Попробовать вновь

Му Цин похож на кота. Он так же шипит, царапается и не даётся никому на руки. Загнанный в угол и оставшийся без оружия он также морщится, напрягает спину, готовится атаковать до последнего. Его взгляд так же внимательно следует за кружащими в небе птицами, а темнота никогда не становилась для него препятствием. Му Цин похож на кота, и Фэн Синь стал слишком часто замечать за собой желание приласкать его. И наверное будь на его месте кто-то другой, юноша без раздумий исполнил бы свою прихоть. Но это всё ещё Му Цин. Тот же Му Цин, с которым они собачатся вот уже восемь сотен лет. Который смотрит на него всегда с вызовом и плюётся таким ядом, что начинает тошнить. Му Цин, который робеет и теряется перед Се Лянем и прячет эту растерянность за язвительностью. Который рядом с принцем всегда превращался в домашнего котёнка и даже спустя столько лет именно при нём проявляет слабость. Не при Фэн Сине. Никогда при нём. Фэн Синь злится, язвит в ответ и беззвучно стонет, когда Се Лянь непринуждённо Му Цина по волосам треплет, а тот словно бы и не против. Кусает нервно губы, когда с ним флиртует очередная девушка, и слишком опустошённо выдыхает, когда Му Цин после ответного флирта всё же отказывает. Му Цин кот, и Фэн Синь думает, что тот никогда ему не доверится. Но даже не это худшее. Сердце щемит, потому что он совершенно не представляет, как жить без этого кошачьего тепла. Без маленького островка стабильности, что был с ним всё это время, а сейчас вдруг оказался под угрозой затопления. Му Цин всё свободное время проводит не поддразнивая его и устраивая очередной саботаж, а с Се Лянем. С Лин Вэнь. Даже каким-то образом навязался в друзья к Пэй Мину. Общие собрания перестали превращаться в трибуну для их перепалок. А на последнем празднике фонарей он не проявил ни малейшего интереса к результатам. Понятно, почему отсутствие перепалки расстроило остальных. Странно, что внезапно плохо стало Фэн Синю. Ему совершенно не хотелось играть в одни ворота, но и оставаться без внимания было неприятно. Он пытался провоцировать, язвить, развязать очередной конфликт, но с сожалением осознал, что инициатором их ссор никогда и не являлся. Каждый раз, когда перепалка начиналась из-за него, это было следствием оговорки, необдуманной фразы, но никогда специального оскорбления. Кажется Му Цин наигрался. Как котам рано или поздно надоедает одна игрушка, так и ему надоело задирать Фэн Синя. Он ушёл с насиженного места на поиски новых развлечений и кажется нашёл. Стал общаться с остальными небожителями и те с удивлением обнаружили, что несмотря на скверный характер, собеседник он вполне приятный, к тому же очень надёжный. Фэн Синь с удивлением обнаружил, что кажется влюблён. Всегда начинаешь ценить что-то, когда потеряешь. Прежде он и не замечал, насколько зависит от их вечных перепалок. Насколько неуютно оказываться в кругу других небожителей, без возможности сконцентрироваться на нём одном. Фэн Синь думает. Мечется от одного действия к другому, не спит ночами и большую часть времени вообще проводит на земле. Фэн Синь думает. Много думает. Решение не приходит. Удовлетворяющее его решение. Просто прямо всё рассказать? Бред… Терпеть, удерживая чувства в себе? Того хуже… Месяц в аду собственных мыслей и Фэн Синь решается на безумство. Он точно сошёл с ума, потому что во вменяемом состоянии он точно на такое не решился бы. Когда он спускается в очередной раз на землю, когда принимает фальшивый облик, даже когда нервно стоит на пороге резиденции демона, в голове только один вопрос: «Что я делаю?» Хуа Чен Фэн Синю не нравился. И дело было не в его отношении к Се Ляню, нет. С этим он уж как-то смирился. Просто демон его пугал… В памяти всё ещё было свежо воспоминание о том, что он сотворил с тридцатью тремя небожителями, и мужчину в дрожь бросало, когда он думал о том, что мог быть в их числе. Хуа Чен был силён и Фэн Синь понимал: дорогу ему лучше никогда не переходить. А ещё абсолютно точно не стоит наведываться к нему ночью, специально дождавшись момента, когда Се Лянь будет далеко. Его заметили сразу же, как он вошёл на территорию демонической столицы. Заметили, но ни останавливать, ни пропускать дальше пока не спешили. Фэн Синь почти слышал, как за закрытыми дверями решается его судьба. Полчаса томительного ожидания и двери наконец-то приоткрываются. Фэн Синь готов увидеть за ними кого угодно, но только не того, кого видит. Мин И, нет… Хэ Сюань. Первой реакцией становится схватиться за оружие и нападать, но мужчина сдерживается. Демон бросает на него скучающий взгляд, после чего красноречиво кивает в сторону коридора, из которого пришёл, и быстро растворяется во тьме. Фэн Синь глубоко вдыхает и нетвердой походкой проходит вглубь здания. Неприятная встреча заставила его растеряться, выбила все мысли, кроме одной: «Что я здесь делаю?». Хуа Чена он находит в одном из многочисленных залов. Он один. Сидит склонившись над письменным столом и выводит на пергаменте иероглифы кистью. Получается отвратительно. Фэн Синь тихо кашляет, привлекая к себе внимание. Юноша его замечает, дёргается, опрокидывает на себя баночку с тушью… Пустота в голове небожителя становится гуще. Этот растрёпанный, в простой белой рубашке, испачканный в туши Хуа Чен совсем не вяжется с образом непревзойдённого демона, и Фэн Синь… расслабляется. Подходит ближе к столу, садится напротив. Внутри он словно натянутая стрела всё ещё, но уже не от страха перед демоном, который за считанные секунды принял свой привычный вид: маленькие демонята убрали тушь и пергамент, а испачканная рубашка сменилась красным халатом (и когда только успел?!). Хуа Чен скучающе подпёр щеку кулаком, но в глазах его блестели предательские нотки интереса. — Ну а тебе что от меня понадобилось. — Я влюблен, — как можно быстрее выдает Фэн Синь и только по реакции демона понимает, как это прозвучало. У того лицо вытягивается, обычно прищуренные хитро глаза распахиваются, а губы складываются в тихое «о». — Не в тебя, — быстро поправляется небожитель. — Тогда причём здесь я? — самообладание к Хуа Чену возвращается моментально, на этот раз он только бровь выразительно выгибает. — Я влюблён в мужчину, — последнее слово он выговаривает с трудом. Ещё хуже становится, когда он замечает, с каким трудом демон удерживается от смеха. — А ко мне пришёл, потому что я в этом разбираюсь? — всё-таки проглотив веселье уточнил непревзойденный, — Почему не к гэгэ? — Да как бы я к нему с таким.! — начинает Фэн Синь возмущённо, но прерывается на середине фразы. Это просто отмазка, существует более весомая причина, о которой врать почему-то не хочется. Не перед этим человеком, — Потому что тебе на меня всё равно. Ты не станешь задавать лишних вопросов, лезть с ненужными советами. Если откажешь, забудешь об этом к следующему утру. — К ужину, — поправляет его Хуа Чен, — Я могу узнать, о ком речь? — Нет, — на самом деле он был удивлен, что демон согласился помочь. Совсем не этого он ожидал, максимум: возможности выговориться. Теперь говорить придётся осторожнее… — Ты давно его любишь? — Кажется да, хотя понял я это совсем недавно. — То есть ты уверен, что это не мимолётное влечение? — К мужчине?! — возмущённо выдыхает Фэн Синь, но через секунду теряется и рассеянно отвечает, — да. Я уверен, что это серьезные чувства. — Тогда расскажи о них. Не словами, но поступками. Заботиться о любимом человеке почти то же самое, что быть с ним. — Я попробую… Выходит из демонической обители он в ещё более спутанных чувствах, чем прежде. Он совсем не ожидал от Хуа Чена совета, к тому же такого. Звучит очень правильно, но разве Му Цин позволит о себе позаботиться? Он вольный кот и единственный, кому он показывает свою мягкую сторону это Се Лянь. Только рядом с ним он расслабляется, опускает расслаблено плечи и позволяет усталости проступить на лице. Фэн Синь попробует. Конечно попробует, но он уже уверен, что ничего не получится. Осознание того, что вообще-то во все эти моменты рядом с Му Цином был не только Се Лянь (в противном случае, откуда бы самому лучнику об этом знать), достигнет его многим позже… Ни когда после очередной грозы несколько дворцов будут разрушены и из всех вариантов Му Цин выберет именно его пристанище чтобы «вновь действовать на нервы». Ни когда во время очередного задания они окажутся в засаде наедине друг с другом и Му Цин без вопросов последует его плану. Ни когда Се Лянь будет тихо смеяться в руках, перешептываясь о чем-то со своим супругом, который не пойми как оказался на празднике в уже не небесной столице, и посматривая лукаво в их с Му Цином сторону. Ни даже когда отравленный темной энергией Му Цин найдет утешение именно в его объятиях. Нет, поймёт Фэн Синь всё лишь обнаружив однажды, что на празднике фонарей они сидят непривычно близко и нежно держатся за руки под столом, пока в небо поднимаются фонари из их общего храма, и Му Цин мягко улыбается, одними губами шепча «Я люблю тебя».