солнце в его глазах

вместе солнцу и луне не светить,

как же больно им друг друга любить.

алёна швец - солнце вышло покурить

Апрель, 2009

В апреле 2009 жизнь Феликса казалась раем на земле. Восемнадцатилетний паренёк с великими планами жил в своём особенном мире, где не было места унынию. Было столько вещей, которые Феликс хотел сделать. Он мечтал выучить несколько языков, научиться плести макраме, чтобы украсить яркими панно стены своей маленькой, но очень уютной комнаты, слетать в Америку и увидеть статую свободы своими собственными глазами, а потом зарисовать ее в свой скетчбук, которым он так гордился. И мир, и жизнь, всё способствовало его успеху, он словно был слеплен из солнечных лучей, пушистых облаков и щебетанья птиц. Но было кое-что, чего не хватало парню. Его красивейшее сердце, еще нетронутое болью, требовало любви. Проезжая на своём ярко-желтом велосипеде с разбитой фарой, но залепленной наклейками рамой, Феликс улыбался прохожим, притягивал к себе взгляды и сам того не понимая, притянул к себе смерть. В тот теплый апрельский денёк всё уже предрешилось, пазл сложился, вселенная дала толчок и легкий пинок соседской кошке, что резко выбежала на дорогу, и дабы ее не сбить, быстро среагировавший Феликс свернул в сторону и врезался в человека. В человека, что и станет его погибелью. Хёнджин никогда не был солнцем, он всегда был на другой стороне, его взгляд был холодным, рассудительным, он был тонкой натурой, но характер его был тяжелым, как свинец. Слова его были жестокими, болезненными, пронзали, как пули. Если Феликс был олицетворением Солнца, то он наверняка был Луной. Он посмотрел так колко, так холодно, что сердце солнечного мальчишки тут же сжалось от страха, словно тысячи, нет, миллионы иголок пронзили сердце, руки неестественно задрожали, а зубы машинально проткнули пухлые губы. Его тело истошно кричало, пытаясь спасти Феликса, внутренние инстинкты говорили «извинись и уходи, не смей разговаривать, не смей приближаться к нему, прошу, уходи», но он не послушался. И вот уже два парня сидят в какой-то кофейне неподалеку от места происшествия, Феликс до сих пор не понимает, как ему удалось затащить парня сюда и даже прилепить ему на разбитый лоб свой разноцветный пластырь с изображением Пикачу, который пропах арбузной жвачкой, лежавшей рядом с упаковкой. Его рюкзак, усыпанный нашивками, значками и брелоками, прятал в себе целую Нарнию. Чего там только не было, начиная со жвачек, иголкой с ниткой (на случай, если он вдруг порвет одежду), кучей лечебных пластырей и нескольких бальзамов для губ (он вечно терял их в карманах, потому покупал новые), заканчивая музыкальным плеером, дисками с фильмами, фонариком (а вдруг пригодится?) и набором для плетения макраме. И вот напротив него сидит невероятно красивый Хёнджин, что нахмурившись, смотрит в окно, его руки сомкнулись на груди, а одна нога запрокинута на другую. Парень одет во все черное, идеально отутюженная рубашка, такие же брюки и лаковые туфли, только яркий пластырь пестрит на его лбу, что выглядит довольно забавно, и Феликс прыскает себе в кулачок. Его образ кажется солнечному мальчику довольно скучным, сам бы он никогда в жизни бы так не оделся, но он признает, что именно Хёнджину это идёт. Он слегка засматривается, продумывая план, чтобы попросить у парня напротив номер телефона, но если не получится, хотя бы запомнить его хорошенько, уж очень сильно ему хочется его нарисовать. Он не замечает, как угольно-черные глаза впиваются в него и подпрыгивает от неожиданности, когда лунный мальчик вдруг заговорил. – тебе смешно? Брови Ликса ползут вверх, а губы образуют маленькую букву «о», в голове бурно крутятся шестеренки, и, кажется, даже Хёнджин может услышать их звук. – нет, – слетает с губ Феликса, и моргает спустя долгое время, резко отводя взгляд куда-то в сторону. – понимаешь, там была кошка, я испугался, что собью её и так получилось… – он вздыхает. – что сбил тебя. – то есть благополучие кошки для тебя важнее благополучия человека? – нет, то есть… мне это одинаково важно. Тишина. Хёнджин дырявит Феликса своим колючим взглядом с минуту, после чего звонко смеётся, обескураживая парня напротив. Его мозг отказывается думать, отказывается понимать и просто взрывается, его глаза распахнуты в удивлении, из-за чего Хёнджин смеется еще сильнее. – Господи, – шепчет Хёнджин, смахивая слезинки у глаз. – такой милашка. Феликс все еще молчит, не отрывая глаз от парня, переваривает. Хёнджин продолжает: –прости, я просто не мог сдержаться, ты выглядел таким невинным и провинившимся. –ты не злишься? –конечно, нет. Разве можно злиться на такое солнышко? И на лице Феликса наконец расцветает улыбка, а в сердце зарождается надежда.

Август, 2009

После того случая прошло несколько месяцев, горячий августовский воздух плавил Феликса, словно масло, он считал минуты до прихода гостя, постоянно проверяя свой внешний вид в зеркале. Он успел протереть стол несколько раз, обойти все комнаты своей квартиры, посчитать люминесцентные звезды, приклеенные к потолку в его спальне, выпить около четырех бокалов воды и даже полежать на полу, впитывая в себя сквозняк, струящийся по полу, словно речка. Звонок в дверь и сердце Феликса ухает в пятки, он теряется, роняет бокал, из которого пил воду на пол, славу богу он не разбился, иначе он наверняка бы поранился и заляпал своей кровью пушистый ковёр, добирается до коридора, и о боги, наконец, открывает дверь. На пороге стоит Хёнджин, держа в руках пакет с виноградом и бутылку красного вина. Он был настолько красив, что Феликс на секунду потерял дар речи, он безумно переживал. Хоть они и виделись довольно часто и успели сблизиться за это время, Хёнджин впервые пришел к нему домой, на его территорию, в его маленький обитель несбывшихся детских мечтаний. Он пришел не просто так, он согласился на то, чтобы Ликс нарисовал его, может он нервничал еще и из-за этого? –соскучился? – уголки губ Хёнджина ползут вверх, а руки тянутся к солнечному комочку, заключая его в объятия. Тепло растекается по всему телу, заполняя каждую клетку организма, сердце бешено бьется, а воздуха в легких критически не хватает. Что это? Любовь? Или просто дикая жара? Да, непременно, о какой любви может идти речь. Феликс не замечает, как постепенно растворяется в чужом тепле. Хёнджин усаживается на мягкое кресло, что стоит рядом с открытым окном, теплый ветерок колышет легкие прозрачные занавески, пока закатные лучи целуют его мраморную кожу на лице и ключицах, что выглядывают из-под расстёгнутой белоснежной рубашки. Он держит кисть винограда в руке, слегка обхватывая ягоду пухлыми губами, его глаза прикрыты и направлены на солнечного мальчика, что спрятался за мольбертом. Феликс же вовлечен в процесс, его кисть умело скользит по полотну, смешивая оттенки, он никогда еще не был так вдохновлён, постоянно восхищаясь Хёнджином в своей голове. Он моя муза, вот что он думал, запечатлевая это мгновение в картине. – Ликси, – так нежно шепчет Хёнджин. – солнышко. И Феликс отзывается, сталкиваясь с ним взглядом. – поцелуй меня.

Ноябрь, 2009

Феликс просыпается в полдень, растягиваясь в теплой постели, он тянется к телефону и видит сообщение от Хёнджина. Улыбка сама растягивается на лице, пока он читает сообщение, видит последние строчки: «одевайся теплее, на улице снег» и вскакивает с кровати, мчась к окну. Землю накрыло белым одеялом, пока он спал, он так ждал этого дня, что от радости запрыгал на месте, предвкушая новогоднюю атмосферу. Включив сентиментальные песенки, он кружась в воображаемом вальсе, добрался до кухни, зацепившись взглядом за картину с Хёнджином, что теперь красовалась на стене. В голове вспыхнуло воспоминание об их поцелуе, о холодных пальцах Хёнджина, что бесцеремонно залезли к нему под футболку, и раздавленном винограде, после чего Ликс довольно хихикнул и продолжил заниматься своими делами. –если я твоё солнце, тогда ты мой лунный свет. – шептал Феликс, пока Хёнджин целовал его шею. Они встречаются уже какое-то время, пишут друг другу любовные письма и проводят друг с другом почти всё своё время. Правда, из-за ревности Хёнджина ему пришлось сократить общение со своими друзьями, но он был так сильно влюблён, что считал, что это всё пустяки и однажды он поймет, что ревновать не к чему и все встанет на свои места. Как-то раз Хёнджин очень сильно разозлился из-за того, что Феликс пошел гулять со своим лучшим другом детства Джисоном. Он закатил ужасную истерику и разбил в его доме пару статуэток, что тот коллекционировал, но это же не беда, верно? Это просто вещи, а Хёнджин просто сильно его любит. Он был не прав, ведь он не должен видеться с другими, пока он состоит в отношениях.

Март, 2010

После Нового года, что они отпраздновали вместе, Феликс перебрался жить к Хёнджину, забрав из дома лишь парочку вещей, ведь Джинни не нравился весь тот хлам (как это называл он), что солнечный мальчик коллекционировал. От яркого образа мало что осталось, он должен был соответствовать своему партнеру, поэтому Хёнджин сам выбирал ему одежду, строгую и довольно унылую, а когда Ликси пришивал нашивки или добавлял яркие детали к образу, он брезгливо отрывал их, ругая его за расточительность. Феликс продолжал улыбаться, глотая солёные слезы. – я просто забочусь о тебе, солнышко, я не хочу, чтобы над тобой смеялись. – оправдывал свои действия Хёнджин, обхватывая ладонями лицо Феликса. Целовал. А Феликс прощал.

Август, 2011

Прошел год, круг общения Феликса сократился до одного единственного Хёнджина, на лице реже появлялась улыбка, все чаще он глушил свой плач, сидя на холодном кафельном полу в ванной комнате. Ему было страшно, Хёнджин стал злее, поднимал на него руку, оставляя на теле шрамы, после чего целовал их в приступе нежности. Он тайно вёл переписку со своим бывшим коллегой, что всегда заботился о нем, пока он жил в социуме и Хёнджин это узнал, разозлился, разбил его телефон и влепил смачную пощечину. Большее не успел, Феликс успел забежать в ванную и закрыть дверь. –ну что ты плачешь, солнышко, это ты меня вынудил. – шептал Хёнджин, стоя за закрытой дверью. – зачем ты начал общаться с Минхо? Думаешь, он любит тебя? – смеётся. – ты никому не нужен, кроме меня, Ликси. Открой дверь. И Феликс верит ему, открывает дверь и позволяет себя поцеловать, глотая слёзы. Минхо он больше не отвечает, заносит его контакты в черный список, пока он лично не появляется на его пороге, сразу же заключая в объятия. Он волновался, думал, что его уже нет в живых, и сердце его трепетало от счастья, когда он увидел его, потому не сдержался. Он пришёл, чтобы забрать его, спасти его, вытащить из этого кошмара. Он не верит глазам, когда видит перед собой бледного мальчишку, его кожа такая же серая, как и его футболка, синяки размером с океаны, а на лице не светится улыбка. Его любимая улыбка. Хёнджина не было дома, им повезло. Потому Минхо тащит Феликса за руку в свою машину, пока тот весь дрожит от страха. – нет, Минхо, он убьет меня. – всхлипывает Феликс, пытаясь вырвать свою руку. –он убьет тебя, если ты останешься здесь. – вздыхает Хо. – неужели ты все еще любишь его? И Феликс поднимает свои красные от слёз глаза, смотрит, как щеночек, переставая сопротивляться и понимает, что не любит. Нет, больше не любит. Он убил в нём всю ту любовь, что в нём была. Но мозг кричит ему: ты никому не нужен, кроме него. После чего озвучивает эту мысль. – ты нужен своей семье, своим друзьям, ты нужен мне. – на выдохе произносит Минхо. Повторяет. – ты нужен мне. И Феликс садится в машину, последний раз взглянув на дом, что был его клеткой. Хёнджин обрывал телефон, угрожал, потом просил прощения, умолял вернуться, снова кричал. А потом исчез. Феликс все еще вздрагивал от громких звуков, прятался за ладонями, когда кто-то резко поднимал руку, он учился жить заново, все еще думая о Хёнджине. Он скучал, сердце его сжалось от боли и тоски, когда он вошёл в свою квартиру спустя столько времени, и увидел ту самую картину, что висела на стене. Он нервно сжал лямку рюкзака, отгоняя от себя нахлынувшие воспоминания, паническая атака накрывала с головой. Как вдруг на его плечо легла рука и бархатный голос Минхо вывел из ступора. –ты в порядке, Ликси? –да. – Феликс уткнулся носом в чужую грудь, пока Минхо перебирал его осветленные пряди волос пальцами. Он не отрывал глаз от картины, пока Ликс плакал. Минхо одарил его любовью, он не давил на него, не требовал взаимности, просто был рядом, поддерживал, оберегал, возвращал к жизни и Феликс был ему благодарен. Ему было тяжело думать о ком-то другом, так сильно ему промыли мозги, но он старался. Сам кутался в тепло тела Минхо, блуждая руками по его спине, сам сцеплял пальцы и укладывал голову ему на плечо. Его душа и тело сами тянулись к Минхо. И сейчас, замечая его кошачьи повадки и прищур глаз, он вспоминал тот день, когда сбил Хёнджина из-за выбежавшей на дорогу кошки. Ответив ему тогда, что ему одинаково важно благополучие человека и кошки, он соврал. Кошек он любил больше.

Сентябрь, 2011

Прошёл месяц после «спасения» Феликса, как Хёнджин объявился вновь. Он написал ему сообщение с просьбой увидеться, хотел извиниться, скучал. Феликс собрался, поглядывая на разноцветные фенечки, что подарил ему Минхо, но так и не осмелился их надеть. Хёнджин ведь не любит яркие вещи. Сам того не понимая, он хотел соответствовать ему, поэтому надел темные вещи и зачесал волосы назад. Встреча была назначена довольно в странном месте. Полузаброшенное здание, где когда-то была та самая кофейня, в которой они сидели после "аварии" с велосипедом. Время близилось к полуночи, и Феликс переживал, что Минхо будет беспокоиться, ведь он ничего ему не рассказал. Хёнджин встретил его с улыбкой на лице, потянулся, чтобы поцеловать его, но Феликс отвернулся, поражаясь своей смелости. Хёнджин был удивлен и раздражён, это нельзя было не заметить. –ты хотел извиниться. – Феликс отрывает взгляд от пола и смотрит прямо в глаза напротив. – я жду. Хёнджин улыбается, обходя Феликса, и встает за его спиной. Ликсу некомфортно, ему нельзя быть к нему спиной, он вдруг вспоминает, что он здесь жертва, а не охотник, смелость растворяется в воздухе и на ее место приходит липкий страх. Опасно. Потому он медленно поворачивается к нему лицом. –я знал, что тебе нельзя доверять. – начал Хёнджин. – это ты виноват, что наши отношения стали такими. я лишь заботился о тебе, Феликс. – он сокращает расстояние, отчего Ликс пятится назад, приближаясь к панорамному окну. – ты же все еще любишь меня, как и я тебя. – это не любовь, Хёнджин. – Феликс глотает комок, что встал поперек горла и нащупывает в кармане телефон, и почему он не сказал Минхо? –неужели ты думаешь, что тот придурок тебя любит? Он ведь использует тебя, солнышко, никто не будет любить тебя так, как я. Ты моё солнце, я твой лунный свет, помнишь? Феликсу плохо, он дрожит, он словно и не спасся тогда, словно и не было этого месяца «реабилитации», он продолжает верить словам Хёнджина. Верить, что он никому не нужен. Феликс достает из кармана телефон и хочет позвонить Минхо, но тот опережает, хочет поздравить с днем рождения. Феликс чувствует, как приближается паническая атака. Ему необходимо услышать голос Минхо. Он не успевает поднять трубку, как чувствует удар в грудь, а после всё тело отзывается тупой болью от удара об стекло. Жуткий треск оглушает, кожу обдаёт холодным осенним воздухом, он видит перед собой Хёнджина, осколки, летящие в стороны, а следом лишь звёздное небо. «я ему не нужен» - пронеслось в голове Феликса, когда его тело стремительно падало вниз. И время замирает, вся боль и страх исчезают, он видит перед собой вечность и затем, умирает от столкновения с землей. Смерть была мгновенной. Телефон Феликса продолжал вибрировать, он выронил его, когда Хёнджин толкнул его. Раздражает. Он поднимает трубку. – с днем рождения, Феликс! желаю тебе много-много счастья и твоих любимых арбузных жвачек, – тишина, и Минхо продолжает. – тебе многое пришлось пережить, я верю, ты справишься. я всегда буду рядом, даже если ты не полюбишь меня в ответ, ведь одно мгновение с тобой стоит целой вечности. – улыбается, знает, как тот любит подобные цитаты, но все еще не слышит голос именинника, на сердце ему было тяжело с прошлого вечера, но он отбрасывал плохие мысли и подозрения, потому что доверял Ликсу. вчера вдруг ни с того ни с сего, Ликс захотел вернуться к себе домой, ненадолго, но Минхо не был против, сказал, что ему не нужно спрашивать разрешения и отпустил его. хотя плохое предчувствие давило на легкие на протяжении всего дня. теперь он говорит встревоженно. – Феликс? Хёнджин вытирает одну слезинку, скатившуюся вниз по щеке, и надломлено шепчет в трубку: –я хотел быть последним, кого он любил. -Хёнджин? – Минхо вскакивает с места, придерживая второй рукой телефон, боясь выронить его из-за крупной дрожи. – где Феликс? Что ты с ним сделал? – переходит на крик. – Хёнджин? Звонок обрывается, и Минхо обессиленно падает на пол, словно из него только что выкачали все силы. Слёзы предательски льются из глаз, пока он пытается набрать номер полицейского участка, сердце ноет, душа кричит от безысходности, но он все еще надеется. Хёнджин бросает телефон в дальний угол помещения, слышит вой сирен, наверное, кто-то уже нашел его солнышко. Подходит к краю, устремляя взгляд вдаль, после чего падает вниз. Металлический голос диктора озвучивает последнюю сводку новостей: – 15 сентября 2011 года на территории заброшенного здания были найдены тела двух молодых людей. предположительно один из молодых людей совершил нападение, а потом покончил с собой. следователи изучают обстоятельства и причины гибели людей. Минхо тянется к пульту, выключая цветную говорящую коробку, а потом бросает пульт прямо в экран телевизора, разбивая его. Всхлипывает, сжимая в руках футболку Феликса, что тот оставил у него дома. Феликс ушел, оставив после себя тысячу и один рисунок, пачку просроченной арбузной жвачки, что так сильно любил, несколько цветастых фенечек, сплетенных вместе с Минхо, коллекцию керамических статуэток котов и зияющую дыру в груди Хо. Феликс стал его вечностью.