Познай самого себя

Это первый раз за долгое время, когда Хантер решилась впустить кого-то в свое личное пространство так близко. Даже с Джоном она не была такой открытой. Но от Эвы просто не получается ожидать боли или удара в слабое место. Филлипс знала, что если Мерфи ей доверился, то и она может. В этом ресторане все в пастельных тонах, и Олдридж чувствует здесь такой уют, спокойствие. Выходит женщина, выглядевшая как точная копия Хантер. Только повзрослевшая, с мудростью в глазах, идеально ровной осанкой и походкой, от которой веет властью. У женщины такие же блондинистые волосы, обрезанные до плеч, такие же глубокие серые глаза. Теперь Эва понимает, на кого Хантер так хочет ровняться, чью гордость так хочет заслужить. На вид они обе такие холодные, но обнимаются теплее, чем Олдридж могла бы представить. Она улыбается неосознанно, не отводя взгляд от Хантер и ее мамы. Эва не помнит, но надеется, что когда-то давно ее мама тоже так обнимала. — Я пришла помочь тебе. — Хантер смотрит так заботливо. — Это Эва, моя подруга. Олдридж не показывает, как важны ей были слова Хантер, но девушка итак это понимает. — Я Мара. — она крепко пожимает руку девушка. — Я уже работала официанткой, поэтому тоже могу помочь. Эва понимает, что этот оценивающий взгляд тоже Хантер достался от Элизабет. — Ты всегда меня спасаешь. — Элизабет успевает лишь коснуться плеча Хантер, после чего ее зовут вглубь зала. — Выбирай: зал или кухня? — Зал. Хантер кивает и сразу тянет за руку Эву в подсобное помещение. Филлипс сразу в ее руки пихает одежду, раскладывает какие-то коробки по местам, а Олдридж видит все это в первый раз. Это первый раз, когда Хантер видит ее растерянной. Почему-то Хантер не оставляет ее одну, а упорно пытается сделать частью чего-то важного. Частью истории Мерфи, Хантер и Этана. Пока Олдридж не понимает, хочет ли она этого. Но когда Хантер смотрит на нее таким взглядом и улыбается, Эва понимает, что пойдет за ней. Олдридж надевает светло-розовую футболку с невероятным принтом граффити, и такой же фиолетовый фартук. Смотря на Хантер и Элизабет, Эва действительно ожидала другого. Она ждала вычурного изобилия всего дорогого, недостижимого. Эва ожидала ресторан, для таких как Нейтан Хартвинг. Но это одновременно живое, уютное, теплое место и стоящее того. Хантер в этой униформе, для Олдридж открывается с совершенно другой стороны. И эта сторона ей нравится. Они обе оборачиваются на стук в дверь. — Хантер, я могу зайти? Мара попросила передать тебе план вечера. — Я переодеваюсь. — Хантер отворачивается, разглаживая складки на одежде. Хотя Эва знает, что ее вся одежда была ровно выглажена. Она улыбается, голову наклоняя, но ничего не говорит. Она всегда была лишь наблюдателем. И иногда это намного опаснее. — Да что я там не видел? — парень распахивает дверь, опираясь на косяк и протягивает ей тот самый план. У этого парня волосы кудрявые и такие же блондинистые, как у Хантер, и Эва на секунду задумывается по каким критериям Мара нанимает работников. Он смотрит на Хантер, не отрываясь. Этот взгляд девушки Олдридж опознать не может. Филлипс складывает руки на груди, голову наклоняет, и в это момент она становится такой похожей на свою маму. — Зато теперь точно не увидишь. — выхватывая из его рук план, она оборачивается к Эве. Парень усмехается, на секунду переводя взгляд на Эву. И только тогда она замечает нефритовую ленту, повязанную на его правом запястье. Девушка сглатывает тяжело и не осмеливается снова поднять глаза. Эва многое видит и понимает, но совершенно не знает, что с этим делать. А он улыбается Олдридж уголком губ, смотрит туда же, куда и она. Хантер молчит, пытаясь делать вид, что читает этот план. Для нее это очередное напоминания насколько люди бывают хрупкими. И вспоминая слова Рэне, она понимает, как незначительно их короткое существование по сравнению с вечным потоком времени. Осознавать, что кто-то в твоей жизни не вечен, и однажды придется его потерять, для Хантер просто невыносимо. Эва поднимает на него глаза. Смотря в его холодные голубые глаза, Эва не видит страха, не видит боли, не видит отчаяние. И это оказывает такое сильное действие. Эва не знает стадию, но если он все еще носит эту ленту, значит болезнь не отступила. У него на губах настолько искренняя, солнечная улыбка, на которую девушка никогда не была способна. И она в ответ ему улыбается воодушевленно, расправляя плечи. — Чейз. — он протягивает ту самую руку, на которой висит лента. — Эва. У Чейза холодная кожа, контрастирующая с теплой кожей девушки. Когда он уходит, Эва все еще чувствует его прикосновение. У нее нет времени думать об этом, когда Олдридж принимает слишком многое количество заказов. У нее нет времени об этом думать, когда Эва Хантер направляет девушку из кухни в зал. У Эвы нет времени думать об этом, когда она несет тяжелый поднос и пытается вспомнить, кому надо отдать заказ. Но Олдридж вспоминает об этом, когда банкет уже закончился. Чейз, подмигивая ей, берет ее поднос, полный грязной посуды, и относит сам. Хантер с Эвой одновременно падают на диваны за тем столом, который уже убрали. — Эва, спасибо тебе, что сегодня помогла. — Мара так заботливо улыбается, сжимает плечо девушки. По-матерински. Наверное, Эве на какой-то момент нужно было отвлечься, и Хантер ей с этим помогла. — Я могу сегодня остаться на ночь у Эвы? — Конечно, позвони когда вы придете. Эва смотрит на то, как они обнимаются. Та холодная, замкнутая и запертая в своих границах Хантер, которую она увидела в первый раз, просто разваливается рядом с семьей. Иронично то, что семья Филлипс позволяет ей быть свободной, но девушка этого сама себе позволить не может. Эва вдруг осознает, сколько же сил пришлось приложить Хантер, чтобы отпустить Мерфи, когда семья имеет невероятно большое значение в ее жизни. Девушка каждый день видит Мерфи на расстоянии, которое просто не способна преодолеть, пока он сам не сделает шаг навстречу к ней, и пытается верить, что однажды они перестанут быть на разных берегах. Когда Мара отпускает дочь, Эва снимает фартук и уже собирается уходить. Но с теплой улыбкой Мара неожиданно обнимает Олдридж, прижимаясь щекой к ее лбу. Эва ей в шею дышит и не знает, что делать. Так и стоит, не шевеля руками и слушая ровное сердцебиение женщины, когда девушка уверена, что сейчас ее собственный пульс зашкаливает. — Приходите еще, когда будет время. Мара уходит, а Эва какое-то время так и продолжает стоять. *** Когда Рэне уже окончательно собирается уходить, она застывает на секунду. Она сидит в своем кабинете часами после всех уроков, потому что работа отрезвляет. Каждый вечер она возвращается в пустой дом, полный ушедших воспоминаний. Может, это способ Рэне избежать этой пустоты хоть на миг. Она улыбается бессмысленно улыбкой, потому что они с сестрой так давно не говорили о чем-то искреннем, что Рэне и забыла ее горящие глаза. Рэне закрыла дверь кабинета, и только обернувшись, вздрогнула, не ожидав увидеть Келли. — Все хорошо? Она не поднимает глаз на Рэне. Стоит с напряженными плечами и взлохмаченными волосами. И Тейлор слишком больно думать о том, как сильно этот мир ранил ее. Когда женщина все-таки сталкивается с ее взглядом, то заставляет себя остаться на месте, потому что понимает: Келли может бояться прикосновений. — Я просто не хочу возвращаться домой. — она, заламывая руки, шепчет как можно тише. — Не могу. — Все в порядке. Ты не должна идти туда, где не чувствуешь себя в безопасности. — Рэне сдерживается, чтобы не обнять ее. — Вы можете мне помочь? — Келли делает шаг вперед, падая на плечо Рэне. Они стоят так до тех пор, пока дыхание Келли не выравнивается, пока ее тело не расслабляется. Рэне прикрывает глаза и произносит так тихо ей на ухо: — Идем со мной, Келли. Но Келли отталкивает ее. А Тейлор не может принять этот испуганный взгляд, направленный на нее. — Только не в органы опеки. — Я не поведу тебя туда, клянусь. Рэне руку девушке протягивает. — Ты мне веришь? Смотря в глаза учительницы, Келли очень хочется ей верить, Келли хочется верить хоть кому-то, чтобы потом не жалеть об этом. Поэтому она берет руку Рэне и надеется, что не пожалеет об этом. *** Мерфи чувствует себя в ловушке. В последний раз, когда он был на вечеринке, у парня случился передоз. А сейчас рядом Этан, который рядом, смотрит на Мерфи и словно бы слышит каждое непроизнесенное слово парня. Он все еще рядом, но Мерфи просто не может избавиться от мысли, что он снова все испортил. Его давят десятки потных тел, сливающихся в экстазе, и Мерфи подсознательно встает ближе к выходу, когда Этан звонит Хантер. У Мерфи звон набатом в ушах и чувство такое, будто он где-то не здесь. Когда Этан проводит рукой по плечу Мерфи, приводя его в чувства, Мерфи замечает ободряющий взгляд Эвы. Ей вернуться в это ощущение было, как бередить только зажившую рану. Но Эва пошла сюда, потому что Мерфи, Хантер и Этан пошли. Когда Хантер сразу же тянет Этана в самую гущу событий, и смотрит на Мерфи так выразительно, парень кивает, понимая ее без слов. Парень протягивает руку Эве руку, после мимолетных колебаний, она вкладывает свою руку в его. — Театралы всегда отличались излишней драматичностью. Но это всегда захватывающе. Когда он заканчивает, спиной опираясь на дверной косяк, перед глазами девушки действительно предстает нечто неописуемое. В самом центре парень в черной водолазке стоит на столе и говорит с такой живой страстью, что Эва словно ощутить ее может. — На каждой вечеринке они устраивают небольшие представления. — тихо поясняет Мерфи, но Эва уже его слышит. А он усмехается и глаза оторвать не может от ее горящих глаз. Вокруг столько людей, но Мерфи смотрит только на Эву. Потому что он видит перед собой не Эву, которая должна держать все под контролем, которая не может позволить себе вздохнуть полной грудью. Он видит Эву, которая так долго была похоронена за обломками, оставшимися от нее прошлой. Каждый раз Олдридж ломала себя, чтобы стать той, кем восхищалась в детстве. Мерфи знает: люди пьют по двум причинам. Чтобы забыть и чтобы помнить. Возможно, Эва нуждалась в обеих причинах. Возможно, она нуждалась в том, чтобы хоть на миг быть искренней с самой собой. Может, это был единственный способ достичь свободы, которая в итоге превратилась в одиночество глубокими ночами с бутылкой вина и криком в никуда, которое ее сломило, не оставив ничего прежнего. Но посреди всей этой тьмы Мерфи по прежнему видит человека, который не ломается, который не сдается, даже если больше не видит надежды. — Ты знаешь, тебе не обязательно все время быть рядом со мной. Парень только сейчас возвращается в реальный мир. Когда Олдридж снова смотрит на него серьезными глазами, в который только мгновение назад полыхал такой яркий огонь, а сейчас остались лишь искры. — Уже ищешь способ от меня избавиться? — усмехается парень. Она отвлекается, когда тот самый парень спрыгивает со стола и обнимается с остальными людьми. Он настолько всепоглощающ в этом, настолько отдан своей игре, как будто существует там на самом деле, живет в этом. И Эва вспоминает, как играла сама. Тогда она играла на сцене перед людьми, а сейчас все осталось по-прежнему, только сцены больше нет. Он поймал взгляд Эвы и улыбнулся такой заученной улыбкой, актерской, Олдридж это понимает. Девушка неосознанно проводит от плеча Мерфи до локтя, и парень аккуратно перехватывает ее руку. — Пытаюсь уволить тебя с должности моей няньки. — Какая жалость. — Мерфи театрально глаза закатывает, и Эва смеется на это. — Если что, я рядом. — шепчет он ей в волосы, на секунду задерживаясь рядом. Эва чувствует его дыхание у себя на макушке, и становится так спокойно, словно и нет здесь других людей, словно они снова вдвоем сидят на полу в трейлере Мерфи и разговаривают о том, о чем очень долго не могли сказать. — Знаю. — отвечает Олдридж точно также, и парень ее отпускает. Когда он уходит, то краем глаза видит, как тот парень идет к Эве. И Мерфи останавливается уже за дверьми, смотря, как он подходит к девушке с двумя стаканами. Он так и стоит на месте, хотя не должен. Мерфи ведет себя прямо как старший брат, и понимает он это только сейчас. Его тянет вперед, потому что стоять там парень уже не видит смысла. Он меняется. И Мерфи это чувствует. Парень помнит, что пока он не исцелит себя, будет ядовит для всех, кто попытается его полюбить, но правда в том, что он понятия не имеет, кем он станет тогда. Вдох. Выдох. И Мерфи, улыбаясь всем, идет вперед. *** Хантер улыбается заучено по шаблону, держит сигарету у рта и отвечает кивком на каждое обращение к ней, даже не вслушиваясь. На самом деле она не помнит имени ни одного из людей, которые ее окружили, на самом деле она не сделала ни одной затяжки, но никто на это не обратил внимание. Всех волновала лишь та Хантер, которую она сегодня решила показать. На подоконнике, с бокалом красного, которое она точно так же не тронула, с чьим-то пиджаком на плечах. — Я думал Этан прямо на поле ему что-нибудь сломает. Хантер оборачивается, когда слышит его имя. Она понимает, что это парень из команды Хартвинга. И тогда пазл в ее голове складывается. — Между ними всегда искры летали. — это говорит девушка, стоящая недалеко от подоконника, где сидит Хантер. А Филлипс сидит все также с зажженной сигаретой, которая все никак не может потухнуть. Она вперед поддается, зная, что сейчас начнется то, в чем Хантер участвовать не хочет. Ведь и она не нужна всем этим людям, им нужно то внимание, которое идет поступью за ней. Это взаимное использование. И Филлипс получает то, что хочет. — Тогда теперь понятно, как Ноа стал капитаном вместо Этана. Они все смеются над этим, когда девушка уверена, что даже не понимают всю суть. Парень из команды Этана смотрит на нее, улыбаясь такой улыбкой, от которой обычно в венах холодеет, но Хантер голову наклоняет и не отступает, когда он, облокачиваясь руками по бокам от ее бедер, придвигается ближе. Филлипс смотрит на него, и парень понимает, что он не сможет пошатнуть ее баррикады даже на миллиметр. — Хантер, ты же встречалась с ним. Когда ты с ним спала, ты ничего не поняла? — Поверь, дорогой, когда я спала с Этаном, я не могла думать ни о чем, кроме него. — она смотрит в глаза ровно, а с губ не сходит улыбка, и Хантер видит, как парень тушуется. — Настолько он был хорош. — и она отстраняется, не опуская улыбку с лица. — Но ты можешь проверить и сам. Я уступлю, я не жадная. И обходя его с высоко поднятой головой, Филлипс вкладывает сигарету в его приоткрытые губы. Хантер ушла победительницей, и это знали все, кто находился рядом с девушкой. На кухне, где никого нет, кроме Филлипс, она может наконец выдохнуть. Выпив залпом, стакан пива, она одним движением скидывает чужой пиджак с плеч и идет искать Этана. И идти теперь гораздо проще. Она находит его на заднем дворе, сидящим на ступеньках. Хантер тихо садится рядом. — Слишком тухло. — Но мы же, как никто другой, умеем веселиться. — усмехается Этан. И пусть изменилось многое с тех пор, как они вдвоем убегали в другую реальность от своей вычурно идеальной жизни. Они друг друга спасли тем, что вместе могли быть абсолютно любыми. Раньше Хантер с Этаном не могли быть в тени, они должны были быть на первом плане, потому что иначе чувствовали себя ничтожеством. Но сейчас они оба так устали казаться кем-то перед людьми, на которых Хантер и Этану плевать, чтобы только быть в центре внимания, быть замеченными. Они так устали от этого. В итоге именно это и стало причиной той трещины, возникшей в фундаменте их дружбы, и заделать ее с первого раза не вышло. Филлипс идет по краю лезвия, и ей это нравится. Этан чувствует, что потерял все, что у него было. Но Хартвинг потерял то, что никогда не было его. Когда они возвращаются в дом, музыка оглушает. Тут веет дешевым пивом, сексом и воспоминаниями, в которые никто из них больше не хочет возвращаться. Хантер ведет Этана за собой, а он, смотря ей в спину, знает, что, как бы они друг от друга не отдалились, это не пошатнуло их равновесие. А значит все в порядке. Как только Филлипс подводит парня к столу в зале, где в два ряда расставлены стаканы с пивом, Хантер опускает его руку и подходит к парню, стоящему напротив одного из рядов, шепчет ему что-то. Хантер, вставая на место того парня, кивает Хартвингу на другую. Кто-то отсчитывает до трех, и они вдвоем начинают пить. *** — Весь смысл актерства и заключается в излишнем драматизме. — Картер делает медленные глотки, не сводя глаз с Эвы. — Потому что люди это понимают. Олдридж позволяет ему говорить столько, сколько хочет, он понимает это и позволяет девушке услышать то, что хочет она. — Сейчас этого у меня навалом. — усмехается Эва, опуская глаза на стакан, который Картер принес ей еще час назад, она не сделала ни глотка. И она знает, что Картер это заметил. — Не любишь пиво? Они сидят на диване в углу комнаты, и у Эвы перед глазами все мельтешит. Она хочет найти Мерфи. Уже полчаса в голове бьет набатом мысль, что ей нужен Мерфи. А Олдридж не хочет заглушать свою интуицию. — Не люблю весь алкоголь в целом. Картер резко поддается вперед, ближе к ней, а Эва инстинктивно хочет отодвинуться, но спиной опирается на подлокотник дивана. И мысль о том, что надо найти Мерфи, становится настолько громкой, что Эве приходится постараться, чтобы услышать Картера. — Попробуй. — он смотрит и говорит так, что отказать — непосильно сложная задача. Но как бы он не старался, Эва слишком хорошо умеет себя контролировать. Поэтому она улыбается ему милой улыбкой, поджимая губы, и ставит полный стакан на стол. — Да ладно тебе, ничего не случится, если ты решишь немного повеселится. Но Картер напирает, и Эве кажется, что на секунду он теряет самообладание, свою маску, он начинает теребить края кофты и уголки губ вниз опускаются. Картер снова протягивает ей этот стакан. — Ты пытаешься меня напоить? Эва чувствует себя некомфортно. Но когда она видит руку Мерфи, вырывающую этот стакан у Картера, из груди выходит вздох облегчения. Он смотрит сверху вниз на Картера так, словно сейчас сорвется с цепи. И Олдридж понимает, что это еще одна из его потаенных сторон, которую парень даже себе открывать боится. — Она сказала нет. — Мерфи залпом выпивает все пиво, кидая стакан на колени Картера. Он протягивает руку Эве и девушка, не раздумывая ни секунды, берет ее. Эва не спрашивает Мерфи, куда они идут. — Спасибо. — искренне произносит девушка и слегка сжимает руку Мерфи. Он не думает о том, как ему не нравятся прикосновения. По глазам Эвы он понял, насколько сильно она нуждается в помощи, и тогда понял, что Олдридж на самом деле такая хрупкая. Когда они подошли к двери, ведущей из дома на задний двор, он резко остановился, рукой опираясь о дверной косяк и другой сильнее сжимая руку Эвы. Ей кажется, что он сейчас упадет. Парень дышит тяжело и загнанно. Олдридж аккуратно касается ее плеча, но Мерфи отскакивает так, что почти падает, и в глаза не смотрит. — Мерфи? Все хорошо? Он не отвечает. Поэтому Эва его подхватывает за талию и ведет на второй этаж. Открыв первую попавшуюся дверь в комнату, девушка все-таки не выдерживает его вес на себе. Мерфи падает на колени, а Олдридж не может понять, что произошло. И он резко встает, волосы взлохмачивая, открывает окно и садится на подоконник. Он смеется так неестественно, прикрывая лицо руками. — Мне жарко. — Мерфи часто дышит и снимает кофту. Эва рассматривает татуировку на ребрах Мерфи. Линии руки, тянущейся к чему-то, немного неровные, уже блеклые, но Эва, кажется, все равно понимает, что она значит. — Черт, не надо было меня уводить. Мерфи спрыгивает с подоконника, он открывает шкафы, смотрит под кровать. Парень что-то ищет, а Олдридж не узнает его. Всего за несколько секунд он стал прямо как Эва в прошлом. Мерфи сам не понимал, что делает. Словно у него в голове появилось нечто, что так хочет заглушить. Слишком сильно, слишком невыносимо. — Что ты ищешь? — Что угодно высокого градуса. Мерфи улыбается такой улыбкой, от которой у Эвы напряжение по телу разрастается еще больше. Он с такой силой захлопывает ящик комода, что девушка вздрагивает. — Здесь ничего нет! Она в первый раз слышит, как Мерфи кричит, Эва отступает назад до того момента, пока спиной к двери не прижимается. Эва делает это, не осознавая. В один миг, парень оказывается рядом с ней. Олдридж поворачивает его лицом к себе настолько близко, что кончики их носов соприкасаются. И видя его бегающие расширенные зрачки, она понимает все. Эва отступает, закрывая лицо руками. Мерфи все еще стоит на том же месте, смотрит неживым взглядом, наклонив голову, и не делает ничего. — Будь здесь, прошу, Мерфи. Просто будь здесь. — Эва говорит таким отчаянным голосом. Девушка таким его не видела, она не знает, что делать. Парень все еще стоит там, смотрит тем взглядом, который девушке хотелось бы забыть. Эва кидает ему футболку и выбегает так быстро, как только может. Ее руки трясутся. На вызов получается нажать только с третьего раза. *** — Поверить не могу, что ты меня обыграл. Хантер смеется, крутя в рука украденную бутылку мартини. — Зато теперь я в стельку. У Этана мысли путаются, и он еще больше сползает на пол. — Утомительно, наверное, всегда оказываться в центре слухов? Этан не может думать о том вечере, когда в жилах кровь разгорается и разум не выдерживает под натиском алкоголя. Только вот свободнее дышать все равно не получается. С того самого дня Этан не включал телефон, потому что боялся того, что мог там увидеть. — Много нового можно узнать о своей жизни. — парень роняет голову на руки и молчит какое-то время. Когда он поднимает глаза на Хантер, она видит в них неожиданную трезвость. Этан говорит медленно, слегка улыбаясь, почти как и всегда: — Меня можно считать отступником? Хантер проводит указательным пальцем по горлышку бутылки, а потом допивает до конца мартини и встает, облокотившись руками о перила балкона. — Думаю, всех нас можно считать отступниками. Хантер протягивает ему руку, помогая встать. Он опирается о перила точно так же, как и она. Сейчас он совершенно не похож на золотого мальчика с вечно сияющей улыбкой на губах. С влажными, припухшими губами, с блеском в глазах и торчащими во все стороны волосами, отливающими золотым в свете солнца. Он совсем не похож на того Хартвинга, которого знают все. — Тебе звонил отец? — Понятия не имею, не включал телефон со вчерашнего дня. — Хартвинг говорит устало, но еще Хантер слышит там едва заметный страх. — Позвони маме. — Я думал еще отложить этот звонок. Но девушка смотрит на него так, что он просто не может с ней спорить. Когда Этан включает телефон, он видит бесчисленное количество пропущенных звонков от незнакомых номеров. Хантер не говорит ничего, когда он колеблется, занося палец над кнопкой вызова. Нажать на такой знакомый номер оказывается слишком сложно. Когда Лия ушла, Этан пообещал себе справится, но, кажется, он переоценил свои силы. Хартвинг буквально кинул взрывчатку Нейтану и надеяться, что это сойдет ему с рук, просто бессмысленно. Лия отвечает сразу. — Ты все еще жив. Я удивлена. — на фоне парень слышит гул других голосов, но он слышит только ее. Голос женщины изменился. Стал живее и глубже. Этан представил ее образ у себя в голове и его накрыло волной понимание того, как же он скучал. — Я тоже скучал, мам. Этан произносит это настолько тепло, что Лия улыбается на том конце. И пусть парень этого не видит, но точно чувствует. И это того стоило. Потому что в глубине души Хартвинг все еще не простил маму, но осознание того, что у него еще есть семья, гораздо сильнее боли. — Твоя выходка, конечно, была грандиозной. — Этан слышит легкий смешок, но уже через секунду продолжает серьезным тоном. — Мерфи с тобой? — Нет. — Так он тебе не сказал. — шепчет Лия, но даже на фоне всего этого шума Этан слышит. — Не сказал мне что? Но Лия не отвечает. — Что Мерфи мне не сказал? — он спрашивает с нажимом, но понимает, что сейчас она все равно не ответит. — Объявили посадку на мой рейс. Я прилечу завтра. Она отключается, а Этан еще какое-то время так и держит телефон возле уха. Хартвинг только сейчас замечает, что Хантер ушла. И когда он приходит в себя, Филлипс хватает парня за плечи и смотрит так, как будто на ее глазах произошла глобальная катастрофа. — Мерфи нужна помощь. Быстрее. — она резко тянет Хартвинга за руку. Но Этан знает, что Хантер теряться самообладание опасно. И сейчас, смотря на напряженные плечи и ее руку, так сильно сжимающую его, Этан знает, что она запредельно близка к своему пределу. Когда дело касается Мерфи, она просто не может быть в стороне. Хартвинг чертовски боится, что он уже знает, что произошло с парнем настолько серьезное, что у Хантер в глазах столько боли. Ведь он знает этот взгляд. Тот самый взгляд, когда понимаешь, что история имеет свойство повторяться. Этан так не хочет, чтобы это оказалось правдой. Уже на лестнице Филлипс слышит чьи-то крики, но не может рассмотреть из-за людей, скопившихся возле лестницы. — Я не знаю, где он. — Эва говорит быстро и сбивчиво, а у Хантер все равно перед глазами то прошлое Мерфи, о котором она не хотела вспоминать никогда. — Полагаю, что там. — Этан показывает в глубину этой всей толпы и прорывается сквозь нее, ведя за собой Хантер и Эву. До Этана доносится звон разбитого стекла, глухие удары и на секунду он останавливается, не зная, что там увидит. Но он чувствует обжигающий взгляд Хантер у себя на затылке и идет вперед, не обращая внимания на эту секундную заминку. Мерфи на полу, придавленный весом другого человека, у него лицо в крови и шея вздымается настолько быстро, что кажется будто он сейчас задохнется. У него кулаки плотно сжаты, но Мерфи лежит и не двигается. У Этана такое чувство, словно сейчас у него на лице сейчас рассекается кожа и наливаются синяки, а не у парня. Ему больно смотреть на это, потому что Хартвинг знает, на что способен Мерфи, если не будет сдерживаться. Он позволяет избивать себя кому-то, потому что если ответит, то не остановится. Вокруг столько людей, но все стоят и просто смотрят на это. Этан больше не может это выносить. Он оттаскивает этого парня от Мерфи, кивая Эве и Хантер на него. Этан не слышит, что кричит этот парень, он смотрит только на то, как они поднимают Мерфи и силой пытаются удержать его на ногах. Но парень так и не может поднять взгляд на его разбитое лицо. Когда девушки отводят Мерфи на кухню, он отпускает парня и идет за ними. Хантер проводит большими пальцами по скулам и поднимает его лицо, но Мерфи ей в глаза не смотрит. — Мерфи, посмотри мне в глаза. — она просит так умоляюще. Хантер нужно знать, что она ошибается. — Ты не хочешь это видеть. И пусть он говорит это, но все равно поднимает свой взгляд. Одной секунды хватает и Филлипс отводит глаза, потому что смотреть в его все еще расширенные зрачки так ненавистно. Наркотики уже однажды забрали его у Хантер, девушка снова этого не переживет. Как и Этан. Хантер уходит сразу, и когда Этан только порывается пойти за ней, Эва останавливает его, кивая на Мерфи, привалившегося к стене. — Ты все еще под кайфом? — Этан держит его голову на уровне своей шеи, шепча прямо в макушку. Он еле кивает головой. *** Он сидит на столе в своем трейлере с опущенной головой, всем нутром чувствует, как Этан смотрит на него с примесью разочарования и непонимания. Но Мерфи до сих пор мало что осознает, у него пелена перед глазами, а в голове удивительно пусто. И нет больше этого ужасающего голоса, что кричал парню о его ничтожестве, ушла боль, годами скапливающаяся в его душе и уже готовая вырваться. У Мерфи были причины как начать употреблять, как и бросить. Наркотики сначала спасали его, а потом убивали. И сейчас Мерфи снова оказался на пороховой бочке, когда самому себе клялся, что бросит навсегда. Парень не знает, сколько он так сидит, но, когда Этан своими холодными пальцами поднимает его голову, касаясь подбородка, все клетки тела парня тянутся к этому прикосновению. — Так сложно не пытаться постоянно умереть? — Хартвинг шипит это ему в губы, осознавая, что сейчас Мерфи даже свой взгляд на нем сфокусировать не может. Еще на той вечеринке Этан смыл кровь с его лица, но она все еще продолжает стекать с губы и с брови прямо по щеке. — Мне плохо, Этан. — его плечи дрожат, Мерфи всем корпусом придвигается ближе к парню. И это его личные двести вольт. Этану дышать нечем и это не из-за сигаретного дыма, в котором здесь все пропитано. Ничего он не забыл, не может, когда Мерфи смотрит на него таким взглядом. Словно больше никого не существует. — Мне нужно еще. — он говорит таким ломким голосом. Прямо как раньше, когда Этан не мог ему отказать. Но они уже не те, кем были раньше. Поэтому Хартвинг опускает подбородок Мерфи и отходит на шаг, но Мерфи его за руки хватает, рывком притягивая еще ближе, чем был раньше. Парень смеется слишком громко и неестественно. — Ты тоже уйдешь? — Он кричит, смотря на него такими жадными глазами. — Уйдешь так же, как и она? Этан делает несколько медленных вдохов и выдохов, прикрывает глаза, только бы сдержаться, не сорваться вновь, потому что бессмысленно, ведь такой Мерфи из его прошлого. Этот Мерфи не сможет стать его будущим. И даже зная это, Хартвинг переплетает их руки и вторую аккуратно кладет на затылок Мерфи, повторяя ему: — Я здесь. Все хорошо, я здесь. Они останавливаются в этом моменте до тех пор, пока Этан не слышит, как дыхание Мерфи выравнивается. Кайф проходит, наступает реальность, которую так не хочется осознавать. На какой-то момент он успокаивается, поэтому он неспеша начинает обрабатывать его раны, стараясь не смотреть в глаза. Даже спустя столько времени, которое они упустили, Мерфи все еще является слабостью Этана. Ведь даже когда он смотрит на Хартвинга так, словно в нем заключен весь мир Мерфи, даже когда просит оставаться рядом слабым голосом и держит за руку, Мерфи все еще не его. И никогда не был. Наверное, именно это Хартвинга и убьет. Его личные двести вольт. Мерфи перекладывает свою руку ему на талию, продолжая пристально вглядываться ему в шею, касаясь оголенной кожи под его футболкой. Этан вздрагивает. — Ты все еще хочешь всего? — Хартвинг продолжает обрабатывать его рану над бровью, стараясь контролировать дрожь в руках. — Я так не хочу заканчивать. — Мерфи произносит медленно и заторможенно. Говорит он про наркотики или про Этана: это не важно. Уже не важно. Потому что если он получает что-то, то не любит от этого отказываться. И уже не важно, что это причиняет боль другим людям. Мерфи шипит, когда парень слишком сильно надавливает на разбитую губу. Лия всегда говорила не влюбляться в таких, как Мерфи, но он нравился. Наверное, поэтому и говорила так. Такие, как Мерфи, опасны и эта опасность невероятно привлекательна. Он вспоминает ее сегодняшние слова и понимает, что все хранили от него секреты, которые дальше скрывать уже не выйдет. Этан опускает руку, выдыхая, но так и продолжает стоять напротив Мерфи. — Что вы скрываете от меня? — Этан крепко держит Мерфи за плечи и говорит, повышая голос. — Что тебе рассказала Лия? Но Мерфи лишь улыбается, прикрывая глаза. — Ты такой красивый. Этан не успевает даже перевести дыхание, когда такие знакомые холодные губы прижимаются к его. Секундное замешательства длится слишком долго, прежде чем Хартвинг кладет ладони на его щеки и отстраняет от себя. — Иногда я так тебя ненавижу. Он отходит от Мерфи как можно быстрее, выкидывает пропитанные кровью салфетки и открывает окно, потому что все это время дышать полной грудью не мог, рядом с Мерфи воздуха не хватало. Он слышит, как парень спрыгивает со стола, и обернувшись, видит, что Мерфи лег на кровать. Сейчас он думает о том, что все у них идет не так. Смотреть на спящего Мерфи, лежа рядом с ним — тоже из его прошлой жизни. Он засыпает, а Этан не может перестать вспоминать слова мамы. Поэтому он обыскивает в трейлере все. И в книге находит письмо, подписанное Лией. Этан боялся, что впускать Мерфи в свой дом и свою жизнь станет его самой большой ошибкой. Теперь он в этом убедился. *** Рэне не заметила, как теплые уютные вечера с пледом и горячим какао сменились на холодный горький кофе, не разобранные вещи в коробках по всей квартире и отчужденность от всего. В какой-то момент она просто перестала излучать свет, и он пропал во всем, что была так ценно для Тейлор. Она выбросила вещи, убрала фотографии в самое далекое место, туда, где ее не достанут воспоминания из прошлой жизни, и заперла себя в четырех стенах. Бежит ли Рэне из своей холодной квартиры на работу, которой может загрузить себя до такой степени, что мысли о неизбежном не сожрут ее заживо, или же дело обстоит с точностью да наоборот, она сама не может понять. Когда женщина выходит из школы прямо под проливной дождь, она всего на секунду голову к небу возводит, капли стекают по щекам, проникая за лацканы пиджака прямо к разгоряченному телу. Когда волосы окончательно намокают, Тейлор на шаг назад отступает и периферийным зрением замечает Келли. Она стоит в одной футболке, обхватив себя руками в желании согреться или же защититься от этого мира. — Келли, все хорошо? келли дрожит, не отвечает, еще сильнее сжав руки на талии, и глаза не поднимает. — Черт. — Рэне чертыхается себе под нос, судорожно куртку с себя снимая и накидывая ее на Келли. И лучше идеи, чем отвезти девушку к себе домой, Тейлор придумать так и не смогла. За всю дорогу Келли не произнесла ни слова, но дрожать перестала. Усадив девушку на свой старый скрипучий диван, она так нежно вложила кружку с горячим какао, почти по-матерински. И Рэне пробивает насквозь мысль, что это из той ее старой жизни, к которой Тейлор уже не сможет вернуться. Они так и молчат, не пытаясь прервать эту гармонию в тишине. Женщина наблюдает, как Келли пьет и постепенно выходит из оцепенения. — Мне надо домой. Келли говорит на удивление ровным тихим голосом. — Поэтому ты и стояла так поздно возле школы под дождем? — Рэне усмехается, но настолько нежно и любяще, что девушка успокаивается под ее взглядом. Келли молчит, все еще держа в руках пустую кружку. — Ты можешь со мной поговорить. Мы вне стен школы, так что сейчас я не твой учитель. — Я не хочу возвращаться домой. — и это все, что девушка может произнести. Тейлор борется с непреодолимым желанием коснуться руки девушки, потому что знает: сейчас ей это не надо. — Хочешь переночевать у меня? И Келли кивает, впервые одаривая Рэне такой вымученной легкой улыбкой.