Он был моей противоположностью

Девушка ставит телефон на зарядку, после чего запихивает чемодан поглубже под кровать. Это приносит некие трудности, потому что размеры багажа явно не соответствуют отведённому месту между полом и боковой стенкой спального места, и когда работа оказывается успешно выполнена, Джиро лишь смахивает со лба капли пота. — Сказала бы, я бы помогла, — слышится со спины голос одной из соседки по комнате, которая, кажется, вошла во время того, как Кьёка мучилась. Незнакомка закидывает какие-то свои вещи на верхнюю полку и быстро закрывает шкаф, прислоняясь к нему спиной, словно не хочет, чтобы оттуда что-то выпало. Хотя, судя по ее лицу, она попала в яблочко. — Фух, запихнула. — Зачем тебе так много вещей здесь? Ты же в курсе, что вожатым нужно в форме ходить? — проявляет наглость и решается поинтересоваться, усаживаясь на край кровати, и упирается ладонями в свои колени, расслабляя спину. Неужели это тот самый момент за сегодняшний день, когда она может передохнуть и просто посидеть. Если конечно не брать в счёт, что им с отрядом скоро идти на обед. — Одежда никогда не бывает лишней. Я найду ей применение, не волнуйся, — отвечает с явным сарказмом, скрещивая руки на груди. Довольно самодовольный жест со стороны, из-за чего у Джиро появляется к этой персоне ещё больший интерес. — Меня зовут Момо Яойрозу. И даже в этом слышится какая-то своеобразная напыщенность, а может Кьёка себя накручивает, испытав достаточный дискомфорт провести столь короткое время среди абсолютно незнакомых людей. Если говорить честно, она никогда не была в лагерях, ни в качестве вожатого, ни в качестве приезжего. И если не брать в счёт поездки с классом, то можно сказать, что она не была нигде вообще, проводя скучный подростковый период в пользу себе. Никакого сожаления нет уж точно, потому что сейчас она расслабляется в плане учёбы, но тем не менее, нельзя исключить тот факт, что в подобных местах она впервые. И даже сейчас ее отдых является самой настоящей практикой, однако... — Я Кьёка Джиро, — отвечает также формально, как выразилась и соседка. Это забавляет от части, но ей будет непривычно, если Момо будет ее так и называть, — Просто зови меня Кьёка, — выдыхает и поднимается на ноги, считая, что ей уже пора потихоньку двигаться к своему отряду. — Приятно познакомиться. — И мне! — более дружелюбно и мягко произносит Яойрозу, возвращаясь к попытке привести свой шкаф в порядок, насколько это вообще может быть возможным. Когда Джиро вернётся в комнату обратно, она обязательно спросит как продвигаются её успехи, осталось только не забыть. *** — Не толпитесь, прошу! Не торопитесь вы! Никто ваши порции за вас не съест, а вот правила безопасности никто не отменял! — всё ещё безуспешно перекрикивает детей, которые оттоптали ей все ноги, и девушка не сомневается, что друг другу тоже. Она уже проклинает тот день, когда согласилась взять под свое крыло четвертый отряд из девятилетних детей. Они точно никогда не найдут общий язык, раз воспитания у этих дьяволят ноль. Джиро проталкивается вперёд, чтобы подойти к столу и по случаю остановить тех детей, которые ещё не прошли свою очередь, задерживаясь у мойки. Никаких сомнений не возникает тому, что они уж точно не моют руки там, лишь делают видимость, но сегодня она готова закрыть на это глаза, явно не имея перед ними никаких аргументов и банального авторитета. С горем пополам все усаживаются по местам, что заставляет вожатую выдохнуть с облегчением, полдела сделано. Джиро садится в самом начале длинного обеденного стола, сжимая вилку в руке, и нехотя ковыряет кашу по тарелке. Чувство голода испарилось тут же, как только она увидела пищу, и дело вовсе не в ней или в ее внешнем виде, который мог отбить желание есть, ей просто некомфортно в такой обстановке. Чья-то рука ложится на плечо, слегка теребя его. Брюнетка поворачивает голову, отрываясь от мучения обеда, и улыбается, замечая старую знакомую. Когда-то они вместе ходили на дополнительные по английскому, чтобы подготовиться к экзамену, но после конца одиннадцатого класса больше не виделись. Девушка уже не помнит причину, но видеть ее здесь более чем рада. — Очако! — восклицает, удосужившись подняться с места и крепко обнять подругу. — Как же давно мы не виделись! Какими судьбами? Не ожидала увидеть тебя здесь, правда. — Привет-привет, — хихикает, обнимая ее в ответ так крепко, как это возможно, — Подумала, что мне не помешает такого рода отдых, а я, знаешь ли, уже старая, чтобы ездить в лагеря как отдыхающая. Что насчёт тебя? Решила наверстать упущенное? — Частично. — кивает и перекатывается с пятки на носок. Это довольно неловкий момент в ее понимании, потому что не виделись они уже уйму времени, а сказать что-то внятное она так и не может. — Не хочешь пообедать с нами? — указывает пальцем на кучку ребят за столом чуть дальше. Кьёка задумывается, и хочет уже отказаться по той причине, что просто не может оставить своих детей без присмотра, мало ли что они вытворить могут, но ничего ответить не успевает, как Урарака хватает подругу за руку, решая не дожидаться ее согласия. У нее изначально не было выбора, да? Как в старые добрые, когда Очако таскала за собой везде, не интересуясь особо мнением Джиро, но она не была против. Как и сейчас, слишком уж скучала, чтобы возражать. Дети может и безответственные, но в их интересах поесть без происшествий, что пока так и происходит. По всей видимости, они так проголодались, что не в силах пакостить, но оно и у лучшему. Брюнетка садится рядом с Ураракой, не желая быть в незнакомой компании далеко от подруги, и приветливо улыбается всем присутствующим, и ей конечно улыбаются в ответ, но никакого интереса не проявляют возвращаясь к разговорам между собой, на что Очако пожимает плечами. Джиро отламывает кусок куриного филе, поднося ко рту, но что-то не даёт ей прожевать его. Непонятное повисшее давление она ощущает каждой косточкой своего тела, из-за чего ежится на стуле и с осторожностью оглядывается по сторонам, пытаясь понять, что же не так, а проблема буквально оказывается под носом. Светловолосый парень пристально глазеет на нее, с недоверием щуря глаза, и даже не скрывает этого. Джиро вздрагивает, не ожидая такой реакции даже когда уже застала того за подобного рода занятием, и поддерживать зрительный контакт не хочется от слова совсем. Он выглядит как ходячий зомби. Частично. Но кожа однако бледная, чтобы назвать его внешний вид здоровым. Или это из-за освещения... А его голубо-синие глаза, цвет которых видно даже когда они почти закрыты, смотрят прямо в душу, от чего становится не по себе, брр. — Ты уж прости его, — Кьёка даже не замечает того момента, когда рыжеволосая девушка бьёт объект дискомфорта в ребро локтем, от чего тот скручивается, лишь понимает это по его выражению лица, — Он часто так на людей смотрит, — это всего-то попытка самоутвердиться с помощью невинных новеньких вожатых! У девушки в голове уже миллион сюжетов прокрутилось, фаворитом из которых стал тот, где блондин замышляет ее задушить ночью. Или прирезать где-нибудь за углом, суть не меняется, — Я Кендо. А это Монома. А ты Джиро, да? Урарака засветилась, когда увидела тебя за столом. Нам приятно познакомиться с тобой. — выделяет местоимение, кидая сердитый взгляд на своего друга, а затем вновь смотрит на новую знакомую, не сдерживаясь от улыбки. Джиро же нервно смеётся, поглядывая на Моному, и принимает решение не смотреть на него вовсе, чтобы не создавать неловких ситуаций. В ответ на вопрос Кендо Кьёка кивает, проглатывая курицу, что хотела сделать ещё парой минут ранее. — Мне тоже. — брюнетка поворачивает голову в сторону Очако. Им есть что обсудить, в этом она не сомневается, но заводить эту тему в столовой было бы как-то неправильно. Или же она просто использует это как оправдание, потому что просто не знает с чего начать. Вопросов, которые она бы хотела задать в самом начале, уйма, и выделить какой-то определенный для начала диалога трудно, и внутри горит надежда, что подруга сама заведёт эту тему, ведь по ее довольному лицу не трудно догадаться, что она тоже без ума от их случайной встречи, но пока неотрывно уплетает свою порцию каши с мясом, словно не ела уже несколько лет. И так как Кьёка не так уж и голодна, молча протягивает свою тарелку Урараке, которая в свою очередь принимает еду с большим удовольствием. Вожатая невольно дёргает уголком губ, подпирая голову рукой, и возвращается к занятию рассматривания присутствующих, в отдельности своего отряда, про который на какое-то мгновение забыла вовсе. Дети вроде вполне спокойно общаются между собой, разделившись на небольшие кучки, но на душе становится спокойнее, что за обедом пока никто не умер. Она бы явно не пережила, если бы в первый день работы эти дьяволы во плоти сотворили хоть что-то. Это был бы не только самый ужасный первый опыт практики с младшими, но и проваленная поездка в лагерь, в котором она и без того не была ни разу. Глаза сами ведут ее в сторону, и останавливаются на определённой личности. Это тот парень из автобуса. Ка... Каминари, вот! Любому дураку будет понятно, что к ней он подсел в попытке поговорить о чем-то, но как только автобус тронулся, Джиро отключилась в ту же секунду под вопли других пассажиров, и ей правда стыдно из-за того, что не составила ему компанию, по всей видимости такому же, как и она сама, человеку без друзей и знакомых в этой смене. И если она сейчас не попросит прощения, совесть будет мучить ее до конца жизни. Девушка встаёт со стула, касаясь плеча Очако и пытаясь сказать этим, что ещё вернётся, а затем уверенно идёт вперёд, до какого-то момента. Кто вообще просит прощение за то, что не составил компанию? Это, наверное, глупо звучит со стороны? — Привет? — закидывая руку на спинку стула, протирает рот салфеткой и смотрит на брюнетку исподлобья таким пытливым и одновременно терпеливым взглядом, без какой-либо злобы или презрения. Просто с интересом. — Привет, — здоровается и губы скатываются в тонкую полосу, пока та пытается найти подходящие слова, чтобы извиниться, и чтобы это, черт возьми, не выглядело глупо, — Я уснула в автобусе и... — это уже с самого начала выглядит глупо. Так держать! Кьёка раздражительно выдыхает, поправив свою челку, — Я просто хочу узнать, не доставила ли тебе дискомфорт тем, что мы так и не познакомились толком. Или ты не за этим подсаживался? — зачем-то задаёт последний вопрос, усугубляя своё и без того странное положение. Просто в мыслях вдруг промелькнул такой вариант, и что-то подсказывает, что так и есть, раз Каминари изгибает брови и изображает всё своё недопонимание. — Э... — Денки сейчас выглядит смущённым, даже слишком. Проблема наверное не в том, что девушка извиняется за такую мелочь, а в том, что она в принципе извиняется, — Нет, я... — запинается, но представляя, как он своим ответом делает всю сложившуюся ситуацию ещё более неловкой, откашливается и поднимается со стула, почёсывая затылок, — Всё нормально. Так или иначе, я тоже заснул незадолго после тебя, так что... Не извиняйся, — Парень бегает глазами буквально по всей столовой, но не решается посмотреть на собеседницу. И не то чтобы он не хотел продолжать разговор с ней, наоборот, лишь бы разбавить эту тишину другой темой и поговорить о чем-то другом, но обращая внимание на свой отряд, где уже каждый без исключения доел свою порцию, считает, что в данный момент им уже нужно идти, — Мне нужно отвести детей в корпус. Думаю, тебе тоже, — улыбается и кивает в сторону соседнего стола, вдоль которого уже творится хаос, и если Джиро не остановит этот балаган сейчас, доводя до пределов разумного, превратится это застолье непонятно во что. Ладно, уже превратилось. — Увидимся. И у брюнетки всё будто переворачивается вверх дном внутри. Как минимум, она не доставила своей компанией, точнее ее отсутствием, никаких неприятностей, а как максимум... Рано об этом задумываться. Как максимум нужно вернуться к своим обязанностям прямо сейчас.