Закончим?

"- А ты не помнишь что сказала мне ночью? О том, что хочешь улететь в Аргентину Канаду. Ты заведёшь там семью и детей и собаку и ты вроде ещё что-то забыла..." - Тут совсем ничего не изменилось. - шепчет сама себе Женя, проходя по длинному коридору и проводя пальцами по стенам. - Неправда. - отрезает Этери, также оглядывая квартиру, будто она в гостях, - тут стало тихо и пусто. Раньше ты приезжала, Диана дома была... - Не начинай. - осекается Женя, впуская тёплые воспоминания глубже в душу. - Не начинаю. - тяжело выдыхает тренер и проходит на кухню. Женя же никак не могла насладиться ностальгией, хоть и оглашать это не очень хотелось, но она соскучилась. Соскучилась по ним. По заботе, нежности и ласке. Женя знала, как Этери умеет любить. И она знала, как же это волшебно. Её любовь забыться, раствориться в себе. Весь мир и все люди отходили на второй план, когда та робко и неуверенно складывает руки на тёплой шее и притягивает к себе, не справляясь с желанием поцеловать. И каждый раз она себя ругала, карала, мол, как же так? Ты взрослая баба и влюбилась, как школьница, да ещё и в школьницу. Это было так забавно. Забавно было наблюдать за её реакцией, когда ты опять застала её за этими мыслями и развеиваешь их своими губами, а она злиться, не может совладать со своей головой, которая говорит одно, а делает совершенно другое. Вот он тот камин у которого они впервые занялись любовью. Шикарное воспоминание. - А ты мне нравишься такой. - улыбается Женя, потягивая вино и вместо просмотра фильма просматривает женщину. Этери смущается, сводит брови, - какой это "такой"? - Ну вот такой... простой. Небрежно собранные волосы, спальная пижама. Если бы люди тебя хоть раз увидели такой. - Ох, исключено. Не дай бог. - Да брось, Этери. Они же думают, что ты и дома ходишь в пальто и с распущенной космой. Обе заливаются смехом, Женя отставляет бокал в сторону и, недолго думая, а точнее не подумав и вовсе, верхом садится на старшую, перекинув через неё ногу. - Эй, ты что творишь. Я разолью так всё. - противится Этери, но Женя опережает любое действие и выхватывает бокал из её рук, приземлив его на пол неподалёку. - Так. И чего мы хотим? - усмехается Этери, состроив уверенную физиономию, но на самом деле её до ужаса заводили наглые выходки неуправляемой брюнетки. Вопросы младшая игнорирует, лишь склоняется и накрывает её губы трепетным поцелуем. Этери поддаётся, отвечает на поцелуй. Ловкие и до испуга холодные руки девушки проскальзывают под майку Тутберидзе, заставляя последнюю дёрнуться с испугу. Тонкие пальцы проводят по рёбрам, вызывая порцию мурашек. Женщина подавилась собственным дыханием, останавливает поцелуй, отвернув лицо в сторону. Но Женя не даёт ей и слова вымолвить, она неожиданно впивается в её шею. Руки блондинки не хотя отпираются, крайне лениво отталкивают девушку. - Женя. Женечка, Жень. Остановись... - шепчет Этери, заставив необузданную брюнетку отлипнуть от её кожи и взглянуть в глаза. Этот взгляд Этери запомнила навсегда. Он выражал слишком много эмоций для обычного человека. Страсть, влюбленность, похоть и страх. Было видно, как ей страшно, но даже сильнейшее чувство - страх не стало способным остановить девушку. Уж слишком сильно она этого хотела, уж слишком давно мечтала. - Ты пьяна, так нельзя, Жень. Я так не могу... - прикрыв глаза оправдывалась Этери, ведь если бы хоть на секунду столкнулась с этим взглядом, то сдалась бы и не была бы в силах противостоять неизбежному. - Да ладно тебе, я так хочу этого. - умоляет брюнетка, приблизившись к уху старшей. Она облизывает мочку её уха, прикусывает и шепчет, - или ты этого не хочешь? Обжигающее дыхание растопило последнюю ледяную бронь, Этери будто срывается с поводка и в несколько движений она оказывается сверху. - Только если ты уверена... - Ужинать будешь? - держит картину Этери, не подавая виду, что она знает что-то лишнее. - Буду. - держит картину Женя, будто она не знает, что Этери знает что-то лишнее. Женщина удивляется, что девушка соглашается на ужин, ведь эта гордая натура обычно отделывается стаканом воды и непринужденным "мне надо идти". - Чего изволишь? - Чего предложишь, я здесь нынче гость. - язвит младшая и выключает телефон,кладя его на стол экраном вверх. Этери усмехается, пожимает плечами и отправляется накладывать то, что было приготовлено вчера. - Как твоя рука? - интересуется старшая, поставив тарелку с классическим блюдом - котлетой и картофельным пюре в микроволновку. - Честно? - Максимально. - Болит ужасно. - Женя вновь смотрит на перебинтованную рану и корчится. Этери хотела бы что-то ответить, но телефонный звонок рассеял все мысли. Женя напряглась, ведь последний такой звонок поведал Этери тайну, о которой Женя пока что не планировала рассказывать. - Жень, дома всё в порядке? - спрашивает Этери, всматриваясь в экран телефона. - Вроде да, а что такое? - Да мама твоя звонит. - Что? - поднимается с места Женя, но Этери снимает трубку и показывает Жене указательным пальцем помолчать. - Да, Жанна? - Этери, здравствуйте. Подскажите, а Женя не с вами. - Кхм. Со мной. - Ах, славно. Неудобно у вас такое спрашивать, вы же ей не мама всё таки, но... - Что такое, Жанна? Тренер - вторая мама. Вам чем-то помочь? - На самом деле да... Сегодня никак не смогу ночевать дома, дёргают по работе за десятки км от Москвы. Не могла бы Женя остаться на ночь у вас? Как же забавно было это слышать от матери Жени. Ведь Женя сотни раз отпрашивалась на ночь к Насте, но ночевала она у Этери. И если раньше они не знали, как это скрыть, то сейчас она сама звонит и просит об этом. - Да, не проблема. Но почему Женя не может ночевать одна? Немаленькая уже, вроде... - последнее она добавляет, строго смиряя взглядом брюнетку. - Да я переживаю за неё очень. Она в последнее время кардинально изменилась. Стала огрызаться, вечно что-то скрывает и обманывает. - Ох, Жанна. Мне это также в последнее время знакомо. Стала неуправляемой. Что-ж, ладно. Тогда я в обед отвезу её на тренировку, вы не против? - Как я могу быть против? Женя отрывается от крана телефона и окидывает Этери возмущенным взглядом, разводя руками и требуя объяснений. - Ну всё тогда, доброй ночи. - Доброй, Этери. Женщина сбрасывает трубку и, самодовольно ухмыльнувшись, ушла в комнату. Она распахивает шкаф и вынимает оттуда шёлковую пижаму. Стоило ей снять футболку, как Женя не заставила себя ждать. Сильная спина оголилась и вновь открыла Жене вид на каждый маленький шрамик, откуда раньше вынимались осколки стекла. - Не смотри так. - замечает пристальный изучающий взгляд Этери и натягивает тонкую майку. - Да, прости. Этери не позволяла испытывать к себе чувство жалости, но каждый раз задумываясь над тем, сколько всего эта хрупкая женщина пережила, хотелось обнять её, скрыть от жесткого мира, который знатно её покалечил. Но чувство стыда не позволяло и коснуться её нежной кожи. - Почему днём я поеду с тобой на тренировку? И почему ты переодеваешься, я думала, что ты меня отвезёшь. - На два вопроса один ответ. Потому что ты сегодня останешься у меня. - Что? - девушка подходит к блондинке ближе, слегка повышает тон, - у меня есть где ночевать, в чём дело? - Твоей мамы не будет ночью дома, а оставлять тебя одну она не хочет. Говорит, что не знает, что от тебя ожидать. Этери надевает шорты, завязывает пучок и складывает свои вещи в шкаф. - Ты что няня мне какая-то? Почему это вдруг твои заботы. - Так, Медведева. Заканчиваем драму и не выпендриваемся. Твоя мама просто попросила меня, как твоего тренера. Женя осекается, молчит. "Твой тренер" - фраза, что сцепляет зубы к друг другу, стыдно сказать и слово. - Извини, мне нужно побыть одной. - сбегает на балкон Медведева, побоявшись ещё секунду простоять под пристальным взглядом тренера. Вечерняя Москва всегда внушала Жене спокойствие. Все люди суетились, куда-то торопились. Это придавало ей уверенности в себе, ведь проблемы есть у всех, а ты уж точно с ними справишься. Но бесстыдно смотреть в эти чёрно-карие омуты она больше не могла. Совесть сжирала не жалея девушки, что и правильно. Женя разблокирует телефон и заходит на какой-то сайт в интернете. Кажется, самая большая ошибка в её жизни будет совершена на балконе дома Тутберидзе... - Тебе лучше? - интересуется Этери, отложив книгу и обратив внимание на зашедшую в комнату брюнетку. - Да, спасибо. Волосы блондинки утомляли тяжестью сильные плечи. Оголенные ключицы, оголенные руки и запястья. В Жене это не вызывало былого животного возбуждения, с которым она не могла бороться. Теперь хотелось просто изучать взглядом каждый рельеф её тела, влюбиться, передумать. Умный взгляд, что бегал по лицу девушки, выражал много чувств. Сама Этери уже не злилась и не обижалась на неё, ей было грустно. Грустно от того, что она не в силах заговорить об этом, а это означало лишь то, что придётся расставаться. - Постели мне в комнате Дианы. - холодно и крайне абстрагировано от их возможной близости просит Женя. Сколько бы красивых фраз в интервью и документальных фильмах о них про материнство не было сказано, все равно никто не мог себе представить, насколько это правда. И сейчас сердце женщины чувствовало неладное, нуждалось в её нежности и любви. Оно скучало, тосковало, предчувствуя скорое расставание. - Жень, ляг со мной, пожалуйста. - скованно и тихо просит Тери, будто маленькая девочка просит маму лечь с ней, ведь кошмары вновь посещают дурную голову. Женя закусывает щёку, сдерживая поток слёз и ком в горле. - Только умоюсь. - кратко бросает младшая и исчезает и поля зрения, в момент дав слабину и отпустив слезу. Она закрывается в ванне, включает воду и, упираясь прямыми в локтях руками в раковину, смотрит в зеркало. - Ты жалкая. - она пытается выиграть эти гляделки у самой себя, но ей до ужаса больно. Больнее, чем разбиваться после неудачных прыжков об лёд. Больнее, чем терять кого-то, может быть только потеря самого себя. Она обманывает себя, убеждаясь в том, что так будет лучше. Кому лучше? Она теряет себя, обманывая любимых. Она потеряет себя, потеряй она Этери. Девушка пытается сдерживать слёзы, что так и пытаются вырываться ручьём. Глаза красные. Она умывается холодной водой, пытаясь привести себя и своё сбивчивое дыхание в норму. Девушка смотрит в зеркало, хлопает себя по щекам и выходит из ванны. Сняв спортивные штаны перед кроватью девушка осталась в спортивном топе и трусах. Ногой облик вызывал не возбуждение, а чувство откровенности. Они честные перед друг другом, голые во всех смыслах. Они не лгали друг другу, всё читалось по одному внешнему виду. Они чувствовали, что друг у друга на душе, им не нужно было разговаривать. Стройное тело взмывает в воздух, после выезд и дорожка на ноге выезда без второй. Этери как-то кривится, ей не нравится эта часть программы. - Этери, думаю, оставим так? - предлагает Даня, который второй месяц трудился над новой программой Чемпионки. Женя подъезжает к тренерам и, переводя дыхание, бегает глазами с Этери на Глейха, а с Глейха на Этеи. - Ну что? - вытягивает спортсменка из них хоть слово. - Мне нравится. - заключает хореограф и довольно улыбается, оба поворачиваются на Тутберидзе. Этери смотрит на Женю, - ну... - Я поняла. - перебивает Женя и укатывается на исходную, - дайте музыку! - Что ты поняла то, господи. - улыбается и причитает старшая, включая музыку. Женя совершенно по другому заходит на совершенно другой прыжок, выезжает и совершает совершенно не то, что требовал хореограф. - Махнём сальхов и лутц местами! - кричит из далека спортсменка. Этери одобрительно кивает, переглядывается с Глейхенгаузом, - мне нравится, оставляем! Женя ныряет под одеяло Тутберидзе и крепко к ней прижимается, как в последний раз. Носом утыкается в кудри, что так вкусно веяли бархатом. Самым новым и нежным бархатом. - Спи спокойно. - шепчет Женя, целуя нежную кожу её щёк, - я люблю тебя. Сердце старшей предвещает беду, оно чувствует, что что-то не так. Что-то случилось, но подозрения пока не могут быть ничем оправданы. - Я редко говорю тебе это, ты знаешь, что я говорю это, когда хочу и считаю нужным, но... но сейчас я чувствую, что это сказать надо. Каждое признание в любви от Этери было на вес золота. Женя затаила дыхание, в то время как Этери пыталась его выровнять от волнения, что ни с того, ни с сего настигло её. - Я люблю тебя, Жень. - так тихо, будто кто-то чужой услышит и пристыдит. - Я знаю. - заключает Женя и прикрывает глаза, отпуская последнюю слезу смирения с невыносимой болью. Точка не возврата была достигнута в эту секунду. Решения не изменишь, слова не заберешь назад. Они больше ничего не могли сделать. Этери захотелось поскорее уснуть и наконец-то оказаться в неизвестности, что заставила сердце волноваться за обеих. 4:30 Утра. Женя и не спала. Она слушала наконец ровное дыхание любимой, крепко прижалась и не хотела отпускать. Взглянув на часы, она тяжко вздохнула. Взгляд пробежался по небрежно разбросанным по подушке кудрям, аккуратному разрезу глаз и любимым губам, что были слегка приоткрыты. Сон её был спокоен, даже чересчур. Брюнетка медленно поднимается с кровати, выбираясь из её объятий. В глубине души она не боялась её разбудить. Наоборот, какая-то её часть даже мечтала об этом. Она не позволит уйти, она повернёт на правильный путь. Но Женя понимает, что пора ступить на новую тропу. Вовсе не пройденную раннее. Пройти что-то без неё, в одиночку. Это будет тяжело, но так нужно. Девушка тихо берёт свои вещи со стула и уходит в гостиную, прикрыв за собой дверь. Зайдя в комнату она находит на столе тетрадь, канцелярию и принимается писать записку. Последнее слово, последнее признание. Несколько капель слёз отпечатались на той самой записке. Женя аккуратно складывает всё на место и, одевшись, берёт тренировочную сумку, записку и идёт в порог. Она запечатывает воспоминания об этом месте в своей голове, глубоко вдыхая аромат её квартиры и всматриваясь в каждый угол и мелочь. Обувается, оставляет бумажку с запиской на полке у прихожей и замирает у двери. Внимательный взгляд выражает сожаление, стоило бы сжечь этот листок, раздеться и лечь рядом, провалиться в сон. Но через 3 часа у нее самолёт, вещи дома собирает мама, которую она оповестила о своих планах ещё вечером. Жанна сразу согласилась, ведь только этого в последнее время она и добивалась. Смена обстановки была нужна дочери и это было её мнение. Медведева тихо закрывает за собой дверь, дабы не потревожить раньше времени её сон. Дабы не заставить её разочароваться в ней раньше положенного. В кровати было слишком много места, стоило блондинке повернуться, не открывая глаз. Она приоткрывает веки, замечает, что девушки действительно нет. - Жень? - громко зовёт Этери, предположив, что та на кухне, но только не мириться с мыслью, что самый страшный кошмар ступил в явь. Опустошающая тишина заставляет почувствовать себя бодро, ведь страх случившегося настигает её с тишиной вместе. - Женя? Женщина убеждается, что брюнетки нигде нет, обойдя огромную квартиру строго по периметру. Она хватает телефон и набирает её номер, но абонент вне зоны действия сети. - Время 9 утра, где это у тебя сети нет. Женщина поднимает взгляд на стену, предположив самое ужасное из всех возможных вариантов. - Нет, нет, нет! - она вновь ещё и ещё набирает её номер, но всё без толку. Считая гудки и расхаживая по квартире она натыкается взглядом на белый лист бумаги в прихожей, что раньше там точно не лежал, ведь порядок всегда был постоянным гостем её квартиры. Она медленно убирает телефон от уха и кладёт его на столик, взяв в руки листок бумаги. Тонкий школьный и крайне аккуратный почерк приятен глазу. Засохшие пятна от капель свидетели её слёз при написании. "Я бы простила тебе твою гордость, не задень она мою." - гласило короткое сообщение на листе. Снизу дата, время, роспись. Всё, как положено. Перевернув лист она заметила маленькую фотографию, что была приклеена на клей карандаш, что стоял с остальной канцелярией у Этери в гостиной. На этой фотографии у Этери на шее висит золотая медаль чемпионки мира, они обнимаются, а освещают их вспышки фотокамер. Эту фотку Женя всегда носила под прозрачным чехлом телефона, как память. Одинокие слёзы скатываются по щекам уже одинокой женщины, и только потеряв ты понимаешь, как сильно любил.