Я буду любить тебя до смерти

      Аид с подозрением смотрел на живого юношу с гнездом на голове. Икар же источал нетерпение от ответа Бога Мёртвых. В приёмной было тихо и даже крики грешных душ немного стихли.       — Так, давай ещё раз, — потирая виски сказал Бог. — Вам в академии задали поставить пьесу о Богах. Ты решил выделиться и написать обо мне. И теперь хочешь информацию из достоверного источника. Так? — скептизм во взгляде Правителя Подземного Мира мог заметить даже слепой.       — Всё верно, ваше темнейшество! — но не ослеплённый гениальной идеей.

*a few much moment later*

      — Нет! Я не похищал Персефону! — уже севшим голосом возразил Аид. — Она сама сбежала от матери, я лишь немного помог. Нет! Ты не возьмёшь это за основу для сюжета! — уже который час Бог Мёртвых пытался выставить за дверь этого странного парня.       — Оу, ладно, тогда следующий вопрос, — не унывал юный писатель, — как вы относитесь к любви?       — Да никак, — устало ответил Аид, — что вообще за вопрос такой, никакой конкретики. — пробурчал несчастный Бог себе под нос.       — Нууу, вы сейчас любите кого-нибудь? И любили ли в принципе? Ваши чувства к Афродите как Богине Любви? Ваше видение идеальной, вечной любви? — очень серьёзно начал перечислять парень.       — Да, да, отрицательные… на последний вопрос затрудняюсь ответить, всё же любовь есть что-то крайне личное и у каждого она своя, тут думаю будет уместно сказать, что идеальна она в случае, когда все… счастливы? Если кому-то нравится тристам и все трое счастливы и довольны, значит это есть любовь, как-то так.       — Прекрасный развёрнутый ответ! Скажите, вы поощряйте молодых влюблённых, по некоторым причинам попавшим под ваше покровительство? — Икар уцепился за крайне интересную тему для сюжета.       — Ну они могут видеть друг друга, я не запрещаю, но если их грехи или подвиги несоизмеримы, то они никогда не встретятся. Это неизменный столп жизни Подземного Царства.       — Конечно, конечно. Хммм. А могут ли влюблённые получить у вас позволение на брак? Ну там, умерли раньше, чем повенчались или одного убили, а второй покончил с собой? — перо быстро летало над пергаментом, помечая ответы и вопросы, ставя пометки о тоне каким было сказано и красноречивых жестах собеседника.       — Да хоть живые! Я же не Танатос, у которого аллергия на людей! Только есть один нюанс, — загадочно продолжил Бог, — я своё время ценю и тратить его на всякие разводы не собираюсь, так что и браки под моим благословением, весьма рисковое дело, на всю жизнь ведь и посмертие, прямо до самого перерождения.       — Хорошо, замечательно! Дальше, вы сейчас состоите в отношениях? — Икар довольный, как сытая змея, строчил, по-видимому, чистовой вариант сценария.       — Нет, мне супруг не позволяет. — усмехнулся Аид, облокотившись на подлокотник своего трона.       — Ооо! Можете рассказать о ней? Как вы познакомились? Трудно ли было состоять в отношениях? Когда вы решились перейти на новый уровень доверия? — кто-то нащупал не золотую, а платиновую жилу.       — Ну… Впервые мы встретились в лесу… — о ком, о ком, но об любимом супруге Аид готов говорить часами, теперь же, когда нашёл благодарного слушателя, он не мог заставить себя молчать.

***

      Тем временем в библиотеке Академии Прометея от холода поёжились Геий и Геркулес.       — Плохое у меня предчувствие, — тихо проговорил под нос библиотекарь.       Адонис, в это время сидевший в читальном зале, резко передёрнул плечами. Они ещё не знали, что уготовили им Мойры, но это не мешало сёстрам гадко хихикать над полотном судьбы.