Пэйринг и персонажи
Описание
Не стоит это читать, если вам неприятна тема внутренностей, намёков на зоофилию и некрофилию вместе взятых. Конкретно полового акта в работе НЕТ.
Примечания
Не тайные пристрастия автора. Скорее аллегория.
Посвящение
Вашему аппетиту
828191972
15 ноября 2022, 10:29
Метель утихла, будто затаилась, застыла от ужаса, став единственным свидетелем. Город пуст, как никогда, он мёртв уже много лет. Невероятно белый свет сверлит всё, что здесь находится, он холоден и груб, он не подарит тепла. На свежем снегу нет крови, хотя смерть была здесь не раз. И даже сейчас, один из них мёртв. Так несуразно и глупо. Странник не может отпустить, он крепко сжимает в ладонях небольшое и гнилое тельце. Пахнет так смрадно, что любого бы стошнило, но не его. Он любит. Любит ли? С тельца капает на снег гной, но нельзя так просто это оставить. Путник слизывает его, тщательно, грубо проникает языком во все надорванности, чтобы разорвать и без того прогнившие сухожилия и мышца, чтобы выскребсти всех копошащихся под свалявшейся шерстью червей и всю влажную, желеобразную плоть, явно находившуюся на последней стадии разложения. Он покусывает, отдирает зубами кусочки шерсти, хорошо пропитанной всеми нечистыми телесными соками, перед этим облизывая. Гулкая тишь сдавливает все мысли, пережимает подобно кнуту. И вот его пальцы уже размыкают почти сросшуюся челюсть, там действительно много червей. От языка мало что осталось, но его это не смущает. Языком он ласкает уже его глотку и всю ротовую полость, такую небольшую и неровную, рваную местами, со сквозными отверстиями, которые явно являлись результатом жизнедеятельности червей. Оставив в покое глотку, он грубо вводит пальцы в рот, пронзая дряблую, прогнившую перегородку между ротовой и носовой полостью, да и вообще мышцы лица. Двумя пальцами изнутри он выдавливает то, что осталось от глаз и будто что-то лопается, непонятная жидкость плеснула и посочилась из глазниц. Путник доволен, он улыбается, сдавливая черепок этого трупа кота изнутри. После этого лёгким движением второй рукой он отрывает нижнюю челюсть, вместе с ней отходит и часть горла, открывая вид на полную личинок трахею. Точно так же легко он отбрасывает эту челюсть в снег, а за ней тянется дорожка чёрной массы и медленно растекается на снегу. Он снова всё облизывает, придерживая голову двумя пальцами за скулы, лезет языком в пустые глазницы, гортань, носовую полость и исследует всё глубже, разрывая слабые ткани. Да, ему это определённо нравится. Они ведь так любят друг друга, они ведь неразлучны. Это просто немного ласки, просто ласка. Странник опускает труп на снег, отставая от него, пальцами обоих руки упирается под рёбра и не без усилий разводит их в стороны. Открывается изумительный вид : внутренности потеряли почти все свои очертания, слились во влажную склизкую кашу, где местами проступает плесень. Он аккуратно берёт в зубы часть, судя по всему, тонкого кишечника и начинает судорожно облизывать уже во рту и пожёвывать, в последствии выплевывая обратно и вытворяя это со всеми не до конца сгнившими частями органов. Потом уже пережёвывает и плюёт то обратно в грудную клетку, то в снег. Запускает кисть в это месиво, полное червей и их пережёванных останков, тщательно щупает, достаёт, отрывает от рёбер и позвоночника те части, которые были к нему прикреплены и слизывает с ладони. Потом снова запускает туда руку, прощупывает все кости, проводит пальцами по позвонкам, в уме считая их. От этих движений часть "каши" просто вываливается наружу, на снег. Вдруг бродяга резко и грубо поднимает труп за хвост в воздух и всё, что в нём было с характерным звуком всплеска вываливается на снег. Дальше пальцами он выскребает это всё и поедает, в моменте поглаживая таз и грудную клетку изнутри, по неосторожности протыкая её пальцами. Потом раздвигает грудную клетку шире и уже опускается в неё лицом. Лижет нежно, но при этом страстно, обводя языком очертания каждой косточки, которая будто вот-вот оторвется из-за плачевного состояния тканей, но всё же держится. После этого он аккуратно опускает тело на снег снова и переводит свое внимание на пережеванные органы, которые даже черви норовят покинуть, будто уже зная участь этой массы. Он накидывается на неё и съедает, слизывает со снега, даже не жуёт, а просто глотает. Быстро расправившись с гнилью, он возвращается к трупу, ложится рядом и прижимает к груди, ломая хрупкие косточки и превращая тельце не просто в безжизненную оболочку, а её очень изуродованное подобие. Так тепло и приятно, спокойно. Метель как ни в чем не бывало снова тихо начинает гнать у самой земли белый вихрь, заметая все следы. Путник, посмеиваясь, признаётся в любви и нежно целует, гладит, треплет. Он искренне любит и, кажется, его любят в ответ.