Сборник с зарисовками

Глава I. «Снег» [ декабрь, 1993 год ] В тот день тоже шёл снег. Крупные, бархатистые хлопья падали с тёмного, затянутого облаками и туманом, неба на землю. Морозный воздух кололся, когда попадал в лёгкие. Зато ветра не было, от чего становилось чуть теплее. Декабрь, 1993 год — наша первая с ним встреча. Я, как обычно, гулял в зимнем саду, копался в снегу, попутно загребая его в перчатки. Домой возвращаться не хотелось, там пусто и скучно. Мамы у меня нет, да я и не знаю, где она, с раннего детства вокруг меня ходили только гувернантки и воспитательницы. Одна из них, которая всегда была рядом и практически заменила мне родителей, мадам Пом, говорила, что моя мама превратилась в ночную бабочку и улетела, когда мне было три года. Не сказать, что я поверил ей, но такой расклад меня устраивал. А мой отец... Я знаю его, как человека очень строгого и жестокого, в его компании я ощущаю страх и холод, который от него исходит. Поэтому по возможности стараюсь на глаза не попадаться. В наказаниях он силён, так что надо вести себя осторожно и не отступаться лишний раз. Послышался характерный звук для автомобиля, а затем ворота со скрипом начали открываться. Как бы не отломались, настолько старыми они были. Я поднял глаза, чтобы проверить, кто решился навестить нас в воскресное утро, но во двор заехала машина мне незнакомая. «Наверное, кто-то по работе отца», - подумал я, и вновь увлёкся снегом, не обращая внимания на гостей. Как и ожидалось, вскоре к входной двери пошёл высокий, худощавый мужчина с седыми волосами. Он был одет, как мой отец и все, кто с ним общался: дорогущий костюм и пальто с клетчатым шарфом. Иногда создавалось впечатление, будто бы эти люди соревновались между собой, чья одежда окажется наиболее похожей на одежду своего коллеги. Но моё внимание привлёк маленький мальчик, что шёл прямо за ним. Кажется, мы одного возраста. «Да какая мне разница», - нахмурив брови, я сосредоточился на снежном куличе. Однако продлилась моя сосредоченность недолго, так как через минуту в саду материализовалась мадам Пом. — Джосселин, - обратилась она ко мне, - мсье Эрран, - так звали моего отца, - велел позвать тебя в гостиную. Но прежде тебе стоит переодеться. Я нехотя встал и направился в дом вслед за гувернанткой. Мне пришлось надеть брюки на подтяжках и рубашку с жилеткой. Такая одежда была для меня самой неудобной. Брюки тесные и не дают сделать лишнего движения, как и рубашка, которая всякий раз норовит помяться или выскользнуть из брюк, если поднять руки. В жилетке жарко, а рубашка под ней коробит. Одним словом — о т в р а т и т е л ь н о. — Мсье, я привела Джосселина, - мы с мадам Пом вошли в гостиную. Это была огромная комната, излишне напичканная различными антиквариатными вещами. И шкафы, и фортепьяно, и ковры, и кресла. Всё это выглядело пёстро и некрасиво. — Здравствуйте, отец, - тихо сказал я, поклонившись. — Джосселин, познакомься, это мой давний друг Дэвид Мелроуз, у него есть шестилетний сын — Патрик, твой ровесник, - ответил он, постукивая пальцами по круглому столику, на котором стояли пепельница и виски. — Здравствуйте, - повторил я, чувствуя, как начинаю дрожать. Тот мужчина, названный Дэвидом, сидел рядом с отцом на таком же кресле и пил, по всей видимости, алкоголь. Он выглядел равнодушным и скучающим. — Можешь идти, - холодно закончил мсье Эрран, - иди во двор, поиграй с Патриком, - я явно мешал этим двоим, так что поспешил удалиться. Мадам Пом ждала меня за дверями гостиной и заметно переживала. Она всегда беспокоилась обо мне больше, чем было положено гувернантке. — Ты на улицу? - спрашивает мадам, а я сдержанно киваю и иду одеваться. Снова оказавшись на улице, я почувствовал свободу и лёгкость. Атмосфера дома давила на меня и всех остальных его обитателей. Душные сладкие ароматы парфюма, запах сигарет и алкоголя невозможно вынести, если постоянно сидеть в четырёх стенах. Во дворе, возле заснеженного фонтана сидел на корточках маленький мальчик и что-то рисовал веткой на снегу. Я подошёл и уселся рядом с ним, наблюдая за движениями его руки. Кажется, он рисовал птицу. Как только мальчик закончил свой рисунок, он посмотрел на меня, будто бы пытаясь что-то во мне разглядеть. — Привет, - спокойным, даже нежным голосом сказал мальчик. — Привет, - смущённо ответил я. На нём не было шапки, только пальтишко и шарф, даже перчатки не надел. Зато я мог тщательно рассмотреть волосы мальчика. Белые-белые, также, как и его кожа, ресницы. Они прядями падали ему на лицо, закрывая небесно-голубые глаза. Мальчик был похож на своего папу, такой же худой. — Тебя зовут Джосселин, мне сказали. А я Патрик Мелроуз, - всё это время он смотрел прямо на меня, - в Монруже [ Франция, город в пригороде Парижа ] я впервые, но папа сказал, что теперь мы часто будем здесь бывать. Я не ответил и отвёл взгляд, так как от такого долгого зрительного контакта становилось не по себе. — Снег пошёл, - пробормотал Патрик, будто бы не замечая того, что я его игнорирую, и протягивая свою бледную ладошку вперёд. Маленькие снежинки неторопливо ложились на руку и практически сразу же таяли. Мне показалось это забавным, я улыбнулся. [ декабрь, 1999 год ] — Снег пошёл, - шепчет Патрик. Мы сидели с ним в нашем любимом месте под обрывом, чем-то напоминающем небольшую пещеру. — Шесть лет назад ты сказал то же самое, - отвечаю я. — Правда? В тот момент мне показалось, что ты вообще не отражаешь, что происходит вокруг, а подметил такую мелкую деталь, - усмехнулся юноша. Я не обратил внимания на его шутку, так как и сам помнил, что будучи ребёнком не особенно любил общаться с людьми. Прошло целых шесть лет с тех пор, как Патрик с его семьёй перебрались в Монруж и стали жить по соседству со мной и отцом. Я наконец-то перестал чувствовать себя одиноко, у меня появился друг, который за долгие годы стал для меня всем. Казалось, что я намного больше проводил времени в его доме, чем в своём. У Патрика всегда было уютно и комфортно, его мама очень добрый и заботливый человек, неудивительно, что юноша перенял её положительные качества. Признаюсь честно, иногда я даже завидовал Патрику, потому что мне с семьёй повезло гораздо меньше. Мой отец часто выпивает и играет в азартные игры, но хотя бы не трогает меня, это несомненно плюс. Обо мне всё также беспокоится мадам Пом, воспитывает и следит, чтобы я усердно учился. Иногда это раздражает, но я ценю её усилия, так что всегда слушаюсь и делаю, что она говорит. — Я замёрз, - внезапно сказал Патрик. Я не раздумывая взял его ладони и, обхватив своими, начал греть. Патрик остался таким же худым, как был в детстве, но теперь в нем появились женственность и изящество. Он ниже меня и выглядит хрупким, от чего появляется желание защищать и оберегать его. Я, напротив, рос не по дням, а по часам, становясь крепче и мужественнее. Приятное чувство появляется, когда у тебя есть человек, которого любишь и хочешь о нём заботиться, пускай даже ненарочно. Ощущение ответственности за этого человека порождает нежность и ласку, хочется отдать всё, чтобы он был счастлив. Смех, улыбка, взгляд — это и есть благодарность за всё то, что ты делаешь, за твою любовь. «Я хочу, чтобы ты всегда был рядом», - подумал я, сжимая тонкие, ледяные ладони Патрика, - «ты - моя маленькая любовь». Глава II. «Секрет» [ июнь, 1999 год ] Жизнь за всё моё непродолжительное существование на этой земле научила меня молчать. Временами приходилось говорить неправду, увиливать от ответа или игнорировать. Пока я рос со своим отцом, он сам того не подозревая, показал мне, что значит быть взрослым. «Иногда лучше соврать», - с важным лицом говорил мне отец, - «ради блага, конечно же», - в его глазах ни грамма совести, всё та же злость и похоть. Уверен, что этот человек ничего не знает об искренности. Иначе, как можно врать родным и любимым? Здесь даже у самых чёрствых людей проснётся гуманность. Но хранить секрет — это не лгать. Это наоборот заботиться о себе и других. Врал я в основном своему отцу. А больше никто и не вынуждал этого делать. Страх рождал во мне желание защитить себя, а следовательно, иногда сказать неправду. И ни разу меня не раскусили, по крайней мере, отец просто велел идти в свою комнату после каждого нашего разговора. Наверное, он догадывался, что я вру, но ему было всё равно на меня. Сколько себя помню, серьёзно я ни разу не косячил. С отцом надо быть осторожным. Сегодня было очень жарко, душно и знойно. Вся живность пряталась в тени, и мне кажется, что если бы цветы могли передвигаться, то несомненно скрылись под раскидистыми кронами дубов. Однако я считаю, что в такие дни сидеть в прохладных комнатах — преступление. Самые тёплые деньки лета в последнее время приходились именно на июнь и июль. — Джосселин! - шепнул Патрик. Он стоял около ворот, просунув голову между прутьев, его лицо местами было закрыто виноградником, что густо обвил забор, - Джосселин! - повторил он. Я осмотрелся по сторонам, а затем подошёл к забору. — Привет, - отвечаю я и снова оглядываюсь. Если кто-то из работников дома заметит, то может сказать отцу, что я тут «по заборам лазил». — Идём со мной! Я хочу тебе кое-что показать, - в глазах Патрика сверкнул огонёк, и юноша прильнул к прутьям сильнее, так что его рука легко проходила сквозь них и могла взять мою. Он крепко сжал мою ладонь и посмотрел на меня, - не отпущу, пока не согласишься, - хитро улыбнулся Патрик. И мне ничего больше не оставалось, кроме как пойти с ним. Я кивнул, после чего Патрик отпустил мою руку. Поскольку через центральный выход покидать усадьбу опасно, так как могут заметить, у меня всегда был запасной вариант. В саду, за беседкой, так же густо обросшей растениями, находилась та часть забора, где я легко мог пролезть, потому что прутья были слегка раздвинуты. А из-за ветвей виноградника и листьев дерева, высунувшихся из соседнего двора, мой побег делается практически незаметным. — Ай, да молодец, - Патрик каким-то магическим образом оказался на том месте, где я сейчас вылез. Он стоял, заведя руки за спину и смотрел на меня сверху вниз, пока я пытался вытащить ногу из забора. — Хоть бы помог! - я встал и отряхнул шорты от травы, но те всё равно местами были зелёные. Вновь получу тумака от мадам Пом за такой неопрятный вид. А Патрик же напротив выглядел, словно на бал собрался. Белая, идеально выглаженная, льняная рубашка с короткими рукавами, шорты гранатового цвета на подтяжках, носки и ботинки. — Пойдём, - не успел я опомниться, как юноша вновь схватил мою руку и потащил куда-то, - я со вчерашнего дня ждал, чтобы показать тебе это место! Мы выбрались со двора Патрика и направились к полю. На нём не было ничего: ни цветов, ни сельскохозяйственных угодий. И что такого Патрик тут нашёл, решив, что я обязательно должен это увидеть? Сухая трава кололась о щиколотки, а так как мы шли очень быстро, практически бежали, взявшись за руки, на ногах оставались небольшие царапины. Но когда я с Патриком, это не имеет никакого значения. Он шёл впереди, пусть и ростом ниже меня, но я еле как поспевал за юношей. Время от времени, Патрик поворачивался ко мне и ласково улыбался, от этого становилось тепло не только снаружи, но и внутри. — Приготовься, сейчас ты увидишь чудо, - рассмеялся Патрик, притянув меня к себе. Я поднял взгляд и передо мной открылся вид на прекрасную поляну, полностью покрытую цветами. Это были обычные полевые цветы, но их так много, что создаётся впечатление бескрайности этого места. — Красиво, правда? - с восхищением спросил Патрик, смахивая с глаз светлые пряди. От бега они растрепались, а его обычно бледное лицо украсил лёгкий румянец. — Это удивительно, - отвечаю я, не в силах оторваться от поляны, - почему я раньше не замечал... — Потому что зимой мы ходили на озеро и играли в лесу, весной тоже. А «Цветочная долина» расцвела совсем недавно. К слову, это название я придумал сам, - гордо сказал Патрик. Затем юноша повернулся ко мне и в третий раз взял меня за руки, - а теперь пообещай, что никому не расскажешь об этой поляне. Это наш с тобой секрет. Я не смог сдержать улыбку. Считаю, что подобные «секреты» сближают нас с Патриком и делают нашу дружбу крепче. — Никому не скажу, - после этой фразы я обнял юношу. Ощущать его тонкое тело в своих руках невероятно приятно, поэтому хочется, чтобы этот момент длился вечно. Он с нежностью прижался к моему плечу, отвечая на объятие. «Эти цветы очень красиво смотрелись бы в твоих волосах, Патрик», - подумал я, вновь взглянув на поляну. Глава III. «Мечта» Сегодня было дождливо, даже слишком. Я весь день провёл в библиотеке, изучая историю Англии и Франции. Это было весьма занимательно, я не заметил, как утро сменилось вечером. Перелистывая плотные затхлые страницы книги, я услышал шаги, издававшиеся где-то на западной лестнице усадьбы, что напрямую вела к библиотеке. Испуг пронизывает меня насквозь, я вздрагиваю и убираю книгу, попутно спрыгивая с подоконника, на котором сидел всё это время. Глухой звук шагов усилился, и вскоре открылась дверь. «Ах, это мадам Пом», - выдохнул я, вновь забираясь на подоконник. — Джосселин, к тебе гости, - протороторила она, быстро перебирая своими короткими и полными ногами. Мадам Пом пышная женщина, от неё пахнет духами с ароматом яблок (поэтому я и называю её мадам Пом, так как «пом» по-французски значит яблоко). «Интересно, и кто к нам пришёл?» - подумал я, вопросительно взглянув на гувернантку. Она поняла меня без слов и продолжила говорить. — Патрик ждёт тебя в холле, - добавила мадам Пом, подбирая листы и книги с пола, - не сиди на подоконнике, не разбрасывай вещи! - когда она начала раздавать указания, я понял, что пора уходить. — Что ты здесь делаешь? - спрашиваю я, только появившись в холле. Патрик сидел на маленьком диванчике, обитом красной бархатной тканью, и стряхивал пылинки с и так чистых шорт. В дождь и грязь, его одежда умудрялась оставаться в прежнем состоянии, разве что немного влажной. — Ни привет, ни как дела. Где твои манеры, Джосселин? - с ухмылкой ответил вопросом на вопрос юноша. — А где твои? Без спроса заявляться в гости много такта иметь не нужно, - парировал я. Но Патрик лишь довольно усмехнулся и подошёл ко мне. — Идём со мной, - улыбка не сходила с его лица, и я понял, что Патрик вновь что-то задумал. Естественно, я заинтересовался. Как оказалось, ответ мой ему не требовался, привычно сжимая мою ладонь в своей, юноша потащил меня за собой. «И куда?..» - только успел подумать я, как мы оказались на этаж выше, а затем и вовсе на чердаке. Патрик был маленьким, но очень шустрым, так что я еле как за ним поспевал. Юноша отворил дверь на чердак, так что мы спокойно пробрались туда. Вокруг было очень много коробок, каких-то чемоданов и пакетов — это всё те вещи, которые когда-либо использовались, а теперь не нужны. В общем, хорошо, что существуют такие чердаки, однако подобные места имеют свойство пылиться, и без постоянной влажной уборки, способны превратиться не в склад старых вещей, а в хранилище грязи. Так и происходило у нас, чердак позабыт всеми давным давно, скорее всего, со времён моих бабушки и дедушки. Патрик же с детским интересом начал разглядывать всё вокруг, рыться в книгах и платьях. — Стой! Ты же облако пыли поднял, мы чихать начнём, - я попытался остановить его, но Патрик лишь направил на меня усмешливый взгляд, словно говоривший: «Чё ты такой нудный?». Я вздохнул уже в который раз. С ним спорить бесполезно, пусть делает, что хочет. Только я ненадолго отвлёкся, как увидел, что Патрик напялил на голову шляпу, похожую на пиратскую и достал откуда-то саблю. Я изумлённо посмотрел на него. — Джосселин, надевай платье, - юноша бросил передо мной пышное женское платье, вновь подняв пыль, - будешь моей принцессой. — Откуда ты всё это достал? - со скептицизмом задал вопрос я, прищурившись и сложив руки на груди. — Это, похоже, что маскарадные костюмы! - Мелроуз улыбнулся, саблей указывая на платье. Но я лишь фыркнул и отвернулся. «Ни за что в жизни не стану заниматься подобным бредом», - обиженно подумал я, не смотря в сторону Патрика. Но краем глаза я заметил, как он растерянно смотрит на меня. В этот момент во мне проснулось чувство вины и я почти решился изменить своё мнение по этому поводу. Нельзя! Он может нарочно делать такое жалостливое лицо. — Эй, разве у тебя никогда не было мечты? - по его тону я понял, что Патрик не притворялся и в действительности был расстроен моим отказом, - стать пиратом! Или принцем, чтобы сражаться за принцесс? А волшебником? Разве не здорово было бы уметь колдовать? Я задумался. У меня и вправду не было подобных мечт. Разве что я пару раз воображал, как удобно быть эльфом или гномом. Живёшь себе в лесу, никому не мешаешь и тебе никто не мешает. Наслаждаешься природой, делаешь, что захочешь. — Джосселин, о чём ты сейчас мечтаешь? - продолжал задавать вопросы Патрик. На самом деле его слова заставили меня задуматься о нас с ним. Что, если мы превратимся в эльфов и будем жить в небольшом домике на поляне. Или станем принцами, у нас будет своё королевство, где царит покой и доброта. А если Патрику так нравятся пираты, то я бы тоже стал пиратом, чтобы путешествовать с ним по морям и находить клады. Но почему-то сейчас я не смог сказать то, что думал. — Я не люблю мечтать, - холодно ответил я, всё ещё не глядя на него, - это для детей. Зачем жить мечтами, которые никогда не сбудутся? Тупо. Патрик рассмеялся. Это задело меня, ведь я ожидал более серьёзного отношения к моим словам. — Всё, что нам даётся, всё, чего мы добиваемся, наша жизнь в коне концов — это одна сплошная мечта, Джосселин, - он подошёл и похлопал меня по плечу. В его тоне чувствовалось что-то поучительное, будто бы ему нравится говорить такие философские фразы, - умение мечтать.. и делает тебе не статуей, а человеком. Когда Патрик завершил свой монолог, то подошёл к одной из коробок и выудил оттуда королевскую накидку и корону, а затем вернулся ко мне. В его глазах было полно решимости. Без лишних слов, Патрик одел на меня накидку, а затем усадил на одно колено. — Сейчас я тебя короную, - величественно произнёс парень, снимая с себя пиратскую шляпу. Он коснулся саблей моих плеч, а после аккуратно украсил мою голову короной, - его Величество Эрран готов предстать перед народом, как новый правитель — храбрый и справедливый! - закончил Патрик, жестом указывая, чтобы я встал. Конечно же, я послушался его. После чего уже он оказался на колене, склоняя голову передо мной, - я буду служить Вам верой и правдой, Ваш рыцарь Мелроуз, - хоть его лица было не видно, я знал, что сейчас Патрик во всю улыбается. «Лучше бы ты был моим принцем», - мимоходом подумал я, тоже улыбнувшись.