Одиночка в вихре времени

      – Зачем называть имя? В мире слишком много полных тёзок, как ты поймёшь, кого я имею в виду? – спросила Лиза.       – Я же разум без плоти. Даже мне иногда очень сильно хочется, чтобы кто-то подольше поговорил со мной. Извиняюсь за это. Я могу прочитать твои мысли, чувства, а потому и без озвучивания имени пойму, кого ты имеешь в виду, – проскрежетал голос из экрана.       – То есть ты не просто разумна, но и ещё обладаешь немалой толикой юмора, не так ли?       – Возможно. И все ж, дотронется до экрана, так будет легче распознать твои мысли.       Лиза подошла к стене, приложила ладонь к черному стеклу, закрыла глаза и подумала о маме.       – А теперь можешь выйти наружу. Там ты увидишь последние минуты жизни твоей матери. Не беспокойся, это лишь реплика реальности, для окружающих твое тело будет абсолютно незримо. И, предваряя вопрос о том, правду ли я говорю, то да, это истина. И я молю тебя о помощи, а когда получу её – награжу. А теперь выходи.       Лиза незамедлительно повернулась к двери, побежала, преодолела светлую комнату, которую уже про себя называла прихожей, а затем выскочила наружу.       Она оказалась в небольшой квадратной комнате, в которой находилось десять человек. В центре помещения стояла большая белая кровать, явно больничного толка, а на ней лежала древняя сморщенная старушка, в которой Лиза не без труда узнала свою маму. Той, судя по всему, было уже глубоко за девяносто лет. Лиз подумала, что мама явно прожила последние годы в счастье и достатке, ведь за личную палату нужно платить, а раньше таких средств у семьи не водилось.       Люди, стоящие вокруг, плакали. Лиза узнала почти всех: коллеги, друзья, родственники. Ну что ж, подумалось ей, мама явно умирает от старости и в окружении людей, которым она дорога.       – Прости, что меня здесь нет, – подойдя к кровати сказала Лиза.       После этих слов она отправилась обратно в куб, по пути вытирая глаза, из которых лились горячие соленые слезы.       – Покажи мне следующую судьбу, – сказала Лиза, дотрагиваясь до экрана.       Комната, в которой она оказалась, выйдя из черного куба, вызвала у девушки широченную улыбку и громкий смех. Вокруг стояло великое множество диванов и креслиц, покрытых вязанными салфеточками, а на стена красовались старые плакаты, изображающие рокеров, играющих на гитарах. Здесь также было крайне многолюдно. Дети носились, взрослые громко разговаривали о музыке, сидя на диванах с чашками чая, а та, из-за кого Лиза прибыла сюда, громко спорила с маленьким мальчиком о каком-то пироге. Из контекста разговоров, звучащих отовсюду, девушка поняла, что эта огромная толпа – дети и внуки её лучшей подруги.       – Отлично. Ты явно счастлива, дорогая, – пробормотала под нос Лиза, уходя обратно в черный куб.       – Покажи мне его, – сказала девушка странно дрожащим голосом.       – Предупреждаю, это зрелище тебе не понравится.       – Не тебе об этом судить, показывай! – предчувствуя неладное, воскликнула Лиза.       Она поняла, что интуиция её не обманывает, когда, уже будучи снаружи, взглянула на часы. Лиза была рядом с администрацией родного города, а на Дании был экран, показывающий дату, температуру воздуха и время. Семнадцатое ноября этого года. Лиза вздрогнула. Завтра, он умрет завтра, подумала она с отчаянием, но не стала уходить. Ей нужно было увидеть, что случилось.       Мужчина с красным рюкзаком на спине не спеша переходил дорогу по пешеходному переходу. Из-за поворота вынырнул грузовик, мчащийся со скоростью, явно превышающей разрешенную в этой части города. Машина сбила мужчину, тот отлетел на несколько метров вперёд. Грузовик продолжил движение, переехав тело, лежащее на асфальте.

      ***

      – Я спасу его, моя жизнь – твоя. Расскажи подробно про свои функции, а также про то, что предстоит мне сделать. И еще, посвяти в ошибки тех, кто был до меня.