Наложник ночи: Кисло-сладкая малина.

Зима уже стала сковывать долину своими холодными лапами. Солнце скрывалось из виду всё быстрее, будто уставая за день всё больше и больше. Хлопоты по подготовке к заморозкам уже окончены, но вот, кажется, что совсем скоро начнутся новые. Теперь они будут полегче и будут вести за собой прекрасный праздник в виде нового года. Светлый, воздушный, переполненный весёлыми криками и танцами. «Надо будет задумать о подарках в гарем» — подумала Лилит, попивая из тяжёлой кружки ягодный чай. Кусочки малины, попадающие на язык, приятно лопались извергая из себя кисло-сладкий вкус. Шорох за спиной и тихий голос после— «Моя Королева приказала явиться. Я здесь...» Догоняя слова быстро хлопнула дверь. Девушка поднялась с кресла и подошла к вошедшему, вынужденная отпустить тёплую кружку из рук на тумбу. Тот слегка опустив голову стоял в синем халате с вульгарно открытым декольте. Его глаза исподлобья стреляли в ответ взору королевы. —Подними голову. —с некой брезгливостью кинула она. —Как пожелает Моя Королева… —расплываясь в улыбке ответит наложник. Его лицо, скрытое под лёгкой синей вуалью, показалось на мягкий свет свечей. Утончённые черты, прямой нос, соколиные брови, одну из которых пронзал шрам, родинки, разбросанные по лицу словно от брызг краски и аккуратные губы. Почти всё было в положении робости и покорности, кроме растянувшейся улыбки и словно заигрывающих глаз. —Тебе, не кажется, что ты изменился за последнее время?..—спокойно начала, снимая с лица вуаль. —Не могу ответить, Моя Королева. — непринуждённым жестом поправил косу у виска, в которую были вплетены две ленты синего цвета. —Тебе выпал дар, которого удостаиваются далеко не все в, Моём Гареме…—холодно проговорила она, отходя от юноши к кровати. —Ты не разумно им пользуешься. Но стоит и похвалить, лучше, чем другие… —Моя Королева, я рад быть и пешкой у Ваших ног…—с характерной для себя ухмылкой ответил юноша и подошёл ближе к королеве, которая присела на край огромного ложа. Изящная женская фигура, одетая в ярко оранжевый халат с капюшоном, что прикрывал такие чувствительные у драяд уши. Рыжие волосы растеклись по нему языками пламени, доходя почти до бёдер. В освещении свечей она словно мерцала и ярко выделялась на фоне ночной комнаты. Окна были зашторены, почему образовывалась атмосфера некой замкнутости и безысходности. Есть один верный и манящий уже столько месяцев путь – Она. —Бёрт! Мне не нравится, что ты столь груб в этикете. За одно сегодняшнее присутствие ты нарушал больше правил, чем все другие фавориты вместе взятые. И я ещё молчу о той ночи. —грубо говорила Лилит, попутно испепеляя юношу зелёными глазами. Прошло больше трёх месяцев с того момента, когда Бёрта в последний раз приглашали в покои. Для фаворита, пускай и второй ступени, это было большим сроком, учитывая, что королева почти каждую ночь зовёт кого-то себе на ложе. Хотя королева Лилит отличалась от других с самого восшествия на престол. Например, она сразу выделила одного драяда и с ним проводила половину своих ночей. Это бесило остальных, но Бёрта – особенно. Месяц назад он понял, что ревнует. «Немыслимо! Ревность в гареме всё равно, что буйная река в поле! Забудь! Ты лишь фаворит. Твоя цель угождать госпоже и мечтать о высоком ранге. Хотя с твоим хамским нравом…» —вспоминал он слова учительницы в гареме. Они ничем не помогали и даже делали хуже. Желание быть по левую руку от своей госпожи, быть её светом в ночи, быть отрадой жизни – единственное, что кажется хотелось последний месяц. «Я в полный прах… Точно, я влюбился…» —кувыркались мысли, словно пушистые ласки, в голове Бёрта. —Бёрт! Я бы хотела, чтобы больше таких событий не происходило в моём гареме. И тем более между моими фаворитами! —Да, королева…—его разрывало от желания вновь бросится с криками о своей невиновности, но он держался. —Тебя спасло, что Лиам заступился за тебя… Королева продолжала, что-то говорить, суровым голосом, в то время как разум затмевался противными до дрожи воспоминаниями. Три недели назад, Бёрта начал бесить любимый фаворит её величества – Лиам. Он ходил к королеве почти каждую ночь, в то время как Бёрт, как отброс сидел без ласки уже третий месяц. Бёрт поглядывал на других жителей гарема, на то как они праздновали начало осени, конец осени, на то как заваливали подарками новых «лю-би-м-чи-ков» второго ранга, но сам чувствовал лишь отвращение. Будучи давно состоящем в среднем ранге, он мечтал о новой ленте, которая откроет ему высшую ступень. Тогда бы он смог встать наравне с Лиамом и отцепиться от остальных нелепых тупиц, которые побывав раз в покоях уже считали себя господами. Тупые тушки, ничего более… Для них новый ранг – это возможности, а для него это было признанием, что он нужен и что он тоже любим. Лиама все обожали, оберегали, задаривали подарками… Он был таким светлым со всеми, словно ангел, от чего ещё больше бесил Бёрта. Святоша всея гарема пыталась и с ним подружиться, но у него не получилось. Представителя второго ранга начала топить ревность, почему он сам того не контролируя набросился на фаворита королевы, когда тот придя с ночи любви решил похвастаться перед ним новыми воспоминаниями. Повалив его словно белую пушинку, Бёрт стал одержимо твердить одну фразу, пока на звук не пришли жители гарема – «Чем ты лучше меня!?» —П-простите, моя Королева…—тихонько проговорил наложник, стыдливо уводя взгляд и сгибая в невинном положении брови. —Не стоит. —отрезала она. —Королева пожелает, чтобы я остался на ночь? —еле слышно пробормотал он, опускаясь на колени, как бы выполняя запоздалый этикет. —Да…—почти что ласково, словно утешая, ответила королева. Она аккуратно погладила его по волосам, лбу, щекам и правому уху. —О, что пожелает моя Королева?..— повеселел в голосе Бёрт, когда его ушки довольно задёргались от прикосновений девушки. —До поры я была с тобой нежна, сейчас же мне хочется тебя наказать. Пусть Лиам и простил ту выходку… Но не я…—чуть ли, не переходя на змеиный, прошипела Лилит. —Я всё выполню. —алая краска в миг озарила лицо наложника. —Молодец, теперь разденься и сядь на моё место. —приказала она, вставая и уходя к столику за ширмой. Лёгкий синий шёлк скользнул с плеч, которые были усыпаны родинками и редкими пятнами витилиго. Бёрт послушно сел на край кровати, скромно сжавшись от одной лишь мысли, что он гол. Сегодня из одежды после бани ему оставили лишь халат. С полминуты девушка вернулась из-за ширмы. На ней было облегающее чёрное мини-платье, но в темноте было тяжело разглядеть материю. В руках виднелись два предмета, от вида которых внутри всё на миг сжалось. Ошейник с поводком и плеть. —Ты не заслужил видеть королеву нагой, но, если будешь хорошим мальчиком, заслужишь хорошую награду. —Д-да, королева… —Громче! —Да-а! Королева! —Молодец. —спокойно выплюнула похвалу. Девушка подошла к парню почти вплотную. Он сидел на кровати и смотрел на неё снизу-вверх, нечего не понимающими серыми глазами, которые будто светились в темноте. Шеи Бёрта коснулась грубоватая кожа и крепко зафиксировала её, ограничивая в воздухе. —Ложись на живот и выгни поясницу. —резкий шлепок кожаной плети пришёлся на правый бок, от чего юноша вздрогнул и не уверенно выполнил приказ. —Моя Королева…—тихо подал голос выгибая поясницу. —Ты не можешь разговаривать со мной, пока я не разрешу. —резкий обжигающий удар по ягодицам заставивший юношу вскрикнуть. —Кричи, скули, зови, но не говори… Иначе пойдёт наказание… —кожаная плеть мягко погладила краснеющую кожу. —Понял? —Угум…—съел звук и нервно кивнул, поворачиваясь лицом к девушке. Хлёсткий неожиданный шлепок, заставил мышцы ягодиц резко сократиться, а лицо уткнуться в кровать. Ещё один удар плети, по телу словно прошёлся электрический ток, тот самый, что когда-то обнаружили люди с другого берега. Бёрт не знал какой он, но сейчас казалось, что ток именно такой. Пробивающий до костей, задевая на своём пути все нервы и мышцы. Место ударов начало приятно греть, захотелось почувствовать это на других частях тела. Эти мелкие иголочки, что бегают по площади красного пятна и заставляю тепло разлиться по сосуду, который называют телом. Разрезая звук плеть обожгла вторую ягодицу, даруя ей новые ощущения, которые уже охватили предыдущую. Внизу живота начало тянуть, словно от каждого удара, лёгкая шёлковая нить натягивалась всё больше и больше. Бёрт стал задыхаться и задрал голову, дабы вздохнуть свежий воздух и сразу почувствовал шлепок плети, что превосходил по силе предыдущие. Всё тело дрогнуло вперёд, а изо рта вырвались слова: —Прошу Королева!.. Прекратите…—наложник до боли закусил нижнюю губу, осознавая, что нарушил правило. —Ты забыл правила? Наказан. —всё тем же обыденным голосом сказала Лилит. Только её нежный голос коснулся заострённых ушных раковин, так спины коснулся растянутый удар. Горло предательски издало первую букву алфавита. Ещё удар и ещё, позвоночник выгибался, Бёрт хотел встать и уйти, но моментально получал обжигающие наказание за неповиновение и падал на кровать. Наложник вытянул руки и выгнулся вновь, словно показывая, что он смирился и полностью отдался воле своей хозяйки. В награду плеть мягко прошла по больно горящей спине к ягодицам и начала мягко хлопать их поочерёдно. В такой позе юноша напоминал Лилит уже не того дерзкого наложника, а обузданного гепарда в теле драяда. Прекрасного драяда. Волосы цвета горького шоколада растеклись по его плечам и спине, а некоторые прядки свисали аккуратными локонами по бокам. Изящная и в тоже время сильная спина, которая виднелась сквозь этот разлитый шоколад, напоминала испачканный в красках холст. Где-то были мелкие коричневые капельки – родинки, а где-то уже крупные светлые пятна – витилиго. Не только спина Бёрта была холстом, он весь им являлся. Словно изящную скульптуру лучника объединили с испачканным полотном. Одновременно совершенен и бракован. Этому произведению искусства будто всю жизнь не хватало алых пятен, таких, какие Лилит ему дарила сейчас. Череда ударов по бёдрам, и они нервно трясутся. Внизу живота, что-то всё сильнее и сильнее тянет, так что хочется завыть на весь замок. Приятное тепло будто дошло до горла и стало его медленно сдавливать на месте ошейника. Дыхание редкое, глубокое и громкое, через нос и через рот. Лицо покрылось алым цветом и влагой, собственно, как и тело, которое тихонько потрясывалось даже когда его оставляли в покое на пол минуты. Сильный удар и наложник не смог сдержать мольбу: —Королева-а… Прошу…—тихо проскулил Бёрт выгибаясь сильнее. —Что ты хочешь? —издевательски спросила она. —Прошу, накажите меня сильнее…—сдвинул брови и стыдливо уткнулся лицом в кровать. —Если ты так этого хочешь, то… Дорогой, я, наверное, совсем прекращу эту пытку. —Нет! —резко повернулся лицом к королеве. Влажное, красное, волосы не послушно прилипали к его влажным губам, которые он закусывал, лишь бы не кричать. — Пожалуйста… Королева… —Я не выполняю просьбы провинившихся, рабов…—грубо сделала акцент на последнем слове. —Умоляй, чтобы я передумала. — она резко дёрнула наложника за поводок, чтобы притянуть его лицо ближе. —П-п-ожалуйста… —порывисто дыша, тихо бормотал Бёрт, пытаясь устоять на коленях и не смотреть в лицо королеве. —Я могу тебя выгнать… —прошипела Лилит, хватая взглядом радужки пыльного цвета. —Умоляю!.. Моя Королева… Умоляю, накажите меня… Жестоко покарайте, чтобы я и думать забыл, как Вам перечить… —быстро тарабанил юноша, бегая взглядом по глазам девушки. —Ну… — её рука легла на грудь наложника и мягко спустилась к красному вздёрнутому соску, схватив его в оковы. От чего наложник произвёл сломанный стон, но не оторвал зрительный контакт. — Ты нарушил правило… Ты заговорил со своей Королевой без разрешения. Думаю, тебя и вправду нужно сильнее наказать. Светлячок радости пыхнул в глазах юноши. Он словно щенок опустился на спину вытягиваясь перед взором королевы и показывая ещё столь чистую часть холста, на котором не хватает алых пятен. Таких кисло-сладких, приятно-больных отметен. Они уже горели на спине адским огнём за его неповиновение, напоминали о его ошибках и непокорности. Пульсировали заставляя дрожать и желать новых ударов, которые вновь сделали бы больно и застряли в теле острыми маленькими семечками. Весь покрытый влажностью пота, от чего блестел при свете свеч. С розовыми ореолами вокруг вздернутых сосков. Напрягшимся прессом, который вот-вот ожидал горячий удар холодной плети и вёл своим идеальным рельефом прямиком к фаллосу. Орган жалобно прижался к низу живота, в нём пульсировали венки и на конце набухла головка с блестящими капельками. Он раздвинул сильные ноги и поднял руки вверх, раскрывая всего себя. Обнажённого и безумно влюблённого в зелёные глаза, в серьёзный голос, в женские изгибы и огнём пылающие волосы. Лилит с ухмылкой осмотрела тело и заприметив две синие ленты в косе наложника отправилась к ним. Она распустила косу, что так туго стягивала синий материал и сразу сковала ей запястья Бёрта в два оборота. Послышался тихий писк, и он с уверенностью поднял руки над головой, жалобно стреляя взглядом вверх. Девушка считала взгляд и чуть расправив плеть ударила парня по прессу, от чего тот напрягся ещё больше, а юноша запрокинул голову и раздвинул ноги ещё шире. Удар за ударом, плеть грубо знакомилась с бархатной кожей оставляя на ней сильные покраснения, сейчас Королева била изо всех сил, добиваясь лишь одного, чтобы парень застонал в голос. Фаллос дёргался и пульсировал от каждого удара, но наложник до боли прикусывал нижнюю губу. Прошло пару минут и послышался скулёж. Хозяйка ударила плетью чуть ниже обычного и задела орган, от чего Бёрт сильно дёрнулся, громко крича на всю комнату. —Больно? —вскинула бровь. —Ещё…—хрипло выплюнул он и выгнулся, показывая куда бить. —Я могу тебе навредить… —Умоляю… Хочу, чтобы Вы ударили его… Не смотря на мольбы, девушка переложила плеть в левую руку и подошла ближе к лицу Бёрта. Огромные глаза в которых поблёскивали слезинки, красные щёки и длинные уши, что дёргались в такт фаллосу. Королева коснулась одного из них, от чего парень стыдливо увёл взгляд и закусил нижнюю губу, хотя она уже давно кровоточила. Чёрные ресницы медленно хлопали нижнее веко, впитывая и скидывая наплывающие слезинки. Рука с длинными пальцами и миндалевидными ногтями схватила влажное лицо притягивая его для поцелуя. Пухлые губы рыжей накрыли розовые губы брюнета, и они почувствовали железный вкус крови. Язык хозяйки настойчиво скользнул через робость Бёрта в глубь рта, делая поцелуй более страстным и желанным. Шустрый и настойчивый, он исследовал полость начиная с заострённых маленьких клычков и дёсен, плавно продолжая задевая уздечку и венки под языком драяда. Вкус крови сменился на более сладкий, когда Лилит наконец почувствовала ответные действия. Теперь он напоминал ту малину в травяном сладком чае. Открытый стон в поцелуй, заставивший девушку отпрянуть от наложника. Взгляд самодовольно пробежал по лицу, волосам и быстро скатился по животу к низу. Его фаллос был почти в пиковом состоянии и Лилит решила мягко провести по всей длине пальцем. Парень, сжав зубы прошипел, запрокидывая голову и выгибаясь на встречу рукам, сам того не контролируя. —Мне кажется ты заслужил награду… —тихонько прошептала она и обхватила орган всей кистью. —Ах-х-х… Нет! Не делайте так… Не надо. —запутавшись в собственном дыхании, выдавливал из себя наложник. Было уже поздно. Хозяйка провела указательным пальцем по набухшей головке растирая выделившиеся капельки. Орган задёргался, а парень застонал пытаясь, что-то сказать. Долго не ожидая она плюнула на свою ладонь и стала резко и часто двигать по органу вверх – вниз. Юноша громко стонал, его тело трясло, подаваясь движениям руки на его органе. В голову Королевы ударил резкий азарт, что может опьянить круче вина. По телу пробежали мурашки, когда наложник в последний раз, сильно дёрнулся. На сильный пресс вылетела белая струя. —К-королева…—тяжело выдохнул Бёрт, с спустя пол минуты сворачиваясь в клубок и ощущая, как кожа больно горит от прикосновений мягкой ткани. —Ты прощён. —не обращая внимание на наложника, рыжая вытирала свою испачканную руку, а после кинула туже тряпочку ему, дабы тот вытер сперму. Хотя она бы не помогла спасти уже испачканный пододеяльник. — И кстати…—подойдя к его рукам, быстро развязала узлы на синих лентах. — Тебе они больше не нужны. —Что… Что это значит, К-королева? —попытался подняться он. —Тебе дадут новые ленты. Жёлтого цвета…—Лилит в последний раз посмотрела на наложника, многозначно ему улыбнулась и отправилась в сторону ванной комнаты, намекая тем самым, что Бёрт на сегодня свободен.