Дневник странностей Такемичи

Н-да, без котацу плохо, ну а где оно есть? Конечно, же в доме Сано! Там, где они сейчас собрались все вместе. Братья Кавата наконец-то выглядели не такими уставшими, в отличии от Хаккая с мешками под глазами, который едва ли стоял и просто лег, просунув ноги в теплую часть стола, под ткань. Вообще-то, это был его котацу, где Майки полулежал, полусидел, согреваясь, но по виду Шибы можно было сказать, что ему, пожалуй, это было нужнее. Манджиро сидел спереди, по правую сторону мирно в полудрёме лежал зам второго отряда, сразу за ним его капитан. Потом Кен-чик. Возле него Чифую, затем Казутора приперался с Баджи, а там уже кольцо замыкалось братьями Кавата. Нахоя возле него. Чтобы вновь не заснул. А, ещё Санзу — забрался под котацу, согнулся в три погибели и спал. Блондин пытался его разбудить, периодически пихая наглеца ногами, но ему хоть бы хны. Сано был уверен, что под одеялом даже нечем дышать, но Харучиё и на это было всё равно. Кроме всего прочего — Ханемия тоже обнаглел. Пока тот в игривой форме спорил с Кейске, Майки совсем не заметил его истинный хитрый план — незаметно просунуть стопы под обогреваемую часть. К счастью, именно это охреневший тип взял блокнот на ночь, иначе бы парня мучали мысли о его прочтении во всё свободное ото сна время. Нет, он, конечно, любил спать, но к сожалению из-за физиологии не мог делать это целыми сутками. Ещё и эта школа. Ну, тут Ками-сама над ним смиловался, видно, за прошлую его доброту, и оказалось, что пока четверо дрыхли в салоне, Кен с Шиничиро целую ночь работали над починкой байка. Хоть Дракен и был немного сонный, рассеянный и слишком уставший, чтобы вечно тормошить блондина, зато какой счастливый. Наверное, старший Сано научил его какому-то трюку. Эх, а своего родного братика, значит, вечно отгоняет от своей работы! Ночь прошла за секунду. По возвращению домой за учебниками, дед даже не накричал на него, завтрак любезно ждал его на кухне, а также на кухне, кроме привычных родных, ждал его совершенно точно какой-то незнакомец, которого старший почему-то представил, как его нового брата. Когда юноша пялился на дедушку, в ожидании чуда, ничего не произошло. Старик всё ещё серьезно кивал. Старший брат, его брат, а не тот, кого привели в дом, улыбался. Эмма тоже не помогала. Сестра, видно, тоже радовался такому интересному пополнению. Почему она так легко это приняла? Так вот о чем говорил Шиничиро, рассказывая о новом члене семьи. А Майки по глупости подумал, что у него уже ребенок есть. Честно, да лучше бы уже был ребенок. Нет, правда, с чего это всё так неожиданно и резко.? Манджиро помахал головой, развеивая дурные мысли. Благо, он мог хотя бы немного положиться на Казутору, в плане того, что этот тип, если вчера не хотел, чтобы заранее прочитали что-то, то и сохранил, и никому ничего не дал посмотреть уже точно. Блондин не удивился бы, если бы узнал, что Ханемия спал с этим дневником в обнимку, лишь бы тот был в зоне досягаемости и защищён от недоброжелателей. Сано действительно не знал для чего тому нужно было время, чтобы подготовиться и прочитать, но сегодня оно закончилось. Слушайте, Майки был уверен, что Казутора и больший позор переживал. Чего только стоит случай с попыткой кражи его же байка ему на день рождения? Но перед тем, как все начать, ребята захотели поесть. Сам Манджиро не повар, Эмма была у подруги, дед в додзё, Шиничиро скорее всего сделал себе бурное утро со старыми друзьями и будет ещё не скоро, а холодильник-то пустой. — Чувствуйте себя, как дома. — сказал он, несмотря на то, что это наверное нужно было сделать на входе, а не когда они решили посетить кухню. Хаккай с Санзу остались у котацу, потому что никто не собирался их будить. Вернее Шибу, так как блондин даже не был уверен, знал ли кто-нибудь ещё, что под одеялом свернувшись спит зам пятого отряда, потому что тот уже находился там, когда младший Сано пришел после школы. — А, да, в эту комнату не заходите. — невзначай добавил он, бросив взгляд на соседнюю дверь. — Комната твоих родителей? Да ладно, всегда можно было, а сейчас то что? Внезапно разыгралась травма? — скептически спросил Баджи, уже дёргая ручку у названой двери. Как только вход открылся, Кейске не успел выдать ни комментария, мол, тут нихрена нет, как чужие незнакомые руки резко затянули его внутрь и дверь с громким звуком захлопнулась. — У тебя там что подкроватный монстр живёт.? — спросил Чифую, взволновано глядя туда, где только что стоял их друг. Пускай, это и было сказано немного в шуточной манере, беспокойство на чужом лице не было шуткой. Да ладно, ничего с Баджи не произойдет. Изана вроде людей не убивает. Хотя, стоп… Шиничиро говорил, что он однажды оставил ребенка инвалидом до конца своих дней. Теперь уже и он сам немного нервничал. А особенно потому что Кейске никогда не был тихим, а из комнаты не доносилось ни звука. — Можно войти? — Манджиро постучал и серьезно спросил. Когда ответа в виде слов не последовало, он осторожно открыл дверь, но теперь уже последовал ответ в виде ноги летящей прямо в него. — Я сказал «нельзя». — грубо процитировал чужой незнакомый голос. Ребята наконец-то смогли увидеть, что происходило за закрытыми дверями. — Я не услышал. — даже не пытался сделать свою ложь, похожей на правду ответил Сано. Друзья поглядывали то на этих двоих, то на сконфуженного Баджи внутри комнаты. — Чувак, ты умеешь готовить? — неожиданно спокойно для того, как остальные парни думали, затянули в закрытую комнату и что-то с ними сделали, спросил брюнет, положив руку на плечо незнакомцу. Тот приподнял бровь и с отвращением скинув с себя чужую руку, выпер Кейске из комнаты и вновь захлопнул её с таким громким и неприятным звуком, большинство людей сжалось, а Майки будет удивлен, если спящая двоица будет продолжать дрыхнуть, когда они вернуться в комнату. — Ну, нет так нет. Мог бы и по-человечески ответить. — пожал плечами Баджи, отряхивая себя. — Это кто и что он делает в комнате ваших родителей? — спросил Мицуя. — Мой новый брат. Изана Курокава. — вздохнул Манджиро, вспоминая свою новую головную боль. — Твой… Что-о?! С каких пор? — удивлённо вскрикнул Казутора. — С сегодня. — продолжил неохотно отвечать блондин. — Он тебе что-то сделал? Или сказал? Как бы Сано не переносит на дух Кейске, а за сохранность своего друга беспокоился. — Да ничего особенного… — неловко почесал затылок брюнет, вспоминая события двухминутное давности. — Спросил твой ли я друг, а ему «да не, я его на дух не переношу». Потом ты постучал и он ушел открывать. Блондину было приятно осознавать, что они с Баджи о друг друге того же мнения. В то же время, Кейске не думал, что когда-либо скажет, как быстро враждебный взгляд этого Изаны сменился пониманием. В общем-то, из-за того, что в холодильнике, кроме повесившейся мыши и капусты, которая лежала там уже третий месяц, ничего не было — пришлось довольствоваться тем, что есть. Последним свои запасы лапши быстрого приготовления Майки разделил на друзей, а сам принялся в тихую поедать тайник с тайяки, которые от него спрятали в самом дальнем и непримечательном отсеке подвесной тумбы. Спящим по умолчанию еды не досталось. Пусть энергией запасаются с помощью сна — у них тут и так чуть-ли не драки за пищу. Всего пять пачек. Две братьев Кавата, но только готовить будут точно не они, потому что несмотря на всю их страсть к еде — с готовкой у них полный атас. А лапши и так было мало, испортить что-то нельзя. Кен любезно отказался в силу того, что на всех не хватит и также упомянул, что Шиничиро его угостил. Если после первой части, Манджиро всё ещё хотел его накормить, то после второй успокоился. Но вот кто не успокоился, так это троица, которая не могла поделить две пачки на троих. Правильнее будет сказать Баджи и Казутора, потому что Чифую успешно ретировался на стул со словами «распределите сами», уходя от ответственности. Мудрое решение. Это наверное в первый раз на памяти Сано, чтобы люди дрались за то, у кого будет меньшая порция, кто будет с кем делить её напополам, а не наоборот. Такаши, который из гнилой капусты, мертвой крысы и обычной лапши быстрого приготовления умудрился сделать шедевр кулинарии, любезно согласился сразу приготовить порции братьев Кавата, пока те не спускали глаз с его готовки, стараясь впитать и запомнить каждое движение. У троицы была обыкновенная же соба быстрого приготовления. В итоге Кейске с Ханемией сошлись в компромиссе сделать из равных частей двух порций третью. А на полный желудок и думалось лучше, и спалось. Всё было лучше, в общем. По крайней мере, таков был план, чтобы немного успокоить Казутору, но когда они вернулись, тот нервно сказал, что ему нужна минутка и вышел. Сано и бровью не повел. Даже учитывая все свои старания, он почему-то знал, что так и будет в итоге. Единственное, что бесило это Санзу всё ещё спящий в ногах, так как, вообще-то, именно Майки собирался залечь под котацу целиком и нежиться в тепле. *** Ханемия действительно не знал, как с этим справиться. Не то чтобы он написал в блокноте что-то такое, что могло бы разрушить взаимоотношения между ними или оборвать чужую жизнь, но парень чувствовал — может открыться бумаге больше, чем своим друзьям, что и сделал, когда писал тот текст. Но теперь это противное чувство, словно ему нужно обнажить свои внутренности — не покидало его. Казутора решил пойти на кухню. Еды там конечно больше нет, но может хоть какой-то успокаивающий чай заварить выйдет. На самом деле, сейчас ему уже любой чай был бы по вкусу. Но совершенно неожиданно на кухне уже кто-то был. Хотя, возможно, стоило этого ожидать, но юноша, будучи не в свой тарелке, плохо осознавал это. Парень, которого ребята раньше увидели лишь на пару мгновений, сейчас предстал пред ним во всей своей красе. Внешность у него была ни как не японская — слишком выделялся. Сразу понятно — не свой, не такой. Ханемие это чувство было знакомо. — Что делаешь на кухне? — спросил Казутора оперевшись о дверной косяк, а в ответ лишь получил взгляд, на дне которого громко плескалась ненависть. Ненависть, кажись, ни на кого конкретно не направленная. Скорее на жизнь. А ведь парень хотел сказать совсем не это. Вообще, это был его способ узнать, где Изана взял чай, который сейчас тихо попивал. — Не твой собачье дело. На этой неделе, делаю тут всё, что хочу. — огрызнулся другой и резко встав, направился к выходу из кухни. Шестерёнки в его голове закрутились с бешеной скоростью. Ханемия мало, что знал об усыновлениях, но похоже это было либо что-то пробного периода, либо Шиничиро пока собирал все документы. Зная его — наверняка последнее. Тот бы не давал пустую надежду на семью кому-то, по крайней мере, парниша хотел в это верить. Только вот Манджиро об этом не упомянул. А, так он и сам не догадывался. В этой ситуации, его старший брат поступил разумно. Вернее будет сказать, выбрал меньшее из двух зол. Конкуренция или позволение блондину считать себя выше? Мол, он тут законный ребёнок. Зная, младшего Сано, можно было с уверенностью сказать, что произойдёт. Казутора бы даже подумал, что Майки было бы полезно хоть раз потерять опору, чтобы ощутить все последствия, если бы не знал о том, что случилось с чужими родителями. Кому-то было бы лучше без них, кому-то было бы лучше в том же детском доме. Но ни Манджиро, ни Изана к этой категории людей не относились. — Где ты взял чай? — наконец-то спросил Ханемия, ухватившись за руку другого, когда тот пытался улизнуть из кухни. — Ты ведь тоже один из дружков этого сумасброда? — раздражённо спросил Изана, быстро вырывая свою руку из чужой грубой хватки. Пускай, на вопрос и не ответил, но он всё-таки остановился. Уже прогресс. — «Друг» ровно на столько, насколько я могу дружить с парнем, которого избил металлической трубой. — безразлично ответил Казутора и просунул руки в свои карманы. Со слов Баджи, он уже понял, что чувак этот ни ложь, ни правду нормально не воспримет, поэтому выдал что-то среднее. — Брешешь. — недоверчиво прищурился тот, но, видно, заинтересовался. — Ни капли. Правда, в конечно итоге, били уже меня. Хотелось бы узнать почему кулаки больнее арматуры. — неловко добавил Ханемия. Изначально, он не собирался так унижаться и говорить, что блондин его победил, но честно, кого тот только не побеждал? И тогда он услышал чужой смех. Это был первый раз, когда Изана, ну, хотя бы при нём, выдавал больше позитивных эмоций, чем негативных и немного расслабился. Казутора не мог сказать, это безумие, что другой может сделать это в такой ситуации или необходимость из-за неё же. — Я тебя понимаю. — тихо сказал парень, но Изана, очевидно, услышал — больно резко его приступ смеха прекратился и, кажется, сменился негодованием. — Черта с два… — не успел гневно договорить тот, как Ханемия решил, по крайней мере, воспользуется эффектом неожиданности. — Ты уважаешь Шиничиро-сана. Нет, не так — ты его любишь. — Казутора скрестил руки перед собой и отвернулся от собеседника, уставившись в окно. Ударит — будет больно, но он поймет за что. Оставит в покое — значит уровень самообладания у него выше, чем юноша думал. Удара не последовало и после нескольких минут. Зато последовала напряжённая тишина. Молодец, Шиничиро-сан, хорошо выдрессировал. — И что? — отрешённо спросил Изана, когда Ханемия обернулся, чтобы посмотреть на него. Другой смотрел в то окно, которое до этого разглядывал он сам и с недоверием пытался найти в нем что-то интересное. Ну, способности осваиваться — тот не был лишен. Имеет смысл для того, кто вырос детдоме. Хотя Казутора, может быть, рано предполагал что-либо о нём. Парниша даже не запомнил его фамилию, только запомнил, что это пока ещё не «Сано». — Тебе стоит подружиться с обитателями этого дома, если собираешься остаться подле него. — ответил в конце концов Ханемия ему. И, кажется, использовал неправильную формулировку, потому что Изана неожиданно вновь разозлился. — Чай в крайней с права подвесной тумбе у стенки. — только и бросил тот, быстрыми шагами уходя прочь из кухни. Казутора не услышал, чтобы дверь громко захлопнулась — может другой наконец-то понял, что если будет ею так хлопать, то вскоре останется без неё. Кстати, Манджиро сказал, что Эмма была рада такому пополнению. Почему же её заранее готовили к приходу в их семью нового человека, а младшего брата нет? Может дело не в этом? Ханемия эти мысли покинули сами по себе, когда к своему удивлению в назначенном месте, он и правда нашел заварку, спрятанную за тремя пачками риса. Чай, вообще-то, был очень кстати, но даже когда он закончился, легче не было. Может быть, стало немного теплее, но это могло произойти и раньше, если бы один блондин не запрещал кому-то ещё сунуть ноги под котацу, кроме его самого и особенно уставших. Казутора, может, тоже устал. От жизни, например. Парень не заметил, как ноги сами привели его в чужую комнату. Не то чтобы он тут раньше был, хотел — определенно точно, но быть не был. Расхаживать по чужому дому, заглядывая в каждую комнату не было в арсенале навыков хорошего гостя, но с плохими хозяевами, попробуй быть другим. В комнате Шиничиро не было пусто, скорее наоборот — много всякого барахла и все помещение не было слишком уж чистым, а вещи были разбросаны то тут, то там. Самое нужное всё ещё всегда было под рукой. К слову, про них. Его руки так и норовили взять всё, что неровно лежит, а как он уже выяснил — тут легче было найти то, что лежит в аккуратно. Ханемия заметил закрытый шкаф, из которого выглядывала, зажатая между его дверцами, одежда. Незастеленная кровать и приоткрытая тумба, откуда на него смотрела полупустая пачка сигарет. Гаечный ключ на полу, через который юноша чуть не упал, когда зашёл и красивый брелок в виде миниатюрной фигурки мотоцикла. Последнее хотелось себе. Казутора попытался отогнать непрошенные мысли. Он думал, что после того инцидента на день рождения Майки, завязал с мелким воровством, потому что переход от стадии мелкого на уголовно наказуемое получился совсем не таким, каким парниша себе его представлял. Тот начинал это всё не думая. Мог винести какую-то дешёвую безделушку из конбини, может какую-то жвачку — абсолютный минимум, чтобы никто это не вредило сильно, а владельцу не приходилось много возмещать себе же. Потому что, почему у других могло быть то, чего хотел Ханемия, а у него нет? Где тут справедливость? Но очевидно, что не все таким же способом становятся счастливее, доказано лично Манджиро и его старшим братом. И у самого парня неожиданно жизнь не стала лучше после всего. Наоборот. Но что теперь об этом грустить? Блондин его простил, Шиничиро и Баджи никогда и не злились. Чифую к нему относится с небольшой опаской, но слишком по непонятным причинам привязан к своему командиру отряда, чтобы как-то серьезно выдавать свои опасения. Казутора вышел на балкон. По левую сторону от него, очевидно была комната с его друзьями, потому что оттуда слышались приглушённые голоса, но Кейске конечно же был самым громким. Уголки губ невольно приподнялись. — Как Изана? — неожиданно раздалось над ухом. Совсем рядом стоял владелец комнаты с зажигалкой и пачкой сигарет, которую Ханемия недавно видел, в руках. — Завидует. — сказал парень отворачиваясь в смущении, пытаясь рассмотреть их район Токио в золотой час. Сзади послышались лёгкие и неторопливые шаги, скрежет, секунда и запах табака уже ударил в его нос. Шиничиро стоял рядом, опираясь о поручень, медленно покуривая сигарету в руках. Старший не смотрел на него, а также наблюдал за закатом из-за чего Казуторе стало немного легче. Тот не собирался ничего говорить по поводу того, как он зашёл в чужую комнату без разрешения? — А как ты перестал завидовать? — спокойно спросил взрослый, но парень почти словил сердечный приступ. Неужели, так очевидно по какой причине, он так понимал Изану? — Я никогда и не переставал. — неуверенно ответил юноша и осторожно попытался посмотреть на выражение лица другого, чтобы увидеть, как чужие глаза смотрят прямо в его душу. По крайней мере, ему так показалось. Сано закрыл глаза, делая ещё одну затяжку и только потом вздохнул, затушив окурок о пепельницу. — Значит ему нужны одногодки? — скорее сам у себя спросил Шиничиро. Ханемия вопросительно посмотрел на него. — Ты выглядишь лучше в окружении друзей. — объяснил тот, указывая на него ладонью, а потом также неожиданно стал серьёзным: — Тебе есть где заночевать? Казутора в ступоре заморгал. И много у брата Майки знакомых зеков, чтобы знать, что у юноши с этим проблемы? Родители, они… Ни мать, ни особенно отец не хотели видеть дома такого сына. Ну, а что он мог сказать взрослому, кроме правды? Все равно ведь все поймет. — У Кейске сейчас ночую. — парниша вздохнул и полностью повиснув на поручне, в смущении отвернулся. Ханемия не знал о том, слышал ли Шиничиро историю про то, как он пытался пырнуть Баджи ножом, но если слышал, его слова могли обрести иной смысл или подтекст в чужих глазах. К счастью, Сано либо не знал, либо ни о чем таком даже не думал, потому что ответил: — Если когда-нибудь будут ещё проблемы — ты всегда знаешь, что можешь ко мне обратиться. — улыбнулся ему старший, а юноша просто не мог оторвать от этого взгляд. Представлял ли вообще этот человек на сколько эти слова были важны для Казуторы? Наверняка. — Только просьба. — предупредил Сано. Парень напрягся. Конечно, везде и всегда есть загвоздка и даже если старший брат Манджиро во многом исключением — он не мог быть им во всём. — Хватит обращаться ко мне на «вы». — опять улыбнулся Шиничиро словно секунду назад, он не испугал Ханемию до чёртиков, а теперь хотел вывести новую степень удивления у человека. — Нет, правда. Ты когда-нибудь слышал, чтобы те же Кен или Кейске обращались ко мне «Шиничиро-сан»? Ты единственный, кто заставляет меня чувствовать себя старым. — без скрытого умысла в шутку нажаловался Сано, вздыхая. — Извини за вторжение и я пойду. — Казутора так и не ответил прямо, но просто кивнул на чужие слова, извинившись. Сейчас или никогда. — Удачи. — всё ещё улыбался ему с балкона взрослый. — А, и узнай, пожалуйста, нет знает ли ваш Такемичи свою тёзку. — добавил Шиничиро, когда Ханемия уже вышел и тихо закрыл за собой дверь. У него было ощущение, что совсем скоро они, так или иначе, выяснят это, даже не спрашивая.