перед рассветом

            скарамучча снова обновил ленту, нервно стуча ботинком о землю.       честно, он считал что идея пробраться ночью в школу только для того, чтобы отомстить новому директору, была слишком рискована.       и возможно, он шептал слишком громко и слишком зло на друзей, раз они оставили его сторожить снаружи.       но в общем скарамучча был не против. бегать по пустым коридорам, разрисовывать стены и дышать запахом краски не в ходило в его любимые занятия.       (особенно если ко всему этому добавить раздражение на друзей и то, что он ушёл ночью никого не предупредив, а значит мог получить нагоняй.)       и это если исключить мысли о том, каким конкретно будет наказание за такие проделки.       поэтому когда во всём здании школы резко загорелся свет, скарамучча напрягся.       какое-то время пустота отягощает: не было видно ни охранника, ни друзей. и он нервно теребит провода наушников, сильнее кутаясь в привычно-чёрную толстовку.       пока ночную тишину не разрывает знакомый смех. скарамучча хмурится, начиная всматриваться в темноту, пока не замечает несущихся через парковочную стоянку ребят.       ху тао хохочет во всё горло, мчась первой; её толкает в спину напуганная ёимия; следующим, пытаясь догнать девушек, несётся венти, тоже громко смеясь и на ходу кидая в мусорку балончики из-под краски; за ними двумя бежит тарталья, со спортивной сумкой через плечо; дальше скарамучча видит просто улыбающегося — немного зло — казуху, пытающегося на ходу нажать на нужную кнопку на ключах от машины.       они проносятся мимо него вихрем и скарамучча оглядывается на них, не зная, что конкретно стоит сделать.       но его размышления прерывают, на ходу хватая за руку и бесцеремонно таща за собой.       — не тормози, — кричат ему, и скарамучча решает, что начать передвигать ноги, пытаясь поспеть за остальными, будет достаточно логично.       в голосе подхватившего его итэра слышится смех, настолько искренний и весёлый, что на то, чтобы паниковать просто сил не находится и — если честно — совсем не хочется.       на чужих губах играет улыбка. такая, какую скарамучча за всё их длинное знакомство имел возможность видеть всего пару раз.       — что случилось? — он повышает свою привычную громкость, на пару тонов, чтобы сквозь ветер в ушах было слышно.       итэр не отвечает, а лишь заливаясь смехом кивает на двери школы.       из проёма за их побегом наблюдает удивлённо-замершая джинн, а за её спиной появляется охранник, отвлекающий её от ребят.       скарамучча подавляет желание шкодливо показать молодой учительнице язык и поворачивается обратно к итэру.       тот разглядывает его и скарамучча по-настоящему радуется тому, что умеет читать итэра по глазам. он быстрым движением, стараясь не сбить парня с ритма их бега, подтягивается и оставляет на чужих губах аккуратный поцелуй.       (стоит отдать должное итэру, тот даже не запинается.)       за мгновение простого соприкосновения губ, скарамучча чувствует, как часть чужого азарта захватывает его самого и видит, как в это же время итэр чуть успокаивается, держа второй рукой капюшон.       они подбегают к машине и итэр помогает скарамучче забраться в кузов пикапа.       казуха сидит на передних сидениях рядом с тартальей, в роли водителя, и оборачивается на них, проверяя глазами паникующую ёимию, пытающуюся успокоить её ху тао и венти, достающего из — оставленного в салоне — рюкзака воду и бутерброды.       и скарамучча готов простить этим придуркам то, что они собрались посреди ночи, чтобы разрисовать стены ради — небольшой, но сладкой — мести, если чуть позже, уже разойдясь с остальной компанией и оставшись наедине с итэром, тот продолжит улыбаться так же, как сейчас.       тем не менее, вразрез своим мыслям он на выдохе произносит:       — больше я на такое не соглашусь.       и ему отвечают, стройным хором, состоящим из саркастичных «да» и «конечно».       скарамучча устало трёт переносицу, понимая, что друзья знают его слишком хорошо.       …но всё-равно улыбается, ловя такую же улыбку на довольном лице итэра, капюшон которого, в итоге, всё равно слетел, позволяя рассветному солнцу играться золотом в волосах.