Хвостик

      Хищники и травоядные. Возможно ли вообще представить спокойную жизнь между этими двумя категориями? Возможен ли союз и мир между жертвой и охотником? Можно ли сосуществовать с особью, которая способна съесть тебя с потрохами? Сложный вопрос и невозможный на него ответ.       Вот только мир уже не первобытный, каковым был раньше и с течением времени привел все к порядку, установил баланс и максимально сгладил отношения двух групп, сводя все криминальные случаи к минимуму. Сейчас насилие или убийство со стороны хищника к травоядному считается невероятно шокирующим и небывалым случаем. Но даже после прививки, которую делали всем хищникам с момента рождения, и привыкшего организма к заменителям привычного мяса на специальные витамины и растительное питание, Сону все ещё думает, что вот-вот и укусит одну пушистую задницу.       Ну честно! Нельзя же так издеваться над прирождённым охотником и живым то человеком. Терпения нет ни на что особенно, когда его очередной акт внимания откидывают, как неприятно пахнущий носок, кривя маленький носик кнопочку. Но Сону не сдаётся, ведь жертва его внимания, что ни на есть самая красивая и желанная для него в этом мире.       У Чонвона в копне каштановых волос возвышаются над темечком длинные ушки, пушистые такие, мягкие на вид и темно- коричневого цвета с бежевым пятнышком на правом. И хвостик кругленький, словно декоративный, иногда дёргается от волнения, нескрываемый от чужих глаз и выглядывающий из специальной прорези в джинсах. И, наверное, только эти обманчиво милые детали не дают Сону по-настоящему придушить вечно недовольного и недоступного кролика.       — Вона-а, — тянет Сону, неожиданно появляясь из-за ствола старого дерева около их университета, пугая тем самым занятого милашку. Чонвон подпрыгивает плечиками, чуть не выбрасывая от неожиданности книгу, которую читал и настораживает ушки до острых стрелок. Аккуратный носик дёргается, пока чёрные блестящие глаза парня находят того, кто его потревожил.       — Придурок, рыжий, напугал меня! — пищит почти беззвучно Ян, всё-таки кидая учебник по психологии в наглого нарушителя покоя. Сону без проблем ловит учебник — ловкость, присущая каждому хищнику, и под тихое причитание выходит из укрытия, опускаясь рядом с Чонвоном на небольшой бордовый плед. Вокруг них на ухоженном газоне, словно звёзды по небу, рассыпались маленькие жёлтые одуванчики, а тень от дерева приятно холодила в жаркий день, тяжёлые ветки нависали над землей, делая дерево похожим со стороны на грибочек. Милое место.       — Чем занимаешься? — улыбаясь, спрашивает Сону, небрежно перелистывая быстро пальцами страницы книги в мягкой обложке.       — Саморазвитием, не слышал про такое, нет? — опять рычит на него, зубами своими передними большими клацает, будто это может испугать Кима и вырывает мягкими пальцами книгу из чужих рук. — Чего вообще здесь расселся, надоело за палками бегать?       Оо-у, грубо… услышь об этом Джейк, друг Сону, золотой ретривер, наверняка обиделся бы, но Сону только пожимает плечами, дергая острыми ушками, что прижаты к копне рыжих волос.       — Лисы не гоняются за палками, мы за вот такими милыми кроликами охотимся, — сияя небольшими клыками не скрытыми из-за улыбки, Сону тянет мягкую щечку Чонвона пальцами, которая кроет в себе прелестную особенность. Сону её очень любит, но редко видит — вертикальные ямочки. Чонвон фырчит уже больше по-кошачьи и совсем не пугаясь, толкает чужую руку.       — Надоедливый, — ноет Вон, показательно отворачиваясь от Кима, — не мешай мне, у меня скоро тест.       И бурчит себе под нос скучным текстом из учебника, который снова положил на колени, зарываясь туда носиком. Сону не теряет улыбку и настойчивость, возможно, даже прилипчивость, но на войне все средства хороши, и подползает ближе, опираясь плечом об чужую спину, широкую такую, но все ещё привычно маленькую. Чонвон ведь маленький, даже для такого неярко выраженного хищника, как Сону.       — А можно ушки потрогать? — спустя всего лишь молчаливую минуту, спрашивает задорно Сону и не дожидаясь ответа гладит пальцем правое ушко в том месте, где пятнышко интересное. Чонвон снова дёргается и уши пугливо опускает, но лицо его кроме раздражения ничего не выражает.       — Ах, снова? Ты же трогал вчера! — уже даже особо не сопротивляясь, ноет Чонвон, закрывая голову книгой. Может хоть так от чересчур нежных и осторожных прикосновений избавится, что вызывают у него невероятно странные эмоции, но он, конечно, в этом никогда не признается. А ещё может из учебника умные фразы и термины в голову пересыпятся каким-то образом.       — Но я и сегодня хочу, они же мягонькие, а вот хвостик ты трогать не разрешаешь, — подпрыгивает на месте Сону, поднимаясь на колени и заползая за Чонвона. Привалившись к дереву, Ким обнимает Чонвона кольцом из ног.       Шанса на побег нет, кролик в ловушке, охотник довольно мурлычет себе под нос, играясь пальчиками с длинными ушками и пушистыми волосами.       — Невыносимый, — вздыхает Чонвон и откидывается назад на ткань мягкой рубашки Сону и на его приятной твёрдости грудь. Бежать бессмысленно, когда путей отступления нет, а прикосновения эти уже как последний месяц не вызывают ничего другого, кроме приятного щемящего чувства в груди.       — Пахнет морковкой, — шепчет в затылок Сону, нагло развалившемуся на нем кролю, пока его руки гладят чужую голову и нежные ушки.       — Н-не ври, — смущённо пищит Чонвон, неосознанно напрягаясь на теле старшего и чуть поворачивается к лицу, которое так невероятно близко, — это все стереотипы, я вообще морковь не люблю!       — Но пахнешь, как летний салатик и свежескошенное сено, — довольно добавляет Сону и стискивает чужой торс руками, притираясь своим носиком к мягкой щёчке, — так и хочу тебя укусить. Чонвон едва ли напрягается, но больше не от слов Сону, а того, как близко подпустил к себе этого хитрого парня. Точно лис, обкрутил его вокруг пальца, задурманил голову и теперь вводит его в какой-то транс своими поглаживаниями.       — А потом в колонию строгого режима загреметь, — бурчит Вон, но улыбка мимолетная на губах проскакивает.       Пальцы Чонвона нелепо маленькие на фоне большой и длинной ладошки Сону с пропорционально длинными фалангами, но это не мешает кролю обхватить одну из ладошек своей. Дёргается в этот раз Сону, но так сладко после улыбается, буквально сияя от переполняющих тёплых чувств.       — А понюхать можно?       — Законом не наказуемо, но назревает вопрос: учил ли такой наглый лис этикет? — все так же шелестит Вон, чувствуя, как пушистый хвост с белой кисточкой на конце, обхватывает его талию, укладываясь так красиво на его теле. Завороженно не потянутся к нему не выходит. Под пальцами он более мягкий, чем на вид. Не только Чонвон тут нежный и пушистый.       — По этикету и хвост трогать нельзя, — возвращает «укол» Сону, заставляя Чонвона на секунду замереть, прекращая ненавязчивую ласку, но после тихого смеха на ухо, крольчонок продолжает играть с чужим хвостом.       — Подловил, — хмыкает он, перебирая рыжую шёрстку.       — Значит и я могу потрогать твой? — тут же загорается энтузиазмом Сону.       — Нет.       — А понюхать?       — Не-ет.       — Ну разок… нюхнуть под хвостиком…       — Что.?! Ох, водись поменьше с псами, я тебя прошу, — ошеломленно шепчет Чонвон, даже не понимая, что заливается розовым румянцем. Такой же на щеках Сону держится ещё с момента его прихода.       — Вы с Джейком поладите, вот увидишь! — обещает Сону, чмокая еле заметно копну волос.       — Я собак боюсь, — признается Чонвон скорее в шутку, лениво подстраиваясь под пухлые губы на своей голове — соврет, если скажет, что не ждал подобной наглости от Кима.       — А лисов? — моментально спрашивает Сону, укладывая острый подбородок на плечо младшего, зарываясь носиком под красивую изящную линию челюсти. Чонвон весь такой аккуратный и хрупкий, а его свежий запах не может оставить равнодушным Сону.       — И лисов боюсь, но… — Чонвон молчит, улыбается глупо, как по нему, от действий Сону и слов, которые крутятся на его языке. — Есть один рыжий прилипала, который мне не безразличен. Сону замирает, вся работа организма, кажется, прекращается и время задерживается на пару секунд. Сдался все-таки.       — Так… — шепчет в розовое ушко Ким, — когда можно будет хвостик понюхать…?