Тренировка по статистике.

— Ты мне нравишься, я люблю тебя! — Фрайман аж проснулся от этих слов, нет не такого он ожидал от милого времяпровождения в библиотеке в замке из книг в компании младшекурсницы, которой надо было помочь с курсовой. Когда до студента дошло, что ему впервые в его девятнадцатилетней жизни признались в любви, было уже поздно. Покраснев как рак, Фрайман спрятал глаза. Они же только познакомились! Как так-то? Неужели профессор Цвейг всё же проиграет своё пари на крупную сумму? Она была явно серьёзна, это читалось в её взгляде. Карие глаза отчётливо требовали ответа. Чёрт подери, Фрайман готов был поклясться, что это какая-то ошибка! Как милая первокурсница, только поступившая в университет, может влюбится в книжного червя, которого не то что в армию, на журфак не взяли? Это был сложный вопрос. И статистика на помощь, увы, не приходила. По подсчётам Фраймана, он имел шансы на подобное с таким мизерным процентом, что можно было даже сказать — что это чудо, или даже сон. Хороший такой щипок за собственную коленку, опроверг последнюю гипотезу. «А может она просто хочет окрутить меня, чтобы я ей помогал учиться? Халявщица что ли?» — пришло на помощь критическое мышление, но оно тут же было отброшено логикой и статистикой, по которой такая юная длинноногая красавица, с аккуратной причёской и милым личиком, могла быть стервой лишь в десяти процентах случаев и прозорливой предпринимательницей в двадцати. «Профессор убьёт меня, если я отвечу взаимностью!» — подумал Фрайман, но тут же отогнал и это мысль, как-никак, если профессор подтвердит этот спор, он будет обязан познакомить его со своей дочерью. Вот только, как общаться сразу с двумя девушками? Зная свои силы с статистической точностью Фрайман, понимал что его на одну-то вряд ли хватит. Вот только какое однако это было чудо. Может это знак свыше и не нужна студенту никакая дочь профессора — ректора кафедры статистики? Может это та самая — единственная. Холодный разум куда-то смылся, уступив место наивной юношеской горячности. Фрайман, понимая, что молчит уже больше пяти минут, наконец, кашлянув, промямлил: — Биатрис, ой прости, Трис, прости это так внезапно, я даже не знаю что сказать… — Да? — обрадованно спросила девушка, вскочив и нависнув над несчастным студентом, тот понял что замок из книг плохая оборона. Глаза Трис сияли радостью, она была такая счастливая и незамутнённая в этом своём жакетике и юбке до колена. Фрайман, сглотнув, кивнул. «Простите гер Цвейг, но я выпью чашу юности до дна!» — решил юноша и, собрав силы в кулак, поднял голову и уверенно ответил: — Да! Абсолютно не представляю что делать! Фрайман полагал, что такой ход будет самым лучшим, по статистике смешные парни нравятся девушкам куда больше, а если они ещё и с налётом идиотизма, так вообще отбоя нет. «Юмор и искренность — два столпа хорошего впечатления на представительниц противоположного пола!» — подумал студент. Реакция была ожидаемой, Трис засмеялась и положив руки на плечи старшекурсника, наклонилась к нему и, столкнувшись лбом, проговорила: — Ну и хорошо! Фрайман криво улыбнулся, так близко с девушкой он не был наверное никогда, даже в тот раз, когда он дурил ректора и декана до такого не доходило. «Ещё немного и до поцелуя дойдёт, а я не готов!» — подумал студент, проклиная то что сегодня на завтрак съел луковый суп. «Запах изо рта наверное отвратный!» — решил юноша, по статистике девушки в семидесяти процентах, всё же не терпят неприятные запахи. Но Трис не отпрянула, а лишь внимательно смотря в глаза Фрайману, продолжила улыбаться. Было в этом немом кино, что-то жутко привлекательное, наверное слово «жутко» будет здесь ключевым. Не выдержав молчания, Фрайман вновь пошёл в наступление: — Я не знаю, что сказать на это, но давай попробуем! Один раз живём! И тут в плане с тем, чтобы показаться смешным парнем, а не занудой из замка из книг пошла трещина. Трис внезапно громко засмеялась. Без издёвки конечно, но этот смех не сулил ничего хорошего. Похлопав Фраймана по плечу, Биатриса улыбнулась и спросила: — Что попробуем? Фрайман, глупо заморгав, окончательно смутился и, краснея как рак, прошептал: — Ну что там у вас девушек принято… любовь-морковь… свидания… отношения… Смех Биатрисы был теперь ещё более ранящим. До студента внезапно стало доходить, да скорее всего это была ошибка, вернее шутка, очень не смешная. Младшекурсница, сделав невинное лицо и вскинув брови, проговорила: — Дурачок, Фрайми мы же едва знакомы! Какие отношения?! — И вправду, — усмехнулся студент, помрачнев и отвернувшись, внезапно его прошило обидой и он, резко развернувшись, схватив девушку за плечи, строго спросил: — А эти слова тогда что? Шутка? Теперь уже Биатриса глупо моргала, она явно не ожидала такой реакции, поняв, что сделала явно не то, она тихо ответила: — Нет, я просто… просто… хотела потренироваться… «Потренироваться? Так я что ещё и подопытная крыса?» — возмущённо подумал Фрайман, это тут же отразилось на его лице. Биатриса испуганно прошептала: — Прости… я не думала что тебя это так ранит… я просто не знала, что делать… Студент внезапно всё понял, всю историю этой бедной первокурсницы. Статистика и логика нашептали её буквально за мгновение. Вздохнув, Фрайман отпустил ситуацию и, добро улыбнувшись, спросил: — Ну и кто этот Ланцелот? Девушка виновато, посмотрела на парня. Какой всё-таки она была милой в этом смущении и какой при этом жестокой по отношении к своему старшему товарищу. Фрайман убрал руки с её плеч и уточнил, как бы требуя ответа: — Тот которому ты хотела признаться? — студент всем видом давал понять, что ответ сделает ему легче, создаст смысл для его невинной жертвы. — Давид Бредли, — очень тихо сказала Биатрис, повесив голову. Фрайман присвистнул. Среди первокурсников сей юноша выделялся активностью и твёрдой гражданской позицией, что в смеси с симпатичной внешностью и неплохой физической формой делало из него первого парня на курсе. — Ну значит хорошо, что ты ко мне обратилась… — усмехнулся Фрайман и, щёлкнув младшекурсницу по носу, нравоучительным тоном проговорил: — По статистике чтобы такой парень ответил взаимностью нужно тренироваться как минимум на десяти книжных червях! Каждую неделю по три раза! И так пока страх не исчезнет! Биатрис подняла глаза на Фраймана, поняв что тот простил её, она тихо улыбнулась и протянула ему руку. Студент, тоже улыбнувшись, пожал ей. «Одно дело делаем! Неуверенные в себе люди!» — подумал Фрайман.