Учитель

— Дазай, — слышался настойчивый взрослый голос, — тебе ничего не сделают. Просто скажи, что он делал? Может трогал где? Мальчишка молчал. Всё же случай, случившейся пять лет назад никак не отпускал свои корни, что он внёс в итак не здоровую психику парня. Не дождавшись ответа, женщина глубокого выдохнув, продолжила "допрос" — Хорошо…с чего всё началось? Сказать можешь? — было видно, что семья Дазаев имела дело с профессионалом, так-как девушка была очень добра к Осаму. Она наверное была единственной, что поверила маленькому двенадцатилетнему мальчику, что его домогался его же учитель. Хоть тому-самому мальчишке сейчас было уже семнадцать, как и в тот раз, он держал рот на замке, ничего не изменилось. Но в этот раз Миу была настроена серьезно. Не стала как в прошлые разы отпускать парня после первых же игнорированных вопросов. Только ей стоило уйти в свои мысли и догадки, мальчик впервые за несколько часов заговорил. — Когда он только пришёл, я был в первом классе. — промямлил Осаму, прямо давя взглядом в пол. Женщина аж на стуле подпрыгнула. Наконец-то он сказал хоть слово. Хоть оно и было очевидным, но он что-то сказал. Может это уже путь в полному рассказу. — Вот, умничка. — улыбнулась женщина, — это я уже знаю, можешь рассказать больше? — не переставая улыбаться, она потянулась за миниатюрным блокнотом. — Мг, — кивнул парень. — он часто поглядывал на меня, выделял в толпе, проводил времени больше. В какой-то момент я даже его полюбил больше всех. — рассказывая это, Осаму иногда украдкой легко улыбался, явно вспоминая то хорошее время. Но только стоило ему дойти до конца рассказала, лицо сразу изменилось. — А потом… — еле выдавил из себя Дазай. Тут Сейна насторожилась. Определённо, это был тот самый момент, когда ребёнок расскажет всё самое главное. — Что же было потом? — не сдержалась женщина. — Он сказал, что поздно, и он сам проведёт меня домой. — парень то и дело заикался или запинался чуть ли не через слово. — Он завёл тебя к себе домой? Завёл за подворотню? — прямо оживилась Миу. — Не совсем так, как вы сказали, Сейна-сан, — замялся шатен. — тогда мы спокойно шли. Он вечно оборачивался, я не обращал на это внимания. Так вот, когда людей было совсем не видно, он сказал что-то на подобии «мои руки замёрзли». Тогда я его очень ценил, и хотел помочь. Я взял его руки в свои, но он что-то не так на меня посмотрел. Вроде с наигранной грустью. Потом искоса улыбнулся и приподняв концы моей куртки, залез под майку и выдал мол «вот здесь мне гораздо теплее». Мне сразу стало очень холодно. Я начал брыкаться, просил убрать руки. Не только потому что мне было жутко холодно, ещё эти руки делали странные для меня вещи: они оглаживали соски, чуть на них давя, сжимали их, оглаживали живот, забирались в пупок и всё сопровождалось упёртым стояком мне в спину.  Когда я начал уже звать на помощь, ведь осознал, что дело труба, он зажал мне рот каким-то платком. Я вдохнул его, а дальше я ничего не помню. Сейна выдержала всё со спокойным лицом, но внутри у неё всё сжималось. Ещё немного посидя в тишине, она вновь спросила: — Сколько ему тогда лет было? — Двадцать пять. — А тебе? — Двенадцать. Миу ожидала такого. Чистая педофилия, даже хуже чем она. — Хорошо…были ещё какие-нибудь лапанья или попытки домогательства например? — Было. Это происходило довольно часто. Женщина записывала каждое новое слово, сказаное мальчишкой. — Как они происходили?  — Мои родители доверяли ему, и часто оставляли меня с ним, чтобы он присмотрел. После того случая, он обещал, что не будет больше так жесток, но только если я буду послушным мальчиком. — Что происходило в его квартире? Мальчик заметно покраснел. — Он трогал тебя? Может был половой акт?! — женщина сейчас была очень зла на этого человека. Ей было плевать, какую он там высокую должность занимает, быть настолько животным — немыслимо. — Всё не совсем так, как вы думаете, Сейна-сан, — вжался в стул Дазай. — он..делал мне приятно. — отрезал шатен и в комната повисла гробовая тишина. — Приятно?! Как домогательством можно сделать приятно?! — вскрикнула женщина, — ой, извини. Продолжай. — Примерно когда мне было четырнадцать, он начал обнимать меня со спины, шептать на ухо, лезть под мою майку. — А до этого что было? — До этого он меня не трогал. Уже радует, что мальчик был спокоен хотя бы два года. — Так продолжалось на протяжении года. Только это переросло в нечто большее… — Осаму, дорогой, скажи мне всё. — Мы спали раздетыми в обнимку, он иногда дрочил мне и изредка просил отсосать. — Ты соглашался? — Нет конечно. По крайне мере, первые разы. Он сам меня возбуждал тем, что проводил своей рукой по моему стволу. В силу гормонов я не смог сопротивляться его действиям. — У вас был половой акт? — Нет же, просто он лапал меня и иногда посасывал мою грудь. — И ты был не против? — Я же говорю, потом стало приятно. Женщина уже совсем не знала что делать. Сначала он ей казался сумасшедшим дядькой, но оказывается мальчику это нравилось. Она сама уже запуталась. — Ладно, а потом он куда делся? — Потом уехал, но сказал кое-что на последок. — И что же? — Когда мы встретимся вновь, я хочу от тебя дитя. — Тут без смеха не посмотришь. Мужчины не беременнеют. — Наверное он имел ввиду приёмного. Я сам уже запутался. — Ладно, я постараюсь его засадить. А пока живи с чистой душой. — Спасибо вам. Вы первый человек, что мне поверил. — Ага, ага. — матнула рукой Миу, — кстати.. Дазай остановился на пороге. — ….как зовут того мужчину? — Мори…Огай Мори.