Солнечный зайчик и лунный блик

— Надо доложить, что он опять вылез. — говорит первый «егерь» второму. — Ещё и без куртки вылез. Нам шеф головы поотворачивает, если он заболеет. А вернёшь в дом — снова вылезет. В четвёртый раз за сегодня. — вздыхает второй «егерь»       Крош согласно закивал. Вылезет и ещё как. — Отвезём его к нему, пусть сами разбираются.       Второй снял верхнюю куртку и протянул её Крошу и тот нехотя взял её. — Ребят, может вы всё-таки меня отпустите, а? — с надеждой спрашивает спрашивает он. — Нет. — синхронно отвечают «егеря» взяв его под руки и направляясь к гаражу, — за такое мы точно попрощаемся с головами до заката. Крош подумал, что они шутят, но спорить не стал.       На Синем мосту было людно, но тихо. С двух сторон въезд перегораживали чёрные машины, ещё с десяток был припаркован на самом мосту. Все взоры были обращены к центру моста, к его ограждениям, у которых двое в чёрных одеяниях держали связанного человека с пакетом на голове. Рядом с ними стоял также облачённый во всё чёрное Бараш и громогласно вещал что-то на всю эту публику. Кроша под руки провели мимо всего бомонда к Барашу к концу его речи. — … Поплавает в ледяной воде и мы ещё раз у него спросим для чего он забрался в наш клуб.       Со всех сторон послышался одобрительный гул. Крош хотел было повертеть головой, но второй «егерь» сильнее натянул на него капюшон и склонившись пробормотал: — Не привлекай внимания.       Бараш кивает и с неизвестного срывают пакет. Крош умудрившийся выглянуть замирает в ужасе. — Ёжик! — шёпот срывается с его губ.       «Нарушителю спокойствия» режут путы на руках, переставляют за перила ограждений и толкают полусознательное тело вниз. Крош не помня себя выскальзывает из куртки и хватки «егерей» с криком: — Он же плавать не умеет!       И бросается следом за Ёжиком, в воду, перескакивая ограждения. Он падает вниз пробивая тонкую корку льда рядом с местом падения Ёжика. Кругом расползаются трещины. Крош ныряет, подхватывает его бессознательное тело и тут же всплывает на поверхность и придерживает его над водой одной рукой, а второй ломает лёд и помогая себе ногами продирается вперёд, чтобы выбраться из этой ловушки к берегу. Сейчас для Кроша не существует ни холода, ни чего бы то ни было ещё.       Молча смотрит на это безумие с моста Бараш, вцепившись до белых костяшек в перила. Ближе к берегу Крошу помогают выбраться «егеря». Стальной взгляд не предвещает им ничего хорошего.В такие моменты он был рад тому, что является главой и ему никому и ничего не придётся объяснять. Вдали слышен вой скорой помощи. — Ты знал, да?! Ты хотел его утопить! — Крош полулежит на кровати в своей комнате с температурой в 39°C. — Давай поговорим об этом когда тебе полегчает. — вздыхает Бараш выщёлкивая таблетки себе на ладонь и протягивает их Крошу. — Не буду я ничего пить пока ты мне не ответишь. — Крош отворачивается. — Я не знал. Если ты помнишь, я не выходил из дома последние пару месяцев и поэтому не знал кого именно поймали мои подчинённые. — Ты мог через телефон… — бормочет Крош. Его сильно знобит. — Это не те вопросы, которые решаются через телефон. — Но… — сникает Крош. — Если ты выпьешь все таблетки и послушаешь меня, то я расскажу больше. Крош морщится, но кивает, закидывает таблетки в рот и запивает поданным Барашем стаканом воды. — На днях Ёжик влез в мой кабинет в моём ночном клубе после закрытия. Искал, как я полагаю, какой-нибудь компромат. И даже догадываюсь, почему он решился на такой шаг. — Бараш посмотрел на так и посеревшего Кроша. — Ты ведь так и не вышел с ним на связь.       Крош промолчал. Он просто вернул должок Ёжику. Тот как-то игнорировал его три месяца живя в своём научном городке. Да, это некрасиво. Да, плохо. Очень плохо. Но он не мог с собой ничего поделать. Детские обиды взыграли в не самое подходящее время. Бараш, поняв, что ответа не дождётся, продолжил: — В моём мире не принято оставлять такое без внимания. Его взяли прямо на месте и продержали в подвале клуба до сегодняшнего дня. Знай я, что это был Ёжик, я бы просто изменил способ наказания. — То есть ты не собирался его убивать? — затаив дыхание спросил Крош приподнявшись на локтях. — Нет. — не моргнув глазом соврал Бараш. — Почему ты тогда не забрал и его? — Предлагаешь лечить его сотрясение перевязками и средствами от простуды? — Почему у него сотрясение?! — в ужасе воскликнул Крош. — Потому что дороги у нас местами не очень. — сказал Бараш а про себя мысленно добавил: «А у кого-то ещё и руки чешутся». — Видимо, приложился головой, когда машина подскочила на какой-нибудь кочке. На этом всё, спи.       Бараш встал с кровати, подошёл к окну за которым разливался закат, задёрнул шторы, уложил смиренно закрывшего глаза Кроша и поцеловав его в лоб вышел, прикрыв за собой дверь.       Крош проснулся ночью захотев воды. Он сел на кровати, сунул ноги в тапочки и пошатываясь вышел в коридор и хотел уже спусться вниз по лестнице на кухню, но услышал доносившиеся из-за приоткрытой двери комнаты Бараша звуки телефонного разговора. -… я знаю, что должен его убрать. Мои люди дежурят у больницы. Крош сразу понял, о ком говорил Бараш и ввалившись внутрь упал к его ногам. — Бараш, Барашик, прошу тебя, — в безумии зашептал он обнимая его ноги, — спаси Ёжика, умоляю! Я сделаю всё, что попросишь! Пожалуйста, мы ведь все вместе дружили… Бараш, столько всего было, почему ты так его не любишь? — Я перезвоню. — холодно бросает Бараш в трубку и завершает вызов, убрав смартфон в задний карман своих чёрных джинс.       Он буквально отодрал от себя плачущего Кроша, посадил на свою кровать и сел перед ним на корточки утирая его слёзы. — У меня нет «нелюбви» к Ёжику. Но я никогда не прощу за то, что он украл твоё сердце. Крош замер глядя на Бараша сквозь пелену слёз. — Можешь не переживать. Я замну это дело. Просто не убегай от меня и всё будет хорошо. Крош кивнул и Бараш привстав заключил его в объятиях и не отпускал до тех пор пока слёзы Кроша полностью не высохли. — Чего вставал-то? — с улыбкой позже спросил Бараш. — П-попить. — хрипло ответил Крош. — Сиди здесь, сейчас принесу воды.       В душе Кроша рождалось новое необъяснимое, кажущееся ему неправильным, тёплое и большое чувство к Барашу. И Крош находил в себе всё меньше сил для борьбы с ним.