Серьезно, Северус? Зелье времени?

      Сириус отскочил в сторону, услышав, как его племянница-метаморфмаг несется вниз по лестнице со скоростью, опасной для такого неуклюжего человека, как она.       — Нимфадора, что я говорила о беготне в доме? — Андромеда Тонкс отругала свою дочь. Это простое взаимодействие было так чуждо Сириусу. Обычно, когда его мать за что-то ругала его, то за ее словами всегда следовали проклятия. Руки же Андромеды были пусты, а дочь ее, усмехнувшись и нетерпеливо переступая с ноги на ногу, задала явно интересующий ее вопрос: — «Они уже здесь?»       — Кто уже здесь? — спросил Джеймс, выходя из комнаты, которую делил с Сириусом.       Жилище семьи Тонкс, простой двухэтажный дом с двумя спальнями и одной ванной комнатой, было маленьким по сравнению с тем, к чему привыкли Сириус и Джеймс. К счастью, семье было дано разрешение волшебным образом расширить дом и добавить еще одну спальню, но та оказалась довольно тесной.       Однако Сириус решил, что лучше будет жить в барсучьей норе, чем снова переступит порог родительского дома, дома своей матери. А учитывая немалочисленные регалии факультета Хаффлпафф, украшающие места общего пользования, сравнение дома с барсучьей норой было не таким уж и несправедливым.       — Ремус, — захныкала Дора. — Мы вместе патрулируем в эти выходные, и он должен был уже прийти.       — Старина Ремус патрулирует с тобой? — спросил Сириус.       — Он не старый, — возразила Дора. — Он благородный.       — Ой, Дора, неужели ты влюбилась? — поддразнил девушку Сириус. — Я никогда не думал, что Ремус любитель барышень помоложе, но если бы ты не была моей племянницей, я бы назвал тебя подходящей для него партией.       — Однако то, что вы двоюродные, не останавливало твоих родителей, — вставил свои пять кнатов Джеймс, уклоняясь от брошенного в него Сириусом яблока.       — Не бросайтесь едой.       — Прости, Андромеда, — хором ответили Мародеры.       — Я подходящая ведьма, большое тебе спасибо, — заявила Дора, расправляя рукава своей мантии. — Мне просто нужно убедить в этом Ремуса.       — Оставь беднягу в покое, дорогая. У него достаточно забот с Орденом и его младшим «я». Ему не до ухаживаний за ведьмами.       — Если ждать подходящего для романтики времени, то оно может никогда не наступить. Дора изменила лицо, пытаясь походить на свою мать, и произнесла: «И я хочу внуков».       — Это было до того, как мне на голову свалилось двое волшебных подростков, которых нужно кормить, — Андромеда поставила на стол еще одну тарелку с мясом, которое тут же было съедено. Ведьме осталось только, вздохнув, унести пустое блюдо обратно на кухню.       — И эти двое за это платят. С другой стороны, твои внуки во младенчестве явно будут на мели, — сказала Дора, воруя сосиску с тарелки Сириуса.       Камин вспыхнул ярко-зеленым. В гостиную вошел старший Ремус, за которым через секунду вошла его юная версия.       — Ремус! — Радостно закричала Дора.       — Привет, Нимфадора, ты в порядке? — Поинтересовался старший из Люпинов.       — Привет, Дора, — поздоровался младший.       — Сколько раз я просила тебя не называть меня Нимфадорой? — спросила девушка у старшего мужчины, открыто игнорируя его молодую версию.       Юный Ремус проскользнул к столу и принял из рук Джеймса тарелку.       — Но это твое имя, и оно прекрасно, — пролепетал старший Ремус.       — Пойдем, пока Грюм не наорал на нас за опоздание, — Дора схватила Люпина под руку. — Пока, мам, я не знаю, когда вернусь!       — Не умирай, дорогая!       — Никаких обещаний!       Камин снова ожил, и пара исчезла.       — Приятель, в чем проблема твоего старшего «я» и моей племянницы? — Потребовал ответа Сириус.       Юный Ремус пожал плечами: — «Думаю, она ему нравится, но он ожидает, что Дора найдет себе более подходящего волшебника».       — Более подходящего?       — Ну, он старше ее.       — И что?       — А она молода.       — Ты уже говорил, что он старше нее.       — Ну-у… Она, ты же знаешь…       — Подтянутая, умеющая отлично пользоваться палочкой и абсолютно в него влюбленная ведьма? — Джеймс перечислял доводы, загибая пальцы. — Да уж, действительно ужасная пара.       — Не оборотень? — предложил Ремус.       — Еще одна ужасная причина, — отмахнулся от друга Сириус.       — Ну, для него это веская причина, так что оставьте его в покое. Пожалуйста.       — Ты хочешь сказать, что не собираешься пользоваться мистикой путешествий во времени ради того, чтобы заполучить всех когда-либо страстно влюбленных в учителя ведьмочек?       Ремус застонал.       Весь месяц, прошедший с момента их неудачного путешествия во времени, Сириус потратил на планирование того, как будет управлять школой с наступлением сентября. Большая часть его планов по заманиванию в постель юных ведьм включала в себя рассказы об их путешествии во времени.       У Ремуса явное преимущество. Здесь существует его старшее «я» и его знают все студентки. Не то чтобы наш оборотень решил этим воспользоваться, как бы неприятно это ни было.       Сириус считал, что Джеймс оказался в самом невыгодном положении, учитывая тот факт, что сейчас в школе учится его сын. И мало того, что учится, Гарри учится еще и на том же факультете, что и мы. Но если у современных девушек не будет проблем с «отцовским» статусом Джеймса, то он сможет поймать достаточное количество «рыбки», если, конечно, захочет.       Блэк просто надеялся, что в этом времени найдется еще одна очаровательная рыжеволосая ведьма, которая сможет отвлечь внимание Джеймса от давно умершей Лили.       Что касается его самого, то Сириус решил, что для начала нужно ознакомиться с репутацией моего старшего «я». Если старшего Сириуса Блэка считают пугающим массовым убийцей, то я сыграю на репутации плохого мальчика. Позволю ведьмам, любящим опасность, почувствовать эту самую опасность. Если же большее количество людей верит в его невиновность, то я выберу схему «Неправильно понятый волшебник». Мрачный, задумчивый, недоверчивый. Обычно ведьмам нравится заставлять задумчивых и неприступных волшебников открывать свои сердца и души.       Нам также нужно будет должным образом посвятить Гарри в Мародеры. У парня есть друзья: прилежная ведьма и мальчишка Уизли, но они ему больше не понадобятся. Для квиддича у него есть мы с Джеймсом. Если ему понадобится помощь со школьными заданиями, то для этого есть Ремус. Что касается ведьм и других личных вопросов о свиданиях, я заменю Уизли. А для всего остального есть Джеймс. Будет правильно, если все неприятные разговоры с Гарри будет вести отец.       Да, Сириус все распланировал заранее и ему не терпелось приступить к реализации своих планов.       — Ремус хочет, чтобы с сегодняшнего вечера я оставался в штаб-квартире Ордена, — заявил младший Люпин.       Сириус пропустил первую часть разговора.       — Мы тоже сможем остаться? — спросил Джеймс. — Я имею в виду, так ведь будет справедливо, верно? Если ты можешь общаться с Гарри и Орденом, почему мы этого не можем?       — Ну, Орден находится на площади Гриммо, 12, — сказал Ремус, многозначительно глядя на Сириуса.       — Это как? Почему? Вальбурга бы ни за что не позволила этому случиться.       — После смерти твоих родителей и исчезновения Регулуса дом перешел в твое владение, а поскольку в это время ты был в Азкабане, дом не использовался.       — Почему он не попал в лапы Беллы или Нарциссы? — недоуменно спросил Сириус.       — Потому что они замужем, — ответила вернувшаяся с тарелкой завтрака для Ремуса, Андромеда. — И я не думаю, что ваше сотрудничество с Орденом — хорошая идея. Знаете, именно из-за этого и были убиты ваши старшие «я».       — Но Дора в Ордене, как и старина Ремус, — заныл Сириус.       — Они взрослые люди, которые могут рисковать своей жизнью так, как считают нужным.       — Но он вернулся, — возразил Джеймс. — Мы не можем просто так оставить Гарри в одиночестве и позволить ему страдать и беспокоиться о Волдеморте.       Старшая ведьма нервно дернулась: «Что я говорила об использовании этого имени в моем доме?»       — Тем больше причин отослать нас, — продолжил мысль друга Сириус. — Отошли нас, и наши грязные рты станут проблемой Ордена.       — Я напишу Дамблдору, но если он скажет «нет», то ответ будет «нет». И не забывайте, я ваш опекун, и если вы будете создавать проблемы, я не позволю вам в этом году посещать Хогсмид.       Джеймс глубокомысленно кивнул, а Сириус показательно перекрестил свое сердце, обещая быть хорошим.       Все Мародеры, сидящие за столом, очень хорошо понимали, что и без разрешения Меды смогут посещать Хогсмид полудюжиной различных способов.       — Да, да, я знаю, что от вас троих одни неприятности. И даже не думайте втягивать Гарри в свои глупости, — заявила Андромеда. — Бедный мальчик прошел через ад не для того, чтобы получить наказание до конца своих школьных лет.       — Андромеда Тонкс, — театрально вдохнул Сириус. — Как ты можешь? Он мой крестник, он сын Джеймса. Он, в конце концов, ученик старшего Ремуса. Мы хотим наслаждаться его дружбой и после того, как окончим школу.       Миссис Тонкс закатила глаза и ушла на кухню, по пути отвечая: — «Продолжайте в том же духе, и я не стану посылать Дамблдору сову».       Сириус изобразил из себя обиженного ребенка и поджал губы.       — Итак, Орден Феникса, — прошептал Джеймс. — Мы присоединяемся, верно?       — И пусть попробуют нас остановить.

***

      Дом на площади Гриммо, 12 снаружи выглядел так же убого, как и в памяти Сириуса. Внешне идентичный своим фасадом с маггловскими соседями, внутри, как знал Блэк, дом не хранил ничего, кроме печальных воспоминаний.       — Не могу сказать, что я с нетерпением жду возможности войти внутрь, — сказала Андромеда, стоявшая позади Мародеров, каждый из которых держал в руке пергамент, добавленный в ответное письмо Дамблдора.       — Я не могу поверить, что дом под Фиделиусом, — пробормотал Сириус, читая аккуратные каракули «Штаб-квартира Ордена Феникса находится на площади Гриммо, 12».       — Может быть, зло твоей матушки ушло вместе с ее смертью? — предположил Ремус.       — Ну, парни… Мы либо входим или уходим, — бодро заявил Джеймс.       — Входим.       Они открыли входную дверь, и в нос Сириуса ударил знакомый запах темной магии и пыли.       — Грязнокровки, Предатели Крови, Животные!!!       Все тело Сириуса напряглось, когда он услышал голос, который, как ему обещали, он никогда больше не услышит.       — Я думал, ты сказала, что она мертва.       — Так и есть, — ответил новый голос, владелец которого быстро спускался по лестнице.       — Она не затыкается, — добавил второй голос. — А блестяще изготовленный прилипающий амулет не позволяет убрать портрет.       Двое одинаково выглядящих рыжеволосых парней достигли нижней ступеньки и остановились.       — Вы, должно быть, близнецы Уизли, — спросил Ремус.       — Ааа, малыш Люпин, — сказал близнец, стоящий справа. — Я Фред, а это мой брат Джордж.       Второй близнец, закатив глаза, поправил брата: — «Я Фред, а он Джордж».       Сириус проигнорировал их дурачество, подошел к кричащему портрету и отдернул занавеску, закрывающую источник шума.       Леди Блэк перестала кричать и посмотрела на сына: — «Они сказали, что ты мертв».       — Путешествие во времени.       — Лучше бы ты остался мертвым, — заявила его мать и снова завопила о грязнокровках, оскверняющих благородный дом Блэков.       Сириус задернул штору и закрыл портрет.       — Мерзкая женщина, — сказал один из близнецов. — Наша мать по сравнению с ней выглядит святой.       — Ваша мать святая, — усмехнулась Андромеда. — Семеро детей, шестеро из них мальчики. Эти двое прожили у меня всего месяц, а уже я нуждаюсь в передышке.       Близнецы засмеялись: — «Вы должны выбрать себе комнаты».       Сириус решил остаться в своей старой спальне. Он был рад видеть, что маггловские плакаты, которые он когда-то, на четвертом курсе, развесил по стенам, до сих пор висят на своих местах.       — Скучали по мне, дамы? — спросил он, но неподвижные плакаты остались безмолвны.       Ему казалось, что прошло всего шесть месяцев с тех пор, когда он в последний раз был в этой комнате, но для самой комнаты прошло два десятилетия. Ну, на самом деле меньше… Его старшая версия, должно быть, жила здесь после побега из Азкабана.       — Путешествие во времени — это безумие, — пробормотал парень, продолжая внимательно изучать комнату.       — Каково это — вернуться? — спросил Джеймс, прислонившись к дверному косяку. — Фред и Джордж говорят, что нужно решить, кто с кем будет спать. Гарри спит с младшим Уизли, так что у тебя есть выбор: либо я, либо Ремус.       — Это мой дом, почему я должен что-то выбирать?       — Потому что ты ненавидишь спать один, и если ты не выберешь сам, то это сделают за тебя, — рассмеялся Ремус.       Сириус проворчал: «Я могу спать один».       — Ага, конечно, конечно, — поддразнил друга Джеймс. — Сколько времени ты ему даешь, Лунатик?       — Четыре часа, Сохатый, — ответил Ремус. — И почему ты никогда не рассказывал о своей библиотеке? Она великолепна.       — Потому что если бы я рассказал тебе о ней, то никогда бы не узнал, дружишь ты со мной просто так или я тебе нужен из-за моих книг.       — Другие путешественники тоже прибудут сюда или только вы трое? — спросил один из близнецов.       — Понятия не имею, — ответил Джеймс. — Их поселили с какими-то дантистами, кем бы те ни были.       — Гермиона может знать, — сказал другой близнец. — Она знает все.       — Как раз то, что нам нужно, — простонал Сириус. — Еще одна зубрилка.       Ремус шлепнул его по руке.       — Когда прибывает Гарри? — спросил Джеймс.       — Дамблдор скоро приведет его. У Беллатрикс Блэк были какие-то претензии на наследство. Но воля твоего старшего «я» отменила ее требования. Так что сейчас директор работает над твоим «воскрешением».       — Почему это помешало Гарри прийти? — спросил Сириус.       — Безопасность, конечно. Беллатрикс — дерьмо собачье.       — Вы думаете, она его убьет?       — В мгновение ока. Поэтому Орден должен узнать, где она, прежде чем переместить сюда Гарри.       — Вы вернетесь в Хогвартс? — спросил Ремус, меняя тему разговора.       — Мы владельцы малого бизнеса, — сказал один из рыжих, гордо выпрямляясь и поправляя мантию.       — Всевозможные волшебные вредилки Уизли, — торжественно заявил второй близнец. В его руке появилась визитная карточка с логотипом и адресом магазина в Косом переулке.       — Если у вас бизнес, разве вы не должны быть там?       — Мы не испытываем недостатка в клиентах и пытаемся привлечь к работе молодежь, нуждающуюся в средствах, — близнецы дружно посмотрели на Ремуса.       — Вы… Вы хотите нанять меня? — с надеждой в голосе спросил оборотень.       — Твой старик — легенда. Лунатик из Мародеров — наш личный герой.       — Эй, а как же Бродяга, — заныл Сириус.       — И Сохатый.       — Все мы знаем, кто именно был мозгом ваших операций.       — Все эти розыгрыши были нашими идеями, — заявил Сириус, указывая на себя и Джеймса. Никогда прежде он не был так оскорблен.       — Но заклинания обычно создавали Лунатик и Хвост, — признал Джеймс. — Я имею в виду, что мы использовали заклинания, но их создание…       — Именно, и если Лунатик хотя бы наполовину так же ответственен, как профессор Люпин, то он идеальный кандидат.       — Мне нужно будет поговорить с Ремусом, — сказал Лунатик, но в его глазах пылала жажда действий.       — Подходит. Он как раз скоро будет здесь, на встрече.       — Вы знаете, где Хвост? Мы бы хотели и ему предложить работу.       — Он предатель, — выпалил Сириус. — Продал Джеймса Волдеморту.       — Питер Петтигрю сделал это в тысяча девятьсот восемьдесят первом году, но Хвост из тысяча девятьсот семьдесят шестого — герой-шутник. Мы потратили семь лет, пытаясь воспроизвести его заклинание с Карты, и так и не приблизились к результату.       — Откуда вы знаете, что его создал Хвост? — спросил Джеймс.       — Если попытаться скопировать Карту или разобрать наложенные на нее чары, то становится ясно, что это конкретное заклятие — дело рук Хвоста.       Сириус, Джеймс и Ремус переглянулись. Они понятия не имели, что Питер добавил что-то на Карту без их ведома. Это было творение его чар и трансфигурации, но вдохновителями были они.       — В любом случае, если вы его увидите, дайте нам знать. Мы будем очень заняты последние две недели августа, и лишние руки нам точно не помешают.       Трое Мародеров помахали на прощание ушедшим близнецам.       — Эта комната достаточно большая для четверых, — сказал Ремус, оглядывая спальню Сириуса. — Мы могли бы все спать здесь, а у стены можно добавить еще одну кровать, и тогда Гарри сможет остаться с нами.       — Отличная идея, — сказал Джеймс. — А поскольку нас опять четверо и мы легко делимся на пары, то нет никаких шансов, что мы пропустим какое-либо развлечение.       — Давайте уже сделаем это.

***

      К тому времени, когда Гарри Поттер появился на крыльце дома 12 по площади Гриммо, ему до слез успела надоесть бумажная волокита. В конечном счете, дом принадлежал юному Сириусу, но до его совершеннолетия штабом Ордена на правах его опекуна стала владеть Андромеда Тонкс.       По словам Дамблдора, миссис Тонкс согласилась оформить все на себя отчасти для того, чтобы выгнать Мародеров из своего дома, а отчасти для того, чтобы он — Гарри — смог познакомиться со своим отцом.       В Хогвартсе, прежде чем ему пришлось сесть на поезд и отправиться домой, младший Поттер получил только самое общее представление о произошедшем. Это казалось парню несправедливым. Он должен был остаться. Дурслей все равно мало интересовало, появится ли он дома. Они бы предпочли, чтобы он вообще не возвращался.       — Они уже здесь? — спросил Гарри, открывая дверь.       На звук открывающейся двери среагировал портрет бывшей хозяйки дома, которая тут же начала визжать.       Вместо ответа на заданный вопрос на втором этаже послышался топот трех пар ног, обладатели которых спустились к подножию лестницы, схватили Гарри за руки, за ноги, подняли в воздух и потащили наверх, на ходу бросив директору: «Здравствуйте, профессор Дамблдор! До свидания, профессор Дамблдор!».       — Э-э, привет, — неловко поздоровался Гарри, пытаясь понять, кто из Мародеров за какую его руку держится, но понял только то, что за ноги его держит молодая версия профессора Люпина.       — Добро пожаловать в логово Мародеров, — сказал голос слева от него, Сириус, ставя его на ноги у двери в спальню.       — Мы немного ее перестроили, — сказал Люпин.       — Надеюсь, тебе понравится, — добавил его отец, поворачивая дверную ручку, ведущую в спальню Сириуса. — Бродяга, Лунатик, чур, верхние койки ваши.       Гарри лишь однажды, прошлым летом, и то мельком видел комнату Сириуса, и теперь, попав в логово, понял, как точно это определение ее описывает.       В углу комнаты стояли две двухъярусные кровати, остальное же пространство было занято трансфигурированными мягкими подушками, окружающими карту Мародеров. На пустой стене висела классная доска со списком всевозможных шалостей на предстоящий семестр.       — Как долго вы здесь? — спросил Гарри.       — С полудня, — ответил за всех Сириус. — И мы с нетерпением тебя ждали.       Желудок Гарри сжался. Он понимал, что перед ним стоит не его Сириус, но этот парень был так на него похож. И Джеймс… Он выглядел точно так же, как Гарри.       — Разглядев его как следует, я согласен. Мы можем интегрировать одного Поттера на место другого, — задумчиво сказал стоящий рядом с Сириусом и переводящий аналитический взгляд с Гарри на Джеймса, Ремус.       — Поттера на Поттера?       — Да, это набор шалостей, которые мы не могли воплотить в жизнь в своем времени, потому что… ну, заклинания дублирования сложны, а Оборотное зелье отвратительно, — сказал Джеймс. — А мы с тобой так похожи, что могли бы сойти за близнецов.       — Кроме глаз, — сказал Сириус.       — У меня глаза моей матери, — кивнул Гарри. — Я знаю. Я, э-э, часто это слышу. Хм, а Хвост с вами?       Сириус отрицательно покачал головой: — «Предатель, попал на Слизерин и на лето остался с Нюниусом».       — О-о-о, — Гарри почувствовал облегчение от того, что ему не придется сталкиваться с Питером Петтигрю. От одной мысли о предателе у парня начинал чесаться шрам на руке.       Кровь врага, взятая силой.       — Ты в порядке, малыш? — спросил Сириус.       Гарри кивнул, стряхивая с себя воспоминания о Кладбище: «Да, все хорошо. Лучше не бывает».       — Старайся лучше, и мы, возможно, тебе поверим.       — Так что мы собираемся делать с Поттером, и с каким из Поттеров? И при чем тут Паддингтон? *— Гарри определенно нужны были объяснения.       Джеймс рассмеялся, отвечая: — «Бродяга собирается кататься на поездах до тех пор, пока какая-нибудь хорошенькая барышня не позовет его к себе домой».       — Подожди, что?       — Как медвежонок Паддингтон, но только Бродяга, — объяснил Ремус.       — Еще раз? — Переспросил Гарри.       — Мерлин, разве тебя не воспитывали магглы?       — Тетя Петуния на самом деле ничего не рассказывала о… гм, медведях.       — Мы прошли ускоренный курс истории за последние двадцать лет. Два года назад, когда открылся тоннель** между маггловской Англией и Францией, французским детям раздавали эту игрушку, — объяснил Ремус. — Это привело нас к изучению маггловской детской литературы. Будучи любителем мармелада и имея похожее имя, Бродяга решил подражать медведю.       — Мы купим ему плащ, который подойдет к его анимагической форме.       — Порочный.       — Порочный милашка, — сказал Сириус. — Ведьмы не смогут мне сопротивляться.       — Кроме того, сколько ведьм пользуются маггловским транспортом?       — Гермиона точно пользуется, — заметил Гарри.       — Гермиона. Сегодня мы уже второй раз слышим ее имя, она твоя верная подружка, верно?       Ремус шлепнул по руке рассмеявшегося Сириуса.       — Профессор Люпин назвал ее самой умной ведьмой нашего поколения, — гордо объявил Гарри. — Я бы умер десятки раз, если бы не она.       — Не могу дождаться встречи с ней. Она приедет?       Гарри подумал: а ведь за все лето я не получил от Гермионы ни строчки, хотя я и прошлым летом мало что о ней слышал. Хотя тем летом причиной их с Роном молчания был запрет Дамблдора на переписку. Возможно, директор и в этом году запретил? С другой стороны, я и сам ей не писал…       — Я напишу ей и спрошу. Я уверен, Гермиона будет очень рада познакомиться со всеми вами. Профессор Люпин был ее любимым учителем, чтоб вы знали.       Сириус толкнул Ремуса локтем: — «Слышишь, горячий учитель, что я тебе говорил?»       Оборотень, краснея, промямлил: — «Прекрати. Я не стану пользоваться профессорским статусом старшего Ремуса для того, чтобы лазить под юбки ведьмам».       Глаза Гарри расширились: «Эм, пожалуйста, не пытайтесь залезть под юбку Гермионы».       За исключением вечера Святочного бала на четвертом курсе, Гарри с трудом ассоциировал Гермиону с женским полом. Не то чтобы она не была девушкой… Она была ею, просто не в том смысле, в каком были девушками Джинни и Джоу. Гермиона была другом… и девушкой, и… Гарри растерянно покачал головой. Он ненавидел существующие между волшебниками и ведьмами странные отношения, от которых у него болела голова.       Джеймс похлопал Гарри по плечу: «Давайте перейдем к самой важной теме. Шалости».

***

      Несмотря на трудное начало, это лето обещало стать лучшим в жизни юного Северуса Снейпа. Закончив с покупками, они с Питером вернулись в таунхаус Грейнджеров с сумками, полными одежды и продуктов, как раз в тот момент, когда его взрослое «я» бесилось на кухне и отчитывало Гермиону с Драко.       — О, явились живыми, — ехидно выговорил профессор, увидев вошедших в кухню и поставивших на стол сумки Питера и Северуса. — Глупые, неразумные щенки. Ну, не стойте просто так, разложите продукты!       Профессор замолчал и начал нетерпеливо постукивать по полу ногой.       — До какого времени работают ваши родители, Грейнджер?       Гермиона пожала плечами, отвечая: — «Лето всегда плодотворное для дантистов время. Иногда они возвращаются домой только к полуночи».       Глаза Профессора сузились. А юный Северус подумал: если с моего времени жизнь Профессора кардинально не изменилась, то он не сможет узнать, правду ли говорит Гермиона. Он явно редко, если вообще когда-нибудь, посещал стоматологический кабинет.       — Могу ли я считать, что они позволяют Драко и дальше находиться под их опекой?       — Если он будет хорошо себя вести, — ответила Гермиона.       Драко закатил глаза.       — Он будет, — ответил профессор, пристально глядя на блондина, и, положив на стол записку, на которую указал пальцем, продолжил: — «Если смогу, то вернусь через две недели с большим количеством ингредиентов и зелий. Если же этого не случится, то обратитесь к этому аптекарю и используйте это имя. Он оплатит счет и отправит зелья на почтовый ящик Королевской почты. Ключ вам не понадобится. Пойдете за зельями только в середине рабочего дня, и только если вокруг будут магглы, понятно?»       — Да, сэр, — ответила Гермиона. Парни дружно кивнули, хотя никто из них так и не понял, что профессор имел в виду, говоря о почтовом королевском ящике. Они здраво рассудили, что пока Гермиона всё понимает, им нечего опасаться.       — Если вашим родителям что-нибудь понадобится, они должны связаться с Дамблдором или МакГонагалл. Больше ни с кем. Даже Ордену нельзя доверять.       — Мы останемся здесь на все лето? — спросила Гермиона.       Профессор пристально смотрел на девушку, пока та не продолжила: — «Просто… Нуу, в прошлом году я посещала Нору, а затем Штаб-квартиру, где помогала Ордену».       — Спрятав этих троих от Темного Лорда, вы сделали для Ордена гораздо больше, чем любой другой его член за несколько прошедших месяцев.       — Даже больше, чем вы, сэр? — спросил Питер.       Профессор гневно уставился на крыса, который съежился и спрятался за спиной юного Северуса.       — Две недели. Если я не вернусь за это время… — Профессор многозначительно постучал пальцем по выданной инструкции.       — Нам разрешено посещать маггловский Лондон?       Взрослый волшебник тяжело вздохнул и, потирая переносицу, ответил: «Поскольку, по крайней мере, один из вас неплохо владеет человеческой трансфигурацией, я разрешаю нечастые вылазки в маггловский Лондон, но… При условии, что все вы будете замаскированы, а вылазки будут необходимы и одобрены родителями мисс Грейнджер».       — Благодарю вас, сэр.       — Учитесь и держитесь подальше от неприятностей, — озвучив последнее наставление, профессор, взмахнув мантией, аппарировал прямо из дома.       — Нуу, это было что-то, — проворчал Питер. — Ты превратился в настоящего придурка, ты знаешь это?       — А ты прожил в виде крысы двенадцать лет, — парировала Гермиона. — Да, профессор Снейп строгий, но превосходный профессор.       Юный Северус покраснел, хотя комплимент предназначался вовсе не ему.       По мере того как дни перетекали в недели, у четверки появились свои маленькие традиции: по утрам Гермиона, встававшая раньше парней, готовила на всех чай и завтрак. После нескольких дней с пригоревшей пищей и чрезмерно размокшей овсянкой она научилась готовить тосты, и те стали ежедневным атрибутом утренних трапез.       Обычно, когда трое мальчиков спускались на кухню, Драко с Гермионой читали «Ежедневный пророк» и маггловские газеты, а после рассказывали Питеру и Северусу о последних новостях и исторических событиях. Северус раньше не понимал, насколько История волшебства переплетена с маггловской историей, но оказалось, что даже за пропущенные им два десятилетия произошло так много всего.       Например, он узнал, что несколько лет назад Советский Союз все же распался, благодаря чему Дурмстранг смог начать новую жизнь и стал вновь принимать на учебу детей со всей Европы. Углубляясь дальше, он узнал, что взлет и падение Гриндевальда соответствуют по времени Второй мировой маггловской войне. Его отец сражался на той войне и, по-видимому, вернулся с нее, не избежав психологических травм. Многих мужчин в его районе не обошла стороной эта участь. Драко упомянул, что его дед участвовал в Первой войне волшебников, и парни пришли к выводу, что испытывают по этому поводу схожие чувства.       Остаток утра обычно проходил за изучением, под предводительством Северуса, зельеварения. У него был доступ к учебнику Профессора того периода, когда тот еще был им — Северусом… Ну, или его ровесником. Слизнорт позволил своему лучшему ученику учиться, опережая программу, и на четвертом курсе юный Северус, позже выросший в грозного Профессора, уже изучал учебную программу шестого курса. На полях его книги были аккуратные заметки и правки к рецептам, которые помогали парню обучать остальных Теории Зелий и объяснить им, почему те или иные ингредиенты действуют по-разному.       В зависимости от того, как проходил урок зелий, Драко с Питером либо убирались на кухне, либо готовили обед. Если занятия заканчивались катастрофой, то Гермиона с Северусом покупали еду навынос, пока остальные убирали устроенный бардак.       После обеда Питер обучал остальную троицу Чарам и Трансфигурации. К концу лета Северус, Гермиона и Драко почти закончили подготовку к выявлению своих анимагических сущностей. Им оставалось только дождаться грозы с молнией.       Затем четыре подростка вместе готовили ужин и ели, смотря телевизор. Якобы это тоже было частью учебного процесса по Истории, но все понимали, что просто хотят расслабиться.       После ужина, в зависимости от того, сколько у них оставалось сил, мальчики летали на заднем дворе, а Гермиона читала, или они продолжали смотреть телик, или устраивали подготовительные дуэли по ЗоТИ.       Северус любил дни дуэлей.       Из-за строгого учебного графика ребята редко покидали таунхаус, но все же несколько раз смогли выбраться в кино, где посмотрели: Миссия невыполнима (выбор Северуса), Счастливчик Гилмор (выбор Питера), Горбун из Нотр-Дама (выбор Гермионы) и Джеймс и Гигантский Персик (выбор Драко).       На третьей неделе августа пришло время готовиться к предстоящему учебному году, а от Профессора все еще не было никаких вестей.       — Ну, мы либо закажем все необходимое по почте, либо…       — Разве ты обычно не ходишь по магазинам с Поттером и Уизелом? — спросил Драко.       Гермиона нахмурилась, но ответила: — «Я делала это раньше, но тогда я гостила в Норе».       — Что за Нора? Я все время забываю спросить, — поинтересовался Питер.       — Дом Уизли, — ответил вместо девушки Малфой. — Они не могут назвать его фамильным поместьем, потому что это еще большая ветхая лачуга, чем это место.       Гермиона, закатив глаза, спросила еще раз: — «Значит, мы все закажем по почте?»       — Если мы не сможем присоединиться к Поттеру, — ответил за всех Драко. — Я уверен, что его драгоценную голову во время походов по магазинам, будет охранять дюжина авроров.       — Потому что он Мальчик, который выжил и который в июне сражался с Волдемортом, — процитировал усвоенную из многочисленных лекций по Современной Истории Волшебства информацию Петтигрю.       — Правильно. Хорошая работа, Питер, — похвалила парня Гермиона.       — Но ты тоже участвовала в той битве, — возразил Северус. Это знание беспокоило его. Гермиона была там и была серьезно ранена. Прошло уже несколько месяцев, а ее рана при любом резком движении все еще открывалась. — Тогда почему под защитой только Поттер?       — Она магглорожденная, — ответил Драко. — Никто никогда не скажет этого вслух, но все прекрасно понимают, что она способна найти четырнадцатое применение Драконьей Крови. И все, но только на словах, благодарны ей за то, что она стоит плечом к плечу с Поттером.       — Это неправильно, — пробормотал Питер.       — Это ее заслуги, а я говорю о ее безопасности, — продолжил настаивать на ответе Северус.       — Ну, есть старая чистокровная поговорка: «Единственная хорошая гряз… магглорожденная — мертвая магглорожденная».       — Спасибо, Драко. Я думаю, мы все поняли, — проворчала Гермиона. — Ресурсы Ордена и так на исходе. Если ты не хочешь заказывать товары по почте, то я могу спросить, можем ли мы пойти с Гарри, когда его повезут за покупками.       — Но все авроры будут сосредоточены на Поттере, не так ли, — продолжил Малфой. — Что ж, если бы я был Пожирателем Смерти, которым я не являюсь…       — Мы знаем, Драко, — в унисон заверили его трое соседей.       — …То, если бы я хотел исключить из уравнения мозги организации Поттера… Эта вылазка в Косой переулок стала бы идеальной возможностью увести Грейнджер прямо у них из-под носа. В идеале, когда Рыжий и Поттер будут увлечены новой «Молнией 2» в магазине метел. Пожиратели смогут быстро снять аппарационный барьер и в мгновение ока исчезнут вместе с Грейнджер.       — То, как ты хорошо продумал план, действительно пугает, — проворчал Хвост.       Драко выпрямился и, явно загордившись собой, заявил: — «Не зря же я был лучшим рекрутом Темного Лорда».       — Из-за амбиций твоего отца, — напомнил ему Северус. — И закончил ты, лежа на столе и рыдая о том, что не хочешь к нему присоединяться.       — Семантика.       — Итак, мы договорились? Заказываем все через сову? — спросила в третий раз Гермиона.       Трое волшебников дружно кивнули.       — Я отправлю формы запросов. Кроме того, я составлю список нужных книг. Ты, Питер, составишь список канцелярских принадлежностей. Ты же знаешь, какие перья и пергамент мне нравятся, верно? Драко, ты справишься со списком одежды и всякой всячины. Северус, ты отвечаешь за зелья и ингредиенты. Вы знаете обновленные размеры своих мантий?       Снейп застонал. Им пришлось трижды за лето, по одному разу в месяц, снимать мерки для мантий. Он, Питер и Драко продолжали расти. К счастью, Гермиона осталась такого же маленького роста. Если бы им пришлось покупать еще и новые ведьмовские мантии, то к началу нового учебного года они были бы разорены.       — Драко, какие занятия ты будешь посещать? Мне нужно составить список необходимых книг, — пояснила Гермиона.       Малфой отчеканил список из девяти предметов, по которым собирался сдавать Т.Р.И.Т.О.Н.ы. Большинство из них были такими же, как у Гермионы, но вместо того, чтобы изучать Уход за волшебными существами, он выбрал Прорицание и отказался от изучения Истории Магии.       Гермиона ухмыльнулась, когда блондин произнес слово «Прорицание», но не стала комментировать его выбор.       — Разве твои друзья не знают, где ты живешь, Грейнджер? — поинтересовался блондин. — Теперь, когда мы о них вспомнили… За все лето мы не получили ни одного письма. Эти двое из другого времени, я новоявленный предатель крови, но какое у тебя оправдание?       — Они заняты, — ответила девушка, продолжая изучать бланк заказа.       — Заняты или юный Люпин занял твое место в команде и стал новым помощником Гарри? Его отец и крестный вернулись. Держу пари, Рыжего Поттер тоже бросил.       Гермиона крепче сжала перо.       — Я имею в виду, что они вот так легко заменили Петтигрю, — и Драко показательно щелкнул пальцами. — Кто сказал, что предательство не передается генетически?       — Малфой, заткнись.       — Я просто предположил, — сказал блондин, поднимая руки в знак капитуляции. — Она провела лето со змеями… Как думаете, Поттер примет ее обратно с распростертыми объятиями, если он даже ни разу не написал ей?       — У нас было такое прекрасное лето, — пробормотал Северус. — Ты обязательно должен был сейчас, когда оно подходит к концу, уколоть ее?       Драко пожал плечами, спокойно отвечая: — «Мы вернемся к обоюдной ненависти, как только доберемся до Кингс-Кросс, так почему бы не начать сейчас?»       — Я не ненавижу тебя, Малфой. Ты раздражаешь меня до смерти, но я не ненавижу тебя.       — Почему мы не можем быть друзьями в школе? — спросил Питер.       — Она гриффиндорка, — пояснил Драко, как будто это заявление должно было все объяснить.       — В нашем времени Северус был лучшим другом гриффиндорки.       — Да, и посмотри, чем это закончилось.       — Просто не называй Гермиону словом на букву «г».       — Ты назвал Лили грязнокровкой? — спросила Гермиона. — Тогда неудивительно, что Снейп меня ненавидит.       — Почему, то, что я когда-то оскорбил свою лучшую подругу, заставляет мое старшее «я» тебя ненавидеть?       — Потому что она чванливая, магглорожденная гриффиндорка, которая дружит с двойником Джеймса? — предположил Питер.       — Верно, это имеет смысл.       — Ты когда-нибудь думала, что это просто потому, что ты его раздражаешь? — поинтересовался Драко. — Я имею в виду, что любой учитель должен быть святым человеком, чтобы не возненавидеть ребенка, который вечно машет рукой и отвечает на каждый вопрос, не давая другим детям ни единого шанса заработать баллы для своего факультета. Мы давно поняли, что ты, Грейнджер, умная. А теперь пусть остальные из нас попробуют чего-то добиться.       Щеки ведьмы вспыхнули ярко-красным румянцем.       — Лили была такой же, — прокомментировал Северус. — Я думаю, это маггловское воспитание. Ты попадаешь в новый мир и хочешь доказать, что принадлежишь к нему.       — И неважно, как много ты знаешь и насколько ты искусна в магии, потому что всегда найдется Малфой, который скажет тебе, что твоя кровь грязная, — с горечью добавила Гермиона.       — Я извинился за это, — заныл Драко.       Северус и Питер обменялись вопросительными взглядами, если Малфой и извинился перед Гермионой, то никто из них этого не видел. Судя по выражению ее лица, девушка этого момента тоже не помнила.       — Как звучат извинения чистокровных волшебников? — поинтересовалась Гермиона. — Я и моя грязная кровь, должно быть, не способны распознать благородные, чистокровные манеры.       Драко занервничал и стал переминаться с ноги на ногу в нехарактерном для него проявлении беспокойства.       — Прости, что назвал тебя грязнокровкой, Грейнджер.       — Эм, хорошо. Спасибо.       — Теперь-то я знаю, что это не так, что ты происходишь из родов Нилуэ и Ллевиллинов.       — Вот оно что, — пробормотала Гермиона. — Просто снимите уже мерки и закажите мантии.       — Есть, капитан! — хором ответили трое парней.