«— Уважаю, ведь люблю.»

Вся жизнь была холодна, черства, даже неприятна и медленна. Однако простолюдину для полного счастья было достаточно лишь днями напролет наблюдать за неспешной работой муравьев, что непреклонно носили на своих спинах даже самые тяжёлые грузы для их возможностей. •|~~~~~~~~~~~|• Сняв форменную фуражку, Суэхиро с кислым лицом поправил торчащие во все стороны каштановые волосы, которые мягко лохматились от теплого летнего ветра. Подняв взгляд на небо можно было увидеть заходившее жгучее солнце, наконец насладившись спасительным вечерним ветерком. За весь день тело устало и вспотело настолько, что сейчас молило сбросить с себя все на этот момент лишние атрибуты одежды, дав продышаться коже… — Ха. Чего же прямо сейчас не разденешься? Сзади послышался слегка насмешливый голос, который будто высмеивал положение и желания Тэтте. Хозяин этой дерзкой фразы спокойно приближался, пока не оказался где-то сбоку. Боковым зрением невольно удалось уловить лишь белоснежно сверкающие пряди светлейших волос, к концам переходивших на более темный оттенок… — А ты у нас читаешь мысли или что? Очень невежливо… — Бла-бла-бла, какой ты тупой, ей богу. — Дзёно, который и решил в очередной раз подколоть напарника своими высказываниями, грубо того перебил, даже слушать не собираясь — Да на тебя хоть смотри, хоть слушай, а все равно легко поймёшь, что там тебе хочется. — Хм. Ну и что. Не должен же я скрывать то, что мне жарко. — шатен будто бы безразлично пожал плечами, напихивая на фуражку товарища свой головной убор, что уже был снят — На вот, лучше подержи пока что, а то на землю как-то жалко класть… Пожалуйста. Казалось, будто Ищейка серьезно задумался над тем, зачем же всё-таки напялил на голову Сайгику вторую фуражку поверх первой, даже не до конца убрав руку с чужой макушки. Однако Дзёно это понравилось не слишком то многим, а что-то у него внутри снова пожелало толкнуть знакомого вниз с холма. — Ишь какой хам, я тебе что, вешалка? Да забери ты свое дерьмо назад, я твои выходки терпеть не собираюсь, урод ты жалкий! — в голос возмущался беловолосый, кинув «шапку» обратно в лицо своему ненавистнику — Сколько раз я тебе повторял, чтобы ты до меня не дотрагивался, убери руку немедленно! Она мокрая, поди и высушись где-нибудь! Практически не слушая эти возгласы со стороны, молодой человек лишь несколько расстроенно наблюдал за полетом отвергнутой фуражки, которая уже сухо валялась на земле. — У-у. Ну и чего ты так кидаешься, ее теперь отряхивать надо. — Да пусть хоть отмывать, все только лучше будет! Пускай я больше никогда не услышу об этой дряни, которая побывала на моей голове! — слепой уже было собирался подойти к предмету униформы, что грустно лежал где-то внизу, намеренно наступив на него ногой, как подскользнулся на ровном месте, проехавшись ногой по воздуху. С раздраженным ругательством Дзёно уже было хотел принять свою судьбу, как-нибудь блокировав глупое падение, но Тэтте поймал его прежде, чем первому удалось коснуться земли. Грубовато схватив Сайгику за талию, тот пусто смотрел на его лицо, наблюдая, как и вторая фуражка соскользнула с белых волос, бесшумно плюхнувшись вниз. Это положение сопровождалось лишь молчанием, и даже оно было разным. Один угнетенно сгорал от желания треснуть шатена за этот идиотский поступок, а второй снова витал в своих мыслях, даже не собираясь замечать чье-то там недовольство. — .И как ты умудрился чуть не упасть? Ты же у нас все чуешь, пускай и без зрения. — Да какая тебе разница, я б уж лучше упал, чем оказался на твоих руках, как ты вообще посмел меня поймать! — А? Не слышу. Ну раз лучше бы не словил, то пожалуйста. — И он отпустил обладателя всех этих жалоб, даже не смотря на то, как тот с недовольным криком грохнулся на землю — Что-нибудь ещё пожелаешь? Краем уха выслушивая оскорбления в свою сторону, Тэтте расстегнул и сбросил с себя слишком уж длинный плащ, задумчиво вздыхая. Затем потрепал воротник рубахи, а по телу разлилась некая прохлада от этих быстрых и слегка машущих действий. Белобрысый Дзёно в свою очередь уже успел подняться с земли, готовый просто пнуть шатена ногой. — У тебя плохое настроение? Ты сегодня слишком неспокойный. — Суэхиро зыркнул на напарника, собираясь расстегнуть рубашку — Что-то опять случилось? — Ты у меня в жизни случился. И твоя безвкусица тоже! Дышишь ты отвратно, слушать тебя нереально, говоришь без связи, так ещё и ешь всякую гадость, о которой даже говорить мерзко! Ты — отдельный вид неадекватных по разуму людей! — Я могу перестать дышать. — Ага, ну и зачем? Меня это утешить должно? — Я тебя уважаю. — Да нет мне дела до твоего уважения, лучше б ты помер, вот тогда я бы и успокоился! — Хватит. — Тэтте ткнул пальцем переносицу слепого, свободной рукой до конца расстегнув последние пуговицы на форменной рубахе — Будешь хмуриться, потом появятся морщины. Ты же не хочешь испортить красоту своего… — Ой, плевал я на эту красоту, отвали от меня. — Да? М… Ладно. — шатен посмотрел куда-то вдаль, скрещивая руки на груди — Тогда почему бы нам не вернуться в Йокогаму? Уже вечер, скоро стемнеет. — Ну а нам что с того, что стемнеет? Или боишься, что на нас кто-нибудь нападет на темной улице? — Нет. Боюсь, что ты простудишься. Со стороны Дзёно темноволосому юноше прилетел размашистый подзатыльник, сопровождаемый раздраженным цоканьем. — Тупой? Мы не можем простудиться. — Правда? — Представляешь! — Оу. Ну а вдруг. — Вдруг ты просто уже сдохнешь где-нибудь далеко от меня! Учись думать, ты получше убеждения, что нам пора возвращаться не придумал? — Ну-ну, не кипятись. Сейчас голос сорвешь, пока кричишь. — Тэтте слегка приобнял белобрысого, как будто шуточно утешая — Давай тогда пойдем без всяких причин. — Эй, ты чего делаешь, уйди от меня. — тот попытался отстраниться, однако его снова притянули к себе, на этот раз намного ближе — Отпусти, пошли уже, раз хочешь, нечего ерундой маяться! — Хорошо. Просто я хотел извиниться за то, что тебе пришлось ударить меня. — Ты сейчас сам то хоть понял, что за хрень сморозил? — Я ошибся в высказывании, а ты ударил меня по затылку за эту глупость, тем самым заставляя себя применить силу вместо того, чтобы отдохнуть. — Пха! Ты сам виноват, что позволяешь мне себя бить, так что я здесь ни при чем. — Да, ведь я тебя уважаю. — Да что ты заладил со своим уважением, а… Это здесь вообще не при чем, тупица! — Дзёно закатил глаза, отворачиваясь — Давай застегнись, подними свой плащ, фуражку и пошли. Мне ещё работать вообще-то. Ну и на кой черт я вообще пошел тебе на уступки и согласился «развеяться?» Бесишь блин, так бы сейчас и отодрал, чтобы молчал сидел. — Что? — Что ты там чтокаешь? Пошли давай, я тебя ждать не собираюсь. Не особо беря во внимание двусмысленно сказанную Сайгику фразу, шатен сделал, как ему велели, уже собираясь уходить вслед за напарником, как бросил быстрый взгляд на фуражку слепого, которая так и осталась безжизненно валяться на земле. — А ты ничего не забыл, Дзёно? — Ну что по-твоему я мог там забыть, а? — Фуражка. — темноволосый зачем-то указал рукой куда-то вниз, хотя знал, что это действие все равно не увидят — Ты ее тут и бросишь? — Ну если так хочется, то подними и пойдем. Я возвращаться уже не хочу, знаешь ли! Молча Ищейка аккуратно взял в руки чужой головной убор, быстрым шагом догоняя Дзёно, который успел уйти на довольно далёкое расстояние. Облака окрасились в темный цвет, уже не освещало землю солнце, что практически зашло за горизонт. Два мужских тела отбрасывали длинные тени, неспешно прогуливаясь на пути к городу. Сайгику Дзёно и Суэхиро Тэтте медленно брели по шоссе, пока небеса яркими красками переливались над их головами. Уговорить первого не спешить вернуться на рабочее место было непросто, однако спустя некоторые манипуляции это сделать все же удалось. Между двумя не проскальзывало ни звука, стояла лишь звенящая тишина, не нарушаемая даже доселе неровными дыханием и сердцебиением Тэтте. А ведь он и правда практически перестал дышать, из-за чего теперь находиться рядом с ним Дзёно стало в разы комфортнее. Конечно слепого в этом его приятеле раздражало многое, но хотя бы что-то шатен сейчас делал правильно. Неожиданно что-то коснулось ладони беловолосого, легонько сжимая его пальцы. Что-то теплое, даже непривычно горячее. Каким-то потаённым чувством он уловил движение чьей-то головы в его сторону, а так же выпытываюший взгляд, которым его пронзали. Останавливаться парочка не собиралась, поэтому было понятно, кто же всё-таки до Дзёно лез. Фыркнув на Тэтте, он попытался вырвать свою руку из хватки, однако держать ее начали ещё крепче. — А-агх. Ну чего тебе, а? — и белобрысый вновь нахмурился, напрочь позабыв о словах о том, что «если он будет хмурить брови, то утеряет свою красоту.» — Дзёно, у тебя руки холодные. Может быть, тебе дать перчатки? — Пф. Они у меня нормальные, причем всегда такие. Когда уже напялить на себя свои «митенки» успел? — Сравнительно недавно. Не отказывайся от помощи, у тебя не ладони, а ледышки. — Ну и с какого момента ты стал таким заботливым? Я говорю, что не нужна мне помощь от такого, как ты. Когда мне вообще нужна была помощь, м? Вот я спрашиваю. Когда? Суэхиро состроил очень даже серьезное лицо, всё ещё держа напарника за руку. — Думаю, с того момента, как ты начал мне симпатизировать. На остальные вопросы ответа не знаю. — А вот ты мне не симпатизируешь, усвоил? Поэтому просто попытайся не лезть до меня со своей глупой помощью. — Хорошо. Оба замолкли, но внутри Дзёно был зол до глубины души. Сердце Тэтте неприлично быстро билось, так что само нахождение рядом с ним очень сильно раздражало. Если раньше было заметно, как старательно парень скрывает свое сердцебиение, то в данный момент все было совсем наоборот. Он даже не пытался контролировать то, как дышит — а дышал он жутко неровно. Сейчас Сайгику не мог знать, какое выражение лица у шатена. Даже предположить адекватно не получалось. Внезапно белобрысого жёстко прижал к себе Суэхиро, всё ещё беззвучно и даже резко обнимая. Слепой хотел уже было в голос возмущаться, однако ему нагло закрыли рот ладонью, не давая произнести ни звука. Тэтте всё ещё тяжело дышал, но вскоре успокоился, кладя голову на плечо товарища. — Твои волосы ещё с самого утра пахнут кофе… — Ага. А от тебя 24/7 несёт запахом гребаного соевого соуса. — Ха… Уважаю, ведь люблю. Дзёно наконец свободно отпустили, больше к нему даже не прикасаясь. Эта грубость в хватке доставила ему некоторое удовольствие… …однако последние слова были сказаны слишком тихо и неразборчиво, чтобы отложить какой-либо след.