Учитель

— Познакомьтесь, это ваш новый одноклассник, Осаму Дазай, — гордо выдала учительница, кладя руку на плечо мальчику, светящемуся от счастья. Всё-таки новая школа, новые воспоминания, а это значит, что он сможет избавиться от наверное самые неприятных ощущений и воспоминаний в его жизни. Так-то на своеобразном «допросе» он старался не врать, но всё же об одном таком событии он солгал. Хотя, он скорее умолчал об этом, но всё же если вспомнить тот самый вопрос, ответил он на него ложью. Половой акт у них всё-таки был. Конечно, не по воли самого Осаму, просто, чтобы возмести довольно красивый рисунок, что нарисовал Мори по просьбе Дазая. Он старался говорить все детали девушке, даже самые противные. Даже то, что говорить вовсе не хотел. Всё-таки Дазай был мальчиком тихим, совсем неконфликтным, а тем более обвинять взрослого человека он не хотел. По крайней мере, такие мысли посещали его только в детстве. Как мы знаем, примерно в тринадцать лет, он всё же рассказал родителем об этом, но они не поверили. Действительно, кто поверит ребенку? Тогда они отвертелись, что «Мори-сан чистый душой человек, да и поговаривают, что у него уже есть жена. Зачем ему ты? Осаму, не выдумывай». Хотя, может какими-нибудь маленькими фибрами души они и верили своем сыну, но из-за боязни потери работы, не стали выводить эту тему дальше стен их дома. Сам Мори продолжал приходить к горе семье, и также не прекращал домогаться до ребёнка. Осаму уже понимал, что рассказывать смысла нет. Мальчишкой он никогда глупым не был. Но всё же обида отложившаяся где-то далеко в его подсознании была, и довольно не маленькая. Также была обида и на Мори, и почему-то на всех взрослых людей. Мальчика питали переживания, тревоги: «почему они не помогли мне?», «они же взрослые, должны помогать!», «я хочу умереть, не хочу снова и снова чувствовать его руки на своём теле!», «родителям на меня так наплевать? Разве работа, стоит моего состояния?», «почему он снова зашёл в мою комнату? Он же друг родителей, пусть с ними и сидит.», «зачем он трогает там? Я же говорил, что мне не нравится!», «что за взрослые слова и изречения он говорит мне на ухо?», «я не понимаю тебя, просто не трогай меня!», — всё это он прокручивал у себя в голове на протяжении многих лет. Конечно, когда он подрос, он понял суть изречений Мори и то, что прикасался он к нему совсем не в виде игры, а в своих интересах. *** — Дазай-кун, напиши своё имя на доске, также можешь рассказать пару фактов о себе, но это не обязательно — Как скажете, — коротко ответил Осаму и, написав на доске вполне красивым почерком своё имя, повернулся к классу. — меня зовут Осаму Дазай, как вы, уже знаете, хаха. Так-то многого о себе я сказать не могу. Ну-у, я люблю рисовать и читать, надеюсь подружимся! — закончил речь Дазай и прошёл за свободное место возле окна. — Хей, Дазай-кун, — прошептал чей то голос. — М? — оглянулся Осаму. — ты что-то хотел? — Ага, умеешь играть в «крестики-нолики»? — Да, а тебя как звать? — Сергей. — Интересное имя однако, не японец? — Хаха, да! Недавно с предками переехали в Японию. Красивое место, не поспоришь! Да и люди здесь, хорошие какие! — улыбался парень. — Хаха, всё верно сказал! Слушай, это ты получается Сергей-кун? — немного покосил голову Осаму. — Хаха, да нет же! Меня здесь Серёжей и зовут! — А это еще кто? — Да укороченное имя это моё! Понимаешь? Сергей — Серёжа. — Странные у вас в России законы. — Да чего ты! Тебя что, вот например….никогда доской не называли? — А причём здесь я и доска? — Ну типо первые буквы имени. — И что с того? — Ну, кликуха типо. — Слушай, я вообще тебя не пойму. Тут раздался громкий голос учительницы. — Эй, вы там, замолкните уже! А ты, Яковлев Сергей Викторович, подойди ко мне после урока! Парни послушно примолкли, но стоило девушке кивнуть и продолжить урок, как они снова начали: — Слушай, а кто это они, эти Яколев, Сергей и Вивович? — Не коверкай моё полное имя! Я Яковлев Сергей Викторович, а не твоё вот это. — Так это ты?! — Да я, а что? — Да ничего, просто странно. — Что странно? — Как это русские, имеют целых три имени? Я вообще думал, что это три разных человека! — Ну ты даёшь, Осаму. — Давай пока по фамилии? Мы не так близки! — Чего, а разве есть разница? — Большая! Ни с того, ни с сего, наступила гробовая тишина, а потом весёлый подростковый смех, за который их, вскоре выгнали из класса. *** — Слушай, Серёж, а что все так бурно обсуждают? — Да этого, учителя литературы и японского. — А чего его обсуждать? — Да так, пошёл слух, что он на молоденьких заглядывается, а сам он красавчик, вот и хотят все девушки и парни попасть в его объятия, а потом в постель, хаха. — Понятно. Кстати, как он выглядит то? — Да вот сейчас как раз урок японского будет, увидишь. С этой фразой, прозвенел и звонок. Все дети пулей уселись на места. Воцарила мёртвая тишина. Хоть Дазай и пришёл только сегодня, он уже примерно знал, что обычно до прихода учителя, да и на уроке сплошной шум, а тут все резко уселись, спину выпрямили и гордо смотрят вдаль, ожидая его. Может так сильно уважают? Тут дверь открылась, послышалось цоканье мужских каблуков. Все вжались в стулья в предвкушении прекрасного; лица, тела, волос Огая Мори.