Двухцветные волосы, аметистовые глаза

Боялся ли Сигма? Скорее всего да. Он буквально трясся от мысли о том, что через минуту произойдёт его первый раз. И все, что делал парень, это лишь лежал и смотрел на худую спину Фёдора, под кожей которого выступал каждый позвонок. Достоевский повернулся. На его губах играла улыбка. Сигма вздрогнул от этой улыбки и инстинктивно сжался, боясь и стесняясь смотреть на мужчину.  – Не бойся, Сигми, я буду нежным… – Федор пролез между ног парня, прижав его к кровати. Сероглазый вскрикнул от стыда и закрыл лицо руками, несмотря на то, что хотел видеть Достоевского.  – Не бойся… – ласково повторил Федор, покусывая плечи Сигмы.  – Мх…~ Угу… – слабо ответил парень. Он вновь залился краской, когда почувствовал руку Достоевского где-то около своих ляжек. Один холодный, но даже приятный палец проскользнул внутрь Сигмы, который вскрикнул и со стоном откинулся на подушку.  – Тебе больно, душа моя? – спросил Достоевский. Так непривычно было видеть его слегка взволнованным и возбужденным, что Сигма улыбнулся и погладил актива по темным волосам.  – Нисколько… Мх~ Фёдор провел пальцем внутри, медленно давая Сигме привыкнуть к движениям. Парень тихо застонал, полными любви глазами смотря на Достоевского. Сигма ведь так боялся, что этот человек и в сексе окажется жестоким доминантном, а аметистовоглазый даже и не вспоминал про ту часть себя, которую оставил на входе в спальню. В это же время Федор ввёл второй палец, наслаждаясь стоном Сигмы и его сбившимся дыханием. Невольным движением он склонился к пылающему красками лицу парня и нежно поцеловал его в щеку, двигая пальцами так плавно, что казалось, движения шли в такт дыханию влюблённых. Сигма повернул голову, стараясь поцеловать Фёдора в губы, мужчина поддался его попытке, мягко проникая языком в рот пассива.  – Ммм…~ – блаженно протянул Сигма, отдаваясь Достоевскому всем телом. Эта близость затронула душу парня. Он с самого появления в этом мире считал, что отдать своё тело кому-то — величайший признак доверия. А Федор так хотел сойтись с Сигмой в этой близости, что тот был не в силах устоять или отказаться. Он готов был терпеть боль, которую Федор причинит ему, лишь бы только удовлетворить своего возлюбленного. А Достоевский продолжал готовить тело парня к дальнейшим действиям, желая сделать все как можно безболезненнее. Предаваясь размышлениям, оба то и дело страстно целовали друг друга, не желая прекращать. Сигма знал, что он — Фёдора, а Федор знал, что он — Сигмы. Никто и никогда не сможет разорвать то, что появилось между ними теперь.  Закончив с подготовкой, Достоевский решился войти. Высвободив руку и вытерев пальцы от смазки, он склонился к Сигме и ласково прошептал: – Я не хочу, чтобы тебе было больно, однако не могу пойти против природы. Ты ведь потерпишь пару минут?  Сигма кивнул и зажмурился, готовясь к сильной боли, однако таковой не последовало. Да, ему стало неприятно, внутри все слегка сжалось, однако все же было терпимо и не слишком плохо. Хотя, Сигма не смог сдержать и громкого, звонкого стона. – АААХХ…~ – парень задрожал, хватая руками простыню и пытаясь восстановить дыхание. Это давалось ему с трудом, грудь так и вздымалась, не смотря на отчаянные попытки.  – Тебе больно? – спросил Достоевский, слегка напуганно посмотрев на парня. Сигма помотал головой, двигая бёдрами навстречу Фёдору. Холодные ладони в это время сжали его бёдра, медленно двигаясь к талии. Достоевский снова принялся кусать шею парня, наслаждаясь его стонами. О, как демон любил его. Не хватило бы всего красноречия, каким обладал Достоевский, чтобы описать его любовь к Сигме. Это нежное тело, которое хотелось целовать и целовать, оставляя на нем пунцовые пятна… Эти тонкие запястья, которые по вечерам мужчина, бывало, покрывал поцелуями… Серые, полные понимания и надежды глаза… И волосы… Длинные, прекрасные двухцветные волосы, пахнущие сиренью… – Я люблю тебя… Люблю больше всех на свете… Сигма, Сигма, Сигма… Я готов повторять это вечно… – шептал Федор, медленно и аккуратно двигаясь в парне. Сигма улыбнулся и погладил плечи Достоевского, получая наслаждение от его толчков. Парню уже было не страшно и не больно, только приятно и хорошо. Весь смысл, который искал Сигма, был перед ним, любил его и желал продлить эту ночь. Это был демон Федор. Его личный демон, который любит Сигму. Сероглазый никогда не пил алкоголя, но сейчас он был пьян. Пьян от глубины этих прекрасных, аметистовых глаз, которые так приятно блестели при каждом томном вздохе или стоне Сигмы.  – Я…ах~ тоже люблю~ тебя, Федор… Мха~~ – выдавил парень. Он чувствовал близкий конец, но понимал, что всем телом хочет продлить этот момент и побыть одним целым с Фёдором как можно дольше. Однако, это становилось невозможным. Достоевский выгнулся и застонал. Сигма почувствовал приятное тепло внутри и через силу приподнялся, чтобы обнять Фёдора. Мужчина обхватил его руками, зарывшись носом в волосы Сигмы и тихо шепча что-то вроде «я люблю тебя». Теперь, после того, как они открыли свои тела друг другу, оба будут лишены сомнений, что демон и пустой человек смогут любить друг друга.