительно? — рассмеялся Малфой. — Как бы мило это ни было, нам нужно пробежать несколько миль до задержания. Вставай, лисичка.       Лиса в его руках заурчала и потянулась, как кошка. Северус сел и протер глаза, прогоняя сон.       — Гермиона? — Голос Питера дрогнул.       Лиса огляделась и трансформировалась, сконфуженно отвечая: — «Доброе утро. Моя комната использовалась для невыразимых целей, и Северус предложил мне изножье своей кровати».       — Она была в лисьей форме всю ночь, — заверил друзей Северус.       Питера не утешило это слабое заверение.       — Почему именно твоя кровать?!       — Мы опаздываем, — сказала Гермиона, снова превращаясь в лису и рысью пробираясь к двери.       — Лиса права, — согласился Малфой и проследовал за Гермионой.       — Ты… Ты и… Гермиона? — Бессмысленно спросил Питер.       Северус покачал головой.       — Мы спали. Беспокоиться не о чем.       — Но ты бы стал?..       — О чем ты спрашиваешь, Петтигрю? — У Северуса не хватало терпения дважды обсуждать одно и то же.       Иногда, чтобы получить ответ, достаточно просто задать вопрос!       — Неважно.