Кукла

      Тьма… Она единственная была со мной последние пять лет. Это проклятье — родиться в городе Упавшей Звезды. Каждый день словно в аду — постоянное выживание. По-началу всё было хорошо. Мой старший брат огораживал меня от опасностей, попутно обучая самообороне.       Пять лет назад он исчез, ничего не сказав, тогда мне было лишь семь. Целых два года у меня получалось успешно выживать, однако приходилось убивать, чтобы хоть как-то найти пропитание.       В один из таких дней, когда мне было девять лет, меня похитили. Это был человек из «внешнего мира». Людей из Метеора никто искать не будет, и я не исключение.

***

       Как оказалось, это был учёный, которому не хватало подопытных для своих зверских экспериментов. Это время было самым тяжелым, клетка была моим домом, но я была рада, что меня хоть изредка кормили, и мне не приходилось постоянно убивать, чтобы выжить.       Что только этот ублюдок не делал со мной — тестировал различные препараты, от которых я несколько дней валялась еле живая, вкалывал яды, избивал хлыстом за непослушание и крики. Иногда он заставлял меня есть крыс и насекомых, после такого желудок выворачивало несколько часов. Учёный всё продолжал удивляться, как я могла остаться в живых после всех его зверств, однако его это только радовало. А я молила Бога, дьявола, да кого угодно лишь бы это прекратилось. Чтобы они наконец забрали меня на тот свет.       Плевать было уже на всё. Обида на брата ушла, боль не чувствовалась. Эмоций просто не было, а янтарные глаза стали блеклыми, не имели той искры, что присуще всем детям, словно кукольные.       По моим подсчётам, я провела у него уже три года. Да… думаю, именно три года, а может и больше… не знаю. В голове каша, и теперь появилось нечто живущее во мне, оно постоянно шепчет что-то, разобрать не получается, но это помогает отвлечься. Единственный мой друг — это голос, что возник во мне.       На верхних этажах прогремели взрывы. Они были настолько мощными, что даже пол под моими ногами начало трясти. Думаю хантеры решили убить учёного, он как оказалось, преступник «А» ранга. Неудивительно, ведь в клетках помимо меня были и другие более сильные люди. От них исходила непонятная мне угроза, их аура ужасала. Казалось, ещё немного и тебя раздавит как желе, от этого хотелось свернуться в клубочек и дрожать в надежде на спасение. С ними профессор был максимально осторожен. Это вызывало у меня интерес, но с появлением шёпота, любопытство пропало, гораздо интереснее было понять, что голос хочет мне сказать.       Спустя минут сорок взрывы прекратились. Оставшиеся в живых люди начали кричать, надеясь на освобождение. Моя тюрьма находилась в самом дальнем углу, да и молить о помощи невесь кого не хотелось, поэтому приходилось смиренно ждать.        Я слышала, как вдалеке открываются замки, один за другим, а люди благодарят своего спасителя и стремятся сбежать из этого чудовищного места. К моей клетке приближался мужчина крепкого телосложения. Он был одет в черный плащ, из-под капюшона проглядывались темные, как смоль, пряди. На его груди висела маленькая брошь, должно быть она олицетворяла его фамильный герб. На ней был изображен черный ворон, в глаз которого был вставлен маленький белый драгоценный камень. Одним движением руки он сломал замок и открыл клетку. Его небесно-голубые глаза с жалостью пробежались по моему телу, а пальцы сжались с такой силой, что начала капать кровь из маленьких ранок, оставленных ногтями. Мужчина тихо, еле уловимо, прошептал:       — Отброс, даже над детьми ставил столь бесчеловечные опыты.        Этот человек медленно подошёл ко мне, присел на одно колено и нежно заговорил:       — Не бойся, меня зовут Никлаус, я не причиню тебе вреда, как тебя зовут?       — К… Кира, — голос был до ужаса хриплый. Никлаус вызывал доверие, интуиция не подавала признаков опасности, но альтер что-то усиленно нашептывал, я чувствовала как оно хочет поменяться со мной местами, его эмоции передавались мне, он хотел крови. Выпустить его сейчас было бы глупо, ведь опасности нет.       — Кира, хочешь пойти со мной?        Я лишь слегка кивнула, давая своё согласие. Мужчина аккуратно взял меня на руки, стараясь не задевать глубокие, немного гноившиеся раны на животе. Размеренным шагом направился к выходу, прочь из этого ада. Темные коридоры сменяли друг друга, лишь тусклый свет лампочек освещал путь. Вдалеке виднелась лестница и яркий, режущий глаза, солнечный свет. Как давно я его не видела, уже и забыла какого это принимать солнечные ванны, на душе стало немного теплее, тьма, что сгущалась во мне, немного отступила. Усталость, что скапливалась столь долгое время, начала накрывать, глаза налились свинцом, и я начала впадать в царство Морфея.        Проснулась я в больнице. Белый потолок, удобная мягкая кровать, впервые лежу на такой, рядом стоит тумбочка, в углу довольно большой цветок, напоминающий мини дерево. Дверь открылась, Никлаус выглядел иначе, широкая белая футболка, чёрные, ничем не примечательные джинсы и кроссовки.       — Как себя чувствуешь? — мужчина начал подходить и сел на кресло, расположенное возле окна.       — Нормально, для чего я вам? — голос больше не был хриплым, прошла примерно неделя по внутренним часам, тело почти восстановилось, хотя физическое состояние оставляет желать лучшего.       — Не волнуйся, я не собираюсь с тобой что-либо делать, ты вправе сама решать как жить. Я странствую по всему миру и охочусь на преступников, если тебе некуда пойти — идём со мной? — в его словах не чувствовалось злого умысла, лишь доброта и забота, но с чего бы ему помогать мне? Не могу понять…       — Почему вы помогли мне и всем людям в клетке? Могли же просто уйти, — смахнув непослушную прядь с лица, пристально посмотрела на мужчину, выжидая ответа.       — Я не мог оставить людей умирать там, многие на моём месте поступили бы так же, а ты похожа на мою дочь, вот и не смог пройти мимо, — дочь? Не думала, что у него есть семья, уж слишком не похож на семьянина. Возможно она мертва, кто знает…       — Ммм, вот как, — мне не была интересна его жизнь и семья, возможно раньше я бы порасспрашивала его, но сейчас на душе было слишком пусто.        Мне было всё равно, что делать, поэтому я согласилась путешествовать с Клаусом, он же пообещал потренировать меня, ведь высока вероятность умереть, охотясь на преступников.        Клаус ещё некоторое время порасспрашивал меня и удалился, пожелав скорейшего выздоровления. Делать было нечего, в углу комнаты стояло зеркало во весь рост, к которому я направилась, взглянув в отражение, увидела маленькую девочку с неживыми глазами, бледной, словно у трупа, кожей и длинными, белыми, как снег, волосами, а ведь раньше они были цвета вороньего крыла, я и не заметила как они побелели, этот сумасшедший явно что-то сделал. За эти три года тело выросло, теперь в отражении не грязная оборванка и подопытная, а худощавая, словно скелет, кукла, со слегка пухлыми щёчками. Какой бы худой я не была, щёки никогда не изменятся, брат говорил это наследственное.

***

       Прошло три месяца, за это время мы сблизились с Клаусом, он давал надежды на светлое будущее, обучал, отвечал на все мои вопросы. Даже разрешал помогать ему с работой, когда враг был слаб.        Теперь я могла понимать Морте — моё альтер эго. Весьма кровожадная личность и не менее харизматичная, разговоры с ним помогали отвлечься от плохих мыслей, для меня он стал близким другом, Морте — тот, кто никогда не оставит меня и не предаст, ведь мы одно целое. Когда Никлаус оставляет меня одну, мы меняемся с альтером, ему нужно унять жажду, могу лишь предположить, что он делает, ведь просыпаюсь я вся в крови, а иногда и вовсе рядом с трупами. Морте всегда исполняет мои просьбы, именно он в последний год терпел пытки, пока я пряталась в подсознании.       «Ты ведь слышала об экзамене на хантера, предлагаю бросить твоего учителя и повеселиться там», — прозвучал однажды мой внутренний голос.       — Мы не можем бросить Клауса и просто уйти, к тому же умереть на экзамене дело плёвое, он нас, конечно, поднатаскал, но этого явно мало, ты так не думаешь? — со стороны это наверняка странно выглядело, маленькая девочка разговаривает сама с собой, сидя в лесу и смотря на костёр.       «С каких пор ты стала бояться смерти? Да и не нравится мне этот Клаус, я чувствую от него угрозу, смею напомнить — моё чутье лучше твоего», — никак не могу понять его, учитель не был подозрительным, он всё так же дарил тёплые улыбки и обнимал при встрече.       — Морте, почему тебе так не нравится учитель? Он ведь спас нас, и нет, смерти я не боюсь, есть вещи гораздо страшнее её.       «Клаус что-то скрывает, проследи за ним, тогда ты убедишься в правдивости моих слов», — с работой «Охотника за головами» это неудивительно. Морте не будет подозревать кого-то на пустом месте.       — Хорошо, буду осторожна, — главное не выдать себя, благо опыт в этом уже есть. В Метеоре и не такое было.       Через несколько дней хантер вернулся, и мы направились в небольшую деревню. Она оказалась довольно маленькой, неухоженные дома, во дворах которых пасся скот, а запах фекалий распространялся по округе. Приходилось прикрывать нос, воняло слишком сильно, даже учитель прикрыл его рукой. Было видно, что деревня в нищете. Люди прятались, лишь изредка выглядывая из домов, их явно что-то пугало.        Клаус сказал, что некто похищает детей, и он должен разобраться в этом деле. Как только мастер ушёл, я направилась за ним, стараясь как можно тише передвигаться, сливаясь с природой. Учитель вошёл в полуразрушенную хижину, у которой почти все окна были выбиты. Быстрым рывком оказалась возле окна и начала прислушиваться, судя по голосу там был только Клаус и женщина с грубым хриплым голосом.       — Никлаус, давно не виделись, слышала ты подобрал дворняжку и теперь дрессируешь, — я боялась заглянуть в окно, её аура пугала, меня словно вернули в тюрьму к учёному, тело невольно сжалось.       — Давненько, ты позвала меня сюда, чтобы купить мою «куклу»? — поверить не могу своим ушам, всё это время я следовала за человеком, который хочет меня продать, тот огонёк надежды, что был во мне, начал затухать, а слёзы постепенно скатываться с пухлых щёк, истерика охватывала меня, но я старалась держаться и не раскрыть себя.       — Верно, увидев её ангельское личико, так и хотелось поиграться с ней… За сколько продашь? — лицо женщины скривилось в отвратительную гримасу предвкушения. А Клаус спокойно стоял в задумчивости, его лицо ни на секунду не изменилось, продолжая быть всё таким же хладнокровным.       — Готов отдать её за двести миллионов дженни, — голос учителя даже не дрогнул. Не верю, нам ведь было так хорошо вместе, как он мог так со мной поступить? Почему он относится ко мне, словно я какой-то зверек, которого можно отдать кому-то на растерзание.       Дослушивать их разговор я не стала и со всех ног побежала вглубь леса, слёзы застелали глаза, сердце бешено колотилось. Не знаю, сколько прошло времени, но на горизонте виднелось солнце. Вымотанная морально и физически я упала на колени, и завыла от боли, ведь знала, что доверять людям нельзя, все они рано или поздно предадут. «Теперь ты убедилась, что только я на твоей стороне и только я тебя никогда не предам, а теперь вставай и беги, беги, пока не закончатся силы, если не хочешь снова гнить в клетке», — Морте как обычно оказался прав, с момента его появления только он искренне заботился обо мне, никогда ничего не скрывая, говоря всю правду, хоть та и была отвратительной.       Вытерев все слёзы, я снова побежала, но уже не так быстро, ноги болели, горло пересохло, но только нежелание оказаться за решеткой двигало меня вперёд, навстречу этому тёплому солнцу.