Она была похожа на тебя

Чонин раздевался, собираясь с мыслями, из-за чего начал одевать ботинок обратно на ногу. Конечно, он опомнился, и поспешил снова снять обувь, после чего побежал в ванную мыть руки. После долгих махинаций он наконец добрался до стола кухни, по пути снова и снова прокручивая в голове признание. Плюхнувшись на стул, он стал смотреть на Сынмина. Честно говоря, он залип на этого красавчика, а оторвался только тогда, когда услышал голос Кима – Ну так что там у тебя? – спросил старший, доделывая кофе и разливая его по кружкам. Ким в душе не чаял, о чем хочет сказать ему Чонин, они ведь даже толком-то и не общались. – Нуу, тут такое дело... – нерешительно начал Чонин, отхлëбывая из кружки горячий напиток, – я хотел спросить, что вчера было? Чонин спрашивал так непринуждённо, что представить даже нельзя было то, что он говорит о поцелуе. Ким подозрительно смотрел на младшего, неспешно пьющего свой кофе. Что такого вчера могло произойти? Сынмин вообще не помнит ничего, что было вчера, не считая склеивания постеров с Чонином до утра. – Слушай, если честно, я не помню, чтобы мы вчера пересекались... Да что уж там, я не помню вообще ничего, что было вчера, – спокойно закончил Сынмин. Он заметил, что его гость явно не обрадовался такой новости, перестал пить свой напиток, нервно бегая глазами по всей комнате. Что же такое происходит? – Как это ты ничего не помнишь?.. Вообще ничего? – в ответ молчание. Видимо, он и правда не помнит. – Даже то, что было в туалете??. – видимо, хватаясь за несуществующую соломинку, с надеждой в глазах спросил Чонин. Но нет, чуда не случилось. Его собеседник лишь пожал плечами, глядя в свою кружку. – Ну и ладно. Пусть даже ты не помнишь того, что поцеловал меня, – сделал небольшую паузу Чонин собираясь с мыслями. Он заметил поднимающийся, ничего не понимающий взгляд Сынмина, и зажмурившись сказал чуть громче, чем раньше. – Ким Сынмин, ты мне нравишься. Уже давно, уже года два. Я пойму, если ты мне откажешь, скажешь, что я противный педик, и никогда больше не захочешь меня видеть. Я понимаю, просто мне показалось вчера, когда ты меня поцеловал, плача в туалете... Показалось, что это может быть взаимным. Ещë раз прости, что нагружаю тебя своими жалкими чувствами, я всë пойму, – да уж, не так он представлял у себя в голове признание в любви этому щеночку, но что уж поделаешь, время не вернуть. Жизнь - не сказки. Чонин быстро встал со стула, собираясь покинуть эту квартиру, как Мин хватает его за запястье. – Что?.. Я плакал в туалете, а потом тебя поцеловал? – недоумевая спрашивал Сынмин. Казалось, что его глаза вот-вот вывалятся от шока, который испытывал парень. В ответ на свой вопрос он получает сухое "мгм", что означало "да". Ким готов был взорваться. Он не понимал, когда это могло произойти? Неужели он не отличил свои галлюцинации от реальности? – Подожди-ка, что ты говорил после этого? – да, Сынмин уже успел забыть все то, что Чонин говорил после поцелуя в туалете. – Фух... – выдыхает Чонин, собираясь в кучу. От такого поворота событий он хотел плакать, долго и много, потому что в мечтах Сынмин сказал, что Ян ему тоже нравится, и будут они жить вместе долго и счастливо, но нет. – Я сказал, что ты мне нравишься. Уже года 2, – сказал лисëнок. Стоит отметить то, что он всë ещë стоял спиной к Сынмину, но старший стал его поворачивать к себе, заглядывая в бездонные чëрные глаза. – Дальше повторять? – Нет, не нужно, – говорит Сынмин, вовлекая младшего в мягкий, чувственный поцелуй. Он не был долгим, не был страстным. Это был глоток воздуха для каждого из парней, их долгие мучения наконец закончились этим нежным поцелуем. Чонин был в ступоре от действий старшего, но когда осознал всë, что сейчас произошло, стал закрывать свои пылающие пламенем щëчки, от чего Ким стал умиляться и обнял младшего, нежно целуя в макушку. – Какой же ты жестокий, Нини... Встречался с девушкой последние полтора года, когда был влюблëн в меня два года... Как тебя понимать? Я уже ни на что не надеялся, как ты мог так со мной поступать! – проскулил Сынмин куда-то в макушку Чонина, еле сдерживая слëзы счастья. – Я... Это я ни на что не надеялся, поэтому когда встретил еë, понял, насколько она на тебя похожа, а узнав еë получше понял, что и внутренне, характером она чем-то тебя напоминает. Вот и стал с ней встречаться, видя перед собой только себя, – бубнил Чонин, обвивая талию хëна своими тонкими руками. – Но она была девушкой, слишком мягкой и сахарной для Ким Сынмина. Это мне в ней и не нравилось, – поëжился Чонин, скривив страшную рожицу. – А что насчëт тебя? Я заметил, что ты стал таким болезненным на вид, отстранëнный какой-то был. Из-за этого как раз я и пошëл за тобой в туалет, – слегка краснея признался младший. – А я... Был таким исключительно из-за тебя, Нини. Я ведь наблюдал за тобой, видео, как ты мило общаешься со своей девушкой, какой ты весëлый рядом с ней, как тебе хорошо... Из-за того, что не мог быть с тобой, я потихоньку убивал своë желание жить, – с больной улыбкой сказал Ким. От этого вида Чонину стало не по себе, слëзы стали скапливаться в уголках глаз. – В тот день я не помню что случилось, потому что мне было очень плохо. Мне было так плохо, Ни-ни, так плохо... Ты себе даже не представляешь, насколько... Пытаясь сдержать слезы говорил Сынмин. Но что уж там, столько боли и страданий от чувства пустоты в груди из-за парня, похожего на лисицу, не смогли больше быть неозвученными. Сынмин плачет от той боли, которую ему пришлось перенести в разлуке с любимым человеком. Чонин усаживает его на диван в гостинной, после чего обхватывает мордочку старшего и выцеловывает каждый миллиметр прекрасного лица Сынмина. Он не знал, даже не представлял себе, сколько боли принëс в жизнь Кима. Сам он тоже начинает плакать, от осознания всего. – Прости... Прости меня, Минни... Я правда не знал, я не хотел, чтобы ты так страдал... – Чонин успокаивается сам, помогая сделать то же Сынмину. Старший как-то неуверенно показывает на одну из дверей и говорит младшему туда пойти. Чонин тихонечко подходит к комнате подозревая, что она пренадлежит Сынмину. Он чуть не упал, видя внутренности комнаты. Все стены были обклеены фотографиями Чонина, повсюду были разбросаны поломанные предметы. Через несколько минут немого афига Ян замечает, что большинство плакатов порвано, но все склеены обратно очень аккуратно, будто-бы с огромной нежностью. Молча он вернулся на диван. – Ты, наверное, в шоке от того, что творится в моей комнате, – последовал небольшой кивок, означающий положительный ответ. – Ты только не думай, что я сумасшедший, – Сынмин нежно берëт руку Чонина, после чего так же нежно целует ее. – Просто мне нужно было как-то отвлекаться. Каждую ночь перед сном я смотрел на эти плакаты и думал, что мы будем вместе, будем долго любить друг друга. Я мечтал об этом каждую ночь, Нини, – он с надеждой смотрел в глаза напротив. – понимаю, ты наверняка сейчас понял, что такой псих тебе не нужен, но я просто не смог бы больше жить без этих плакатов. А насчëт бардака и порваных плакатов... Вчера я был очень зол и расстроен, даже сам не помню почему. Как-то все так получилось, я всегда разгромил, порвал плакаты, а потом до утра их склеивал. Вот поэтому и не пошëл в универ, – закончил свой долгий рассказ Мин. – Минни, так что, мы же теперь встречаемся? Да ведь? Я тебе тоже нравлюсь?? – спрашивал Чонин. В его глазах будто бы нарисовали сердечки, честное слово. – Если ты хочешь, то конечно. – Спасибо, Минни, я люблю тебя больше всех на свете!! – Чонин кинулся на хëна с обнимашками, затягивая поцелуй. Этот день они не забудут никогда. День, что пролил свет в жизни этих парней.